Генрих V (король Англии)

Генрих V Henry V<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr> <tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr>
Король Англии
21 марта 1413 — 31 августа 1422
Коронация:	9 апреля 1413
Предшественник:	Генрих IV
Преемник:	Генрих VI
Рождение:	16 сентября 1387(1387-09-16) замок Монмут, Монмутшир, Уэльс
Смерть:	31 августа 1422(1422-08-31) (34 года) Шато-де-Венсенн (ныне Венсен)
Место погребения:	Вестминстерское аббатство, Лондон
Род:	Ланкастеры
Отец:	Генрих IV
Мать:	Мария де Богун
Супруга:	Екатерина Валуа

Ге́нрих V (англ. Henry V; 9 августа, по другим данным, 16 сентября 1387, замок Монмут, Монмутшир, Уэльс — 31 августа 1422, Венсенн (ныне в Париже), Франция) — король Англии с 1413, из династии Ланкастеров, один из величайших полководцев Столетней войны. Разгромил французов в битве при Азенкуре (1415). По договору в Труа (1420) стал наследником французского короля Карла VI Безумного и получил руку его дочери Екатерины. Продолжил войну с не признавшим договора сыном Карла, дофином (будущим Карлом VII) и во время этой войны умер, всего за два месяца до смерти Карла VI. Скончался в августе 1422 года предположительно от дизентерии.

Ранние годы

Будущий король родился 9 августа или 16 сентября 1386 или 1387 года в замке Монмут в семье Генриха Болингброка (будущего короля Генриха IV) и 16-летней Марии де Богун. После изгнания отца Генриха в 1398 году король Ричард II взял мальчика под свою собственную опеку и обходился с ним очень доброжелательно. Юный Генрих сопровождал Ричарда II в поездке по Ирландии. В 1399 году Генрих Болингброк сверг Ричарда II с престола и сам короновался под именем Генриха IV. Молодой Генрих, который также вернулся в Англию, официально стал наследником престола. На коронации отца он получил титул принца Уэльского. 10 ноября 1399 года он получил титул герцога Ланкастерского, став третьим лицом, получившим этот чин за уходящий год. Помимо этого, Генрих также был герцогом Корнуэльским, графом Честерским и герцогом Аквитанским. Согласно данным английских средневековых хронистов, Генрих в течение этого года учился в одном из колледжей Оксфордского университета под опекой своего дяди Генри Бофорта, канцлера университета.

Спустя несколько лет он уже возглавлял английские войска в подавлении восстания Оуайна Глиндура. Присоединившись к войскам своего отца, он сражался против Генри Перси в битве при Шрусбери 21 июля 1403 года. Сражение чуть не закончилось гибелью 16-летнего принца от вражеской стрелы, попавшей ему прямо в лицо. Благодаря усилиям королевского врача раненого принца удалось спасти, однако шрамы на лице остались на всю жизнь.

Участие в управлении страной. Конфликт с отцом

Внимание Генриха вплоть до 1408 года целиком было сосредоточено на событиях в Уэльсе. Затем, вследствие тяжёлой болезни короля, принц стал играть куда более заметную роль в государственных делах. С января 1410 года при участии своих дядей Генри и Томаса Бофорта он фактически управлял государством. Однако его разногласия с отцом по поводу внешней и внутренней политики привели к тому, что в 1411 году король исключил сына из своего Совета. Эта ссора была вызвана исключительно политическими причинами. Истории о разгульной юности будущего Генриха V, увековеченные Шекспиром, не имеют под собой никаких серьёзных оснований.

Вступление на престол

После смерти Генриха IV 20 марта 1413 года Генрих V на следующий день вступил на английский престол, а 9 апреля 1413 года был коронован в Вестминстерском аббатстве. Церемония была омрачена ужасной снежной бурей, и современники долго думали над тем, как можно трактовать это предзнаменование.

В культуре

В литературе

Генрих — один из основных персонажей хроник Шекспира «Генрих IV» (часть 1 и часть 2) и «Генрих V». В первой он фигурирует как «принц Хэл», который после смерти отца становится королём. Вторая посвящена битве при Азенкуре, противопостоянию Англии и Франции и заканчивается сценами заключения мира с Карлом VI и знакомства с его дочерью.

Шекспир представляет Генриха-принца беспутным юнцом, прожигателем жизни в компании Фальстафа и других колоритных персонажей; как только тот становится королём, с ним происходит удивительная перемена, и он наделяется всеми положительными качествами, приличествующими образцовому монарху. В изображающей Столетнюю войну пьесе «Генрих V» король идеализирован.

Канонизированное Шекспиром представление о Генрихе до вступления на престол как повесе и гуляке исторической действительности не соответствует; в действительности он во время правления отца (в особенности в последние годы) принимал активное участие в управлении государством.

В кино

• В фильме «Генрих V» (1944) воплощён Лоуренсом Оливье.
• В фильме «Чёрный щит Фэлворта» (1954) роль Генриха сыграл Дан О’Херлихи.
• В фильме «Фальстаф» (1965) роль наследника престола, будущего Генриха V сыграл Кит Бэкстер.
• В фильме «Генрих V» (1989) роль короля Генриха сыграл Кеннет Брана.

В играх

• Один из персонажей в игре «Bladestorm: The Hundred Years’ War».

Телевидение

• В телефильме «Пустая корона», посвящённом пьесам Шекспира, роль Генриха V исполнил Том Хиддлстон.

См. также

• Dieu et mon droit

Литература

• Петрушевский Д. М.,. Генрих V, английский король // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.

Ссылки

• [www.echo.msk.ru/programs/vsetak/45936/ Генрих V Победитель — за что его приукрасил Шекспир. Программа «Эха Москвы» из цикла «Всё так»]
• [annals.xlegio.ru/evrope/genrih5/index.htm Д. Сьюард. Генрих V]

Предшественник: Генрих IV

Король Англии 1413—1422

Преемник: Генрих VI

Отрывок, характеризующий Генрих V (король Англии)

– Voyons, ma bonne Анна Михайловна, laissez faire Catiche. [Оставьте Катю делать, что она знает.] Вы знаете, как граф ее любит.
– Я и не знаю, что в этой бумаге, – говорила княжна, обращаясь к князю Василью и указывая на мозаиковый портфель, который она держала в руках. – Я знаю только, что настоящее завещание у него в бюро, а это забытая бумага…
Она хотела обойти Анну Михайловну, но Анна Михайловна, подпрыгнув, опять загородила ей дорогу.
– Я знаю, милая, добрая княжна, – сказала Анна Михайловна, хватаясь рукой за портфель и так крепко, что видно было, она не скоро его пустит. – Милая княжна, я вас прошу, я вас умоляю, пожалейте его. Je vous en conjure… [Умоляю вас…]
Княжна молчала. Слышны были только звуки усилий борьбы зa портфель. Видно было, что ежели она заговорит, то заговорит не лестно для Анны Михайловны. Анна Михайловна держала крепко, но, несмотря на то, голос ее удерживал всю свою сладкую тягучесть и мягкость.
– Пьер, подойдите сюда, мой друг. Я думаю, что он не лишний в родственном совете: не правда ли, князь?
– Что же вы молчите, mon cousin? – вдруг вскрикнула княжна так громко, что в гостиной услыхали и испугались ее голоса. – Что вы молчите, когда здесь Бог знает кто позволяет себе вмешиваться и делать сцены на пороге комнаты умирающего. Интриганка! – прошептала она злобно и дернула портфель изо всей силы.
Но Анна Михайловна сделала несколько шагов, чтобы не отстать от портфеля, и перехватила руку.
– Oh! – сказал князь Василий укоризненно и удивленно. Он встал. – C'est ridicule. Voyons, [Это смешно. Ну, же,] пустите. Я вам говорю.
Княжна пустила.
– И вы!
Анна Михайловна не послушалась его.
– Пустите, я вам говорю. Я беру всё на себя. Я пойду и спрошу его. Я… довольно вам этого.
– Mais, mon prince, [Но, князь,] – говорила Анна Михайловна, – после такого великого таинства дайте ему минуту покоя. Вот, Пьер, скажите ваше мнение, – обратилась она к молодому человеку, который, вплоть подойдя к ним, удивленно смотрел на озлобленное, потерявшее всё приличие лицо княжны и на перепрыгивающие щеки князя Василья.
– Помните, что вы будете отвечать за все последствия, – строго сказал князь Василий, – вы не знаете, что вы делаете.
– Мерзкая женщина! – вскрикнула княжна, неожиданно бросаясь на Анну Михайловну и вырывая портфель.
Князь Василий опустил голову и развел руками.
В эту минуту дверь, та страшная дверь, на которую так долго смотрел Пьер и которая так тихо отворялась, быстро, с шумом откинулась, стукнув об стену, и средняя княжна выбежала оттуда и всплеснула руками.
– Что вы делаете! – отчаянно проговорила она. – II s'en va et vous me laissez seule. [Он умирает, а вы меня оставляете одну.]
Старшая княжна выронила портфель. Анна Михайловна быстро нагнулась и, подхватив спорную вещь, побежала в спальню. Старшая княжна и князь Василий, опомнившись, пошли за ней. Через несколько минут первая вышла оттуда старшая княжна с бледным и сухим лицом и прикушенною нижнею губой. При виде Пьера лицо ее выразило неудержимую злобу.
– Да, радуйтесь теперь, – сказала она, – вы этого ждали.
И, зарыдав, она закрыла лицо платком и выбежала из комнаты.
За княжной вышел князь Василий. Он, шатаясь, дошел до дивана, на котором сидел Пьер, и упал на него, закрыв глаза рукой. Пьер заметил, что он был бледен и что нижняя челюсть его прыгала и тряслась, как в лихорадочной дрожи.
– Ах, мой друг! – сказал он, взяв Пьера за локоть; и в голосе его была искренность и слабость, которых Пьер никогда прежде не замечал в нем. – Сколько мы грешим, сколько мы обманываем, и всё для чего? Мне шестой десяток, мой друг… Ведь мне… Всё кончится смертью, всё. Смерть ужасна. – Он заплакал.
Анна Михайловна вышла последняя. Она подошла к Пьеру тихими, медленными шагами.
– Пьер!… – сказала она.
Пьер вопросительно смотрел на нее. Она поцеловала в лоб молодого человека, увлажая его слезами. Она помолчала.
– II n'est plus… [Его не стало…]
Пьер смотрел на нее через очки.
– Allons, je vous reconduirai. Tachez de pleurer. Rien ne soulage, comme les larmes. [Пойдемте, я вас провожу. Старайтесь плакать: ничто так не облегчает, как слезы.]
Она провела его в темную гостиную и Пьер рад был, что никто там не видел его лица. Анна Михайловна ушла от него, и когда она вернулась, он, подложив под голову руку, спал крепким сном.
На другое утро Анна Михайловна говорила Пьеру:
– Oui, mon cher, c'est une grande perte pour nous tous. Je ne parle pas de vous. Mais Dieu vous soutndra, vous etes jeune et vous voila a la tete d'une immense fortune, je l'espere. Le testament n'a pas ete encore ouvert. Je vous connais assez pour savoir que cela ne vous tourienera pas la tete, mais cela vous impose des devoirs, et il faut etre homme. [Да, мой друг, это великая потеря для всех нас, не говоря о вас. Но Бог вас поддержит, вы молоды, и вот вы теперь, надеюсь, обладатель огромного богатства. Завещание еще не вскрыто. Я довольно вас знаю и уверена, что это не вскружит вам голову; но это налагает на вас обязанности; и надо быть мужчиной.]
Пьер молчал.
– Peut etre plus tard je vous dirai, mon cher, que si je n'avais pas ete la, Dieu sait ce qui serait arrive. Vous savez, mon oncle avant hier encore me promettait de ne pas oublier Boris. Mais il n'a pas eu le temps. J'espere, mon cher ami, que vous remplirez le desir de votre pere. [После я, может быть, расскажу вам, что если б я не была там, то Бог знает, что бы случилось. Вы знаете, что дядюшка третьего дня обещал мне не забыть Бориса, но не успел. Надеюсь, мой друг, вы исполните желание отца.]
Пьер, ничего не понимая и молча, застенчиво краснея, смотрел на княгиню Анну Михайловну. Переговорив с Пьером, Анна Михайловна уехала к Ростовым и легла спать. Проснувшись утром, она рассказывала Ростовым и всем знакомым подробности смерти графа Безухого. Она говорила, что граф умер так, как и она желала бы умереть, что конец его был не только трогателен, но и назидателен; последнее же свидание отца с сыном было до того трогательно, что она не могла вспомнить его без слез, и что она не знает, – кто лучше вел себя в эти страшные минуты: отец ли, который так всё и всех вспомнил в последние минуты и такие трогательные слова сказал сыну, или Пьер, на которого жалко было смотреть, как он был убит и как, несмотря на это, старался скрыть свою печаль, чтобы не огорчить умирающего отца. «C'est penible, mais cela fait du bien; ca eleve l'ame de voir des hommes, comme le vieux comte et son digne fils», [Это тяжело, но это спасительно; душа возвышается, когда видишь таких людей, как старый граф и его достойный сын,] говорила она. О поступках княжны и князя Василья она, не одобряя их, тоже рассказывала, но под большим секретом и шопотом.


В Лысых Горах, имении князя Николая Андреевича Болконского, ожидали с каждым днем приезда молодого князя Андрея с княгиней; но ожидание не нарушало стройного порядка, по которому шла жизнь в доме старого князя. Генерал аншеф князь Николай Андреевич, по прозванию в обществе le roi de Prusse, [король прусский,] с того времени, как при Павле был сослан в деревню, жил безвыездно в своих Лысых Горах с дочерью, княжною Марьей, и при ней компаньонкой, m lle Bourienne. [мадмуазель Бурьен.] И в новое царствование, хотя ему и был разрешен въезд в столицы, он также продолжал безвыездно жить в деревне, говоря, что ежели кому его нужно, то тот и от Москвы полтораста верст доедет до Лысых Гор, а что ему никого и ничего не нужно. Он говорил, что есть только два источника людских пороков: праздность и суеверие, и что есть только две добродетели: деятельность и ум. Он сам занимался воспитанием своей дочери и, чтобы развивать в ней обе главные добродетели, до двадцати лет давал ей уроки алгебры и геометрии и распределял всю ее жизнь в беспрерывных занятиях. Сам он постоянно был занят то писанием своих мемуаров, то выкладками из высшей математики, то точением табакерок на станке, то работой в саду и наблюдением над постройками, которые не прекращались в его имении. Так как главное условие для деятельности есть порядок, то и порядок в его образе жизни был доведен до последней степени точности. Его выходы к столу совершались при одних и тех же неизменных условиях, и не только в один и тот же час, но и минуту. С людьми, окружавшими его, от дочери до слуг, князь был резок и неизменно требователен, и потому, не быв жестоким, он возбуждал к себе страх и почтительность, каких не легко мог бы добиться самый жестокий человек. Несмотря на то, что он был в отставке и не имел теперь никакого значения в государственных делах, каждый начальник той губернии, где было имение князя, считал своим долгом являться к нему и точно так же, как архитектор, садовник или княжна Марья, дожидался назначенного часа выхода князя в высокой официантской. И каждый в этой официантской испытывал то же чувство почтительности и даже страха, в то время как отворялась громадно высокая дверь кабинета и показывалась в напудренном парике невысокая фигурка старика, с маленькими сухими ручками и серыми висячими бровями, иногда, как он насупливался, застилавшими блеск умных и точно молодых блестящих глаз.