Орлов, Геннадий Сергеевич

Геннадий Орлов
Общая информация
Полное имя	Геннадий Сергеевич Орлов
Родился
Гражданство
Позиция	нападающий
Информация о клубе
Клуб	завершил карьеру
Карьера
Молодёжные клубы
	Авангард (Сумы)
Клубная карьера*
1963—1966	Авангард (Харьков)	66 (6)
1966—1967	Зенит (Ленинград)	5 (0)
1967	Металлист	16 (5)
1968—1969	Динамо (Ленинград)	64 (14)
Национальная сборная**
Государственные награды
* Количество игр и голов за профессиональный клуб считается только для различных лиг национальных чемпионатов. ** Количество игр и голов за национальную сборную в официальных матчах.

Генна́дий Серге́евич Орло́в (2 марта 1945, Харьков, Украинская ССР, СССР) — советский футболист, нападающий. Мастер спорта СССР. Больше известен как спортивный телекомментатор. Заслуженный работник культуры Российской Федерации. Лауреат премии «ТЭФИ» 2008 года.

Биография

Родился в Харькове в 1945 году в семье футболиста и тренера Сергея Ивановича Орлова.

После войны семья переехала в Каменск-Уральский. После того, как в сентябре 1957 года на химическом комбинате «Маяк» произошла радиационная авария, семья вернулась на Украину.

Спортивная карьера

Ещё будучи школьником, выступал за «Авангард» (Сумы). После окончания школы получил приглашение в харьковский «Авангард», в котором играл до 1965 года.

Весной 1966 года на сборах был замечен тренерами ленинградского «Зенита», получил приглашение в команду. В 1966 году выступал за дублирующий состав клуба, за основную команду провёл 5 матчей в классе А. В следующем году получил серьезную травму — надрыв мышцы, намеревался вернуться в Харьков, но остался в Ленинграде, потому что его жена Наталья Орлова стала служить в театре имени В. Ф. Комиссаржевской.

Играл за ленинградское «Динамо».

В 25 лет был вынужден завершить спортивную карьеру футболиста по состоянию здоровья (межпозвоночная грыжа).

Образование

В 17 лет поступил в Харьковский радиотехнический институт на специальность «конструктор радиоаппаратуры». Проучившись три месяца, перевёлся в Харьковский государственный университет на исторический факультет. Став игроком ленинградского «Зенита», перевелся в Ленинградский университет на факультет журналистики. Позже восстановился в Харьковском университете на заочном отделении.

Учился сценической речи в Институте театрального искусства и кинематографии.

С 2005 года возглавляет кафедру теории и методики футбола на тренерском факультете в Университете физической культуры имени П. Ф. Лесгафта.

В 2006 году в Университете физической культуры имени П. Ф. Лесгафта защитил диссертацию на тему «Формирование мобилизационной готовности высококвалифицированных футболистов к соревнованию», присвоена степень кандидата педагогических наук.

Журналистская деятельность

Ещё выступая за ленинградское «Динамо», публиковался в газете «Смена». После завершения карьеры футболиста стал корреспондентом газеты «Строительный рабочий».

В настоящее время является президентом Ассоциации спортивной прессы Санкт-Петербурга.

В 1973 году после смерти известного ленинградского комментатора Виктора Сергеевича Набутова на телевидении был объявлен конкурс на замещение вакантной должности, который выиграл Геннадий Орлов.

Работал комментатором на всевозможных спортивных соревнованиях: чемпионатах мира и Европы по футболу, Олимпийских играх. Был ведущим спортивных программ на ленинградском и петербургском телевидении («Пятый канал»): «Пенальти», «оПять о футболе», «Футбол в Зените». На внештатной основе неоднократно выступал в качестве футбольного комментатора на «Первом канале» (ОРТ), там же вёл программу «Гол!».

В ноябре 2009 года перешел на работу в спутниковую телекомпанию «НТВ-Плюс».

С 19 апреля 2010 года — ведущий спортивной программы «Футбольная столица» на телеканале «НТВ-Петербург».

С 2010 года по просьбе руководства ФК «Зенит» и ОАО «Газпром» комментирует все матчи петербургского клуба на телеканалах «НТВ-Плюс» и НТВ.

Обозреватель газеты «Спорт уик-энд».

С 2015 года ведет спортивную передачу «Овертайм» в эфире радиостанции «Эхо Москвы» в Санкт-Петербурге.

С ноября 2015 года по настоящее время — комментатор футбольных трансляций на телеканале «Матч ТВ».

Награды и звания

• 1965 — Мастер спорта СССР.
• 1986 — медаль «За трудовое отличие».
• 1997 — Почетный диплом Законодательного собрания Санкт-Петербурга.
• 2000 — премия «Стрелец» (лучший спортивный комментатор).
• 2001 — Заслуженный работник культуры Российской Федерации.
• 2006 — Орден Дружбы (Россия).
• 2006 — репортерская премия имени Матвея Фролова (специальная номинация «За верность жанру»).
• 2008 — премия «ТЭФИ» (номинация «Спортивный комментатор, ведущий спортивной программы»).
• 2009 — награда конкурса «Золотое перо-2008» (номинация «За вклад в развитие журналистики»).
• 2013 — медаль Николая Озерова.

Книги

• Орлов Г. С. Футбольный экспресс Мюнхен — Мехико. — Л.: Лениздат, 1988. — 192 с. — 50 000 экз. — ISBN 5-289-00139-5.
• Орлов Г. С. Вертикаль «Зенита». Четверть века петербургской команды. — СПб.: Гуманитарная Академия, 2015. — 288 с. — 2000 экз. — ISBN 978-5-93762-117-7.
• Орлов Г. С. Зенит. Новейшая история. — СПб.: АСТ, 2016. — 320 с. — 3000 экз. — ISBN 978-5-17-094818-5.

Ссылки

• [spbsj.ru/new/materialy/168-intervyu/1749-orlov.html Интервью интернет-газете Петербургского Союза журналистов, март 2011]
• [www.sobaka.ru/index.php?path=magazine/article/more/1455 Интервью журналу «Собака», июль 2008]
• [www.nevasport.ru/articles.php?id=12046 Интервью порталу «Невский спорт», июль 2006]
• [metalist-kh-stat.net.ua/Zal-slavy/Orlov-G.html Нападающий Харьковского «Авангарда» 1960-х гг — Орлов Геннадий Сергеевич] // Сайт истории и статистики ФК «Металлист» Харьков

Отрывок, характеризующий Орлов, Геннадий Сергеевич

Когда человек находится в движении, он всегда придумывает себе цель этого движения. Для того чтобы идти тысячу верст, человеку необходимо думать, что что то хорошее есть за этими тысячью верст. Нужно представление об обетованной земле для того, чтобы иметь силы двигаться.
Обетованная земля при наступлении французов была Москва, при отступлении была родина. Но родина была слишком далеко, и для человека, идущего тысячу верст, непременно нужно сказать себе, забыв о конечной цели: «Нынче я приду за сорок верст на место отдыха и ночлега», и в первый переход это место отдыха заслоняет конечную цель и сосредоточивает на себе все желанья и надежды. Те стремления, которые выражаются в отдельном человеке, всегда увеличиваются в толпе.
Для французов, пошедших назад по старой Смоленской дороге, конечная цель родины была слишком отдалена, и ближайшая цель, та, к которой, в огромной пропорции усиливаясь в толпе, стремились все желанья и надежды, – была Смоленск. Не потому, чтобы люди знала, что в Смоленске было много провианту и свежих войск, не потому, чтобы им говорили это (напротив, высшие чины армии и сам Наполеон знали, что там мало провианта), но потому, что это одно могло им дать силу двигаться и переносить настоящие лишения. Они, и те, которые знали, и те, которые не знали, одинаково обманывая себя, как к обетованной земле, стремились к Смоленску.
Выйдя на большую дорогу, французы с поразительной энергией, с быстротою неслыханной побежали к своей выдуманной цели. Кроме этой причины общего стремления, связывавшей в одно целое толпы французов и придававшей им некоторую энергию, была еще другая причина, связывавшая их. Причина эта состояла в их количестве. Сама огромная масса их, как в физическом законе притяжения, притягивала к себе отдельные атомы людей. Они двигались своей стотысячной массой как целым государством.
Каждый человек из них желал только одного – отдаться в плен, избавиться от всех ужасов и несчастий. Но, с одной стороны, сила общего стремления к цели Смоленска увлекала каждою в одном и том же направлении; с другой стороны – нельзя было корпусу отдаться в плен роте, и, несмотря на то, что французы пользовались всяким удобным случаем для того, чтобы отделаться друг от друга и при малейшем приличном предлоге отдаваться в плен, предлоги эти не всегда случались. Самое число их и тесное, быстрое движение лишало их этой возможности и делало для русских не только трудным, но невозможным остановить это движение, на которое направлена была вся энергия массы французов. Механическое разрывание тела не могло ускорить дальше известного предела совершавшийся процесс разложения.
Ком снега невозможно растопить мгновенно. Существует известный предел времени, ранее которого никакие усилия тепла не могут растопить снега. Напротив, чем больше тепла, тем более крепнет остающийся снег.
Из русских военачальников никто, кроме Кутузова, не понимал этого. Когда определилось направление бегства французской армии по Смоленской дороге, тогда то, что предвидел Коновницын в ночь 11 го октября, начало сбываться. Все высшие чины армии хотели отличиться, отрезать, перехватить, полонить, опрокинуть французов, и все требовали наступления.
Кутузов один все силы свои (силы эти очень невелики у каждого главнокомандующего) употреблял на то, чтобы противодействовать наступлению.
Он не мог им сказать то, что мы говорим теперь: зачем сраженье, и загораживанье дороги, и потеря своих людей, и бесчеловечное добиванье несчастных? Зачем все это, когда от Москвы до Вязьмы без сражения растаяла одна треть этого войска? Но он говорил им, выводя из своей старческой мудрости то, что они могли бы понять, – он говорил им про золотой мост, и они смеялись над ним, клеветали его, и рвали, и метали, и куражились над убитым зверем.
Под Вязьмой Ермолов, Милорадович, Платов и другие, находясь в близости от французов, не могли воздержаться от желания отрезать и опрокинуть два французские корпуса. Кутузову, извещая его о своем намерении, они прислали в конверте, вместо донесения, лист белой бумаги.
И сколько ни старался Кутузов удержать войска, войска наши атаковали, стараясь загородить дорогу. Пехотные полки, как рассказывают, с музыкой и барабанным боем ходили в атаку и побили и потеряли тысячи людей.
Но отрезать – никого не отрезали и не опрокинули. И французское войско, стянувшись крепче от опасности, продолжало, равномерно тая, все тот же свой гибельный путь к Смоленску.



Бородинское сражение с последовавшими за ним занятием Москвы и бегством французов, без новых сражений, – есть одно из самых поучительных явлений истории.
Все историки согласны в том, что внешняя деятельность государств и народов, в их столкновениях между собой, выражается войнами; что непосредственно, вследствие больших или меньших успехов военных, увеличивается или уменьшается политическая сила государств и народов.
Как ни странны исторические описания того, как какой нибудь король или император, поссорившись с другим императором или королем, собрал войско, сразился с войском врага, одержал победу, убил три, пять, десять тысяч человек и вследствие того покорил государство и целый народ в несколько миллионов; как ни непонятно, почему поражение одной армии, одной сотой всех сил народа, заставило покориться народ, – все факты истории (насколько она нам известна) подтверждают справедливость того, что большие или меньшие успехи войска одного народа против войска другого народа суть причины или, по крайней мере, существенные признаки увеличения или уменьшения силы народов. Войско одержало победу, и тотчас же увеличились права победившего народа в ущерб побежденному. Войско понесло поражение, и тотчас же по степени поражения народ лишается прав, а при совершенном поражении своего войска совершенно покоряется.
Так было (по истории) с древнейших времен и до настоящего времени. Все войны Наполеона служат подтверждением этого правила. По степени поражения австрийских войск – Австрия лишается своих прав, и увеличиваются права и силы Франции. Победа французов под Иеной и Ауерштетом уничтожает самостоятельное существование Пруссии.
Но вдруг в 1812 м году французами одержана победа под Москвой, Москва взята, и вслед за тем, без новых сражений, не Россия перестала существовать, а перестала существовать шестисоттысячная армия, потом наполеоновская Франция. Натянуть факты на правила истории, сказать, что поле сражения в Бородине осталось за русскими, что после Москвы были сражения, уничтожившие армию Наполеона, – невозможно.
После Бородинской победы французов не было ни одного не только генерального, но сколько нибудь значительного сражения, и французская армия перестала существовать. Что это значит? Ежели бы это был пример из истории Китая, мы бы могли сказать, что это явление не историческое (лазейка историков, когда что не подходит под их мерку); ежели бы дело касалось столкновения непродолжительного, в котором участвовали бы малые количества войск, мы бы могли принять это явление за исключение; но событие это совершилось на глазах наших отцов, для которых решался вопрос жизни и смерти отечества, и война эта была величайшая из всех известных войн…
Период кампании 1812 года от Бородинского сражения до изгнания французов доказал, что выигранное сражение не только не есть причина завоевания, но даже и не постоянный признак завоевания; доказал, что сила, решающая участь народов, лежит не в завоевателях, даже на в армиях и сражениях, а в чем то другом.
Французские историки, описывая положение французского войска перед выходом из Москвы, утверждают, что все в Великой армии было в порядке, исключая кавалерии, артиллерии и обозов, да не было фуража для корма лошадей и рогатого скота. Этому бедствию не могло помочь ничто, потому что окрестные мужики жгли свое сено и не давали французам.
Выигранное сражение не принесло обычных результатов, потому что мужики Карп и Влас, которые после выступления французов приехали в Москву с подводами грабить город и вообще не выказывали лично геройских чувств, и все бесчисленное количество таких мужиков не везли сена в Москву за хорошие деньги, которые им предлагали, а жгли его.

Представим себе двух людей, вышедших на поединок с шпагами по всем правилам фехтовального искусства: фехтование продолжалось довольно долгое время; вдруг один из противников, почувствовав себя раненым – поняв, что дело это не шутка, а касается его жизни, бросил свою шпагу и, взяв первую попавшуюся дубину, начал ворочать ею. Но представим себе, что противник, так разумно употребивший лучшее и простейшее средство для достижения цели, вместе с тем воодушевленный преданиями рыцарства, захотел бы скрыть сущность дела и настаивал бы на том, что он по всем правилам искусства победил на шпагах. Можно себе представить, какая путаница и неясность произошла бы от такого описания происшедшего поединка.
Фехтовальщик, требовавший борьбы по правилам искусства, были французы; его противник, бросивший шпагу и поднявший дубину, были русские; люди, старающиеся объяснить все по правилам фехтования, – историки, которые писали об этом событии.
Со времени пожара Смоленска началась война, не подходящая ни под какие прежние предания войн. Сожжение городов и деревень, отступление после сражений, удар Бородина и опять отступление, оставление и пожар Москвы, ловля мародеров, переимка транспортов, партизанская война – все это были отступления от правил.