Генрих V (император Священной Римской империи)

Генрих V нем. Heinrich V<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr>
король Германии
6 января 1106 — 23 мая 1125
Коронация:	6 января 1106, Майнц, Германия
Предшественник:	Генрих IV
Преемник:	Лотарь II
император Священной Римской империи
13 апреля 1111 — 23 мая 1125
Коронация:	13 апреля 1111, Собор Святого Петра, Рим, Италия
Предшественник:	Генрих IV
Преемник:	Лотарь II
Вероисповедание:	Христианство
Рождение:	11 августа 1081(1081-08-11)
Смерть:	23 мая 1125(1125-05-23) (43 года) Утрехт
Место погребения:	Шпайерский собор
Род:	Салическая династия
Отец:	Генрих IV
Мать:	Берта Савойская
Супруга:	Матильда
Дети:	нет

Генрих V (нем. Heinrich V; 11 августа 1081 или 1086 — 23 мая 1125, Утрехт) — король Германии с 1106 года, император Священной Римской империи с 1111 года. Последний представитель Салической династии, сын императора Генриха IV и Берты Савойской.

Приход к власти

Когда его старший брат Конрад возмутился против отца, Генрих был назначен наследником, но в декабре 1104 года Генрих, в свою очередь, восстал против отца и покорностью папе привлек на свою сторону духовную партию. Смирив строптивых вассалов и победив богемских князей, он поднял после вступления на престол упавшее значение королевской власти.

Отношения с польскими князьями

В 1109 году польский князь Збигнев, изгнанный младшим братом Болеславом Кривоустым, обратился к Генриху с просьбой о военной поддержке в борьбе за верховную власть в Польше. Генрих согласился, предварительно потребовав от Болеслава отдать половину королевства брату, установить двоевластие в Польше и выплатить германскому императору 300 марок. Отказ Болеслава привел к военному вторжению Генриха на территорию Силезии. Однако решающая битва под Глогувым (битва на Собачьем Поле) окончилась поражением Генриха, который отказал в поддержке Збигневу и перестал вмешиваться во внутренние дела польского королевства.

Борьба за инвеституру

Вскоре ему пришлось вступить в борьбу с папой Пасхалием II из-за права инвеституры. В 1110 году Генрих с тридцатитысячным войском вступил в Италию, и папа вынужден был заключить с ним договор, по которому епископы должны были возвратить все имперские лены. Объявление договора перед коронацией в церкви Св. Петра вызвало противодействие со стороны епископов; папа отказался от коронования, но Генрих взял его в плен вместе со всеми кардиналами и вынудил у него признание за короной права инвеституры, точно так же как и обещание никогда не отлучать его от церкви; после чего он был коронован (13 апреля 1111 года).

Едва он вернулся в Германию, как Пасхалий объявил договор вынужденным и разрешил своему легату, архиепископу Гвидо Вьенскому, отлучить императора от церкви. На отлучение это Генрих обратил мало внимания, тем более, что был занят войной против германских князей. В 1113 году Генрих V подавил мятеж графа Бар, овладев ценой больших жертв его крепостью. В 1114 году Генрих V подавил бунт, возглавляемый графом Вигбертом, и захватил в плен самого графа. Для осуждения мятежников король собрал курию князей в Вюрцбурге. Граф Вигберт был приговорён к смертной казни с конфискацией всех его владений. Приговор был приведён в исполнение.

В то время как восстание саксонских князей было, по-видимому, подавлено победой, одержанной полководцем Генриха, Гойером Мансфельдским, при Варенштедте, вспыхнуло вновь восстание рейнских и вестфальских князей; Генрих был побежден в битве при Вельфесхольце, у Вельфского леса на реке Виппер под Мансфельдом (11 февраля 1115 года). Его военачальник Хойер фон Мансфельд погиб в этом бою, а сам Генрих вынужден был бежать из Саксонии.

На соборе во Фритцларе 1118 года, проходившем под председательством папского легата Куно фон Ураха, он был вторично отлучён от церкви. Это обстоятельство и смерть маркграфини Матильды, землями и имениями которой он желал завладеть, побудили его поручить защиту Германии оставшимся ещё верными князьям Швабии, а самому опять отправиться в Италию.

Завладев наследством Матильды, он изгнал из Рима Пасхалия II и после смерти его добился избрания Григория VIII, которому, однако, духовная партия выставила соперника в лице Геласия II. Этот последний вновь отлучил императора от церкви, но вынужден был бежать во Францию. После смерти Геласия папой сделался архиепископ вьенский Гвидо под именем Каликста II.

Поспешив в Германию, где продолжались междоусобицы, Генрих умиротворил князей установлением земского мира и обещанием возвратить каждому отнятое у него. После продолжавшихся ещё два года междоусобиц он подтвердил эти обещания на Вормсском сейме 1121 года. Здесь князья соединились с ним, так что Каликст, ещё раз отлучивший Генриха от церкви, должен был согласиться на то, чтобы впредь в Германии епископы избирались в присутствии императора или его послов и чтобы только после вручения им королём скипетра вступали во владение церковными ленами. Этот договор известен под названием Вормсского конкордата (1122 год).

Последние годы жизни

Генриху приходилось ещё несколько раз вступать в борьбу с непокорными князьями, причём большей частью ему не везло в этой борьбе. В начале 1125 года болезнь похожая на рак, от которой он давно страдал, обострилась. Он умер 23 мая 1125 года в возрасте 38 лет в Утрехте. Будучи бездетным, он передал свои владения племяннику Фридриху Швабскому и тем самым признал его наследником без необходимого формального выдвижения. Похоронен в Кафедральном соборе Шпайера, в фамильном склепе. Со смертью Генриха V закончилось правление Салической династии.

Семья

Брак

Генрих V был женат на Матильде, дочери короля Англии Генриха I, но детей не оставил. С ним прекратился Салический, или Франконский, императорский дом. Его преемником был Лотарь Саксонский.

Предки

Генрих V (император Священной Римской империи) — предки

Генрих Шпейерский               Конрад II                       Адельгейда Мецская               Генрих III                             Герман II Швабский               Гизела Швабская                       Герберга Бургундская               Генрих IV                                   Гильом IV Аквитанский               Гийом V Аквитанский                       Эмма Блуаская               Агнесса Аквитанская                             Эд Гильом Бургундский               Агнесса Бургундская                       Эрментруда де Руси               Генрих V                                         Гумберт Белая Рука                       Оттон I (граф Савойи)                             Ансилия                       Берта Савойская                                   Манфред I Туринский               Манфред Удальрик Туринский                       Прангарда Реджская               Аделаида Сузская                             Отберт II, маркграф Милана               Берта Миланская                       Райлинда Комская             </center>

Литература

• Генрих V, римско-германский император // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.

Ссылки

• Gervais, «Geschichte Deutschlands unter der Regierung Heinrichs V. und Lothars» (Лейпциг, 1841-42)
• Kolbe, «Zur Geschichte des Wormser Concordats» (Геттинген, 1878)
• Крылов, «Борьба Генриха V с церковью по поводу вопроса об инвеституре» (Варшава, 1865)

Императоры Священной Римской империи (до Оттона I — «Императоры Запада») (800—1806)

800 814 840 843 855 875 877 881 887 891    Карл I Людовик I  —  Лотарь I Людовик II Карл II  —  Карл III  —

891 894 898 899 901 905 915 924 962 973 983    Гвидо Ламберт Арнульф  —  Людовик III  —  Беренгар I  —  Оттон I Оттон II

983 996 1002 1014 1024 1027 1039 1046 1056 1084 1105 1111 1125 1133 1137 1155     —  Оттон III  —  Генрих II  —  Конрад II  —  Генрих III  —  Генрих IV  —  Генрих V  —  Лотарь II  —

1155 1190 1197 1209 1215 1220 1250 1312 1313 1328 1347 1355 1378 1410    Фридрих I Генрих VI  —  Оттон IV  —  Фридрих II  —  Генрих VII  —  Людвиг IV  —  Карл IV  —

1410 1437 1452 1493 1508 1519 1530 1556 1564 1576 1612 1619 1637    Сигизмунд — Фридрих III — Максимилиан I — Карл V Фердинанд I Максимилиан II Рудольф II Матвей Фердинанд II

1637 1657 1705 1711 1740 1742 1745 1765 1790 1792 1806    Фердинанд III Леопольд I Иосиф I Карл VI  —  Карл VII Франц I Стефан Иосиф II Леопольд II Франц II

Каролинги — Саксонская династия — Салическая династия — Гогенштауфены — Виттельсбахи — Габсбурги

Отрывок, характеризующий Генрих V (император Священной Римской империи)

Девушки, лакеи, ключница, няня, повар, кучера, форейторы, поваренки стояли у ворот, глядя на раненых.
Наташа, накинув белый носовой платок на волосы и придерживая его обеими руками за кончики, вышла на улицу.
Бывшая ключница, старушка Мавра Кузминишна, отделилась от толпы, стоявшей у ворот, и, подойдя к телеге, на которой была рогожная кибиточка, разговаривала с лежавшим в этой телеге молодым бледным офицером. Наташа подвинулась на несколько шагов и робко остановилась, продолжая придерживать свой платок и слушая то, что говорила ключница.
– Что ж, у вас, значит, никого и нет в Москве? – говорила Мавра Кузминишна. – Вам бы покойнее где на квартире… Вот бы хоть к нам. Господа уезжают.
– Не знаю, позволят ли, – слабым голосом сказал офицер. – Вон начальник… спросите, – и он указал на толстого майора, который возвращался назад по улице по ряду телег.
Наташа испуганными глазами заглянула в лицо раненого офицера и тотчас же пошла навстречу майору.
– Можно раненым у нас в доме остановиться? – спросила она.
Майор с улыбкой приложил руку к козырьку.
– Кого вам угодно, мамзель? – сказал он, суживая глаза и улыбаясь.
Наташа спокойно повторила свой вопрос, и лицо и вся манера ее, несмотря на то, что она продолжала держать свой платок за кончики, были так серьезны, что майор перестал улыбаться и, сначала задумавшись, как бы спрашивая себя, в какой степени это можно, ответил ей утвердительно.
– О, да, отчего ж, можно, – сказал он.
Наташа слегка наклонила голову и быстрыми шагами вернулась к Мавре Кузминишне, стоявшей над офицером и с жалобным участием разговаривавшей с ним.
– Можно, он сказал, можно! – шепотом сказала Наташа.
Офицер в кибиточке завернул во двор Ростовых, и десятки телег с ранеными стали, по приглашениям городских жителей, заворачивать в дворы и подъезжать к подъездам домов Поварской улицы. Наташе, видимо, поправились эти, вне обычных условий жизни, отношения с новыми людьми. Она вместе с Маврой Кузминишной старалась заворотить на свой двор как можно больше раненых.
– Надо все таки папаше доложить, – сказала Мавра Кузминишна.
– Ничего, ничего, разве не все равно! На один день мы в гостиную перейдем. Можно всю нашу половину им отдать.
– Ну, уж вы, барышня, придумаете! Да хоть и в флигеля, в холостую, к нянюшке, и то спросить надо.
– Ну, я спрошу.
Наташа побежала в дом и на цыпочках вошла в полуотворенную дверь диванной, из которой пахло уксусом и гофманскими каплями.
– Вы спите, мама?
– Ах, какой сон! – сказала, пробуждаясь, только что задремавшая графиня.
– Мама, голубчик, – сказала Наташа, становясь на колени перед матерью и близко приставляя свое лицо к ее лицу. – Виновата, простите, никогда не буду, я вас разбудила. Меня Мавра Кузминишна послала, тут раненых привезли, офицеров, позволите? А им некуда деваться; я знаю, что вы позволите… – говорила она быстро, не переводя духа.
– Какие офицеры? Кого привезли? Ничего не понимаю, – сказала графиня.
Наташа засмеялась, графиня тоже слабо улыбалась.
– Я знала, что вы позволите… так я так и скажу. – И Наташа, поцеловав мать, встала и пошла к двери.
В зале она встретила отца, с дурными известиями возвратившегося домой.
– Досиделись мы! – с невольной досадой сказал граф. – И клуб закрыт, и полиция выходит.
– Папа, ничего, что я раненых пригласила в дом? – сказала ему Наташа.
– Разумеется, ничего, – рассеянно сказал граф. – Не в том дело, а теперь прошу, чтобы пустяками не заниматься, а помогать укладывать и ехать, ехать, ехать завтра… – И граф передал дворецкому и людям то же приказание. За обедом вернувшийся Петя рассказывал свои новости.
Он говорил, что нынче народ разбирал оружие в Кремле, что в афише Растопчина хотя и сказано, что он клич кликнет дня за два, но что уж сделано распоряжение наверное о том, чтобы завтра весь народ шел на Три Горы с оружием, и что там будет большое сражение.
Графиня с робким ужасом посматривала на веселое, разгоряченное лицо своего сына в то время, как он говорил это. Она знала, что ежели она скажет слово о том, что она просит Петю не ходить на это сражение (она знала, что он радуется этому предстоящему сражению), то он скажет что нибудь о мужчинах, о чести, об отечестве, – что нибудь такое бессмысленное, мужское, упрямое, против чего нельзя возражать, и дело будет испорчено, и поэтому, надеясь устроить так, чтобы уехать до этого и взять с собой Петю, как защитника и покровителя, она ничего не сказала Пете, а после обеда призвала графа и со слезами умоляла его увезти ее скорее, в эту же ночь, если возможно. С женской, невольной хитростью любви, она, до сих пор выказывавшая совершенное бесстрашие, говорила, что она умрет от страха, ежели не уедут нынче ночью. Она, не притворяясь, боялась теперь всего.


M me Schoss, ходившая к своей дочери, еще болоо увеличила страх графини рассказами о том, что она видела на Мясницкой улице в питейной конторе. Возвращаясь по улице, она не могла пройти домой от пьяной толпы народа, бушевавшей у конторы. Она взяла извозчика и объехала переулком домой; и извозчик рассказывал ей, что народ разбивал бочки в питейной конторе, что так велено.
После обеда все домашние Ростовых с восторженной поспешностью принялись за дело укладки вещей и приготовлений к отъезду. Старый граф, вдруг принявшись за дело, всё после обеда не переставая ходил со двора в дом и обратно, бестолково крича на торопящихся людей и еще более торопя их. Петя распоряжался на дворе. Соня не знала, что делать под влиянием противоречивых приказаний графа, и совсем терялась. Люди, крича, споря и шумя, бегали по комнатам и двору. Наташа, с свойственной ей во всем страстностью, вдруг тоже принялась за дело. Сначала вмешательство ее в дело укладывания было встречено с недоверием. От нее всё ждали шутки и не хотели слушаться ее; но она с упорством и страстностью требовала себе покорности, сердилась, чуть не плакала, что ее не слушают, и, наконец, добилась того, что в нее поверили. Первый подвиг ее, стоивший ей огромных усилий и давший ей власть, была укладка ковров. У графа в доме были дорогие gobelins и персидские ковры. Когда Наташа взялась за дело, в зале стояли два ящика открытые: один почти доверху уложенный фарфором, другой с коврами. Фарфора было еще много наставлено на столах и еще всё несли из кладовой. Надо было начинать новый, третий ящик, и за ним пошли люди.
– Соня, постой, да мы всё так уложим, – сказала Наташа.
– Нельзя, барышня, уж пробовали, – сказал буфетчнк.
– Нет, постой, пожалуйста. – И Наташа начала доставать из ящика завернутые в бумаги блюда и тарелки.
– Блюда надо сюда, в ковры, – сказала она.
– Да еще и ковры то дай бог на три ящика разложить, – сказал буфетчик.
– Да постой, пожалуйста. – И Наташа быстро, ловко начала разбирать. – Это не надо, – говорила она про киевские тарелки, – это да, это в ковры, – говорила она про саксонские блюда.
– Да оставь, Наташа; ну полно, мы уложим, – с упреком говорила Соня.
– Эх, барышня! – говорил дворецкий. Но Наташа не сдалась, выкинула все вещи и быстро начала опять укладывать, решая, что плохие домашние ковры и лишнюю посуду не надо совсем брать. Когда всё было вынуто, начали опять укладывать. И действительно, выкинув почти все дешевое, то, что не стоило брать с собой, все ценное уложили в два ящика. Не закрывалась только крышка коверного ящика. Можно было вынуть немного вещей, но Наташа хотела настоять на своем. Она укладывала, перекладывала, нажимала, заставляла буфетчика и Петю, которого она увлекла за собой в дело укладыванья, нажимать крышку и сама делала отчаянные усилия.
– Да полно, Наташа, – говорила ей Соня. – Я вижу, ты права, да вынь один верхний.
– Не хочу, – кричала Наташа, одной рукой придерживая распустившиеся волосы по потному лицу, другой надавливая ковры. – Да жми же, Петька, жми! Васильич, нажимай! – кричала она. Ковры нажались, и крышка закрылась. Наташа, хлопая в ладоши, завизжала от радости, и слезы брызнули у ней из глаз. Но это продолжалось секунду. Тотчас же она принялась за другое дело, и уже ей вполне верили, и граф не сердился, когда ему говорили, что Наталья Ильинишна отменила его приказанье, и дворовые приходили к Наташе спрашивать: увязывать или нет подводу и довольно ли она наложена? Дело спорилось благодаря распоряжениям Наташи: оставлялись ненужные вещи и укладывались самым тесным образом самые дорогие.