Генрих фон Офтердинген

Генрих фон Офтердинген
нем. «Heinrich von Ofterdingen»
Фонтан "Генрих фон Офтердинген"
Жанр:	роман
Автор:	Новалис
Язык оригинала:	немецкий
Дата написания:	1799 — 1800
[www.lib.ru/INOOLD/TIK/heinrich_von_ofterdingen.txt Электронная версия]

«Генрих фон Офтердинген» (нем. «Heinrich von Ofterdingen») — "художнический" роман (Künstlerroman), написанный немецким писателем, представителем немецкого романтизма Новалисом (настоящее имя Фридрих фон Гарденберг) в конце 1799 — начале 1800 г.

История создания

Новалис создавал роман в конце 1799 — начале 1800 г. Замысел романа окончательно сформировался весной 1799 г. под влиянием старинных хроник, найденных поэтом в библиотеке историка Функа в г. Артерн, который Новалис посетил по долгу службы как инспектор солеварен.

По одной из версий у Генриха фон Офтердингена был прототип в жизни — легендарный миннезингер, чьё историческое существование не подтверждается, но о нём упоминается в нескольких хрониках как об участнике состязания певцов в Вартбурге в 1206 г.

Важнейшим стимулом для написания романа оказался роман Гёте «Годы учения Вильгельма Мейстера». Новалис был восхищён поэтическим искусством Гёте и одновременно возмущён апологией практической жизни, которой Вильгельм Мейстер жертвует своим артистическим призванием. В противовес поэтическому практицизму Гёте Новалис вознамерился в «Генрихе фон Офтердингене» дать апологию поэзии.

Роман остался незаконченным. Первую часть Новалис успел довершить, вторая сохранилась кусками связного текста и в отдельных отрывках, в программных записях; существенны также сообщения Людвига Тика, пересказавшего по разговорам с Новалисом и по оставшимся его бумагам, как предполагалось вести роман в дальнейшем.

Главные герои романа

• Генрих фон Офтердинген — главный герой романа. Молодой человек, отправившийся на родину матери, в Аугсбург.
• Мать Генриха (автор не называет её имени) путешествует вместе с ним.
• Купцы знакомят его с двумя легендами. В одной из них говорится о том, как некогда, в далёкие времена, одному прославленному поэту и певцу грозила гибель от руки жадных до его сокровищ владельцев корабля, на котором он плыл по морю. Однако его песни так потрясли морских животных, что они спасли ему жизнь и вернули отобранные у него сокровища. В другой легенде речь идёт о дворе просвещённого, покровительствующего поэзии короля и его дочери, которая однажды покинула родительский дом и целый год скрывалась от отца, живя в лесу с любимым человеком. Через год её возлюбленный своими песнями и игрой на лютне настолько овладел сердцем её отца, что тот даровал им обоим прощение и принял в свои объятия их и своего новорожденного внука.
• Зулейма — пленница, привезённая с востока, оплакивающая свою безрадостную судьбу.
• Рудокоп рассказывает им о своей жизни, о металлах и минералах, сокрытых в недрах земли. Под его предводительством они посещают в горах целую галерею пещер, где находят останки доисторических животных.
• Фон Гогенцоллерн — отшельник, который после славной и насыщенной военными подвигами молодости удалился от людей для отдохновения, познания внутренней жизни своей души и изучения истории.
• Шванинг — дед Генриха.
• Клингсор — поэт, величавый человек, изображение которого Генрих уже видел в книге отшельника. Впоследствии — наставник Генриха.
• Матильда — возлюбленная главного героя.

Поэтика и проблематика романа

Первая часть романа, которая называется «Ожидание», повествует о странствиях молодого человека, поэта, романтика и максималиста. Двадцатилетнему Генриху, ученику капеллана, снится сон о том, что он бредёт по тёмному лесу, выходит к горам и в пещере находит непередаваемой красоты голубой цветок. Голубой цветок — это символ немецкой романтической поэзии, другими словами — символ кристальной поэзии и совершенной жизни человека.

Юный Генрих покидает дом отца, родную Тюрингию и отправляется на родину матери. По дороге он встречает многих людей различных профессий и складов ума. Всех он слушает с присущей ему внимательностью и интересом. Из каждой выбранной истории герой извлекает что-то новое для себя, обнаруживает новые стороны жизни. И в своей «погоне за голубым цветком» всё ближе и ближе подходит к нему. Первая часть состоит из девяти глав, последовательно приводящих Генриха к познанию главных сил мироздания. Первая глава, где возникает символический голубой цветок, и последняя, в которой Клингсор рассказывает сказку о царстве Арктура, изображающую в аллегорической форме главные силы мироздания, создают символически-аллегорическое обрамление всего повествования, переводя немногочисленные бытовые подробности остальных глав в мифологический план.

Итогом всего романа становится знакомство Генриха и Матильды. Она превращает всю жизнь поэта в музыку, а музыка для романтиков — высшее постижение истины. Священное пламя его души будет хранить тоже любовь. Генрих говорит здесь о конце пути, но он имеет в виду только тот отрезок его, который ему виден: роман не случайно не оканчивается встречей с Матильдой, её появление завершает только период «ожидания» — так названа первая часть. В финале Матильда — голубой цветок будет способствовать новым превращениям Генриха, которые дадут ему возможность восстановить гармонию в мире. Символ многозначен, его смыслы восходят к основным идеям романтизма.

Литература

• Шульц Г. Новалис сам о себе. Екатеринбург: Аркаим, Урал ЛТД, 1998
• Генрих фон Офтердинген. М.: Ладомир: Наука, 2003
• Фрагменты // Литературные манифесты западноевропейских романтиков. М.: Изд-во Моск. Ун-та, 1980, с. 94—107
• Берковский Н. Я. Романтизм в Германии. СПб., 2001.
• Микушевич В. Б. Миф Новалиса // Новалис Генрих фон Офтердинген. М., 2003

Ссылки

• [www.georg-novalis.ru Сайт, посвящённый творческому пути Новалиса.]
• [www.lib.ru/INOOLD/TIK/heinrich_von_ofterdingen.txt Новалис. Гейнрих фон Офтердинген.]

Отрывок, характеризующий Генрих фон Офтердинген

В третьих, и самое непонятное, состоит в том, что люди, изучающие историю, умышленно не хотят видеть того, что фланговый марш нельзя приписывать никакому одному человеку, что никто никогда его не предвидел, что маневр этот, точно так же как и отступление в Филях, в настоящем никогда никому не представлялся в его цельности, а шаг за шагом, событие за событием, мгновение за мгновением вытекал из бесчисленного количества самых разнообразных условий, и только тогда представился во всей своей цельности, когда он совершился и стал прошедшим.
На совете в Филях у русского начальства преобладающею мыслью было само собой разумевшееся отступление по прямому направлению назад, то есть по Нижегородской дороге. Доказательствами тому служит то, что большинство голосов на совете было подано в этом смысле, и, главное, известный разговор после совета главнокомандующего с Ланским, заведовавшим провиантскою частью. Ланской донес главнокомандующему, что продовольствие для армии собрано преимущественно по Оке, в Тульской и Калужской губерниях и что в случае отступления на Нижний запасы провианта будут отделены от армии большою рекою Окой, через которую перевоз в первозимье бывает невозможен. Это был первый признак необходимости уклонения от прежде представлявшегося самым естественным прямого направления на Нижний. Армия подержалась южнее, по Рязанской дороге, и ближе к запасам. Впоследствии бездействие французов, потерявших даже из виду русскую армию, заботы о защите Тульского завода и, главное, выгоды приближения к своим запасам заставили армию отклониться еще южнее, на Тульскую дорогу. Перейдя отчаянным движением за Пахрой на Тульскую дорогу, военачальники русской армии думали оставаться у Подольска, и не было мысли о Тарутинской позиции; но бесчисленное количество обстоятельств и появление опять французских войск, прежде потерявших из виду русских, и проекты сражения, и, главное, обилие провианта в Калуге заставили нашу армию еще более отклониться к югу и перейти в середину путей своего продовольствия, с Тульской на Калужскую дорогу, к Тарутину. Точно так же, как нельзя отвечать на тот вопрос, когда оставлена была Москва, нельзя отвечать и на то, когда именно и кем решено было перейти к Тарутину. Только тогда, когда войска пришли уже к Тарутину вследствие бесчисленных дифференциальных сил, тогда только стали люди уверять себя, что они этого хотели и давно предвидели.


Знаменитый фланговый марш состоял только в том, что русское войско, отступая все прямо назад по обратному направлению наступления, после того как наступление французов прекратилось, отклонилось от принятого сначала прямого направления и, не видя за собой преследования, естественно подалось в ту сторону, куда его влекло обилие продовольствия.
Если бы представить себе не гениальных полководцев во главе русской армии, но просто одну армию без начальников, то и эта армия не могла бы сделать ничего другого, кроме обратного движения к Москве, описывая дугу с той стороны, с которой было больше продовольствия и край был обильнее.
Передвижение это с Нижегородской на Рязанскую, Тульскую и Калужскую дороги было до такой степени естественно, что в этом самом направлении отбегали мародеры русской армии и что в этом самом направлении требовалось из Петербурга, чтобы Кутузов перевел свою армию. В Тарутине Кутузов получил почти выговор от государя за то, что он отвел армию на Рязанскую дорогу, и ему указывалось то самое положение против Калуги, в котором он уже находился в то время, как получил письмо государя.
Откатывавшийся по направлению толчка, данного ему во время всей кампании и в Бородинском сражении, шар русского войска, при уничтожении силы толчка и не получая новых толчков, принял то положение, которое было ему естественно.
Заслуга Кутузова не состояла в каком нибудь гениальном, как это называют, стратегическом маневре, а в том, что он один понимал значение совершавшегося события. Он один понимал уже тогда значение бездействия французской армии, он один продолжал утверждать, что Бородинское сражение была победа; он один – тот, который, казалось бы, по своему положению главнокомандующего, должен был быть вызываем к наступлению, – он один все силы свои употреблял на то, чтобы удержать русскую армию от бесполезных сражений.
Подбитый зверь под Бородиным лежал там где то, где его оставил отбежавший охотник; но жив ли, силен ли он был, или он только притаился, охотник не знал этого. Вдруг послышался стон этого зверя.
Стон этого раненого зверя, французской армии, обличивший ее погибель, была присылка Лористона в лагерь Кутузова с просьбой о мире.
Наполеон с своей уверенностью в том, что не то хорошо, что хорошо, а то хорошо, что ему пришло в голову, написал Кутузову слова, первые пришедшие ему в голову и не имеющие никакого смысла. Он писал:

«Monsieur le prince Koutouzov, – писал он, – j'envoie pres de vous un de mes aides de camps generaux pour vous entretenir de plusieurs objets interessants. Je desire que Votre Altesse ajoute foi a ce qu'il lui dira, surtout lorsqu'il exprimera les sentiments d'estime et de particuliere consideration que j'ai depuis longtemps pour sa personne… Cette lettre n'etant a autre fin, je prie Dieu, Monsieur le prince Koutouzov, qu'il vous ait en sa sainte et digne garde,
Moscou, le 3 Octobre, 1812. Signe:
Napoleon».
[Князь Кутузов, посылаю к вам одного из моих генерал адъютантов для переговоров с вами о многих важных предметах. Прошу Вашу Светлость верить всему, что он вам скажет, особенно когда, станет выражать вам чувствования уважения и особенного почтения, питаемые мною к вам с давнего времени. Засим молю бога о сохранении вас под своим священным кровом.
Москва, 3 октября, 1812.
Наполеон. ]

«Je serais maudit par la posterite si l'on me regardait comme le premier moteur d'un accommodement quelconque. Tel est l'esprit actuel de ma nation», [Я бы был проклят, если бы на меня смотрели как на первого зачинщика какой бы то ни было сделки; такова воля нашего народа. ] – отвечал Кутузов и продолжал употреблять все свои силы на то, чтобы удерживать войска от наступления.