Генрих (маркиз Нейстрии)
Поделись знанием:
– Казак, – проговорила она с угрозой.
Большинство гостей смотрели на старших, не зная, как следует принять эту выходку.
– Вот я тебя! – сказала графиня.
– Мама! что пирожное будет? – закричала Наташа уже смело и капризно весело, вперед уверенная, что выходка ее будет принята хорошо.
Соня и толстый Петя прятались от смеха.
– Вот и спросила, – прошептала Наташа маленькому брату и Пьеру, на которого она опять взглянула.
– Мороженое, только тебе не дадут, – сказала Марья Дмитриевна.
Наташа видела, что бояться нечего, и потому не побоялась и Марьи Дмитриевны.
– Марья Дмитриевна? какое мороженое! Я сливочное не люблю.
– Морковное.
– Нет, какое? Марья Дмитриевна, какое? – почти кричала она. – Я хочу знать!
Марья Дмитриевна и графиня засмеялись, и за ними все гости. Все смеялись не ответу Марьи Дмитриевны, но непостижимой смелости и ловкости этой девочки, умевшей и смевшей так обращаться с Марьей Дмитриевной.
Наташа отстала только тогда, когда ей сказали, что будет ананасное. Перед мороженым подали шампанское. Опять заиграла музыка, граф поцеловался с графинюшкою, и гости, вставая, поздравляли графиню, через стол чокались с графом, детьми и друг с другом. Опять забегали официанты, загремели стулья, и в том же порядке, но с более красными лицами, гости вернулись в гостиную и кабинет графа.
Раздвинули бостонные столы, составили партии, и гости графа разместились в двух гостиных, диванной и библиотеке.
Граф, распустив карты веером, с трудом удерживался от привычки послеобеденного сна и всему смеялся. Молодежь, подстрекаемая графиней, собралась около клавикорд и арфы. Жюли первая, по просьбе всех, сыграла на арфе пьеску с вариациями и вместе с другими девицами стала просить Наташу и Николая, известных своею музыкальностью, спеть что нибудь. Наташа, к которой обратились как к большой, была, видимо, этим очень горда, но вместе с тем и робела.
– Что будем петь? – спросила она.
– «Ключ», – отвечал Николай.
– Ну, давайте скорее. Борис, идите сюда, – сказала Наташа. – А где же Соня?
Она оглянулась и, увидав, что ее друга нет в комнате, побежала за ней.
Вбежав в Сонину комнату и не найдя там свою подругу, Наташа пробежала в детскую – и там не было Сони. Наташа поняла, что Соня была в коридоре на сундуке. Сундук в коридоре был место печалей женского молодого поколения дома Ростовых. Действительно, Соня в своем воздушном розовом платьице, приминая его, лежала ничком на грязной полосатой няниной перине, на сундуке и, закрыв лицо пальчиками, навзрыд плакала, подрагивая своими оголенными плечиками. Лицо Наташи, оживленное, целый день именинное, вдруг изменилось: глаза ее остановились, потом содрогнулась ее широкая шея, углы губ опустились.
– Соня! что ты?… Что, что с тобой? У у у!…
И Наташа, распустив свой большой рот и сделавшись совершенно дурною, заревела, как ребенок, не зная причины и только оттого, что Соня плакала. Соня хотела поднять голову, хотела отвечать, но не могла и еще больше спряталась. Наташа плакала, присев на синей перине и обнимая друга. Собравшись с силами, Соня приподнялась, начала утирать слезы и рассказывать.
– Николенька едет через неделю, его… бумага… вышла… он сам мне сказал… Да я бы всё не плакала… (она показала бумажку, которую держала в руке: то были стихи, написанные Николаем) я бы всё не плакала, но ты не можешь… никто не может понять… какая у него душа.
И она опять принялась плакать о том, что душа его была так хороша.
– Тебе хорошо… я не завидую… я тебя люблю, и Бориса тоже, – говорила она, собравшись немного с силами, – он милый… для вас нет препятствий. А Николай мне cousin… надобно… сам митрополит… и то нельзя. И потом, ежели маменьке… (Соня графиню и считала и называла матерью), она скажет, что я порчу карьеру Николая, у меня нет сердца, что я неблагодарная, а право… вот ей Богу… (она перекрестилась) я так люблю и ее, и всех вас, только Вера одна… За что? Что я ей сделала? Я так благодарна вам, что рада бы всем пожертвовать, да мне нечем…
Соня не могла больше говорить и опять спрятала голову в руках и перине. Наташа начинала успокоиваться, но по лицу ее видно было, что она понимала всю важность горя своего друга.
(перенаправлено с «Генрих (маркграф Нейстрии)»)
| Генрих Франконский Henri | ||
| ||
|---|---|---|
| 884 — 886 | ||
| Предшественник: | Рагенольд | |
| Преемник: | Беренгер II (маркиз Нейстрии) | |
| Смерть: | 28 августа 886 | |
| Род: | Поппониды | |
| Отец: | Поппо I | |
| Супруга: | Ингельтруда | |
| Дети: | Хедвига, Адальберт, Адалард, Генрих | |
Генрих (фр. Henri , ум. в 886) — маркиз Нейстрии (Нормандской) с 884 по 886 годы, погиб при осаде Парижа викингами.
Биография
Точная родословная Генриха неизвестна, но предполагается, что он был сыном (или внуком) Поппо I, графа Грапфельда[1]. Согласно Annales Fuldenses, у Генриха было два брата, Поппо и Эгино, герцоги Тюрингии[2].
В 866 году, в соответствии с указанной хроникой, Генрих командовал войсками короля восточного франков Людовика Немецкого[3] в его войне против собственного сына Карломана Баварского.
Кроме того, в 871 году Генрих признал себя вассалом (vassallus) Людовика II[4], а в 880 году, вместе с королём западных франков Людовиком III Младшим и Адалардом Сенешалем, сразился с войсками Гуго Лотарингского под командованием Теобальда Арльского и выиграл кровавую битву, убив нескольких врагов[5].
В 882 году Генрих в гражданской войне между саксами и тюрингами помог своему брату Поппо покорить южную Тюрингию[2], а в 883 году столкнулся с викингами у Прюма и одержал победу[6].
В начале 885 года Генрих заманил в засаду Гуго Лотарингского, который был взят в плен и по приказу своего кузена, императора Карла Толстого, ослеплен и заключен в монастырь аббатства Прюм, где вскоре умер.
После смерти в Руане маркиза Рагенольда летом 885 года[7] Генрих был награждён титулом маркиза Нейстрии для борьбы с набегами викингов.
Генрих умер в 886 году во время осады Парижа викингами[8], и его смерть упоминается в некрологах Фульдского аббатства[9]. Генрих был похоронен в аббатстве Святого Медарда в Суассоне[9]. Титул маркиза Нейстрии Карл Толстый передал Беренгеру II.
Брак и дети
Если верить летописям, Генрих был женат на Ингельтруде[9], дочери маркиза Эбергарда Фриульского и Гизелы, дочери Людовика Благочестивого. Он имел четырёх детей[9]:
- Хедвига (ок. 850—903)
- Адальберт (?-906)
- Адалард (?-903)
- Генрих (?-ок. 903, пал в бою)
Напишите отзыв о статье "Генрих (маркиз Нейстрии)"
Примечания
- ↑ [fmg.ac/Projects/MedLands/FRANCONIA.htm#Heinrichdied886A #ES Nobiltà della Franconia — Heinrich]
- ↑ 1 2 [archive.org/stream/annalesfuldense00pertgoog#page/n136/mode/2up#ES Annales Fuldenses; sive, Annales regni Francorum orientalis ab Einhardo, Ruodolfo, Meginhardo…, pag 109]
- ↑ [archive.org/stream/annalesfuldense00pertgoog#page/n136/mode/2up#ES Annales Fuldenses; sive, Annales regni Francorum orientalis ab Einhardo, Ruodolfo, Meginhardo…, pag 65]
- ↑ [archive.org/stream/annalesfuldense00pertgoog#page/n136/mode/2up#ES Annales Fuldenses; sive, Annales regni Francorum orientalis ab Einhardo, Ruodolfo, Meginhardo…, pag 73]
- ↑ [archive.org/stream/annalesfuldense00pertgoog#page/n136/mode/2up#ES Annales Fuldenses; sive, Annales regni Francorum orientalis ab Einhardo, Ruodolfo, Meginhardo…, pag 95]
- ↑ [archive.org/stream/annalesfuldense00pertgoog#page/n136/mode/2up#ES Annales Fuldenses; sive, Annales regni Francorum orientalis ab Einhardo, Ruodolfo, Meginhardo., pag 110]
- ↑ [gallica.bnf.fr/ark:/12148/bpt6k215043h/f175.image#ES Annales Vedastini, pag 322]
- ↑ [archive.org/stream/annalesfuldense00pertgoog#page/n136/mode/2up#ES Annales Fuldenses; sive, Annales regni Francorum orientalis ab Einhardo, Ruodolfo, Meginhardo…, pag 114]
- ↑ 1 2 3 4 [fmg.ac/Projects/MedLands/FRANCONIA.htm#Heinrichdied886 #ES Nobiltà della Franconia — Heinrich]
Литература
- (лат.) [archive.org/stream/annalesfuldense00pertgoog#page/n9/mode/1up Annales Fuldenses; sive, Annales regni Francorum orientalis ab Einhardo, Ruodolfo, Meginhardo…].
- (лат.) [www.dmgh.de/de/fs1/object/display/bsb00000868_00003.html?sortIndex=010%3A050%3A0001%3A010%3A00%3A00&zoom=0.50 Monumenta Germaniae Historica, Scrptores tomus I].
- (лат.) [gallica.bnf.fr/ark:/12148/bpt6k215043hl Annales Bertiniani].
- René Poupardin, I regni carolingi (840—918), in Storia del mondo medievale, vol. II, 1999, pp. 583–635
- Allen Mayer, I vichinghi, in Storia del mondo medievale, vol. II, 1999, pp. 734–769
См. также
Ссылки
- (англ.) [fmg.ac/Projects/MedLands/FRANCONIA.htm#Heinrichdied886A Foundation for Medieval Genealogy: Nobiltà della Franconia — Heinrich]
- (англ.) [fmg.ac/Projects/MedLands/FRANCONIA.htm#Heinrichdied886 Foundation for Medieval Genealogy: Nobiltà della Franconia — Heinrich]
Отрывок, характеризующий Генрих (маркиз Нейстрии)
Графиня хотела хмуриться, но не могла. Марья Дмитриевна погрозила толстым пальцем.– Казак, – проговорила она с угрозой.
Большинство гостей смотрели на старших, не зная, как следует принять эту выходку.
– Вот я тебя! – сказала графиня.
– Мама! что пирожное будет? – закричала Наташа уже смело и капризно весело, вперед уверенная, что выходка ее будет принята хорошо.
Соня и толстый Петя прятались от смеха.
– Вот и спросила, – прошептала Наташа маленькому брату и Пьеру, на которого она опять взглянула.
– Мороженое, только тебе не дадут, – сказала Марья Дмитриевна.
Наташа видела, что бояться нечего, и потому не побоялась и Марьи Дмитриевны.
– Марья Дмитриевна? какое мороженое! Я сливочное не люблю.
– Морковное.
– Нет, какое? Марья Дмитриевна, какое? – почти кричала она. – Я хочу знать!
Марья Дмитриевна и графиня засмеялись, и за ними все гости. Все смеялись не ответу Марьи Дмитриевны, но непостижимой смелости и ловкости этой девочки, умевшей и смевшей так обращаться с Марьей Дмитриевной.
Наташа отстала только тогда, когда ей сказали, что будет ананасное. Перед мороженым подали шампанское. Опять заиграла музыка, граф поцеловался с графинюшкою, и гости, вставая, поздравляли графиню, через стол чокались с графом, детьми и друг с другом. Опять забегали официанты, загремели стулья, и в том же порядке, но с более красными лицами, гости вернулись в гостиную и кабинет графа.
Раздвинули бостонные столы, составили партии, и гости графа разместились в двух гостиных, диванной и библиотеке.
Граф, распустив карты веером, с трудом удерживался от привычки послеобеденного сна и всему смеялся. Молодежь, подстрекаемая графиней, собралась около клавикорд и арфы. Жюли первая, по просьбе всех, сыграла на арфе пьеску с вариациями и вместе с другими девицами стала просить Наташу и Николая, известных своею музыкальностью, спеть что нибудь. Наташа, к которой обратились как к большой, была, видимо, этим очень горда, но вместе с тем и робела.
– Что будем петь? – спросила она.
– «Ключ», – отвечал Николай.
– Ну, давайте скорее. Борис, идите сюда, – сказала Наташа. – А где же Соня?
Она оглянулась и, увидав, что ее друга нет в комнате, побежала за ней.
Вбежав в Сонину комнату и не найдя там свою подругу, Наташа пробежала в детскую – и там не было Сони. Наташа поняла, что Соня была в коридоре на сундуке. Сундук в коридоре был место печалей женского молодого поколения дома Ростовых. Действительно, Соня в своем воздушном розовом платьице, приминая его, лежала ничком на грязной полосатой няниной перине, на сундуке и, закрыв лицо пальчиками, навзрыд плакала, подрагивая своими оголенными плечиками. Лицо Наташи, оживленное, целый день именинное, вдруг изменилось: глаза ее остановились, потом содрогнулась ее широкая шея, углы губ опустились.
– Соня! что ты?… Что, что с тобой? У у у!…
И Наташа, распустив свой большой рот и сделавшись совершенно дурною, заревела, как ребенок, не зная причины и только оттого, что Соня плакала. Соня хотела поднять голову, хотела отвечать, но не могла и еще больше спряталась. Наташа плакала, присев на синей перине и обнимая друга. Собравшись с силами, Соня приподнялась, начала утирать слезы и рассказывать.
– Николенька едет через неделю, его… бумага… вышла… он сам мне сказал… Да я бы всё не плакала… (она показала бумажку, которую держала в руке: то были стихи, написанные Николаем) я бы всё не плакала, но ты не можешь… никто не может понять… какая у него душа.
И она опять принялась плакать о том, что душа его была так хороша.
– Тебе хорошо… я не завидую… я тебя люблю, и Бориса тоже, – говорила она, собравшись немного с силами, – он милый… для вас нет препятствий. А Николай мне cousin… надобно… сам митрополит… и то нельзя. И потом, ежели маменьке… (Соня графиню и считала и называла матерью), она скажет, что я порчу карьеру Николая, у меня нет сердца, что я неблагодарная, а право… вот ей Богу… (она перекрестилась) я так люблю и ее, и всех вас, только Вера одна… За что? Что я ей сделала? Я так благодарна вам, что рада бы всем пожертвовать, да мне нечем…
Соня не могла больше говорить и опять спрятала голову в руках и перине. Наташа начинала успокоиваться, но по лицу ее видно было, что она понимала всю важность горя своего друга.
