Гениш, Вальтер Конрадович

Вальтер Конрадович Гениш

К:Википедия:Статьи без изображений (тип: не указан)

Ва́льтер Ко́нрадович Ге́ниш (нем. Walter Haenisch; 11 декабря 1906, Дортмунд — 16 июня 1938, Бутовский полигон) — немецкий литературовед, специалист по английской литературе, коммунист и теоретик марксизма.

Биография

Вальтер Гениш родился в семье главного редактора издания дортмундских социал-демократов Конрада Гениша и его супруги Вильгельмины, урождённой Бёллинг. До 1914 года Конрад Гениш являлся представителем левого крыла СДПГ, ещё в гимназийские годы порвав со своей буржуазно-консервативной семьёй. В родительском доме Вальтер Гениш познакомился с Розой Люксембург, Карлом Либкнехтом, Францем Мерингом, Карлом Каутским и другими руководителями левого крыла Социал-демократической партии Германии. В 1914 году Конрад Гениш вместе со своими товарищами по партии Генрихом Куновом и Паулем Леншем, а также русским революционером Александром Парвусом основали так называемую группу Ленша-Кунова-Гениша. Они считали, что поддержка большинством членов СДПГ военных кредитов и их выступление за военную победу Германии над старыми империями в России, Англии и Франции в соответствии с идеями марксизма станут искрой для пролетарской революции в Европе. Конрад Гениш окончательно порвал с левыми социал-демократами, и в годы войны в родительском доме Вальтер Гениш уже знакомился с представителями правого крыла СДПГ — Фридрихом Эбертом, Филиппом Шейдеманом, Отто Вельсом. Отец Вальтера сделал карьеру в годы Веймарской республики, служил министром Пруссии по делам культов в 1919—1921 годах, в 1922—1925 годах возглавлял правительство Висбадена и прилагал значительные усилия для примирения Германии с Францией. К концу жизни Конрад Гениш, осознававший угрозы республике слева и справа, стал одним из основателей Рейхсбаннера. В 1922 году Вальтер Гениш вступил в организацию социалистической рабочей молодёжи, но в 1924 году был исключён за «оппозиционную деятельность».

После внезапной смерти отца в 1925 году Вальтер Гениш получил аттестат зрелости в легендарной школе имени Карла Маркса в Нойкёльне, затем изучал германистику и англистику в Берлинском, Гёттингенском и Франкфуртском университетах, а также в Ридинге и во Франции. В 1931 году Гениш был вынужден прервать учёбу из-за нехватки средств. В Англии Гениш изучал сочинения Карла Маркса и Фридриха Энгельса, как и сам Маркс, ознакомился с источниками марксизма в Британской библиотеке.

В эти годы Гениш постепенно сблизился с коммунистами. В 1927 году вступил в Гёттингене в организацию Красной помощи Германии и Антиимпериалистическую лигу. В январе 1931 года вступил в КПГ и вплоть до своего отъезда в Россию в начале 1932 года входил в партийное руководство в берлинском районе Штеглиц, сотрудничал с несколькими коммунистическими изданиями.

В начале 1932 года Вальтер Гениш вместе с супругой Габриэлой, также убеждённой коммунисткой, выехал в Москву, где они были приняты на работу в Институт марксизма-ленинизма при ЦК КПСС. Гениш работал над популярным изданием «Капитала» Карла Маркса, его биографией и сочинением о Первом интернационале. За не соответствующие линии партии взгляды на историю Первого интернационала Гениш подвергся критике со стороны партийной организации Института и 15 апреля 1935 года был уволен с работы в связи с «ограниченной трудоспособностью». С сентября по декабрь 1935 года Вальтер Гениш работал в редакции газеты Das Neue Dorf, выпускавшейся в Харькове на немецком языке, и написал несколько статей на немецком языке для московского издания Internationale Literatur.

Некоторое время по примеру своего друга Эриха Вайнерта Гениш подумывал записаться добровольцем на Гражданскую войну в Испании, но отказался от этой идеи из-за семьи. В 1936—1937 годах Гениш написал два получивших известность эссе о Марксе и Гейне для Internationale Literatur, в 1937 году даже появились планы снять фильм о Генрихе Гейне, для чего в Москву из Вены прибыл сценарист и театральный режиссёр Хайнц Гольдберг. В начале 1938 года Гениш получил должность редактора газеты на немецком языке Deutsche Zentral-Zeitung, главного органа печати Коминтерна. 11 марта 1938 года Вальтер Гениш был арестован в своей квартире.

Эссе о британском поэте Перси Шелли, которое было опубликовано незадолго до ареста Гениша в эмигрантском издании Das Wort, получило известность и обсуждалось Бертольтом Брехтом и Вальтером Беньямином во время их встречи в датском Свендборге в июне 1938 года. 17 мая 1938 года Вальтер Гениш был приговорён к смерти по обвинению в шпионаже. 16 июня 1938 года приговор был приведён в исполнение, Гениш был расстрелян на Бутовском полигоне и похоронен в общей могиле.

Сын Вальтера Гениша Александр, родившийся в 1932 году в Москве, умер в 1942 году от менингита в Фергане, куда семья Гениша вместе с другими немецкими эмигрантами была отправлена после начала Великой Отечественной войны.

Литература

• Gisela Reller: «Man darf nicht mit zurückgewandtem Gesicht leben.» — Rezension der Autobiographie von Walter Haenischs Ehefrau «Gut angekommen — Moskau.» ([www.reller-rezensionen.de/belletristik/stammberger_peschke-gut_angekommen.htm Online])
• Robert Kaufman: Intervention & Commitment Forever! Shelley in 1819, Shelley in Brecht, Shelley in Adorno, Shelley in Benjamin: In: Reading Shelley’s Interventionist Poetry 1819—1820 (May 2001): (Michael Scrivener, ed.): «Romantic Circles», University of Maryland, USA (mentions Haenisch’s Shelley essay in Paragraphs 6 to 12) [www.rc.umd.edu/praxis/interventionist/kaufman/kaufman.html online ]
• Andrew Benjamin: Walter Benjamin and Art: Bloomsbury Academic, 2005, ISBN 9780826467294 (on Haenisch’s Shelley essay, S. 134—135)
• Hans-Albert Walter: Deutsche Exilliteratur 1933—1950. 6 Bände. Stuttgart: J. B. Metzler, 1978—1984. ISBN 978-3-476-00403-1 (über Haenisch: Band 2: S. 525—526 n. 4 und Band 4: S. 422.)

Ссылки

• [www.sakharov-center.ru/asfcd/martirolog/?t=page&id=5615 Вальтер Гениш на сайте Сахаровского центра]

Отрывок, характеризующий Гениш, Вальтер Конрадович

колпак и, взмахнув им над головой, закричал:
– Und die ganze Welt hoch! [И весь свет ура!]
Ростов сам так же, как немец, взмахнул фуражкой над головой и, смеясь, закричал: «Und Vivat die ganze Welt»! Хотя не было никакой причины к особенной радости ни для немца, вычищавшего свой коровник, ни для Ростова, ездившего со взводом за сеном, оба человека эти с счастливым восторгом и братскою любовью посмотрели друг на друга, потрясли головами в знак взаимной любви и улыбаясь разошлись – немец в коровник, а Ростов в избу, которую занимал с Денисовым.
– Что барин? – спросил он у Лаврушки, известного всему полку плута лакея Денисова.
– С вечера не бывали. Верно, проигрались, – отвечал Лаврушка. – Уж я знаю, коли выиграют, рано придут хвастаться, а коли до утра нет, значит, продулись, – сердитые придут. Кофею прикажете?
– Давай, давай.
Через 10 минут Лаврушка принес кофею. Идут! – сказал он, – теперь беда. – Ростов заглянул в окно и увидал возвращающегося домой Денисова. Денисов был маленький человек с красным лицом, блестящими черными глазами, черными взлохмоченными усами и волосами. На нем был расстегнутый ментик, спущенные в складках широкие чикчиры, и на затылке была надета смятая гусарская шапочка. Он мрачно, опустив голову, приближался к крыльцу.
– Лавг'ушка, – закричал он громко и сердито. – Ну, снимай, болван!
– Да я и так снимаю, – отвечал голос Лаврушки.
– А! ты уж встал, – сказал Денисов, входя в комнату.
– Давно, – сказал Ростов, – я уже за сеном сходил и фрейлен Матильда видел.
– Вот как! А я пг'одулся, бг'ат, вчег'а, как сукин сын! – закричал Денисов, не выговаривая р . – Такого несчастия! Такого несчастия! Как ты уехал, так и пошло. Эй, чаю!
Денисов, сморщившись, как бы улыбаясь и выказывая свои короткие крепкие зубы, начал обеими руками с короткими пальцами лохматить, как пес, взбитые черные, густые волосы.
– Чог'т меня дег'нул пойти к этой кг'ысе (прозвище офицера), – растирая себе обеими руками лоб и лицо, говорил он. – Можешь себе пг'едставить, ни одной каг'ты, ни одной, ни одной каг'ты не дал.
Денисов взял подаваемую ему закуренную трубку, сжал в кулак, и, рассыпая огонь, ударил ею по полу, продолжая кричать.
– Семпель даст, паг'оль бьет; семпель даст, паг'оль бьет.
Он рассыпал огонь, разбил трубку и бросил ее. Денисов помолчал и вдруг своими блестящими черными глазами весело взглянул на Ростова.
– Хоть бы женщины были. А то тут, кг'оме как пить, делать нечего. Хоть бы дг'аться ског'ей.
– Эй, кто там? – обратился он к двери, заслышав остановившиеся шаги толстых сапог с бряцанием шпор и почтительное покашливанье.
– Вахмистр! – сказал Лаврушка.
Денисов сморщился еще больше.
– Сквег'но, – проговорил он, бросая кошелек с несколькими золотыми. – Г`остов, сочти, голубчик, сколько там осталось, да сунь кошелек под подушку, – сказал он и вышел к вахмистру.
Ростов взял деньги и, машинально, откладывая и ровняя кучками старые и новые золотые, стал считать их.
– А! Телянин! Здог'ово! Вздули меня вчег'а! – послышался голос Денисова из другой комнаты.
– У кого? У Быкова, у крысы?… Я знал, – сказал другой тоненький голос, и вслед за тем в комнату вошел поручик Телянин, маленький офицер того же эскадрона.
Ростов кинул под подушку кошелек и пожал протянутую ему маленькую влажную руку. Телянин был перед походом за что то переведен из гвардии. Он держал себя очень хорошо в полку; но его не любили, и в особенности Ростов не мог ни преодолеть, ни скрывать своего беспричинного отвращения к этому офицеру.
– Ну, что, молодой кавалерист, как вам мой Грачик служит? – спросил он. (Грачик была верховая лошадь, подъездок, проданная Теляниным Ростову.)
Поручик никогда не смотрел в глаза человеку, с кем говорил; глаза его постоянно перебегали с одного предмета на другой.
– Я видел, вы нынче проехали…
– Да ничего, конь добрый, – отвечал Ростов, несмотря на то, что лошадь эта, купленная им за 700 рублей, не стоила и половины этой цены. – Припадать стала на левую переднюю… – прибавил он. – Треснуло копыто! Это ничего. Я вас научу, покажу, заклепку какую положить.
– Да, покажите пожалуйста, – сказал Ростов.
– Покажу, покажу, это не секрет. А за лошадь благодарить будете.
– Так я велю привести лошадь, – сказал Ростов, желая избавиться от Телянина, и вышел, чтобы велеть привести лошадь.
В сенях Денисов, с трубкой, скорчившись на пороге, сидел перед вахмистром, который что то докладывал. Увидав Ростова, Денисов сморщился и, указывая через плечо большим пальцем в комнату, в которой сидел Телянин, поморщился и с отвращением тряхнулся.
– Ох, не люблю молодца, – сказал он, не стесняясь присутствием вахмистра.
Ростов пожал плечами, как будто говоря: «И я тоже, да что же делать!» и, распорядившись, вернулся к Телянину.
Телянин сидел всё в той же ленивой позе, в которой его оставил Ростов, потирая маленькие белые руки.
«Бывают же такие противные лица», подумал Ростов, входя в комнату.
– Что же, велели привести лошадь? – сказал Телянин, вставая и небрежно оглядываясь.
– Велел.
– Да пойдемте сами. Я ведь зашел только спросить Денисова о вчерашнем приказе. Получили, Денисов?
– Нет еще. А вы куда?
– Вот хочу молодого человека научить, как ковать лошадь, – сказал Телянин.
Они вышли на крыльцо и в конюшню. Поручик показал, как делать заклепку, и ушел к себе.
Когда Ростов вернулся, на столе стояла бутылка с водкой и лежала колбаса. Денисов сидел перед столом и трещал пером по бумаге. Он мрачно посмотрел в лицо Ростову.
– Ей пишу, – сказал он.
Он облокотился на стол с пером в руке, и, очевидно обрадованный случаю быстрее сказать словом всё, что он хотел написать, высказывал свое письмо Ростову.
– Ты видишь ли, дг'уг, – сказал он. – Мы спим, пока не любим. Мы дети пг`axa… а полюбил – и ты Бог, ты чист, как в пег'вый день создания… Это еще кто? Гони его к чог'ту. Некогда! – крикнул он на Лаврушку, который, нисколько не робея, подошел к нему.
– Да кому ж быть? Сами велели. Вахмистр за деньгами пришел.
Денисов сморщился, хотел что то крикнуть и замолчал.
– Сквег'но дело, – проговорил он про себя. – Сколько там денег в кошельке осталось? – спросил он у Ростова.
– Семь новых и три старых.
– Ах,сквег'но! Ну, что стоишь, чучела, пошли вахмистг'а, – крикнул Денисов на Лаврушку.
– Пожалуйста, Денисов, возьми у меня денег, ведь у меня есть, – сказал Ростов краснея.