Географический центр Европы

Географический центр Европы — гипотетическая точка, отмечающая географический центр Европы. Расположение центра зависит от определения границ Европы и, главным образом, определяется выбранной методикой подсчёта, а также тем, включаются ли удалённые острова в список крайних точек Европы или нет. Таким образом, на звание географического центра Европы претендует несколько мест.

• деревня Пурнушкес в 25 км к северу от Вильнюса, Литва;
• точка в 50 км к юго-западу от Полоцка в северной части Белоруссии;
• точка возле села Деловое недалеко от Рахова, Закарпатье (Украина);
• точка возле села Вишиньки Тернополь, Тернополь (Украина);
• точка в деревне Крагуле около Кремницы, центральная Словакия;
• точка в гмине Суховоля, к северу от Белостока, северо-восточная Польша;
• несколько других, менее оправданных

История

В 1775 году Шимон Антони Собекрайский, астролог и картограф короля Речи Посполитой Станислава Августа Понятовского, попытался вычислить географический центр Европы и пришёл к выводу, что он находится на рыночной площади городка Суховоля на западном краю Великого княжества Литовского.

В 1885—1887 годах географы Австро-Венгерской империи проводили геодезические исследования в Закарпатье (территория современной Украины) на предмет постройки железной дороги из Рахова в Сигет. Попутно было выяснено, что в Верхнетисенской котловине может находиться центр Европы. Учёные из венского Императорско-Королевского военно-географического института после тщательного изучения определили место предполагаемого географического центра Европы, и в 1887 году был установлен исторический знак с камнем. Латинская надпись на постаменте гласит (в переводе академика Н. Тарасова):

Постоянное место Очень точно, специальным аппаратом, сделаным в Австрии и Венгрии, со шкалой меридианов и параллелей, установлен здесь Центр Европы 1887 Оригинальный текст (лат.)   Locus Perennis Dilicentissime cum libella librationis quae est in Austria et Hungaria confecta cum mensura gradum meridionalium et paralleloumierum Europeum MDCCCLXXXVII

Границы Европы, использовавшиеся венскими учёными для вычислений, неизвестны, но по описаниям принимались во внимание крайние значения по широте и долготе, после чего вычислялся геометрический центр. Знак расположен по координатам 47°57′40″ с. ш. 24°11′10″ в. д.47.96111° с. ш. 24.18611° в. д. / 47.96111; 24.18611   , на берегу реки Тиса. Австрийские географы также отметили гору Тилленберг (высота 939 м) около богемского города Хеб и немецкого Нойальбенройта, поместив там медную табличку с надписью о центре Европы.

В начале 1900-х географы Германской империи провели собственные расчёты и заключили, что австрийские измерения были неправильными. По версии немецких исследователей центр Европы находится в столице Саксонии городе Дрезден, рядом с церковью «Фрауэнкирхе». После Второй мировой войны исследования советских учёных подтвердили версию австрийцев, после чего знак в Рахове был обновлён — 27 мая 1977 года возле старого знака была построена стела высотой 7,2 м.

Ещё одним возможным центром Европы является словацкий город Крагуле (недалеко от Кремницы), ныне известный горнолыжный курорт. Кроме памятного камня, расположенного по координатам 48°44′37″ с. ш. 18°54′46″ в. д.48.74361° с. ш. 18.91278° в. д. / 48.74361; 18.91278   , в городе есть отель с названием «Центр Европы».

Современные исследования

Литва

При вычислении центра масс геометрической фигуры Европы, её центр оказывается в точке с координатами 54°54′ с. ш. 25°19′ в. д.54.900° с. ш. 25.317° в. д. / 54.900; 25.317   . Соответствующие расчёты были проделаны Французским национальным институтом географии в 1989 году, и оказалось, что это место расположено в 25 км к северу от Вильнюса (столица Литвы). Монумент, созданный скульптором Гинтарасом Каросасом, был установлен в 2004 году. Государственный департамент туризма министерства экономики Литвы классифицировало монумент центра Европы и расположенный рядом с ним заповедник как туристическую достопримечательность. Это место — единственный географический центр Европы, занесённый в книгу рекордов Гиннесса. На гранитных плитках вокруг стелы указаны расстояния от центра Европы до столиц некоторых стран Европы и мира.

В 17 км от этого места располагается Парк Европы, в котором под открытым небом установлено множество скульптур.

Белоруссия

В 2000 году белорусские учёные Алексей Соломонов и Валерий Аношко опубликовали результаты исследования, согласно которым географический центр Европы расположен в 48 км к юго-западу от Полоцка, недалеко от озера Шо (55°10′55″ с. ш. 28°15′30″ в. д.55.18194° с. ш. 28.25833° в. д. / 55.18194; 28.25833   , Витебская область). Учёные использовали специальную компьютерную программу, которая принимает Европу за единое целое — Белое и Балтийское море, Англию и Ирландию включили в программу как объекты материковой зоны. Предполагается, что в расчётах по определению центра Европы, нужно учитывать внутренние воды Европы и Уральские горы — восточную границу Европы.

Российские учёные из ЦНИИГАиК подтвердили расчёты белорусских коллег. 31 мая 2008 года в Полоцке был возведён небольшой памятный знак. Тем не менее на знаке указаны другие координаты (55°30′ с. ш. 28°48′ в. д.55.500° с. ш. 28.800° в. д. / 55.500; 28.800   ), которые говорят, что центр находится в самом городе Полоцке.

См. также

• Географический центр Азии
• Географический центр России
• Географический центр Белоруссии

Ссылки

• Василий Дятлов. [www.itogi.ru/archive/2005/46/63123.html С видом на центр]. Итоги, №46 / 492 (14 ноябрь 2005). Проверено 10 марта 2009. [www.webcitation.org/66THXzsuT Архивировано из первоисточника 27 марта 2012].
• [www.newsru.com/world/12jul2005/centrevropy.html Географический центр Европы оказался непонятно где]. Новости NEWSru.com (12 июля 2005). Проверено 3 марта 2009. [www.webcitation.org/66THa61lS Архивировано из первоисточника 27 марта 2012].

Отрывок, характеризующий Географический центр Европы

– Давно у тебя молодчик этот? – спросил он у Денисова.
– Нынче взяли, да ничего не знает. Я оставил его пг'и себе.
– Ну, а остальных ты куда деваешь? – сказал Долохов.
– Как куда? Отсылаю под г'асписки! – вдруг покраснев, вскрикнул Денисов. – И смело скажу, что на моей совести нет ни одного человека. Разве тебе тг'удно отослать тг'идцать ли, тг'иста ли человек под конвоем в гог'од, чем маг'ать, я пг'ямо скажу, честь солдата.
– Вот молоденькому графчику в шестнадцать лет говорить эти любезности прилично, – с холодной усмешкой сказал Долохов, – а тебе то уж это оставить пора.
– Что ж, я ничего не говорю, я только говорю, что я непременно поеду с вами, – робко сказал Петя.
– А нам с тобой пора, брат, бросить эти любезности, – продолжал Долохов, как будто он находил особенное удовольствие говорить об этом предмете, раздражавшем Денисова. – Ну этого ты зачем взял к себе? – сказал он, покачивая головой. – Затем, что тебе его жалко? Ведь мы знаем эти твои расписки. Ты пошлешь их сто человек, а придут тридцать. Помрут с голоду или побьют. Так не все ли равно их и не брать?
Эсаул, щуря светлые глаза, одобрительно кивал головой.
– Это все г'авно, тут Рассуждать нечего. Я на свою душу взять не хочу. Ты говог'ишь – помг'ут. Ну, хог'ошо. Только бы не от меня.
Долохов засмеялся.
– Кто же им не велел меня двадцать раз поймать? А ведь поймают – меня и тебя, с твоим рыцарством, все равно на осинку. – Он помолчал. – Однако надо дело делать. Послать моего казака с вьюком! У меня два французских мундира. Что ж, едем со мной? – спросил он у Пети.
– Я? Да, да, непременно, – покраснев почти до слез, вскрикнул Петя, взглядывая на Денисова.
Опять в то время, как Долохов заспорил с Денисовым о том, что надо делать с пленными, Петя почувствовал неловкость и торопливость; но опять не успел понять хорошенько того, о чем они говорили. «Ежели так думают большие, известные, стало быть, так надо, стало быть, это хорошо, – думал он. – А главное, надо, чтобы Денисов не смел думать, что я послушаюсь его, что он может мной командовать. Непременно поеду с Долоховым во французский лагерь. Он может, и я могу».
На все убеждения Денисова не ездить Петя отвечал, что он тоже привык все делать аккуратно, а не наобум Лазаря, и что он об опасности себе никогда не думает.
– Потому что, – согласитесь сами, – если не знать верно, сколько там, от этого зависит жизнь, может быть, сотен, а тут мы одни, и потом мне очень этого хочется, и непременно, непременно поеду, вы уж меня не удержите, – говорил он, – только хуже будет…


Одевшись в французские шинели и кивера, Петя с Долоховым поехали на ту просеку, с которой Денисов смотрел на лагерь, и, выехав из леса в совершенной темноте, спустились в лощину. Съехав вниз, Долохов велел сопровождавшим его казакам дожидаться тут и поехал крупной рысью по дороге к мосту. Петя, замирая от волнения, ехал с ним рядом.
– Если попадемся, я живым не отдамся, у меня пистолет, – прошептал Петя.
– Не говори по русски, – быстрым шепотом сказал Долохов, и в ту же минуту в темноте послышался оклик: «Qui vive?» [Кто идет?] и звон ружья.
Кровь бросилась в лицо Пети, и он схватился за пистолет.
– Lanciers du sixieme, [Уланы шестого полка.] – проговорил Долохов, не укорачивая и не прибавляя хода лошади. Черная фигура часового стояла на мосту.
– Mot d'ordre? [Отзыв?] – Долохов придержал лошадь и поехал шагом.
– Dites donc, le colonel Gerard est ici? [Скажи, здесь ли полковник Жерар?] – сказал он.
– Mot d'ordre! – не отвечая, сказал часовой, загораживая дорогу.
– Quand un officier fait sa ronde, les sentinelles ne demandent pas le mot d'ordre… – крикнул Долохов, вдруг вспыхнув, наезжая лошадью на часового. – Je vous demande si le colonel est ici? [Когда офицер объезжает цепь, часовые не спрашивают отзыва… Я спрашиваю, тут ли полковник?]
И, не дожидаясь ответа от посторонившегося часового, Долохов шагом поехал в гору.
Заметив черную тень человека, переходящего через дорогу, Долохов остановил этого человека и спросил, где командир и офицеры? Человек этот, с мешком на плече, солдат, остановился, близко подошел к лошади Долохова, дотрогиваясь до нее рукою, и просто и дружелюбно рассказал, что командир и офицеры были выше на горе, с правой стороны, на дворе фермы (так он называл господскую усадьбу).
Проехав по дороге, с обеих сторон которой звучал от костров французский говор, Долохов повернул во двор господского дома. Проехав в ворота, он слез с лошади и подошел к большому пылавшему костру, вокруг которого, громко разговаривая, сидело несколько человек. В котелке с краю варилось что то, и солдат в колпаке и синей шинели, стоя на коленях, ярко освещенный огнем, мешал в нем шомполом.
– Oh, c'est un dur a cuire, [С этим чертом не сладишь.] – говорил один из офицеров, сидевших в тени с противоположной стороны костра.
– Il les fera marcher les lapins… [Он их проберет…] – со смехом сказал другой. Оба замолкли, вглядываясь в темноту на звук шагов Долохова и Пети, подходивших к костру с своими лошадьми.
– Bonjour, messieurs! [Здравствуйте, господа!] – громко, отчетливо выговорил Долохов.
Офицеры зашевелились в тени костра, и один, высокий офицер с длинной шеей, обойдя огонь, подошел к Долохову.
– C'est vous, Clement? – сказал он. – D'ou, diable… [Это вы, Клеман? Откуда, черт…] – но он не докончил, узнав свою ошибку, и, слегка нахмурившись, как с незнакомым, поздоровался с Долоховым, спрашивая его, чем он может служить. Долохов рассказал, что он с товарищем догонял свой полк, и спросил, обращаясь ко всем вообще, не знали ли офицеры чего нибудь о шестом полку. Никто ничего не знал; и Пете показалось, что офицеры враждебно и подозрительно стали осматривать его и Долохова. Несколько секунд все молчали.
– Si vous comptez sur la soupe du soir, vous venez trop tard, [Если вы рассчитываете на ужин, то вы опоздали.] – сказал с сдержанным смехом голос из за костра.
Долохов отвечал, что они сыты и что им надо в ночь же ехать дальше.
Он отдал лошадей солдату, мешавшему в котелке, и на корточках присел у костра рядом с офицером с длинной шеей. Офицер этот, не спуская глаз, смотрел на Долохова и переспросил его еще раз: какого он был полка? Долохов не отвечал, как будто не слыхал вопроса, и, закуривая коротенькую французскую трубку, которую он достал из кармана, спрашивал офицеров о том, в какой степени безопасна дорога от казаков впереди их.
– Les brigands sont partout, [Эти разбойники везде.] – отвечал офицер из за костра.
Долохов сказал, что казаки страшны только для таких отсталых, как он с товарищем, но что на большие отряды казаки, вероятно, не смеют нападать, прибавил он вопросительно. Никто ничего не ответил.
«Ну, теперь он уедет», – всякую минуту думал Петя, стоя перед костром и слушая его разговор.
Но Долохов начал опять прекратившийся разговор и прямо стал расспрашивать, сколько у них людей в батальоне, сколько батальонов, сколько пленных. Спрашивая про пленных русских, которые были при их отряде, Долохов сказал:
– La vilaine affaire de trainer ces cadavres apres soi. Vaudrait mieux fusiller cette canaille, [Скверное дело таскать за собой эти трупы. Лучше бы расстрелять эту сволочь.] – и громко засмеялся таким странным смехом, что Пете показалось, французы сейчас узнают обман, и он невольно отступил на шаг от костра. Никто не ответил на слова и смех Долохова, и французский офицер, которого не видно было (он лежал, укутавшись шинелью), приподнялся и прошептал что то товарищу. Долохов встал и кликнул солдата с лошадьми.
«Подадут или нет лошадей?» – думал Петя, невольно приближаясь к Долохову.
Лошадей подали.
– Bonjour, messieurs, [Здесь: прощайте, господа.] – сказал Долохов.
Петя хотел сказать bonsoir [добрый вечер] и не мог договорить слова. Офицеры что то шепотом говорили между собою. Долохов долго садился на лошадь, которая не стояла; потом шагом поехал из ворот. Петя ехал подле него, желая и не смея оглянуться, чтоб увидать, бегут или не бегут за ними французы.
Выехав на дорогу, Долохов поехал не назад в поле, а вдоль по деревне. В одном месте он остановился, прислушиваясь.
– Слышишь? – сказал он.
Петя узнал звуки русских голосов, увидал у костров темные фигуры русских пленных. Спустившись вниз к мосту, Петя с Долоховым проехали часового, который, ни слова не сказав, мрачно ходил по мосту, и выехали в лощину, где дожидались казаки.