География Доминики

Доминика — остров вулканического происхождения в составе Малых Антильских островов в Карибском море. Был назван по-испански в честь дня его открытия — воскресенья. Омывается с востока водами Атлантического океана, а с запада Карибским морем. На севере отделяется проливом Доминика от о. Гваделупа, на юге — проливом Мартиника от одноимённого острова. Остров горист, имеется несколько вулканов. Самый высокий — Дьяблотен (1447 м). Сейчас на Доминике нет действующих вулканов, но вулканическая деятельность проявляется в виде гейзеров, горячих источников и небольших озёр с кипящей водой. На побережье — пляжи с чёрным и жёлтым песком.

Климат тропический, влажный, жара смягчается пассатными ветрами. Средние месячные температуры — от 25 до 27°С. Наилучшая погода — с ноября по март. С июля по сентябрь — период ураганов.

Растительный покров весьма богат. Сохранились тропические леса. Животный мир представлен, в основном, птицами.

Общая площадь — 754 км². Численность населения — около 73,9 тыс. человек.

Отрывок, характеризующий География Доминики

В октябре 1805 года русские войска занимали села и города эрцгерцогства Австрийского, и еще новые полки приходили из России и, отягощая постоем жителей, располагались у крепости Браунау. В Браунау была главная квартира главнокомандующего Кутузова.
11 го октября 1805 года один из только что пришедших к Браунау пехотных полков, ожидая смотра главнокомандующего, стоял в полумиле от города. Несмотря на нерусскую местность и обстановку (фруктовые сады, каменные ограды, черепичные крыши, горы, видневшиеся вдали), на нерусский народ, c любопытством смотревший на солдат, полк имел точно такой же вид, какой имел всякий русский полк, готовившийся к смотру где нибудь в середине России.
С вечера, на последнем переходе, был получен приказ, что главнокомандующий будет смотреть полк на походе. Хотя слова приказа и показались неясны полковому командиру, и возник вопрос, как разуметь слова приказа: в походной форме или нет? в совете батальонных командиров было решено представить полк в парадной форме на том основании, что всегда лучше перекланяться, чем не докланяться. И солдаты, после тридцативерстного перехода, не смыкали глаз, всю ночь чинились, чистились; адъютанты и ротные рассчитывали, отчисляли; и к утру полк, вместо растянутой беспорядочной толпы, какою он был накануне на последнем переходе, представлял стройную массу 2 000 людей, из которых каждый знал свое место, свое дело и из которых на каждом каждая пуговка и ремешок были на своем месте и блестели чистотой. Не только наружное было исправно, но ежели бы угодно было главнокомандующему заглянуть под мундиры, то на каждом он увидел бы одинаково чистую рубаху и в каждом ранце нашел бы узаконенное число вещей, «шильце и мыльце», как говорят солдаты. Было только одно обстоятельство, насчет которого никто не мог быть спокоен. Это была обувь. Больше чем у половины людей сапоги были разбиты. Но недостаток этот происходил не от вины полкового командира, так как, несмотря на неоднократные требования, ему не был отпущен товар от австрийского ведомства, а полк прошел тысячу верст.