Мхитарян, Генрих Гамлетович

Генрих Мхитарян
Общая информация
Полное имя	Генрих Гамлетович Мхитарян
Прозвище	Micki (Мики)
Родился
Гражданство
Рост	177 см
Вес	75 кг
Позиция	полузащитник
Информация о клубе
Клуб	Манчестер Юнайтед
Номер	22
Карьера
Молодёжные клубы
1994—2005	Пюник
Клубная карьера*
2006—2009	Пюник	70 (30)
2009—2010	Металлург (Донецк)	37 (12)
2010—2013	Шахтёр (Донецк)	72 (38)
2013—2016	Боруссия Дортмунд	90 (23)
2016—н.в.	Манчестер Юнайтед	4 (0)
Национальная сборная**
2006—2007	Армения (до 17)	5 (1)
2007—2008	Армения (до 19)	6 (1)
2007—2010	Армения (до 21)	13 (9)
2007—н.в.	Армения	59 (19)
* Количество игр и голов за профессиональный клуб считается только для различных лиг национальных чемпионатов, откорректировано по состоянию на 10 сентября 2016. ** Количество игр и голов за национальную сборную в официальных матчах, откорректировано по состоянию на 1 июня 2016.

Ге́нрих Га́млетович Мхитаря́н (арм. Հենրիխ Համլետի Մխիթարյան; род. 21 января 1989, Ереван) — армянский футболист, полузащитник английского клуба «Манчестер Юнайтед» и национальной сборной Армении. Многократный чемпион Армении и Украины, шесть раз признавался футболистом года в Армении, лучший бомбардир украинского чемпионата 2012/13. Лучший бомбардир в истории сборной Армении.

Биография

Родился в Ереване 21 января 1989 года семье футболиста. В 1990 году переехал во Францию, где играл его отец Гамлет Мхитарян, там Генрих выучил французский язык. После смерти отца Генрих с семьёй вернулся в Ереван, где начал заниматься футболом в академии Пюника.

В 2003 году Генрих Мхитарян в возрасте 14 лет, отправился на четырёхмесячную стажировку в бразильский клуб Сан-Паулу. Там же он познакомился с такими футболистами как Эрнанес, Лукас, Оскар, Денилсон. С некоторыми из них он поддерживает связь, общаясь на португальском языке.

Клубная карьера

«Пюник»

Начал карьеру в ереванском клубе «Пюник». Являлся одним из лидеров клуба. Первый гол в Премьер-лиге забил в сентябре 2006 года в ереванском матче против «Ширака». В той игре 17-летний футболист впервые был включен в основной состав «Пюника» и уже на 18 минуте поразил ворота опытного Раймонда Задуряна.

В чемпионате Армении 2009 года Генрих возглавлял список бомбардиров с 11-ю мячами. Его услугами были заинтересованы: московский «Локомотив», киевское «Динамо», аргентинский «Бока Хуниорс», французские клубы «Лион» и «Лилль».

«Металлург» (Донецк)

18 июня 2009 года перешёл в донецкий «Металлург». Впервые за «МетаДон» сыграл 18 июня 2009 года, в матче «Металлург» — «Донецксталь» (7:0), сперва он точно пробил головой с подачи углового, а затем забил метров с 15-ти, отправив мяч в угол ворот противника. 13 июля 2009 года был официально представлен как игрок «Металлурга», Мхитарян взял 22 номер. 16 июля 2009 года официально дебютировал за «Металлург» в матче Лиги Европы, «Металлург» — МТЗ-РИПО (3:0), в том матче он отметился забитым голом. В Премьер-лиге Украины дебютировал 19 июля 2009 года в матче «Металлург» — «Днепр» (0:0). На прошедшей 22 декабря 2009 года в штаб-квартире ФФА церемонии награждения лауреатов минувшего сезона с большим отрывом от преследователей первое место и приз «Лучшего футболиста Армении-2009» завоевал Генрих Мхитарян. Также Генрих стал обладателем совместного приза от фанатской организации «First Armenian Front» (FAF) и интернет-портала ArmFootball.com — «Симпатия FAF». На учебно-тренировочной базе донецкого «Металлурга» 14 июля 2010 года прошло собрание игроков команды. По решению главного тренера клуба, Николая Костова, новым капитаном «Металлурга» стал Генрих Мхитарян.

«Шахтёр» (Донецк)

27 августа 2010 года появилась информация, что полузащитником помимо донецкого «Шахтёра» интересуются также бременский «Вердер» и лондонский «Тоттенхэм». Информация об интересе «шпор» к хавбеку сборной Армении появилась на одном из сайтов болельщиков английского клуба. Спустя 3 дня Мхитарян подписал с «Шахтёром» контракт на 5 лет. Сумма контракта, закрепившего переход игрока из «Металлурга» в «Шахтёр» составила 7,5 млн долларов США. Как и в предыдущих клубах Мхитарян взял себе футболку с 22-м номером.

В мае 2012 года Генрих стал лучшим игроком «Шахтёра» сезона 2011/12 по голосованию на официальном сайте команды. В том же месяце Генрих стал лучшим игроком СНГ по версии «Спорт Экспресс».

15 июля 2012 года в матче 1 тура чемпионата Украины против киевского «Арсенала» сделал дубль и две голевых передачи тем самым помог «Шахтёру» выиграть со счётом 6:0, а также стать лучшим игроком матча. 19 августа 2012 года в матче 6 тура чемпионата Украины против одесского «Черноморца» впервые за «Шахтёр» сделал хет-трик тем самым помог «Шахтёру» выиграть со счётом 5:1, а также стать лучшим игроком матча и продолжить лидировать в списке бомбардиров чемпионата Украины. В матче 10 тура против днепропетровского «Днепра» забил ответный гол, ставший 100-м в 261 официальном матче его профессиональной карьеры. Мхитарян вошёл в Клуб-100, став её 19-м членом.

19 сентября 2012 года в матче Лиги чемпионов, против датского «Норшелланна» (2:0), сделал дубль и стал первым армянским футболистом, который забил гол в Лиге чемпионов.

В сезоне 2012/2013 Генрих установил новый рекорд в чемпионате Украины по забитым мячам в первом круге — 18 мячей.

11 мая 2013 года Мхитарян побил рекорд по забитым мячам в течение сезона в чемпионате Украины сделав дубль в матче против симферопольской «Таврии».

В июне 2013 года Генрих нарушил трудовую дисциплину в отношении работодателя футбольного клуба «Шахтер», не явившись без уважительной причины в назначенную дату 23 июня на предсезонные сборы команды в Австрии. В СМИ стала появляться информация о том, что Мхитарян хочет перейти в другой клуб.

«Боруссия» (Дортмунд)

После удачного сезона в составе «Шахтёра» Генрих Мхитарян изъявил желание покинуть стан «горняков» и перебраться в более сильный клуб. Футболиста в своих рядах желали видеть французский «ПСЖ», английские «Ливерпуль», «Манчестер Сити», «Челси» и «Тоттенхэм», итальянский «Ювентус» и дортмундская «Боруссия». Изначально ближе всего к подписанию игрока был «Ливерпуль», болельщики которого даже стали разучивать правильное произношение фамилии армянского футболиста. Однако в борьбе за Мхитаряна мерсисайдцев опередила «Боруссия», которая 8 июля 2013 года объявила о подписании футболиста. Контракт был заключен на четыре года, сумма трансфера составила €27,5 млн. Переход Генриха Мхитаряна в дортмундскую «Боруссию» стал самым дорогим трансфером в истории клуба. В новой команде армянский футболист взял себе 10-й номер 4 сентября 2013 года Мхитарян забил свои первые официальные голы за дортмундскую «Боруссию», сделав дубль против «Айнтрахта» (1-2).

22 октября 2013 года забил свой первый мяч в матче Лиги чемпионов за дортмундскую «Боруссию» против лондонского «Арсенала» (1-2). В первом сезоне за новый клуб Мхитарян забил в бундеслиге 9 мячей и отдал 10 голевых передач.

Следующий сезон для полузащитника сборной Армении начался как нельзя лучше. В суперкубке страны Мхитарян открыл счет в встрече, забив в ворота Мануэля Нойера. В итоге дортмундская команда выиграла матч со счетом 2-0 и завоевала первый трофей в сезоне.

После такого начала, в игре Генриха пошел резкий спад, как и у его команды. В итоге после первого круга «Боруссия» находилась в зоне прямого вылета, однако ближе к концу сезона всё-таки нашёл свою игру, а «Боруссия» смогла прорваться в Лигу Европы.

Сезон 2015/2016 начался с того, что бывший наставник Юрген Клопп подал в отставку, а его место занял Томас Тухель. Вместе со сменой тренера преображается и сам Генрих — обрел уверенность и начал забивать. Во втором матче квалификационного раунда Лиги Европы против австрийского «Вольфсберга» отметился хет-триком. В первом матче Бундеслиги против «Боруссии» из Мёнхенгладбаха Мхитарян делает дубль. В двух матчах квалификации Лиги Европы против норвежского «Одд Гренланд» забивает два гола и делает две голевые передачи.

5 ноября 2015 года Генрих забивает в ворота «Габалы» и отдает результативную передачу. По итогам матча попадает в символическую сборную тура. Таким образом Мхитарян улучшает свою статистику до 13 голов и 12 голевых передач за 19 матчей сезона 2015/16.

По результатам сезона стал лучшим ассистентом Бундеслиги (15 результативных передач). Болельщики, голосовавшие на сайте Deutsche Welle, признали его также лучшим игроком сезона.

В июне 2016 года Мхитарян сообщил руководству «Боруссии», что не собирается продлевать контракт с клубом, истекающий в 2017 году. Его агент Мино Райола заявил, что Мхитарян хочет перейти в «Манчестер Юнайтед».

«Манчестер Юнайтед»

2 июля 2016 года директор «Боруссии» Ханс-Йоахим Ватцке сообщил, что немецкий клуб принял предложение о трансфере Мхитаряна в английский клуб «Манчестер Юнайтед». 6 июля «Манчестер Юнайтед» объявил о переходе Мхитаряна. Армянский полузащитник подписал с английским клубом четырёхлетний контракт. Сумма трансфера составила, по некоторым данным, 26,3 млн фунтов. 7 августа 2016 года Мхитарян дебютировал в составе «Юнайтед», выйдя на последних минутах победного матча за Суперкубок Англии против «Лестер Сити».

Статистика выступлений

Клубная

По состоянию на 10 сентября 2016 года

Клуб	Сезон	Чемпионат		Кубок		Еврокубки		Суперкубок		Всего
		Игры	Голы	Игры	Голы	Игры	Голы	Игры	Голы	Игры	Голы
Пюник	2006	12	1	0	0	0	0	0	0	12	1
	2007	24	12	0	0	4	0	0	0	28	12
	2008	24	6	5	3	2	0	0	0	31	9
	2009	10	11	6	2	0	0	0	0	16	13
Всего		70	30	11	5	6	0	0	0	87	35
Металлург (Донецк)	2009/10	29	9	2	1	6	4	0	0	37	14
	2010/11	8	3	0	0	0	0	0	0	8	3
Всего		37	12	2	1	6	4	0	0	45	17
Шахтёр	2010/11	17	3	3	1	7	0	0	0	27	4
	2011/12	26	10	4	1	6	0	0	0	36	11
	2012/13	29	25	5	2	8	2	0	0	42	29
Всего		72	38	11	4	21	2	0	0	104	44
Боруссия	2013/14	31	9	5	2	10	2	0	0	46	13
	2014/15	28	3	6	1	7	0	1	1	42	5
	2015/16	31	11	5	5	15	7	0	0	51	23
Всего		90	23	16	8	32	9	1	1	136	40
Манчестер Юнайтед	2016/17	4	0	0	0	0	0	1	0	5	0
Всего		4	0	0	0	0	0	1	0	5	0
Всего за карьеру		273	103	40	18	65	15	2	1	377	136

Карьера в сборной

Лучший бомбардир в истории Сборной Армении. Выступал за молодёжную сборную Армении. В сборной Армении дебютировал 14 января 2007 года в матче с Панамой за неделю до своего 18-летия.

В отборочном цикле на Евро-2012 Мхитарян забил 6 голов, заняв первое место в списке бомбардиров в группе B, что помогло сборной Армении до последней игры претендовать на выход в стыковые матчи. В декабре того же года был признан лучшим футболистом Армении по всеобщему голосованию.

15 октября 2013 года в матче квалификации ЧМ-2014 с Италией (2:2) Мхитарян забил свой 12-й гол за национальную команду, став лучшим бомбардиром в истории сборной Армении.

Достижения

Командные

«Пюник»

• Чемпион Армении (4): 2006, 2007, 2008, 2009
• Обладатель Кубка Армении (1): 2009
• Обладатель Суперкубка Армении (2): 2007, 2008
• Итого: 7 трофеев

«Шахтёр (Донецк)»

• Чемпион Украины (3): 2010/11, 2011/12, 2012/13
• Обладатель Кубка Украины (3): 2010/11, 2011/12, 2012/13
• Обладатель Суперкубка Украины (1): 2012
• Итого: 7 трофеев

«Боруссия (Дортмунд)»

• Обладатель Суперкубка Германии (2): 2013, 2014
• Итого: 2 трофея

Манчестер Юнайтед

• Обладатель Суперкубка Англии: 2016
• Итого: 1 трофей

Личные

• Футболист года в Армении: 2009, 2011, 2012, 2013, 2014, 2015
• Лучший бомбардир украинской Премьер-лиги — 2013
• Обладатель приза «Симпатия FAF» («First Armenian Front» и ArmFootball.com) — 2009
• Лучший игрок октября 2009 года в УПЛ
• Лучший игрок «Шахтёра» в 2012 году
• Лучший игрок чемпионата Украины в 2012 году
• Лучший футболист СНГ и стран Балтии в 2012, 2013
• Попал в символическую сборную немецкой Бундеслиги 2013/2014
• Рекордсмен чемпионата Украины по количеству голов в одном сезоне: 25 голов

Личная жизнь

Генрих Мхитарян — сын нападающего Гамлета Мхитаряна, который в своё время являлся лидером ереванского «Арарата», а также его главным голеадором. Владеет армянским, русским, украинским, французским, английским, португальским и немецким языками.

Ссылки

• [www.bvb.de/Mannschaften/Profis/Henrikh-Mkhitaryan Профиль на официальном сайте футбольного клуба «Боруссия» (Дортмунд)]. [www.webcitation.org/6IAeY95ry Архивировано из первоисточника 17 июля 2013].
• [shakhtar.com/ru/team/player/?id=559 Профиль на официальном сайте футбольного клуба «Шахтёр» (Донецк)]. [shakhtar.com/ru/team/player/?id=559 Архивировано из первоисточника 9 мая 2014].
• [www.soccerbase.com/players/player.sd?player_id=54851 Статистика на soccerbase.com] (англ.)
• [www.national-football-teams.com/v2/player.php?id=24069 Статистика на сайте National Football Teams] (англ.)
• [www.ffu.org.ua/ukr/tournaments/prof/67750 Статистика на сайте Федерации футбола Украины] (укр.)

Отрывок, характеризующий Мхитарян, Генрих Гамлетович

– Ах, Наташа! – вдруг почти вскрикнула Соня, хватаясь за руку своей кузины и отступая от двери.
– Что? что? – спросила Наташа.
– Это то, то, вот… – сказала Соня с бледным лицом и дрожащими губами.
Наташа тихо затворила дверь и отошла с Соней к окну, не понимая еще того, что ей говорили.
– Помнишь ты, – с испуганным и торжественным лицом говорила Соня, – помнишь, когда я за тебя в зеркало смотрела… В Отрадном, на святках… Помнишь, что я видела?..
– Да, да! – широко раскрывая глаза, сказала Наташа, смутно вспоминая, что тогда Соня сказала что то о князе Андрее, которого она видела лежащим.
– Помнишь? – продолжала Соня. – Я видела тогда и сказала всем, и тебе, и Дуняше. Я видела, что он лежит на постели, – говорила она, при каждой подробности делая жест рукою с поднятым пальцем, – и что он закрыл глаза, и что он покрыт именно розовым одеялом, и что он сложил руки, – говорила Соня, убеждаясь, по мере того как она описывала виденные ею сейчас подробности, что эти самые подробности она видела тогда. Тогда она ничего не видела, но рассказала, что видела то, что ей пришло в голову; но то, что она придумала тогда, представлялось ей столь же действительным, как и всякое другое воспоминание. То, что она тогда сказала, что он оглянулся на нее и улыбнулся и был покрыт чем то красным, она не только помнила, но твердо была убеждена, что еще тогда она сказала и видела, что он был покрыт розовым, именно розовым одеялом, и что глаза его были закрыты.
– Да, да, именно розовым, – сказала Наташа, которая тоже теперь, казалось, помнила, что было сказано розовым, и в этом самом видела главную необычайность и таинственность предсказания.
– Но что же это значит? – задумчиво сказала Наташа.
– Ах, я не знаю, как все это необычайно! – сказала Соня, хватаясь за голову.
Через несколько минут князь Андрей позвонил, и Наташа вошла к нему; а Соня, испытывая редко испытанное ею волнение и умиление, осталась у окна, обдумывая всю необычайность случившегося.
В этот день был случай отправить письма в армию, и графиня писала письмо сыну.
– Соня, – сказала графиня, поднимая голову от письма, когда племянница проходила мимо нее. – Соня, ты не напишешь Николеньке? – сказала графиня тихим, дрогнувшим голосом, и во взгляде ее усталых, смотревших через очки глаз Соня прочла все, что разумела графиня этими словами. В этом взгляде выражались и мольба, и страх отказа, и стыд за то, что надо было просить, и готовность на непримиримую ненависть в случае отказа.
Соня подошла к графине и, став на колени, поцеловала ее руку.
– Я напишу, maman, – сказала она.
Соня была размягчена, взволнована и умилена всем тем, что происходило в этот день, в особенности тем таинственным совершением гаданья, которое она сейчас видела. Теперь, когда она знала, что по случаю возобновления отношений Наташи с князем Андреем Николай не мог жениться на княжне Марье, она с радостью почувствовала возвращение того настроения самопожертвования, в котором она любила и привыкла жить. И со слезами на глазах и с радостью сознания совершения великодушного поступка она, несколько раз прерываясь от слез, которые отуманивали ее бархатные черные глаза, написала то трогательное письмо, получение которого так поразило Николая.


На гауптвахте, куда был отведен Пьер, офицер и солдаты, взявшие его, обращались с ним враждебно, но вместе с тем и уважительно. Еще чувствовалось в их отношении к нему и сомнение о том, кто он такой (не очень ли важный человек), и враждебность вследствие еще свежей их личной борьбы с ним.
Но когда, в утро другого дня, пришла смена, то Пьер почувствовал, что для нового караула – для офицеров и солдат – он уже не имел того смысла, который имел для тех, которые его взяли. И действительно, в этом большом, толстом человеке в мужицком кафтане караульные другого дня уже не видели того живого человека, который так отчаянно дрался с мародером и с конвойными солдатами и сказал торжественную фразу о спасении ребенка, а видели только семнадцатого из содержащихся зачем то, по приказанию высшего начальства, взятых русских. Ежели и было что нибудь особенное в Пьере, то только его неробкий, сосредоточенно задумчивый вид и французский язык, на котором он, удивительно для французов, хорошо изъяснялся. Несмотря на то, в тот же день Пьера соединили с другими взятыми подозрительными, так как отдельная комната, которую он занимал, понадобилась офицеру.
Все русские, содержавшиеся с Пьером, были люди самого низкого звания. И все они, узнав в Пьере барина, чуждались его, тем более что он говорил по французски. Пьер с грустью слышал над собою насмешки.
На другой день вечером Пьер узнал, что все эти содержащиеся (и, вероятно, он в том же числе) должны были быть судимы за поджигательство. На третий день Пьера водили с другими в какой то дом, где сидели французский генерал с белыми усами, два полковника и другие французы с шарфами на руках. Пьеру, наравне с другими, делали с той, мнимо превышающею человеческие слабости, точностью и определительностью, с которой обыкновенно обращаются с подсудимыми, вопросы о том, кто он? где он был? с какою целью? и т. п.
Вопросы эти, оставляя в стороне сущность жизненного дела и исключая возможность раскрытия этой сущности, как и все вопросы, делаемые на судах, имели целью только подставление того желобка, по которому судящие желали, чтобы потекли ответы подсудимого и привели его к желаемой цели, то есть к обвинению. Как только он начинал говорить что нибудь такое, что не удовлетворяло цели обвинения, так принимали желобок, и вода могла течь куда ей угодно. Кроме того, Пьер испытал то же, что во всех судах испытывает подсудимый: недоумение, для чего делали ему все эти вопросы. Ему чувствовалось, что только из снисходительности или как бы из учтивости употреблялась эта уловка подставляемого желобка. Он знал, что находился во власти этих людей, что только власть привела его сюда, что только власть давала им право требовать ответы на вопросы, что единственная цель этого собрания состояла в том, чтоб обвинить его. И поэтому, так как была власть и было желание обвинить, то не нужно было и уловки вопросов и суда. Очевидно было, что все ответы должны были привести к виновности. На вопрос, что он делал, когда его взяли, Пьер отвечал с некоторою трагичностью, что он нес к родителям ребенка, qu'il avait sauve des flammes [которого он спас из пламени]. – Для чего он дрался с мародером? Пьер отвечал, что он защищал женщину, что защита оскорбляемой женщины есть обязанность каждого человека, что… Его остановили: это не шло к делу. Для чего он был на дворе загоревшегося дома, на котором его видели свидетели? Он отвечал, что шел посмотреть, что делалось в Москве. Его опять остановили: у него не спрашивали, куда он шел, а для чего он находился подле пожара? Кто он? повторили ему первый вопрос, на который он сказал, что не хочет отвечать. Опять он отвечал, что не может сказать этого.
– Запишите, это нехорошо. Очень нехорошо, – строго сказал ему генерал с белыми усами и красным, румяным лицом.
На четвертый день пожары начались на Зубовском валу.
Пьера с тринадцатью другими отвели на Крымский Брод, в каретный сарай купеческого дома. Проходя по улицам, Пьер задыхался от дыма, который, казалось, стоял над всем городом. С разных сторон виднелись пожары. Пьер тогда еще не понимал значения сожженной Москвы и с ужасом смотрел на эти пожары.
В каретном сарае одного дома у Крымского Брода Пьер пробыл еще четыре дня и во время этих дней из разговора французских солдат узнал, что все содержащиеся здесь ожидали с каждым днем решения маршала. Какого маршала, Пьер не мог узнать от солдат. Для солдата, очевидно, маршал представлялся высшим и несколько таинственным звеном власти.
Эти первые дни, до 8 го сентября, – дня, в который пленных повели на вторичный допрос, были самые тяжелые для Пьера.

Х
8 го сентября в сарай к пленным вошел очень важный офицер, судя по почтительности, с которой с ним обращались караульные. Офицер этот, вероятно, штабный, с списком в руках, сделал перекличку всем русским, назвав Пьера: celui qui n'avoue pas son nom [тот, который не говорит своего имени]. И, равнодушно и лениво оглядев всех пленных, он приказал караульному офицеру прилично одеть и прибрать их, прежде чем вести к маршалу. Через час прибыла рота солдат, и Пьера с другими тринадцатью повели на Девичье поле. День был ясный, солнечный после дождя, и воздух был необыкновенно чист. Дым не стлался низом, как в тот день, когда Пьера вывели из гауптвахты Зубовского вала; дым поднимался столбами в чистом воздухе. Огня пожаров нигде не было видно, но со всех сторон поднимались столбы дыма, и вся Москва, все, что только мог видеть Пьер, было одно пожарище. Со всех сторон виднелись пустыри с печами и трубами и изредка обгорелые стены каменных домов. Пьер приглядывался к пожарищам и не узнавал знакомых кварталов города. Кое где виднелись уцелевшие церкви. Кремль, неразрушенный, белел издалека с своими башнями и Иваном Великим. Вблизи весело блестел купол Ново Девичьего монастыря, и особенно звонко слышался оттуда благовест. Благовест этот напомнил Пьеру, что было воскресенье и праздник рождества богородицы. Но казалось, некому было праздновать этот праздник: везде было разоренье пожарища, и из русского народа встречались только изредка оборванные, испуганные люди, которые прятались при виде французов.
Очевидно, русское гнездо было разорено и уничтожено; но за уничтожением этого русского порядка жизни Пьер бессознательно чувствовал, что над этим разоренным гнездом установился свой, совсем другой, но твердый французский порядок. Он чувствовал это по виду тех, бодро и весело, правильными рядами шедших солдат, которые конвоировали его с другими преступниками; он чувствовал это по виду какого то важного французского чиновника в парной коляске, управляемой солдатом, проехавшего ему навстречу. Он это чувствовал по веселым звукам полковой музыки, доносившимся с левой стороны поля, и в особенности он чувствовал и понимал это по тому списку, который, перекликая пленных, прочел нынче утром приезжавший французский офицер. Пьер был взят одними солдатами, отведен в одно, в другое место с десятками других людей; казалось, они могли бы забыть про него, смешать его с другими. Но нет: ответы его, данные на допросе, вернулись к нему в форме наименования его: celui qui n'avoue pas son nom. И под этим названием, которое страшно было Пьеру, его теперь вели куда то, с несомненной уверенностью, написанною на их лицах, что все остальные пленные и он были те самые, которых нужно, и что их ведут туда, куда нужно. Пьер чувствовал себя ничтожной щепкой, попавшей в колеса неизвестной ему, но правильно действующей машины.
Пьера с другими преступниками привели на правую сторону Девичьего поля, недалеко от монастыря, к большому белому дому с огромным садом. Это был дом князя Щербатова, в котором Пьер часто прежде бывал у хозяина и в котором теперь, как он узнал из разговора солдат, стоял маршал, герцог Экмюльский.
Их подвели к крыльцу и по одному стали вводить в дом. Пьера ввели шестым. Через стеклянную галерею, сени, переднюю, знакомые Пьеру, его ввели в длинный низкий кабинет, у дверей которого стоял адъютант.
Даву сидел на конце комнаты над столом, с очками на носу. Пьер близко подошел к нему. Даву, не поднимая глаз, видимо справлялся с какой то бумагой, лежавшей перед ним. Не поднимая же глаз, он тихо спросил:
– Qui etes vous? [Кто вы такой?]
Пьер молчал оттого, что не в силах был выговорить слова. Даву для Пьера не был просто французский генерал; для Пьера Даву был известный своей жестокостью человек. Глядя на холодное лицо Даву, который, как строгий учитель, соглашался до времени иметь терпение и ждать ответа, Пьер чувствовал, что всякая секунда промедления могла стоить ему жизни; но он не знал, что сказать. Сказать то же, что он говорил на первом допросе, он не решался; открыть свое звание и положение было и опасно и стыдно. Пьер молчал. Но прежде чем Пьер успел на что нибудь решиться, Даву приподнял голову, приподнял очки на лоб, прищурил глаза и пристально посмотрел на Пьера.
– Я знаю этого человека, – мерным, холодным голосом, очевидно рассчитанным для того, чтобы испугать Пьера, сказал он. Холод, пробежавший прежде по спине Пьера, охватил его голову, как тисками.
– Mon general, vous ne pouvez pas me connaitre, je ne vous ai jamais vu… [Вы не могли меня знать, генерал, я никогда не видал вас.]
– C'est un espion russe, [Это русский шпион,] – перебил его Даву, обращаясь к другому генералу, бывшему в комнате и которого не заметил Пьер. И Даву отвернулся. С неожиданным раскатом в голосе Пьер вдруг быстро заговорил.
– Non, Monseigneur, – сказал он, неожиданно вспомнив, что Даву был герцог. – Non, Monseigneur, vous n'avez pas pu me connaitre. Je suis un officier militionnaire et je n'ai pas quitte Moscou. [Нет, ваше высочество… Нет, ваше высочество, вы не могли меня знать. Я офицер милиции, и я не выезжал из Москвы.]
– Votre nom? [Ваше имя?] – повторил Даву.
– Besouhof. [Безухов.]
– Qu'est ce qui me prouvera que vous ne mentez pas? [Кто мне докажет, что вы не лжете?]
– Monseigneur! [Ваше высочество!] – вскрикнул Пьер не обиженным, но умоляющим голосом.
Даву поднял глаза и пристально посмотрел на Пьера. Несколько секунд они смотрели друг на друга, и этот взгляд спас Пьера. В этом взгляде, помимо всех условий войны и суда, между этими двумя людьми установились человеческие отношения. Оба они в эту одну минуту смутно перечувствовали бесчисленное количество вещей и поняли, что они оба дети человечества, что они братья.
В первом взгляде для Даву, приподнявшего только голову от своего списка, где людские дела и жизнь назывались нумерами, Пьер был только обстоятельство; и, не взяв на совесть дурного поступка, Даву застрелил бы его; но теперь уже он видел в нем человека. Он задумался на мгновение.
– Comment me prouverez vous la verite de ce que vous me dites? [Чем вы докажете мне справедливость ваших слов?] – сказал Даву холодно.
Пьер вспомнил Рамбаля и назвал его полк, и фамилию, и улицу, на которой был дом.
– Vous n'etes pas ce que vous dites, [Вы не то, что вы говорите.] – опять сказал Даву.
Пьер дрожащим, прерывающимся голосом стал приводить доказательства справедливости своего показания.
Но в это время вошел адъютант и что то доложил Даву.
Даву вдруг просиял при известии, сообщенном адъютантом, и стал застегиваться. Он, видимо, совсем забыл о Пьере.
Когда адъютант напомнил ему о пленном, он, нахмурившись, кивнул в сторону Пьера и сказал, чтобы его вели. Но куда должны были его вести – Пьер не знал: назад в балаган или на приготовленное место казни, которое, проходя по Девичьему полю, ему показывали товарищи.
Он обернул голову и видел, что адъютант переспрашивал что то.
– Oui, sans doute! [Да, разумеется!] – сказал Даву, но что «да», Пьер не знал.
Пьер не помнил, как, долго ли он шел и куда. Он, в состоянии совершенного бессмыслия и отупления, ничего не видя вокруг себя, передвигал ногами вместе с другими до тех пор, пока все остановились, и он остановился. Одна мысль за все это время была в голове Пьера. Это была мысль о том: кто, кто же, наконец, приговорил его к казни. Это были не те люди, которые допрашивали его в комиссии: из них ни один не хотел и, очевидно, не мог этого сделать. Это был не Даву, который так человечески посмотрел на него. Еще бы одна минута, и Даву понял бы, что они делают дурно, но этой минуте помешал адъютант, который вошел. И адъютант этот, очевидно, не хотел ничего худого, но он мог бы не войти. Кто же это, наконец, казнил, убивал, лишал жизни его – Пьера со всеми его воспоминаниями, стремлениями, надеждами, мыслями? Кто делал это? И Пьер чувствовал, что это был никто.
Это был порядок, склад обстоятельств.
Порядок какой то убивал его – Пьера, лишал его жизни, всего, уничтожал его.


От дома князя Щербатова пленных повели прямо вниз по Девичьему полю, левее Девичьего монастыря и подвели к огороду, на котором стоял столб. За столбом была вырыта большая яма с свежевыкопанной землей, и около ямы и столба полукругом стояла большая толпа народа. Толпа состояла из малого числа русских и большого числа наполеоновских войск вне строя: немцев, итальянцев и французов в разнородных мундирах. Справа и слева столба стояли фронты французских войск в синих мундирах с красными эполетами, в штиблетах и киверах.
Преступников расставили по известному порядку, который был в списке (Пьер стоял шестым), и подвели к столбу. Несколько барабанов вдруг ударили с двух сторон, и Пьер почувствовал, что с этим звуком как будто оторвалась часть его души. Он потерял способность думать и соображать. Он только мог видеть и слышать. И только одно желание было у него – желание, чтобы поскорее сделалось что то страшное, что должно было быть сделано. Пьер оглядывался на своих товарищей и рассматривал их.
Два человека с края были бритые острожные. Один высокий, худой; другой черный, мохнатый, мускулистый, с приплюснутым носом. Третий был дворовый, лет сорока пяти, с седеющими волосами и полным, хорошо откормленным телом. Четвертый был мужик, очень красивый, с окладистой русой бородой и черными глазами. Пятый был фабричный, желтый, худой малый, лет восемнадцати, в халате.
Пьер слышал, что французы совещались, как стрелять – по одному или по два? «По два», – холодно спокойно отвечал старший офицер. Сделалось передвижение в рядах солдат, и заметно было, что все торопились, – и торопились не так, как торопятся, чтобы сделать понятное для всех дело, но так, как торопятся, чтобы окончить необходимое, но неприятное и непостижимое дело.
Чиновник француз в шарфе подошел к правой стороне шеренги преступников в прочел по русски и по французски приговор.
Потом две пары французов подошли к преступникам и взяли, по указанию офицера, двух острожных, стоявших с края. Острожные, подойдя к столбу, остановились и, пока принесли мешки, молча смотрели вокруг себя, как смотрит подбитый зверь на подходящего охотника. Один все крестился, другой чесал спину и делал губами движение, подобное улыбке. Солдаты, торопясь руками, стали завязывать им глаза, надевать мешки и привязывать к столбу.
Двенадцать человек стрелков с ружьями мерным, твердым шагом вышли из за рядов и остановились в восьми шагах от столба. Пьер отвернулся, чтобы не видать того, что будет. Вдруг послышался треск и грохот, показавшиеся Пьеру громче самых страшных ударов грома, и он оглянулся. Был дым, и французы с бледными лицами и дрожащими руками что то делали у ямы. Повели других двух. Так же, такими же глазами и эти двое смотрели на всех, тщетно, одними глазами, молча, прося защиты и, видимо, не понимая и не веря тому, что будет. Они не могли верить, потому что они одни знали, что такое была для них их жизнь, и потому не понимали и не верили, чтобы можно было отнять ее.
Пьер хотел не смотреть и опять отвернулся; но опять как будто ужасный взрыв поразил его слух, и вместе с этими звуками он увидал дым, чью то кровь и бледные испуганные лица французов, опять что то делавших у столба, дрожащими руками толкая друг друга. Пьер, тяжело дыша, оглядывался вокруг себя, как будто спрашивая: что это такое? Тот же вопрос был и во всех взглядах, которые встречались со взглядом Пьера.
На всех лицах русских, на лицах французских солдат, офицеров, всех без исключения, он читал такой же испуг, ужас и борьбу, какие были в его сердце. «Да кто жо это делает наконец? Они все страдают так же, как и я. Кто же? Кто же?» – на секунду блеснуло в душе Пьера.
– Tirailleurs du 86 me, en avant! [Стрелки 86 го, вперед!] – прокричал кто то. Повели пятого, стоявшего рядом с Пьером, – одного. Пьер не понял того, что он спасен, что он и все остальные были приведены сюда только для присутствия при казни. Он со все возраставшим ужасом, не ощущая ни радости, ни успокоения, смотрел на то, что делалось. Пятый был фабричный в халате. Только что до него дотронулись, как он в ужасе отпрыгнул и схватился за Пьера (Пьер вздрогнул и оторвался от него). Фабричный не мог идти. Его тащили под мышки, и он что то кричал. Когда его подвели к столбу, он вдруг замолк. Он как будто вдруг что то понял. То ли он понял, что напрасно кричать, или то, что невозможно, чтобы его убили люди, но он стал у столба, ожидая повязки вместе с другими и, как подстреленный зверь, оглядываясь вокруг себя блестящими глазами.
Пьер уже не мог взять на себя отвернуться и закрыть глаза. Любопытство и волнение его и всей толпы при этом пятом убийстве дошло до высшей степени. Так же как и другие, этот пятый казался спокоен: он запахивал халат и почесывал одной босой ногой о другую.
Когда ему стали завязывать глаза, он поправил сам узел на затылке, который резал ему; потом, когда прислонили его к окровавленному столбу, он завалился назад, и, так как ему в этом положении было неловко, он поправился и, ровно поставив ноги, покойно прислонился. Пьер не сводил с него глаз, не упуская ни малейшего движения.
Должно быть, послышалась команда, должно быть, после команды раздались выстрелы восьми ружей. Но Пьер, сколько он ни старался вспомнить потом, не слыхал ни малейшего звука от выстрелов. Он видел только, как почему то вдруг опустился на веревках фабричный, как показалась кровь в двух местах и как самые веревки, от тяжести повисшего тела, распустились и фабричный, неестественно опустив голову и подвернув ногу, сел. Пьер подбежал к столбу. Никто не удерживал его. Вокруг фабричного что то делали испуганные, бледные люди. У одного старого усатого француза тряслась нижняя челюсть, когда он отвязывал веревки. Тело спустилось. Солдаты неловко и торопливо потащили его за столб и стали сталкивать в яму.
Все, очевидно, несомненно знали, что они были преступники, которым надо было скорее скрыть следы своего преступления.
Пьер заглянул в яму и увидел, что фабричный лежал там коленами кверху, близко к голове, одно плечо выше другого. И это плечо судорожно, равномерно опускалось и поднималось. Но уже лопатины земли сыпались на все тело. Один из солдат сердито, злобно и болезненно крикнул на Пьера, чтобы он вернулся. Но Пьер не понял его и стоял у столба, и никто не отгонял его.
Когда уже яма была вся засыпана, послышалась команда. Пьера отвели на его место, и французские войска, стоявшие фронтами по обеим сторонам столба, сделали полуоборот и стали проходить мерным шагом мимо столба. Двадцать четыре человека стрелков с разряженными ружьями, стоявшие в середине круга, примыкали бегом к своим местам, в то время как роты проходили мимо них.
Пьер смотрел теперь бессмысленными глазами на этих стрелков, которые попарно выбегали из круга. Все, кроме одного, присоединились к ротам. Молодой солдат с мертво бледным лицом, в кивере, свалившемся назад, спустив ружье, все еще стоял против ямы на том месте, с которого он стрелял. Он, как пьяный, шатался, делая то вперед, то назад несколько шагов, чтобы поддержать свое падающее тело. Старый солдат, унтер офицер, выбежал из рядов и, схватив за плечо молодого солдата, втащил его в роту. Толпа русских и французов стала расходиться. Все шли молча, с опущенными головами.