Генерал от артиллерии
Поделись знанием:
– Вы, видно, не привыкли верхом ездить, граф? – спросил адъютант.
– Нет, ничего, но что то она прыгает очень, – с недоуменьем сказал Пьер.
– Ээ!.. да она ранена, – сказал адъютант, – правая передняя, выше колена. Пуля, должно быть. Поздравляю, граф, – сказал он, – le bapteme de feu [крещение огнем].
Проехав в дыму по шестому корпусу, позади артиллерии, которая, выдвинутая вперед, стреляла, оглушая своими выстрелами, они приехали к небольшому лесу. В лесу было прохладно, тихо и пахло осенью. Пьер и адъютант слезли с лошадей и пешком вошли на гору.
– Здесь генерал? – спросил адъютант, подходя к кургану.
– Сейчас были, поехали сюда, – указывая вправо, отвечали ему.
Адъютант оглянулся на Пьера, как бы не зная, что ему теперь с ним делать.
– Не беспокойтесь, – сказал Пьер. – Я пойду на курган, можно?
– Да пойдите, оттуда все видно и не так опасно. А я заеду за вами.
Пьер пошел на батарею, и адъютант поехал дальше. Больше они не видались, и уже гораздо после Пьер узнал, что этому адъютанту в этот день оторвало руку.
Курган, на который вошел Пьер, был то знаменитое (потом известное у русских под именем курганной батареи, или батареи Раевского, а у французов под именем la grande redoute, la fatale redoute, la redoute du centre [большого редута, рокового редута, центрального редута] место, вокруг которого положены десятки тысяч людей и которое французы считали важнейшим пунктом позиции.
Редут этот состоял из кургана, на котором с трех сторон были выкопаны канавы. В окопанном канавами место стояли десять стрелявших пушек, высунутых в отверстие валов.
В линию с курганом стояли с обеих сторон пушки, тоже беспрестанно стрелявшие. Немного позади пушек стояли пехотные войска. Входя на этот курган, Пьер никак не думал, что это окопанное небольшими канавами место, на котором стояло и стреляло несколько пушек, было самое важное место в сражении.
Пьеру, напротив, казалось, что это место (именно потому, что он находился на нем) было одно из самых незначительных мест сражения.
Войдя на курган, Пьер сел в конце канавы, окружающей батарею, и с бессознательно радостной улыбкой смотрел на то, что делалось вокруг него. Изредка Пьер все с той же улыбкой вставал и, стараясь не помешать солдатам, заряжавшим и накатывавшим орудия, беспрестанно пробегавшим мимо него с сумками и зарядами, прохаживался по батарее. Пушки с этой батареи беспрестанно одна за другой стреляли, оглушая своими звуками и застилая всю окрестность пороховым дымом.
В противность той жуткости, которая чувствовалась между пехотными солдатами прикрытия, здесь, на батарее, где небольшое количество людей, занятых делом, бело ограничено, отделено от других канавой, – здесь чувствовалось одинаковое и общее всем, как бы семейное оживление.
Появление невоенной фигуры Пьера в белой шляпе сначала неприятно поразило этих людей. Солдаты, проходя мимо его, удивленно и даже испуганно косились на его фигуру. Старший артиллерийский офицер, высокий, с длинными ногами, рябой человек, как будто для того, чтобы посмотреть на действие крайнего орудия, подошел к Пьеру и любопытно посмотрел на него.
Молоденький круглолицый офицерик, еще совершенный ребенок, очевидно, только что выпущенный из корпуса, распоряжаясь весьма старательно порученными ему двумя пушками, строго обратился к Пьеру.
– Господин, позвольте вас попросить с дороги, – сказал он ему, – здесь нельзя.
Солдаты неодобрительно покачивали головами, глядя на Пьера. Но когда все убедились, что этот человек в белой шляпе не только не делал ничего дурного, но или смирно сидел на откосе вала, или с робкой улыбкой, учтиво сторонясь перед солдатами, прохаживался по батарее под выстрелами так же спокойно, как по бульвару, тогда понемногу чувство недоброжелательного недоуменья к нему стало переходить в ласковое и шутливое участие, подобное тому, которое солдаты имеют к своим животным: собакам, петухам, козлам и вообще животным, живущим при воинских командах. Солдаты эти сейчас же мысленно приняли Пьера в свою семью, присвоили себе и дали ему прозвище. «Наш барин» прозвали его и про него ласково смеялись между собой.
Одно ядро взрыло землю в двух шагах от Пьера. Он, обчищая взбрызнутую ядром землю с платья, с улыбкой оглянулся вокруг себя.
– И как это вы не боитесь, барин, право! – обратился к Пьеру краснорожий широкий солдат, оскаливая крепкие белые зубы.
– А ты разве боишься? – спросил Пьер.
– А то как же? – отвечал солдат. – Ведь она не помилует. Она шмякнет, так кишки вон. Нельзя не бояться, – сказал он, смеясь.
Несколько солдат с веселыми и ласковыми лицами остановились подле Пьера. Они как будто не ожидали того, чтобы он говорил, как все, и это открытие обрадовало их.
– Наше дело солдатское. А вот барин, так удивительно. Вот так барин!
– По местам! – крикнул молоденький офицер на собравшихся вокруг Пьера солдат. Молоденький офицер этот, видимо, исполнял свою должность в первый или во второй раз и потому с особенной отчетливостью и форменностью обращался и с солдатами и с начальником.
Перекатная пальба пушек и ружей усиливалась по всему полю, в особенности влево, там, где были флеши Багратиона, но из за дыма выстрелов с того места, где был Пьер, нельзя было почти ничего видеть. Притом, наблюдения за тем, как бы семейным (отделенным от всех других) кружком людей, находившихся на батарее, поглощали все внимание Пьера. Первое его бессознательно радостное возбуждение, произведенное видом и звуками поля сражения, заменилось теперь, в особенности после вида этого одиноко лежащего солдата на лугу, другим чувством. Сидя теперь на откосе канавы, он наблюдал окружавшие его лица.
К десяти часам уже человек двадцать унесли с батареи; два орудия были разбиты, чаще и чаще на батарею попадали снаряды и залетали, жужжа и свистя, дальние пули. Но люди, бывшие на батарее, как будто не замечали этого; со всех сторон слышался веселый говор и шутки.
– Чиненка! – кричал солдат на приближающуюся, летевшую со свистом гранату. – Не сюда! К пехотным! – с хохотом прибавлял другой, заметив, что граната перелетела и попала в ряды прикрытия.
– Что, знакомая? – смеялся другой солдат на присевшего мужика под пролетевшим ядром.
Несколько солдат собрались у вала, разглядывая то, что делалось впереди.
– И цепь сняли, видишь, назад прошли, – говорили они, указывая через вал.
– Свое дело гляди, – крикнул на них старый унтер офицер. – Назад прошли, значит, назади дело есть. – И унтер офицер, взяв за плечо одного из солдат, толкнул его коленкой. Послышался хохот.
– К пятому орудию накатывай! – кричали с одной стороны.
– Разом, дружнее, по бурлацки, – слышались веселые крики переменявших пушку.
– Ай, нашему барину чуть шляпку не сбила, – показывая зубы, смеялся на Пьера краснорожий шутник. – Эх, нескладная, – укоризненно прибавил он на ядро, попавшее в колесо и ногу человека.
– Ну вы, лисицы! – смеялся другой на изгибающихся ополченцев, входивших на батарею за раненым.
– Аль не вкусна каша? Ах, вороны, заколянились! – кричали на ополченцев, замявшихся перед солдатом с оторванной ногой.
– Тое кое, малый, – передразнивали мужиков. – Страсть не любят.
Пьер замечал, как после каждого попавшего ядра, после каждой потери все более и более разгоралось общее оживление.
Как из придвигающейся грозовой тучи, чаще и чаще, светлее и светлее вспыхивали на лицах всех этих людей (как бы в отпор совершающегося) молнии скрытого, разгорающегося огня.
Пьер не смотрел вперед на поле сражения и не интересовался знать о том, что там делалось: он весь был поглощен в созерцание этого, все более и более разгорающегося огня, который точно так же (он чувствовал) разгорался и в его душе.
В десять часов пехотные солдаты, бывшие впереди батареи в кустах и по речке Каменке, отступили. С батареи видно было, как они пробегали назад мимо нее, неся на ружьях раненых. Какой то генерал со свитой вошел на курган и, поговорив с полковником, сердито посмотрев на Пьера, сошел опять вниз, приказав прикрытию пехоты, стоявшему позади батареи, лечь, чтобы менее подвергаться выстрелам. Вслед за этим в рядах пехоты, правее батареи, послышался барабан, командные крики, и с батареи видно было, как ряды пехоты двинулись вперед.
Пьер смотрел через вал. Одно лицо особенно бросилось ему в глаза. Это был офицер, который с бледным молодым лицом шел задом, неся опущенную шпагу, и беспокойно оглядывался.
Ряды пехотных солдат скрылись в дыму, послышался их протяжный крик и частая стрельба ружей. Через несколько минут толпы раненых и носилок прошли оттуда. На батарею еще чаще стали попадать снаряды. Несколько человек лежали неубранные. Около пушек хлопотливее и оживленнее двигались солдаты. Никто уже не обращал внимания на Пьера. Раза два на него сердито крикнули за то, что он был на дороге. Старший офицер, с нахмуренным лицом, большими, быстрыми шагами переходил от одного орудия к другому. Молоденький офицерик, еще больше разрумянившись, еще старательнее командовал солдатами. Солдаты подавали заряды, поворачивались, заряжали и делали свое дело с напряженным щегольством. Они на ходу подпрыгивали, как на пружинах.
Грозовая туча надвинулась, и ярко во всех лицах горел тот огонь, за разгоранием которого следил Пьер. Он стоял подле старшего офицера. Молоденький офицерик подбежал, с рукой к киверу, к старшему.
– Имею честь доложить, господин полковник, зарядов имеется только восемь, прикажете ли продолжать огонь? – спросил он.
– Картечь! – не отвечая, крикнул старший офицер, смотревший через вал.
Вдруг что то случилось; офицерик ахнул и, свернувшись, сел на землю, как на лету подстреленная птица. Все сделалось странно, неясно и пасмурно в глазах Пьера.
Одно за другим свистели ядра и бились в бруствер, в солдат, в пушки. Пьер, прежде не слыхавший этих звуков, теперь только слышал одни эти звуки. Сбоку батареи, справа, с криком «ура» бежали солдаты не вперед, а назад, как показалось Пьеру.
Ядро ударило в самый край вала, перед которым стоял Пьер, ссыпало землю, и в глазах его мелькнул черный мячик, и в то же мгновенье шлепнуло во что то. Ополченцы, вошедшие было на батарею, побежали назад.
– Все картечью! – кричал офицер.
Унтер офицер подбежал к старшему офицеру и испуганным шепотом (как за обедом докладывает дворецкий хозяину, что нет больше требуемого вина) сказал, что зарядов больше не было.
– Разбойники, что делают! – закричал офицер, оборачиваясь к Пьеру. Лицо старшего офицера было красно и потно, нахмуренные глаза блестели. – Беги к резервам, приводи ящики! – крикнул он, сердито обходя взглядом Пьера и обращаясь к своему солдату.
– Я пойду, – сказал Пьер. Офицер, не отвечая ему, большими шагами пошел в другую сторону.
– Не стрелять… Выжидай! – кричал он.
Солдат, которому приказано было идти за зарядами, столкнулся с Пьером.
– Эх, барин, не место тебе тут, – сказал он и побежал вниз. Пьер побежал за солдатом, обходя то место, на котором сидел молоденький офицерик.
Одно, другое, третье ядро пролетало над ним, ударялось впереди, с боков, сзади. Пьер сбежал вниз. «Куда я?» – вдруг вспомнил он, уже подбегая к зеленым ящикам. Он остановился в нерешительности, идти ему назад или вперед. Вдруг страшный толчок откинул его назад, на землю. В то же мгновенье блеск большого огня осветил его, и в то же мгновенье раздался оглушающий, зазвеневший в ушах гром, треск и свист.
Пьер, очнувшись, сидел на заду, опираясь руками о землю; ящика, около которого он был, не было; только валялись зеленые обожженные доски и тряпки на выжженной траве, и лошадь, трепля обломками оглобель, проскакала от него, а другая, так же как и сам Пьер, лежала на земле и пронзительно, протяжно визжала.
Пьер, не помня себя от страха, вскочил и побежал назад на батарею, как на единственное убежище от всех ужасов, окружавших его.
В то время как Пьер входил в окоп, он заметил, что на батарее выстрелов не слышно было, но какие то люди что то делали там. Пьер не успел понять того, какие это были люди. Он увидел старшего полковника, задом к нему лежащего на валу, как будто рассматривающего что то внизу, и видел одного, замеченного им, солдата, который, прорываясь вперед от людей, державших его за руку, кричал: «Братцы!» – и видел еще что то странное.
(перенаправлено с «Генерал артиллерии»)
Генера́л от артилле́рии — воинское звание и чин в Российской империи и некоторых других странах.
Содержание
Западная Европа
Воинское звание ряда европейских армий, производное от должности генерал-фельдцейхмейстера: в императорской армии именовался фельдцейхмейстером. Позже звание появилось в других европейских странах.
В Третьем Рейхе звание генерала артиллерии стояло ниже звания генерал-фельдмаршала и генерал-полковника и выше генерал-лейтенанта. Немецкий генерал артиллерии обычно командовал армейским корпусом или военным округом.
Известные немецкие генералы от артиллерии
- Андрэ, Александр (нем. Alexander Andrae)
- Лемельзен, Йоахим (нем. Joachim Lemelsen)
- Фармбахер, Вильгельм (нем. Wilhelm Fahrmbacher)
Российская империя
Высший генеральский чин в артиллерии как роде войск русской армии. Был предусмотрен «Табелью о рангах» 1722 года, но до конца XVIII века заменялся общим чином генерал-аншефа. Должность начальника российской артиллерии именовалась генерал-фельдцейхмейстер.
По вступлении на престол императора Павла I в 1796 году звание/должность генерал-фельдцейхмейстера было упразднено и заменено должностью инспектора всей артиллерии. Эту должность в том же 1796 году занял П. И. Мелиссино, получивший чин генерала от артиллерии (29 ноября 1796 года), который соответствовал II классу «Табели о рангах» с обращением «Ваше высокопревосходительство».
Генерал от артиллерии по должности мог быть генерал-инспектором артиллерии, командующим войсками военного округа, руководить крупными воинскими соединениями (корпусом) и объединениями (армией, фронтом).
Чин упразднён 16 (29) декабря 1917 года декретом СНК «Об уравнении всех военнослужащих в правах».
В современном значении — генерал-полковник (в 1940—1984 гг. в РККА и Советской Армии существовало звание генерал-полковник артиллерии).
Список российских генералов от артиллерии
Перед именем указан год присвоения чина, после имени — годы жизни.
- 1796 — Вульф, Карл Иванович (?)
- 1796 — Зубов, Платон Александрович (1767-1822)
- 1796 — Мелиссино, Петр Иванович (1726-1797)
- 1797 — Бригман, Григорий Петрович (1740-?)
- 1797 — Мертенс, Иван Федорович (?)
- 1800 — Корсаков, Алексей Иванович (1751-1821)
- 1807 — Аракчеев, Алексей Андреевич (1769-1834)
- 1814 — Меллер-Закомельский, Петр Иванович (1755-1823)
- 1819 — Яшвиль, Лев Михайлович (1768-1836)
- 1829 — Игнатьев, Гаврила Александрович (1768-1852)
- 1829 — Левенштерн, Карл Федорович (1771-1840)
- 1830 — Гауке, Маврикий Федорович (1773-1830)
- 1834 — Гогель, Иван Григорьевич (1773-1834)
- 1834 — Сухозанет, Иван Онуфриевич (1788-1861)
- 1834 — Эйлер, Александр Христофорович (1773-1849)
- 1837 — Август, принц Прусский (1779-1848)
- 1837 — Ермолов, Алексей Петрович (1777-1861)
- 1841 — Штаден, Евстафий Евстафьевич (1774-1845)
- 1841 — Шульман, Федор Максимович (1773-1845)
- 1843 — Герштенцвейг, Данила Александрович (1790-1848)
- 1843 — Гилленшмидт, Яков Яковлевич (1782-1852)
- 1843 — Горчаков, Михаил Дмитриевич (1792-1861)
- 1843 — Захаржевский, Яков Васильевич (1780-1865)
- 1845 — Козен, Петр Андреевич (1776-1853)
- 1851 — Арнольди, Иван Карлович (1780-1860)
- 1851 — Корф, Николай Иванович (1793-1869)
- 1851 — Сумароков, Сергей Павлович (1791-1875)
- 1852 — Бибиков, Илья Гаврилович (1794-1867)
- 1852 — Глинка, Владимир Андреевич (1790-1862)
- 1852 — Примо, Дмитрий Павлович (1774-1859)
- 1852 — Сухозанет, Николай Онуфриевич (1794-1871)
- 1854 — Адальберт Генрих Вильгельм, принц Прусский (1811-1873)
- 1854 — Карл, принц Прусский (1801-1883)
- 1856 — Строганов, Александр Григорьевич (1795-1891)
- 1859 — Безак, Александр Павлович (1801-1868)
- 1859 — Философов, Алексей Илларионович (1799-1874)
- 1860 — великий князь Михаил Николаевич (1832-1909)[2]
- 1861 — Георгий Георгиевич, герцог Мекленбург-Стрелицкий (1823-1876)
- 1861 — Дядин, Алексей Васильевич (1791-1864)
- 1861 — Корсаков, Василий Дмитриевич (1788-1870)
- 1861 — Кошкин, Филипп Герасимович (?)
- 1861 — Линген, Александр Иванович (?)
- 1861 — Ловцов, Николай Петрович (?)
- 1861 — Мерхелевич, Сигизмунд Венедиктович (1800-1872)
- 1861 — Штаден, Иван Евстафьевич (1803-1871)
- 1862 — Соболев, Михаил Иванович (1788-1866)
- 1862 — Халанский, Василий Иванович (?)
- 1864 — Вальц, Александр Иванович (1790-1864)
- 1864 — Медем, Николай Васильевич (1796-1870)
- 1865 — Врангель, Роман Егорович (?-1884)
- 1865 — Яковлев, Григорий Кузьмич (1801-1872)
- 1866 — Бриммер, Эдуард Владимирович (1797-1874)
- 1866 — Кнорринг, Роман Иванович (1812-1876)
- 1867 — Вильгельм, эрцгерцог Австрийский (1827-1894)
- 1867 — Майков, Михаил Аполлонович (1799-1881)
- 1868 — Баранцов, Александр Алексеевич (1810-1882)
- 1868 — Лутковский, Иван Сергеевич (1825-1888)
- 1868 — Шварц, Владимир Максимович (1808-1872)
- 1869 — Драке, Людвиг Иванович (1803-1883)
- 1869 — Крыжановский, Николай Андреевич (1818-1888)
- 1869 — Миттон, Роман Романович (1801-1890)
- 1869 — Штакельберг, Эрнест Густавович (1814-1870)
- 1869 — Яфимович, Николай Матвеевич (1804-1874)
- 1870 — Новицкий, Георгий Васильевич (1800-1877)
- 1870 — Розен, Иван Федорович (1797-1872)
- 1871 — Резвой, Орест Павлович (1811-1904)
- 1876 — Масальский, Николай Федорович (1812-1880)
- 1876 — Сегеркранц, Роберт Федорович (1808-1879)
- 1877 — Гагеман, Эдуард Федорович (1807-1880)
- 1877 — Яфимович, Владимир Матвеевич (1809-1888)
- 1878 — Игнатьев, Андрей Гаврилович (1802-1879)
- 1878 — Костанда, Апостол Спиридонович (1817-1898)
- 1879 — Фадеев, Александр Александрович (1811-1898)
- 1881 — Немчинов, Александр Петрович (1813-1889)
- 1881 — Опочинин, Алексей Петрович (1807-1885)
- 1882 — Баумгарт, Николай Андреевич (1814-1893)
- 1882 — Воронов, Павел Алексеевич (1812-1894)
- 1882 — Форселлес, Эдуард Федорович (1817-1891)
- 1883 — Ватаци, Александр Иванович (1810-1886)
- 1883 — Жуковский, Михаил Михайлович (1821-?)
- 1883 — Мордвинов, Дмитрий Сергеевич (1820-1894)
- 1883 — Оболенский, Алексей Васильевич (1819-1884)
- 1883 — Платов, Александр Степанович (1817-1891)
- 1883 — Столыпин, Аркадий Дмитриевич (1821-1899)
- 1884 — Баранов, Александр Иванович (1821-1888)
- 1884 — Клодт фон Юргенсбург, Владимир Карлович (1803-1887)
- 1886 — Гершау, Александр Петрович (?-1904)
- 1886 — Филимонов, Василий Семенович (1817-1891)
- 1887 — Лишин, Григорий Николаевич (1818-1898)
- 1887 — Софиано, Леонид Петрович (1820-1898)
- 1888 — Шпадиер, Василий Иванович (1815-1890)
- 1889 — Маевский, Николай Владимирович (1823-1892)
- 1890 — Гадолин, Аксель Вильгельмович (1828-1892)
- 1890 — Коханов, Иван Семенович (1825-1909)
- 1890 — Фриде, Александр Яковлевич (1823-1894)
- 1890 — Штаден, Николай Евстафьевич (1815-1892)
- 1891 — Башилов, Петр Александрович (1819-1908)
- 1891 — Свистунов, Александр Павлович (1830-1893)
- 1892 — Кильхен, Сергей Алексеевич (1825-1902)
- 1892 — Клевецкий, Александр Захарьевич (1826-1902)
- 1892 — Соханский, Георгий Дмитриевич (1826-1892)
- 1892 — Старынкевич, Сократ Иванович (1820-1902)
- 1892 — Чебышев, Владимир Львович (1832-?)
- 1893 — Пестич, Филимон Васильевич (1821-1894)
- 1893 — Попов, Николай Герасимович (1802-1893)
- 1894 — Левашов, Владимир Васильевич (1834-1896)
- 1894 — Овандер, Яков Иванович (1827-1898)
- 1894 — Полубояринов, Порфирий Николаевич (1824-1908)
- 1895 — Графф, Николай Генрихович (1826-1904)
- 1895 — Калачов, Аркадий Иванович (1821-?)
- 1896 — Барсов, Александр Андреевич (1823-1908)
- 1896 — Грумм-Гржимайло, Петр Моисеевич (1824-1897)
- 1896 — Дитерикс, Федор Карлович (1831-1899)
- 1896 — Унковский, Сергей Семенович (1829-?)
- 1896 — Эгерштром, Николай Федорович (1831-1917)
- 1898 — Адамович, Леонид Ефремович (1832-1911)
- 1898 — Демьяненков, Николай Афанасьевич (1830-1907)
- 1898 — Завадовский, Иосиф Иванович (1836-1898)
- 1898 — Кульстрем, Федор Лаврентьевич (1825-1906)
- 1898 — Свиньин, Александр Дмитриевич (1831-1913)
- 1899 — Аносов, Алексей Васильевич (1822-1906)
- 1899 — Короченцов, Алексей Петрович (1832-1904)
- 1900 — Гильхен, Эдуард Викентьевич (1831-?)
- 1900 — Крыжановский, Павел Андреевич (1831-1911)
- 1900 — Постовский, Иван Константинович (1828-?)
- 1900 — Рубец, Иван Павлович (1834-1900)
- 1900 — Савримович, Антон Осипович (1834-?)
- 1900 — Сиверс, Михаил Александрович (1834-?)
- 1900 — Федоров, Николай Павлович (1835-1912)
- 1901 — Мартюшев, Владимир Константинович (1836-1905)
- 1902 — Дружинин, Яков Александрович (1830-?)
- 1902 — Канищев, Сергей Степанович (1836-1905)
- 1903 — Волковицкий, Виктор Михайлович (?)
- 1903 — Прежбяно, Константин Павлович (1840-1905)
- 1903 — Чагин, Николай Иванович (1831-1915)
- 1903 — Шепелев, Александр Дмитриевич (1829-?)
- 1904 — Гофман, Дмитрий Антонович (1828-1907)
- 1904 — Салтанов, Павел Алексеевич (1839-1915)
- 1905 — Альбедиль, Федор Константинович (1836-1914)
- 1905 — Леваневский, Александр Александрович (1842-1921)
- 1905 — Орел, Иосиф Андреевич (1841-1908)
- 1905 — Попов, Александр Николаевич (1839-1910)
- 1906 — Алексеев, Павел Александрович (1836-1906)
- 1906 — Альтфатер, Михаил Егорович (1840-1918)
- 1906 — Будде, Александр Эммануилович (1833-1915)
- 1906 — Костырка, Петр Захарович (1843-1913)
- 1906 — Мазинг, Михаил Карлович (1836-1911)
- 1906 — Оноприенко, Александр Васильевич (1835-?)
- 1906 — Ореус, Михаил Федорович (1843-1920)
- 1906 — Потоцкий, Николай Платонович (1844-1911)
- 1906 — Семенов, Сергей Семенович (1831-1906)
- 1906 — Топорнин, Дмитрий Андреевич (1846-1914)
- 1906 — Трегубов, Николай Николаевич (1835-?)
- 1906 — Усов, Владимир Степанович (1841-1913)
- 1906 — Хлебников, Владимир Николаевич (1836-1915)
- 1906 — Яцкевич, Владимир Авксентьевич (1839-1919)
- 1907 — Васильев, Николай Александрович (1842-?)
- 1907 — Платонов, Флорентий Николаевич (1839-1914)
- 1907 — Стрижев, Максим Иванович (1843-?)
- 1907 — Студзинский, Александр Иванович (1843-1907)
- 1907-1908, 1911 — Беляев, Тимофей Михайлович (1843-1915)
- 1908 — Иванов, Николай Иудович (1851-1919)
- 1908 — Ланг, Петр Карлович (1846-?)
- 1908 — Флит, Константин Петрович (1844-1933)
- 1908 — Химшиев, Георгий Спиридонович (1836-1917)
- 1908 — Хитрово, Николай Михайлович (1844-1909)
- 1908 — Шпицберг, Ростислав Владимирович (1841-1909)
- 1909 — Арсеньев, Дмитрий Гаврилович (1840-1912)
- 1909 — Бестужев-Рюмин, Василий Николаевич (1835-1910)
- 1909 — Завацкий, Владимир Николаевич (1850-1909)
- 1909 — Рейнталь, Владимир Яковлевич (1838-1913)
- 1910 — Будаевский, Сергей Александрович (1851-?)
- 1910 — Гиппиус, Владимир Иванович (1847-?)
- 1910 — Даниловский, Петр Алексеевич (1842-?)
- 1910 — Дворжицкий, Константин Иванович (1847-?)
- 1910 — Кеппен, Павел Егорович (1846-1911)
- 1910 — Нечаев, Николай Павлович (1841-1917)
- 1910 — Никитин, Владимир Николаевич (1848-1922)
- 1910 — Петраков, Александр Николаевич (1844-?)
- 1910 — Сухинский, Николай Васильевич (1850-?)
- 1910 — Уткевич, Александр Владимирович (1845-1913)
- 1910 — Харинский, Павел Петрович (1845-?)
- 1911 — Бандровский, Владимир Францевич (1848-?)
- 1911 — Белый, Василий Федорович (1854-1913)
- 1911 — Гаусман, Иосиф Карлович (1852-?)
- 1911 — Данилов, Алексей Николаевич (1837-1916)
- 1911 — Зубко, Владимир Степанович (1848-?)
- 1911 — Шкляревич, Владимир Николаевич (1835-?)
- 1912 — Галахов, Дмитрий Иванович (1845-?)
- 1912 — Гахович, Владимир Игнатьевич (1842-1916)
- 1912 — Кузьмин-Караваев, Дмитрий Дмитриевич (1856-1950)
- 1912 — Нищенков, Аркадий Никанорович (1855-1940)
- 1912 — Паркау, Петр Федорович (1851-?)
- 1912 — Роговцев, Николай Федотович (1844-?)
- 1913 — Ермолаев, Григорий Иванович (1838-1914)
- 1913 — Масальский, Владимир Николаевич (1860-1940)
- 1913 — Невадовский, Дмитрий Иванович (1850-?)
- 1913 — Путинцев, Петр Флегонтович (1850-?)
- 1913 — Синицын, Александр Николаевич (1849-1924)
- 1913 — Тахтарев, Михаил Константинович (1839-?)
- 1913 — Черневский, Василий Тимофеевич (1850-1932)
- 1914 — Алиев, Эрис-Хан-Султан-Гирей (1855-1920)
- 1914 — Булгаков, Павел Ильич (1856-1932)
- 1914 — великий князь Сергей Михайлович (1869-1918)
- 1914 — Ирман, Владимир Александрович (1852-1931)
- 1914 — Коробков, Михаил Николаевич (1842-1914)
- 1914 — Лайминг, Владимир Александрович (1854-1920)
- 1914 — Мрозовский, Иосиф Иванович (1857-1934)
- 1914 — Сергеев, Александр Васильевич (1853-?)
- 1914 — Стоянов, Николай Владимирович (1850-?)
- 1914 — Теодорович, Александр Иванович (1852-?)
- 1914 — Черторижский, Александр Васильевич (1855-1917)
- 1915 — Ананьин, Аркадий Николаевич (1851-?)
- 1915 — Кун, Александр Владимирович (1846-1916)
- 1915 — Мехмандаров, Самет-бек Садык-бек-оглы (1855-1931)
- 1915 — Холодовский, Николай Иванович (1851-1933)
- 1915 — Шведов, Николай Константинович (1849-1920)
- 1915 — Шепелев, Владимир Петрович (1845-1916)
- 1915 — Яковлев, Григорий Михайлович (1852-1922)
- 1916 — Атабеков, Андрей Адамович (1854-1918)
- 1916 — Баранцов, Михаил Александрович (1857-1921)
- 1916 — Булатов, Николай Ильич (1857-?)
- 1916 — Вржец, Михаил Антонович (1847-?)
- 1916 — Гаитенов, Валериан Михайлович (1855-?)
- 1916 — Голицын, Андрей Андреевич (1855-?)
- 1916 — Мамонтов, Владимир Петрович (1866-1916)
- 1916 — Маниковский, Алексей Алексеевич (1865-1920)
- 1916 — Осипов, Георгий Сергеевич (1860-?)
- 1916 — Потоцкий, Павел Платонович (1857-1938)
- 1916 — Соколов, Леонид Александрович (1842-1916)
- 1917 — Багговут, Иван Карлович (1862-1933)
- 1917 — Григорьев, Федор Алексеевич (1850-1926)
- 1917 — Доливо-Добровольский-Евдокимов, Виктор Викторович (1861-1932)
- 1917 — Коханов, Николай Васильевич (1854-?)
- 1917 — Лидерс-Веймарн, Федор Александрович (1859-1927)
- 1917 — Лукницкий, Всеволод Всеволодович (1845-1917)
- 1917 — Макшеев, Захар Андреевич (1858-1935)
- 1917 — Мунтянов, Кузьма Евстафьевич (1856-1931)
- 1917 — Попруженко, Михаил Григорьевич (1854-1917)
- 1917 — Томашевский, Николай Константинович (1854-1916)
- ? — Стахович, Пармен Иванович (?-1861)
Напишите отзыв о статье "Генерал от артиллерии"
Примечания
- ↑ Илл. 2148. Обер-офицер и Генерал Гвардейской Пешей Артиллерии, 1808-1809 // Историческое описание одежды и вооружения российских войск, с рисунками, составленное по высочайшему повелению: в 30 т., в 60 кн. / Под ред. А. В. Висковатова.
- ↑ С 1878 г. — генерал-фельдмаршал.
См. также
Ссылки
- [www.rusgeneral.ru/index.html Генералитет российской императорской армии и флота]
|
||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Генерал от артиллерии
Пьер не нашел своего берейтора и вместе с адъютантом низом поехал по лощине к кургану Раевского. Лошадь Пьера отставала от адъютанта и равномерно встряхивала его.– Вы, видно, не привыкли верхом ездить, граф? – спросил адъютант.
– Нет, ничего, но что то она прыгает очень, – с недоуменьем сказал Пьер.
– Ээ!.. да она ранена, – сказал адъютант, – правая передняя, выше колена. Пуля, должно быть. Поздравляю, граф, – сказал он, – le bapteme de feu [крещение огнем].
Проехав в дыму по шестому корпусу, позади артиллерии, которая, выдвинутая вперед, стреляла, оглушая своими выстрелами, они приехали к небольшому лесу. В лесу было прохладно, тихо и пахло осенью. Пьер и адъютант слезли с лошадей и пешком вошли на гору.
– Здесь генерал? – спросил адъютант, подходя к кургану.
– Сейчас были, поехали сюда, – указывая вправо, отвечали ему.
Адъютант оглянулся на Пьера, как бы не зная, что ему теперь с ним делать.
– Не беспокойтесь, – сказал Пьер. – Я пойду на курган, можно?
– Да пойдите, оттуда все видно и не так опасно. А я заеду за вами.
Пьер пошел на батарею, и адъютант поехал дальше. Больше они не видались, и уже гораздо после Пьер узнал, что этому адъютанту в этот день оторвало руку.
Курган, на который вошел Пьер, был то знаменитое (потом известное у русских под именем курганной батареи, или батареи Раевского, а у французов под именем la grande redoute, la fatale redoute, la redoute du centre [большого редута, рокового редута, центрального редута] место, вокруг которого положены десятки тысяч людей и которое французы считали важнейшим пунктом позиции.
Редут этот состоял из кургана, на котором с трех сторон были выкопаны канавы. В окопанном канавами место стояли десять стрелявших пушек, высунутых в отверстие валов.
В линию с курганом стояли с обеих сторон пушки, тоже беспрестанно стрелявшие. Немного позади пушек стояли пехотные войска. Входя на этот курган, Пьер никак не думал, что это окопанное небольшими канавами место, на котором стояло и стреляло несколько пушек, было самое важное место в сражении.
Пьеру, напротив, казалось, что это место (именно потому, что он находился на нем) было одно из самых незначительных мест сражения.
Войдя на курган, Пьер сел в конце канавы, окружающей батарею, и с бессознательно радостной улыбкой смотрел на то, что делалось вокруг него. Изредка Пьер все с той же улыбкой вставал и, стараясь не помешать солдатам, заряжавшим и накатывавшим орудия, беспрестанно пробегавшим мимо него с сумками и зарядами, прохаживался по батарее. Пушки с этой батареи беспрестанно одна за другой стреляли, оглушая своими звуками и застилая всю окрестность пороховым дымом.
В противность той жуткости, которая чувствовалась между пехотными солдатами прикрытия, здесь, на батарее, где небольшое количество людей, занятых делом, бело ограничено, отделено от других канавой, – здесь чувствовалось одинаковое и общее всем, как бы семейное оживление.
Появление невоенной фигуры Пьера в белой шляпе сначала неприятно поразило этих людей. Солдаты, проходя мимо его, удивленно и даже испуганно косились на его фигуру. Старший артиллерийский офицер, высокий, с длинными ногами, рябой человек, как будто для того, чтобы посмотреть на действие крайнего орудия, подошел к Пьеру и любопытно посмотрел на него.
Молоденький круглолицый офицерик, еще совершенный ребенок, очевидно, только что выпущенный из корпуса, распоряжаясь весьма старательно порученными ему двумя пушками, строго обратился к Пьеру.
– Господин, позвольте вас попросить с дороги, – сказал он ему, – здесь нельзя.
Солдаты неодобрительно покачивали головами, глядя на Пьера. Но когда все убедились, что этот человек в белой шляпе не только не делал ничего дурного, но или смирно сидел на откосе вала, или с робкой улыбкой, учтиво сторонясь перед солдатами, прохаживался по батарее под выстрелами так же спокойно, как по бульвару, тогда понемногу чувство недоброжелательного недоуменья к нему стало переходить в ласковое и шутливое участие, подобное тому, которое солдаты имеют к своим животным: собакам, петухам, козлам и вообще животным, живущим при воинских командах. Солдаты эти сейчас же мысленно приняли Пьера в свою семью, присвоили себе и дали ему прозвище. «Наш барин» прозвали его и про него ласково смеялись между собой.
Одно ядро взрыло землю в двух шагах от Пьера. Он, обчищая взбрызнутую ядром землю с платья, с улыбкой оглянулся вокруг себя.
– И как это вы не боитесь, барин, право! – обратился к Пьеру краснорожий широкий солдат, оскаливая крепкие белые зубы.
– А ты разве боишься? – спросил Пьер.
– А то как же? – отвечал солдат. – Ведь она не помилует. Она шмякнет, так кишки вон. Нельзя не бояться, – сказал он, смеясь.
Несколько солдат с веселыми и ласковыми лицами остановились подле Пьера. Они как будто не ожидали того, чтобы он говорил, как все, и это открытие обрадовало их.
– Наше дело солдатское. А вот барин, так удивительно. Вот так барин!
– По местам! – крикнул молоденький офицер на собравшихся вокруг Пьера солдат. Молоденький офицер этот, видимо, исполнял свою должность в первый или во второй раз и потому с особенной отчетливостью и форменностью обращался и с солдатами и с начальником.
Перекатная пальба пушек и ружей усиливалась по всему полю, в особенности влево, там, где были флеши Багратиона, но из за дыма выстрелов с того места, где был Пьер, нельзя было почти ничего видеть. Притом, наблюдения за тем, как бы семейным (отделенным от всех других) кружком людей, находившихся на батарее, поглощали все внимание Пьера. Первое его бессознательно радостное возбуждение, произведенное видом и звуками поля сражения, заменилось теперь, в особенности после вида этого одиноко лежащего солдата на лугу, другим чувством. Сидя теперь на откосе канавы, он наблюдал окружавшие его лица.
К десяти часам уже человек двадцать унесли с батареи; два орудия были разбиты, чаще и чаще на батарею попадали снаряды и залетали, жужжа и свистя, дальние пули. Но люди, бывшие на батарее, как будто не замечали этого; со всех сторон слышался веселый говор и шутки.
– Чиненка! – кричал солдат на приближающуюся, летевшую со свистом гранату. – Не сюда! К пехотным! – с хохотом прибавлял другой, заметив, что граната перелетела и попала в ряды прикрытия.
– Что, знакомая? – смеялся другой солдат на присевшего мужика под пролетевшим ядром.
Несколько солдат собрались у вала, разглядывая то, что делалось впереди.
– И цепь сняли, видишь, назад прошли, – говорили они, указывая через вал.
– Свое дело гляди, – крикнул на них старый унтер офицер. – Назад прошли, значит, назади дело есть. – И унтер офицер, взяв за плечо одного из солдат, толкнул его коленкой. Послышался хохот.
– К пятому орудию накатывай! – кричали с одной стороны.
– Разом, дружнее, по бурлацки, – слышались веселые крики переменявших пушку.
– Ай, нашему барину чуть шляпку не сбила, – показывая зубы, смеялся на Пьера краснорожий шутник. – Эх, нескладная, – укоризненно прибавил он на ядро, попавшее в колесо и ногу человека.
– Ну вы, лисицы! – смеялся другой на изгибающихся ополченцев, входивших на батарею за раненым.
– Аль не вкусна каша? Ах, вороны, заколянились! – кричали на ополченцев, замявшихся перед солдатом с оторванной ногой.
– Тое кое, малый, – передразнивали мужиков. – Страсть не любят.
Пьер замечал, как после каждого попавшего ядра, после каждой потери все более и более разгоралось общее оживление.
Как из придвигающейся грозовой тучи, чаще и чаще, светлее и светлее вспыхивали на лицах всех этих людей (как бы в отпор совершающегося) молнии скрытого, разгорающегося огня.
Пьер не смотрел вперед на поле сражения и не интересовался знать о том, что там делалось: он весь был поглощен в созерцание этого, все более и более разгорающегося огня, который точно так же (он чувствовал) разгорался и в его душе.
В десять часов пехотные солдаты, бывшие впереди батареи в кустах и по речке Каменке, отступили. С батареи видно было, как они пробегали назад мимо нее, неся на ружьях раненых. Какой то генерал со свитой вошел на курган и, поговорив с полковником, сердито посмотрев на Пьера, сошел опять вниз, приказав прикрытию пехоты, стоявшему позади батареи, лечь, чтобы менее подвергаться выстрелам. Вслед за этим в рядах пехоты, правее батареи, послышался барабан, командные крики, и с батареи видно было, как ряды пехоты двинулись вперед.
Пьер смотрел через вал. Одно лицо особенно бросилось ему в глаза. Это был офицер, который с бледным молодым лицом шел задом, неся опущенную шпагу, и беспокойно оглядывался.
Ряды пехотных солдат скрылись в дыму, послышался их протяжный крик и частая стрельба ружей. Через несколько минут толпы раненых и носилок прошли оттуда. На батарею еще чаще стали попадать снаряды. Несколько человек лежали неубранные. Около пушек хлопотливее и оживленнее двигались солдаты. Никто уже не обращал внимания на Пьера. Раза два на него сердито крикнули за то, что он был на дороге. Старший офицер, с нахмуренным лицом, большими, быстрыми шагами переходил от одного орудия к другому. Молоденький офицерик, еще больше разрумянившись, еще старательнее командовал солдатами. Солдаты подавали заряды, поворачивались, заряжали и делали свое дело с напряженным щегольством. Они на ходу подпрыгивали, как на пружинах.
Грозовая туча надвинулась, и ярко во всех лицах горел тот огонь, за разгоранием которого следил Пьер. Он стоял подле старшего офицера. Молоденький офицерик подбежал, с рукой к киверу, к старшему.
– Имею честь доложить, господин полковник, зарядов имеется только восемь, прикажете ли продолжать огонь? – спросил он.
– Картечь! – не отвечая, крикнул старший офицер, смотревший через вал.
Вдруг что то случилось; офицерик ахнул и, свернувшись, сел на землю, как на лету подстреленная птица. Все сделалось странно, неясно и пасмурно в глазах Пьера.
Одно за другим свистели ядра и бились в бруствер, в солдат, в пушки. Пьер, прежде не слыхавший этих звуков, теперь только слышал одни эти звуки. Сбоку батареи, справа, с криком «ура» бежали солдаты не вперед, а назад, как показалось Пьеру.
Ядро ударило в самый край вала, перед которым стоял Пьер, ссыпало землю, и в глазах его мелькнул черный мячик, и в то же мгновенье шлепнуло во что то. Ополченцы, вошедшие было на батарею, побежали назад.
– Все картечью! – кричал офицер.
Унтер офицер подбежал к старшему офицеру и испуганным шепотом (как за обедом докладывает дворецкий хозяину, что нет больше требуемого вина) сказал, что зарядов больше не было.
– Разбойники, что делают! – закричал офицер, оборачиваясь к Пьеру. Лицо старшего офицера было красно и потно, нахмуренные глаза блестели. – Беги к резервам, приводи ящики! – крикнул он, сердито обходя взглядом Пьера и обращаясь к своему солдату.
– Я пойду, – сказал Пьер. Офицер, не отвечая ему, большими шагами пошел в другую сторону.
– Не стрелять… Выжидай! – кричал он.
Солдат, которому приказано было идти за зарядами, столкнулся с Пьером.
– Эх, барин, не место тебе тут, – сказал он и побежал вниз. Пьер побежал за солдатом, обходя то место, на котором сидел молоденький офицерик.
Одно, другое, третье ядро пролетало над ним, ударялось впереди, с боков, сзади. Пьер сбежал вниз. «Куда я?» – вдруг вспомнил он, уже подбегая к зеленым ящикам. Он остановился в нерешительности, идти ему назад или вперед. Вдруг страшный толчок откинул его назад, на землю. В то же мгновенье блеск большого огня осветил его, и в то же мгновенье раздался оглушающий, зазвеневший в ушах гром, треск и свист.
Пьер, очнувшись, сидел на заду, опираясь руками о землю; ящика, около которого он был, не было; только валялись зеленые обожженные доски и тряпки на выжженной траве, и лошадь, трепля обломками оглобель, проскакала от него, а другая, так же как и сам Пьер, лежала на земле и пронзительно, протяжно визжала.
Пьер, не помня себя от страха, вскочил и побежал назад на батарею, как на единственное убежище от всех ужасов, окружавших его.
В то время как Пьер входил в окоп, он заметил, что на батарее выстрелов не слышно было, но какие то люди что то делали там. Пьер не успел понять того, какие это были люди. Он увидел старшего полковника, задом к нему лежащего на валу, как будто рассматривающего что то внизу, и видел одного, замеченного им, солдата, который, прорываясь вперед от людей, державших его за руку, кричал: «Братцы!» – и видел еще что то странное.
