География Норвегии

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
География Норвегии
Часть света Европа
Регион Скандинавия
Координаты 62°с.ш. 10°з.д.
Площадь
Береговая линия 58 133 (вместе с островами) км
Границы 2542[1] (Финляндия 727, Швеция 1619, Россия 196)
Высшая точка гора Гальхёпигген 2469 м
Низшая точка Уровень моря 0 м
Крупнейшая река Гломма
Крупнейшее озеро Мьёса

География Норвегии в первую очередь характеризуется сложной историей формирования всех природных компонентов этой территории и слабой антропогенной модифицированностью естественных ландшафтов. Находясь на северо-западе евроазиатского материка, Норвегия полностью расположена в пределах Скандинавского полуострова. На западе омывается водами Норвежского, на юге — Северного морей Атлантического океана (пролив Скагеррак), а на севере — водами Баренцева моря Северного Ледовитого океана. Норвегии принадлежит около 50 000 островов[1], крупнейшие из которых, включая архипелаги: архипелаг Шпицберген, Лофотенские острова, остров Ян-Майен. Площадь всех этих территорий составляет 385 186 км².

Самая северная континентальная точка страны, мыс Нордкин, находящийся на 71,2° северной широты, одновременно является самой северной точкой континентальной Европы. На самой южной точке континентальной Норвегии, выходящей на пролив Скагеррак, расположен маяк Линдеснес.





Тектоника и геология

Территория Норвегии располагается в двух разнородных в геоструктурном плане областях. Значительная её часть является фрагментом Каледонского геосинклинального складчатого пояса, раздробившегося в конце мезозоя, располагаясь северней условной линии, проходящей от устья Хардангер-фьорда через озеро Мьёса и дальше до границы со Швецией. Остальная территория южнее этой линии (а также южная часть Финнмарка) лежит в пределах выхода Балтийского докембрийского кристаллического щита. Отдельно от всего стоит район Осло-фьорда, который выделяется из общего двуобластного тектонического районирования всей основной части Фенноскандии. Этот участок представляет собой грабен (носящий в разных источниках разные названия: грабен Осло или поле Осло), который является одним из немногих мест в Скандинавии, где кристаллический щит перекрыт значительным слоем более молодых образований. Таким образом, в тектоническом отношении Норвегия подразделяется на три неодинаковые по размерам участка[2]:

  • Область балтийского докембрийского кристаллического щита.
  • Область каледонской складчатости.
  • Зона грабена Осло.

Норвегия расположена в пределах зоны со слабой сейсмичностью. Она, так же как и вся Фенноскандия в настоящее время относится к сравнительно стабильным и спокойным участкам земной коры. Сводовое поднятие земной коры в Четвертичном периоде является гляциоизостатическим (обратное выгибание суши, избавившейся от продавившего её ледяного купола), сопровождалось и сопровождается различного размера напряжениями, но в целом поднятие происходит плавно. В XIX—XX веках на территории Южной Норвегии не произошло ни одного значительного землетрясения[3]. Благодаря истории тектонического развития Скандинавского полуострова, на территории Норвегии находится огромное количество разломов фундамента различных размеров. Они не только определили характер структурного строения этого участка земной коры, но и сильно повлияли на протекание геоморфологических процессов. Так, именно по разломам, на восточном макросклоне Скандинавских гор заложены речные долины, а на западном — фьорды.

Помимо гляциоизостатического поднятия, территория Скандинавского полуострова испытывает и современные тектонические движения, обусловленные эндогенными (англ. Endogeny) процессами. Их скорость нарастает от побережья к востоку, достигая на севере Остланна 5 мм/г.

Рельеф

Современный рельеф Норвегии в полной мере отображает историю и характер её тектонического развития и геологического строения. История геоморфологического формирования Норвегии можно условно разделить на четыре этапа.

  • Второй этап начался каледонским складкообразованием в нижнем и среднем палеозое и его конечным маркером следует считать кайнозойский орогенез в палеогеновом периоде — время, когда, в Европе начала развиваться альпийская складчатость, повлиявшая и на развитие данной территории. Во время этого этапа сформировалась складчатая область каледонид и происходило формирование основных линий рельефа Норвегии. После каледонского орогенеза и вплоть до кайнозоя горы Норвегии подверглись мощной денудации и были сильно снижены, сформировав значительные по площади поверхности выравнивания. Сейчас об этом свидетельствует наличие так называемого допермского пенеплена в Южной Норвегии (на плато Телемарк), в результате которого сформировались ещё одни специфические для Норвегии формы рельефа — плоские высокогорные плато фьельды.
  • Третий этап ознаменовался развитием в Европе альпийской складчатости, которое не прошло бесследно для Скандинавии. До этого горы Норвегии были сильно пенепленизированы и не обладали высокогорным характером, поэтому их высотный уровень был значительно ниже современного. В северной части Атлантики происходили значительные тектонические движения, приведшие из-за погружения Лавруссии к т. н. открытию Атлантического океана. Это вызвало изостатическое поднятие современной территории Скандинавского полуострова, достигавшее в некоторых участках 1000 м, которое захватило не только геосинкленальную зону, но и платформенные структуры. В это время наибольшее возвышение испытали центральные участки Южной Норвегии (плоскогорья Ютунхеймен и Хардангервидда) и горы Кьёлен. В этот же период некоторые участки испытали, наоборот, опускание. К таким территориям относится мульда Тронхейм в области Трённелаг. Во время этого этапа вместе с общим повышением территории происходит образование и расширение разломов. Общее поднятие также привело к снижению базиса эрозии.
  • Четвёртый этап развития рельефа охватывает весь комплекс ледниковых и межледниковых эпох четвертичного периода, в течение которых происходила консервация основных форм макрорельефа и накладывание на них более мелких форм, вызванных деятельностью ледника[3].

История развития в четвертичный период

В самом конце неогена и в начале четвертичного периода вся Скандинавия, в том числе и Южная Норвегия, были подвержены мощному оледенению с несколькими стадиями. Это было последнее крупное палеогеографическое событие, наложившее отпечаток на рельеф, как Норвегии, так и всей Северной Европы.

Норвежские горные районы являются территорией, где располагалось ядро четвертичного оледенения. Именно отсюда ледниковые массивы распространялись по всей Северной Европе. На данный момент нет достоверных данных о том, когда и где конкретно началось зарождение и наращивание первичных ледовых массивов в четвертичном периоде в пределах этой территории. Однако, можно с уверенностью сказать о том, что центральная часть южной Норвегии подвергалась оледенениям чаще, чем соседняя Дания или Германия. Об этом свидетельствуют стратиграфический анализ четвертичных отложений на этих территория. Его результаты показывают значительно большую завершенность четвертичного осадконакопления в прилегающих к южной Норвегии территориях. На протяжении долгого времени Норвегия лежала в зоне наиболее интенсивной экзарации и нивации, что вызвало значительную денудацию отложений от предыдущих ледниковых эпох и периодов открытого ото льда осадконакопления[2].

Считается, что на территории Скандинавии было четыре ледниковых эпохи. В этом смысле плейстоцен подразделяется на следующие периоды: доледниковый — эоплейстоцен (2—0,6 млн.л.н.), в конце его был первый ледниковый период — Гюнц, нижний плейстоцен (600—400 тыс.л.н.), во время которого было второе оледенение — Миндель, средний плейстоцен (400—200 тыс.л.н.) с третьим оледенением — Рисским; верхний плейстоцен (200—10 тыс.л.н.) с последним оледенением — Вюрмским. Поскольку Скандинавия являлась центром происхождения ледникового покрова, то все следы первых двух фаз (Гюнц и Миндель) были стерты третьим оледенением — Рисским, потому что оно было самым мощным и обширным. Так что в случае с Норвегией можно говорить конкретно только о двух последних ледниковых эпохах: Рисском и Вюрмском оледенениях.

В Риссе, во время своего максимального распространения материковый ледяной покров сливался на востоке со льдами Новоземельского центра оледенения, а на западе — с ледяным покровом Британских островов. Об этом свидетельствует то, что многие из отмелей Норвежского и Северного моря сложены обломочным ледниковым материалом, располагающимся вплоть до континентального склона большим гребнем, что позволяет его считать боковой и конечной мореной. Во время Рисского оледенения из-за мощной экзарации происходит углубление фьордов, озерных котловин, образование троговых долин и начало формирования прибрежной узкой равнины (странфлата).

После Рисского оледенения последовало Рисс-Вюрмское межледниковье с достаточно теплым климатом, происходило таяние ледников, накопление мощного слоя водноледниковых отложений.

Вюрмское оледенение было меньших размеров, и связи с другими центрами оледенения уже не существовало. Началось оно в высокогорных участках Скандинавского полуострова и оттуда распространилось во все стороны, особенно на запад (видимо уже тогда западные склоны Скандинавских гор принимали на себя значительное количество осадков). В то же время, мощность и площадь ледника на западе была меньше, чем на востоке. Это объясняется тем, что на западе за счет непосредственного выхода не столь значительного по сравнению с Рисским периодом ледника к морю на всем своем протяжении приводило к быстрой его разгрузке за счет обильного айсбергообразования. В то же время, на востоке не было особо значительного глубокого водного пространства, которое могло бы ограничить продвижение ледниковой массы в этом направлении. Также убывание мощности ледового слоя происходило к северу и югу от его центра из-за нарастания в этих направлениях континентальности климата. Это привело к тому, что особенностью Вюрмского оледенения было несовпадение осевой зоны материкового ледника с осевой зоной орографической. Такое распределение мощности ледового покрова на территории Скандинавии привело к тому, что значительные высокогорные пространства Южной Норвегии были свободны от покровного оледенения. К таким территориям относятся плоскогорья Ютунхейм, Довре, Рондане. Однако не стоит считать, что эти участки были свободны ото льда в принципе — здесь были развиты местные горные ледники, и ледники, спускавшиеся по их долинам в конце концов все равно вливались в общий массив. В Норвегии ледяные потоки спускались по узким доледниковым долинам, заложенным по тектоническим разломам. Здесь шла активная экзарационная деятельность. Там, где сходились разветвленные сети дочетвертичных долин и ледники, сходящие с них, соединялись, происходила самая мощная экзарация, и уже единый долинный ледник выпахивал огромные по размерам троги. Так сформировались знаменитые норвежские фьорды[3].

Полезные ископаемые

Hорвегия располагает значительными запасами нефти, природного газа, руд железа, титана, ванадия, цинка. Имеются месторождения руд свинца, меди, нерудного сырья — апатитов, графита, сиенита.[4] Норвегия обладает значительными запасами углеводородов и в меньшей степени угля, но все эти месторождения приурочены либо к отложениям палеогена и юры в Северном море, либо к каменноугольным накоплениям островных территорий. Сама континентальная Норвегия имеет более скудный по значимости набор полезных ископаемых, однако и здесь есть достаточно большие запасы различных минеральных ресурсов. Так, континентальная часть юга страны располагает значительными запасами руд железа, титана, ванадия и цинка. Имеются месторождения руд свинца и меди. Также представлено нерудное сырье: апатитами, графитом и нефелиновым сиенитом. Как видно, принципиальным отличием минерально-ресурсной базы континентальной Норвегии от её других частей является отсутствие каких-либо существенных запасов ископаемых осадочного происхождения. Это, естественно, обусловлено геологическим строением Скандинавского полуострова, где практически отсутствует шлейф осадочных пород.

Крупнейшее в Западной Европе месторождение ильменитовых руд, богатых диоксидом титана находится на юге страны в районе Эгерсунна. Основные залежи цветных металлов приурочены к зоне каледонской складчатости, сложенной непосредственно каледонидами, вне зоны смятия в складки докембрийских пород. Таким образом, рудоносными оказываются все Скандинавские горы на участке от Будё до плато Телемарк невключительно. Также в районе столицы есть несколько месторождений строительных материалов, которые приурочены к выходам осадочных отложений грабена Осло.

Климат

Располагаясь практически полностью в умеренном поясе, в сравнении с другими участками суши расположенными на тех же широтах — юг Норвегии оказывается значительно теплее и увлажнённее благодаря большому притоку тепла от Норвежского течения. Теплое течение, однако, не проникает в пролив Скагеррак, что резко сказывается на климате юго-восточной Норвегии, в это же время континентальные воздушные массы с Балтики легко проникают сюда. Также, часто во внеприбрежную зону проникают массы с более высоких широт, где зимой господствует Арктический максимум. Поскольку поверхность Норвегии круто обрывается к морю, а долины вытянуты меридионально, теплые воздушные массы не могут проникать очень глубоко в них, что создает ситуацию, когда зимой градиент снижения температур при движении вглубь фьорда больше, чем при движении на север. Высота Скандинавских гор не позволяет проходить воздушным массам на восток страны, и создают барьерный эффект, который при условии значительного влагонасыщения является причиной выпадения огромного количества осадков, как летом, так и зимой[5].

Влияние теплого течения на климат страны связано не с непосредственным нагреванием приокеанического слоя воздуха (территория юга Норвегии отделена от этого течения на 300—400 км), а с западным переносом, приносящим эти нагретые воздушные массы.

Средние температуры января колеблются от −17 °C на севере Норвегии в городе Карашук до +1.5 °C на юго-западном побережье страны. Средние температуры июля составляют около +7 °C на севере и около +17 °C на юге в Осло.

Растительность

  • Тундровая растительность (субнивально-нивального пояса). Этот тип растительности имеет значительное распространение и приурочен к самым высокогорным районам, к территориям, прилегающим к ледникам и северной части страны. Условия произрастания здесь самые неблагоприятные в пределах Норвегии: низкие температуры, незначительный вегетационный период, широкое распространение снежников и близость ледников, сильные ветры и маломощность почвенного покрова. Поэтому, растительный покров здесь чрезвычайно фрагментарен и в основном, представлен различными мхами и лишайниками.
  • Растительность альпийского пояса. Данный тип занимает обширные пространства фьельдов и наиболее возвышенные участки западного побережья выше линии возможного произрастания деревьев, располагаясь на средней высоте 800—1700 м, значения которой, как и в случае с растительностью субнивально-нивального пояса, растут при движении с запада на восток. Климатические условия, в которых растут эти формации, также неблагоприятны. Деревья в этом поясе отсутствуют полностью, доминантными сообществами являются кустарнички и разнотравье, кустарниковая растительность появляется только на самых низких гипсометрических уровнях, мохово-лишайниковый ярус слабо развит и появляется только на участках, долго покрываемых снегом. Видовой состав включает амфиатлантические и циркумполярные виды. Доминантными растительными формами здесь являются гемикриптофиты и хамефиты.
  • Горные леса и редколесья. Занимают самые большие площади на территории Норвегии, располагаясь в нижнем ярусе Скандинавских гор. Поднимаются до 1000 м в наиболее континентальных участках, а в прибрежной зоне Атлантики спускаются даже в низменности под действием здесь общего снижения поясных границ. Этот пояс включает в себя чистые березовые леса на западном макросклоне, и сосново-березовые леса в более континентальных частях.
  • Тайга и хвойно-широколиственные леса. Таежная зона также занимает значительные площади на территории Южной Норвегии, занимая самые континентальные её участки (Остлан и Восточный Серлан), а также выходя к побережью на равнине Трённелага, где отепляющее влияние океана ещё ощутимо, однако позволяет здесь расти таежной растительности. Формации этого пояса отсутствуют на западном макросклоне гор и в районе фьордов. Представлена еловыми и сосновыми лесами. Зона хвойно-широколиственных лесов представлена в южной части страны в основном дубово-еловыми лесами.
  • Приатлантические вересковые пустоши. Занимают узкую прибрежную внешнюю полосу на протяжении всего западного побережья, нигде не заходя вглубь фьордов. Вересковые пустоши здесь развиты на хорошо дренированных, олиготрофных кислых субстратах. Древесные и кустарниковые виды здесь в целом отсутствуют, однако могут появляться в некоторых местах, хорошо защищенных от ветра, дующего с моря. В видовом отношении преобладают вересковые в сочетании с кустарничками, травами, злаками, мхами и лишайниками. Почвенно-растительный покровы здесь часто фрагментарен.
  • Смешанные широколиственные леса. На территории Норвегии представлены небольшими участками, занимающими самую южную часть страны. Однако, внутренние части самых крупных фьордов, где сильно отепляющее влияние океана, также заняты смешанными широколиственными лесами, принимающими там интразональный характер. Представлены дубовыми, буковыми и ясеневыми лесами.

  • Растительность побережий. Дюнная растительность представлена одним участком на побережье южнее Ставангера. Это открытые псаммофитные сообщества со сложной структурой, часто подверженные подтоплению.
  • Растительность пойм. Пойменная растительность представлена одним значительным в масштабном плане участком пойм рек Гломма и Логен в районе их слияния. Здесь развита гидрофильная растительность из-за периодического паводкого подтопления. Представлена лесами из ольхи и ели, которые занимают пойменные и старичные понижения.

Почвы

Формирование почвенного покрова Южной Норвегии имеет достаточно короткую историю. Молодость, маломощность, а порой полное отсутствие почв является прямым следствием господства здесь ледникового покрова в четвертичном периоде, который механически уничтожил почвенный покров, сформировавшийся в предыдущие эпохи. Поэтому, началом формирования современных почв нужно считать время отступания ледника. В это время флювиогляциальные потоки отлагали материал в перигляциальной зоне, который стал почвообразующей породой для почв равнинных территорий, в основном в Остлане, как в наиболее равнинной территории. С другой стороны, почвы начинали формироваться и на обнажающихся материнских породах возвышенных территорий, где почвообразующими породами в большинстве случаев являются гнейсы, граниты, габбро, известняк, сланцы и песчаники. Отличительной чертой для всех почвообразующих пород Норвегии (за исключением известняков) является низкая окарбоначенность, что только ухудшает их плодородие в дополнение к слаборазвитости. Стоит отдельно отметить, что формально, две границы: между тайгой и смешанными лесами, а также между подзолами и бурыми почвами, как зонально им соответствующими, часто не совпадает. Это связанно с чередованием климатических условий в Европе на протяжении голоцена[3]. Там, где ареал бурых почв заходит на север и занят таежной растительностью, раньше в более теплые периоды произрастали смешанные леса и наоборот.

Соответствие почв типам растительности
Тип растительности Тип почв
Высокогорная тундра субнивально-нивального пояса Литосоли
Растительность альпийского пояса Горно-луговые (почвы альпийских лугов)
Бореальные и горные неморальные леса и редколесья Слабогумусные подзолы
Таежная растительность Подзолы (часто альфигумусовые)
Приатлантические вересковые пустоши Подзолы, литосоли
Смешанные широколиственные леса Бурые почвы и подзолы
Растительность болот Болотные оглеенные почвы
Растительность побережий Ареносоли, регосоли
Растительность пойм Флювисоли

Водные ресурсы

Поскольку над территорией Южной Норвегии преобладает западный перенос, то количество осадков снижается здесь с запада на восток, вместе с этим в том же направлении уменьшается объём и слой стока[5]. Именно в Южной Норвегии в чрезмерно переувлажненном районе западного макросклона Скандинавских гор наблюдается самый большой в Европе объём стока, превышающий 1500 мм/год. Объём стока распределяется здесь соответственно значениям количества осадков, а значит, убывает с запада на восток, уменьшаясь в Остлане до 400 мм/год.

Для юга Норвегии характерно наличие значительного количества небольших и средних по размеру озёр. Практически все они возникли из-за подпруживания конечно-моренными валами водотоков и, поэтому, приурочены к руслам рек и имеют вытянутую продолговатую форму. Однако, несмотря, на родство озёр всей Южной Норвегии, в различных районах они имеют некоторые особенности. Так, озера, расположенные в Вестлане и приуроченные к долинам рек западного макросклона Скандинавских гор, имеют наименьшие размеры из-за узости и малой длины речных долин. Их образование связано с ледниковой экзарацией во время оледенения и последующей аккумуляцией материала во время потепления, приведшей к формированию конечных морен и подпруживанию водотоков. Родство озёр и фьордов здесь обуславливается тем, что долины озёр и фьордов, а также конечно-моренные валы сложены одним материалом. Более того, направление осевой части этих озёр совпадает с направлением самих фьордов. Озера здесь отличаются, так же, как и фьорды, значительной глубиной и крутизной склонов долин. Крупнейший водоем этого района — оз. Сулдальсватн, соединяющееся короткой протокой с Букн-фьордом. Озера Сёрлана обладают уже большими размерами из-за расширения речных долин и наличия здесь более крупных рек (Сирдальсватн, Люрдаватн и т. д.).

Но самые крупные озера сформировались в Остлане, где текут самые крупные реки и преобладает равнинный рельеф: здесь находятся крупнейшие водоемы Южной Норвегии (Мьёса, Фемунн, Нурсьон, Рансфьорд и т. д.). В образовании озёр равнинных участков, прилегающих к Осло-фьорду, ледниковая практически не участвовала, а их образование связано только со стадиальной моренной аккумуляцией. Для Южной Норвегии не характерно обилие болот из-за хорошего дренажа большей части её территории, заболоченные участки разбросаны достаточно дискретно. Однако заболоченные территории встречаются практически во всех её частях и отличаются по своему генезису. Самые значительные площади болота занимают в Остлане и Трённегале. Развиты как правило низинные болота.[6]

Ледники

На территории Норвегии находится около 900 ледников различного размера (9 из них самые крупные) общей площадью примерно 1600 кв.км. Юг Норвегии — второй по площади, занимаемой ледниками, после Шпицбергена регион Норвегии. Здесь же находится крупнейший ледник Скандинавских гор — Юстеддальсбре (на самом деле представляющий собой совокупность тесно связанных с собой ледниковых комплексов). Говорить точно о количестве комплексов оледенения и значениях, связанных с ними достаточно сложно из-за их динамичности, дисперсного распространения по территории и зависимости от конкретных условий погоды в конкретный год. Области самых крупных ледниковых комплексов сосредоточены практически полностью в Вестлане на западном макросклоне Скандинавских гор. Это связано с тем, что на них выпадает огромное количество твердых осадков во время чрезмерно влажных и теплых зим, а прохладным летом зона абляции не затрагивает и половины ледового массива. Граница питания ледников находится здесь на высоте 1000 м, в то время как на восточных участках гор, где климат континентальней и осадков зимой выпадает немного, — 1500—1900 м. Различие между ледниками двух макросклонов проявляется также в их динамике и балансовых показателях. Ледники западного макросклона имеют положительный баланс и характеризуются увеличением по площади, а ледники восточного макросклона, наоборот, уменьшаются.

См. также

Напишите отзыв о статье "География Норвегии"

Примечания

  1. 1 2 [www.cia.gov/library/publications/the-world-factbook/index.html Всемирная книга фактов]
  2. 1 2 Хольтедаль У. Геология Норвегии В 2 т. // М., Из-во иностранной литературы, 1957
  3. 1 2 3 4 Ерамов Р. А. «Норвегия»// Москва, 1950
  4. Горная энциклопедия: Норвегия.// Москва, 1989
  5. 1 2 Романова Э. П. «Современные ландшафты Европы»// Москва, 1997.
  6. Кац Н.Я «Болота земного шара» 1974 г.// Москва, 1974 г.

Ссылки

  •  (англ.) [www.eusoils.jrc.it/ Европейский почвенный проект с большим банком геологических и почвенных карт]
  •  (англ.)  (норв.) [www.cicero.uio.no Центр изучения изменения климата CICERO]
  •  (рус.) [www.soils.narod.ru Все о классификации почв]
  •  (норв.) [www.ngu.no Сайт Норвежского геологического университета]

Отрывок, характеризующий География Норвегии

– У меня нет ни вкуса, ни обоняния, – сказал он, принюхиваясь к стакану. – Этот насморк надоел мне. Они толкуют про медицину. Какая медицина, когда они не могут вылечить насморка? Корвизар дал мне эти пастильки, но они ничего не помогают. Что они могут лечить? Лечить нельзя. Notre corps est une machine a vivre. Il est organise pour cela, c'est sa nature; laissez y la vie a son aise, qu'elle s'y defende elle meme: elle fera plus que si vous la paralysiez en l'encombrant de remedes. Notre corps est comme une montre parfaite qui doit aller un certain temps; l'horloger n'a pas la faculte de l'ouvrir, il ne peut la manier qu'a tatons et les yeux bandes. Notre corps est une machine a vivre, voila tout. [Наше тело есть машина для жизни. Оно для этого устроено. Оставьте в нем жизнь в покое, пускай она сама защищается, она больше сделает одна, чем когда вы ей будете мешать лекарствами. Наше тело подобно часам, которые должны идти известное время; часовщик не может открыть их и только ощупью и с завязанными глазами может управлять ими. Наше тело есть машина для жизни. Вот и все.] – И как будто вступив на путь определений, definitions, которые любил Наполеон, он неожиданно сделал новое определение. – Вы знаете ли, Рапп, что такое военное искусство? – спросил он. – Искусство быть сильнее неприятеля в известный момент. Voila tout. [Вот и все.]
Рапп ничего не ответил.
– Demainnous allons avoir affaire a Koutouzoff! [Завтра мы будем иметь дело с Кутузовым!] – сказал Наполеон. – Посмотрим! Помните, в Браунау он командовал армией и ни разу в три недели не сел на лошадь, чтобы осмотреть укрепления. Посмотрим!
Он поглядел на часы. Было еще только четыре часа. Спать не хотелось, пунш был допит, и делать все таки было нечего. Он встал, прошелся взад и вперед, надел теплый сюртук и шляпу и вышел из палатки. Ночь была темная и сырая; чуть слышная сырость падала сверху. Костры не ярко горели вблизи, во французской гвардии, и далеко сквозь дым блестели по русской линии. Везде было тихо, и ясно слышались шорох и топот начавшегося уже движения французских войск для занятия позиции.
Наполеон прошелся перед палаткой, посмотрел на огни, прислушался к топоту и, проходя мимо высокого гвардейца в мохнатой шапке, стоявшего часовым у его палатки и, как черный столб, вытянувшегося при появлении императора, остановился против него.
– С которого года в службе? – спросил он с той привычной аффектацией грубой и ласковой воинственности, с которой он всегда обращался с солдатами. Солдат отвечал ему.
– Ah! un des vieux! [А! из стариков!] Получили рис в полк?
– Получили, ваше величество.
Наполеон кивнул головой и отошел от него.

В половине шестого Наполеон верхом ехал к деревне Шевардину.
Начинало светать, небо расчистило, только одна туча лежала на востоке. Покинутые костры догорали в слабом свете утра.
Вправо раздался густой одинокий пушечный выстрел, пронесся и замер среди общей тишины. Прошло несколько минут. Раздался второй, третий выстрел, заколебался воздух; четвертый, пятый раздались близко и торжественно где то справа.
Еще не отзвучали первые выстрелы, как раздались еще другие, еще и еще, сливаясь и перебивая один другой.
Наполеон подъехал со свитой к Шевардинскому редуту и слез с лошади. Игра началась.


Вернувшись от князя Андрея в Горки, Пьер, приказав берейтору приготовить лошадей и рано утром разбудить его, тотчас же заснул за перегородкой, в уголке, который Борис уступил ему.
Когда Пьер совсем очнулся на другое утро, в избе уже никого не было. Стекла дребезжали в маленьких окнах. Берейтор стоял, расталкивая его.
– Ваше сиятельство, ваше сиятельство, ваше сиятельство… – упорно, не глядя на Пьера и, видимо, потеряв надежду разбудить его, раскачивая его за плечо, приговаривал берейтор.
– Что? Началось? Пора? – заговорил Пьер, проснувшись.
– Изволите слышать пальбу, – сказал берейтор, отставной солдат, – уже все господа повышли, сами светлейшие давно проехали.
Пьер поспешно оделся и выбежал на крыльцо. На дворе было ясно, свежо, росисто и весело. Солнце, только что вырвавшись из за тучи, заслонявшей его, брызнуло до половины переломленными тучей лучами через крыши противоположной улицы, на покрытую росой пыль дороги, на стены домов, на окна забора и на лошадей Пьера, стоявших у избы. Гул пушек яснее слышался на дворе. По улице прорысил адъютант с казаком.
– Пора, граф, пора! – прокричал адъютант.
Приказав вести за собой лошадь, Пьер пошел по улице к кургану, с которого он вчера смотрел на поле сражения. На кургане этом была толпа военных, и слышался французский говор штабных, и виднелась седая голова Кутузова с его белой с красным околышем фуражкой и седым затылком, утонувшим в плечи. Кутузов смотрел в трубу вперед по большой дороге.
Войдя по ступенькам входа на курган, Пьер взглянул впереди себя и замер от восхищенья перед красотою зрелища. Это была та же панорама, которою он любовался вчера с этого кургана; но теперь вся эта местность была покрыта войсками и дымами выстрелов, и косые лучи яркого солнца, поднимавшегося сзади, левее Пьера, кидали на нее в чистом утреннем воздухе пронизывающий с золотым и розовым оттенком свет и темные, длинные тени. Дальние леса, заканчивающие панораму, точно высеченные из какого то драгоценного желто зеленого камня, виднелись своей изогнутой чертой вершин на горизонте, и между ними за Валуевым прорезывалась большая Смоленская дорога, вся покрытая войсками. Ближе блестели золотые поля и перелески. Везде – спереди, справа и слева – виднелись войска. Все это было оживленно, величественно и неожиданно; но то, что более всего поразило Пьера, – это был вид самого поля сражения, Бородина и лощины над Колочею по обеим сторонам ее.
Над Колочею, в Бородине и по обеим сторонам его, особенно влево, там, где в болотистых берегах Во йна впадает в Колочу, стоял тот туман, который тает, расплывается и просвечивает при выходе яркого солнца и волшебно окрашивает и очерчивает все виднеющееся сквозь него. К этому туману присоединялся дым выстрелов, и по этому туману и дыму везде блестели молнии утреннего света – то по воде, то по росе, то по штыкам войск, толпившихся по берегам и в Бородине. Сквозь туман этот виднелась белая церковь, кое где крыши изб Бородина, кое где сплошные массы солдат, кое где зеленые ящики, пушки. И все это двигалось или казалось движущимся, потому что туман и дым тянулись по всему этому пространству. Как в этой местности низов около Бородина, покрытых туманом, так и вне его, выше и особенно левее по всей линии, по лесам, по полям, в низах, на вершинах возвышений, зарождались беспрестанно сами собой, из ничего, пушечные, то одинокие, то гуртовые, то редкие, то частые клубы дымов, которые, распухая, разрастаясь, клубясь, сливаясь, виднелись по всему этому пространству.
Эти дымы выстрелов и, странно сказать, звуки их производили главную красоту зрелища.
Пуфф! – вдруг виднелся круглый, плотный, играющий лиловым, серым и молочно белым цветами дым, и бумм! – раздавался через секунду звук этого дыма.
«Пуф пуф» – поднимались два дыма, толкаясь и сливаясь; и «бум бум» – подтверждали звуки то, что видел глаз.
Пьер оглядывался на первый дым, который он оставил округлым плотным мячиком, и уже на месте его были шары дыма, тянущегося в сторону, и пуф… (с остановкой) пуф пуф – зарождались еще три, еще четыре, и на каждый, с теми же расстановками, бум… бум бум бум – отвечали красивые, твердые, верные звуки. Казалось то, что дымы эти бежали, то, что они стояли, и мимо них бежали леса, поля и блестящие штыки. С левой стороны, по полям и кустам, беспрестанно зарождались эти большие дымы с своими торжественными отголосками, и ближе еще, по низам и лесам, вспыхивали маленькие, не успевавшие округляться дымки ружей и точно так же давали свои маленькие отголоски. Трах та та тах – трещали ружья хотя и часто, но неправильно и бедно в сравнении с орудийными выстрелами.
Пьеру захотелось быть там, где были эти дымы, эти блестящие штыки и пушки, это движение, эти звуки. Он оглянулся на Кутузова и на его свиту, чтобы сверить свое впечатление с другими. Все точно так же, как и он, и, как ему казалось, с тем же чувством смотрели вперед, на поле сражения. На всех лицах светилась теперь та скрытая теплота (chaleur latente) чувства, которое Пьер замечал вчера и которое он понял совершенно после своего разговора с князем Андреем.
– Поезжай, голубчик, поезжай, Христос с тобой, – говорил Кутузов, не спуская глаз с поля сражения, генералу, стоявшему подле него.
Выслушав приказание, генерал этот прошел мимо Пьера, к сходу с кургана.
– К переправе! – холодно и строго сказал генерал в ответ на вопрос одного из штабных, куда он едет. «И я, и я», – подумал Пьер и пошел по направлению за генералом.
Генерал садился на лошадь, которую подал ему казак. Пьер подошел к своему берейтору, державшему лошадей. Спросив, которая посмирнее, Пьер взлез на лошадь, схватился за гриву, прижал каблуки вывернутых ног к животу лошади и, чувствуя, что очки его спадают и что он не в силах отвести рук от гривы и поводьев, поскакал за генералом, возбуждая улыбки штабных, с кургана смотревших на него.


Генерал, за которым скакал Пьер, спустившись под гору, круто повернул влево, и Пьер, потеряв его из вида, вскакал в ряды пехотных солдат, шедших впереди его. Он пытался выехать из них то вправо, то влево; но везде были солдаты, с одинаково озабоченными лицами, занятыми каким то невидным, но, очевидно, важным делом. Все с одинаково недовольно вопросительным взглядом смотрели на этого толстого человека в белой шляпе, неизвестно для чего топчущего их своею лошадью.
– Чего ездит посерёд батальона! – крикнул на него один. Другой толконул прикладом его лошадь, и Пьер, прижавшись к луке и едва удерживая шарахнувшуюся лошадь, выскакал вперед солдат, где было просторнее.
Впереди его был мост, а у моста, стреляя, стояли другие солдаты. Пьер подъехал к ним. Сам того не зная, Пьер заехал к мосту через Колочу, который был между Горками и Бородиным и который в первом действии сражения (заняв Бородино) атаковали французы. Пьер видел, что впереди его был мост и что с обеих сторон моста и на лугу, в тех рядах лежащего сена, которые он заметил вчера, в дыму что то делали солдаты; но, несмотря на неумолкающую стрельбу, происходившую в этом месте, он никак не думал, что тут то и было поле сражения. Он не слыхал звуков пуль, визжавших со всех сторон, и снарядов, перелетавших через него, не видал неприятеля, бывшего на той стороне реки, и долго не видал убитых и раненых, хотя многие падали недалеко от него. С улыбкой, не сходившей с его лица, он оглядывался вокруг себя.
– Что ездит этот перед линией? – опять крикнул на него кто то.
– Влево, вправо возьми, – кричали ему. Пьер взял вправо и неожиданно съехался с знакомым ему адъютантом генерала Раевского. Адъютант этот сердито взглянул на Пьера, очевидно, сбираясь тоже крикнуть на него, но, узнав его, кивнул ему головой.
– Вы как тут? – проговорил он и поскакал дальше.
Пьер, чувствуя себя не на своем месте и без дела, боясь опять помешать кому нибудь, поскакал за адъютантом.
– Это здесь, что же? Можно мне с вами? – спрашивал он.
– Сейчас, сейчас, – отвечал адъютант и, подскакав к толстому полковнику, стоявшему на лугу, что то передал ему и тогда уже обратился к Пьеру.
– Вы зачем сюда попали, граф? – сказал он ему с улыбкой. – Все любопытствуете?
– Да, да, – сказал Пьер. Но адъютант, повернув лошадь, ехал дальше.
– Здесь то слава богу, – сказал адъютант, – но на левом фланге у Багратиона ужасная жарня идет.
– Неужели? – спросил Пьер. – Это где же?
– Да вот поедемте со мной на курган, от нас видно. А у нас на батарее еще сносно, – сказал адъютант. – Что ж, едете?
– Да, я с вами, – сказал Пьер, глядя вокруг себя и отыскивая глазами своего берейтора. Тут только в первый раз Пьер увидал раненых, бредущих пешком и несомых на носилках. На том самом лужке с пахучими рядами сена, по которому он проезжал вчера, поперек рядов, неловко подвернув голову, неподвижно лежал один солдат с свалившимся кивером. – А этого отчего не подняли? – начал было Пьер; но, увидав строгое лицо адъютанта, оглянувшегося в ту же сторону, он замолчал.
Пьер не нашел своего берейтора и вместе с адъютантом низом поехал по лощине к кургану Раевского. Лошадь Пьера отставала от адъютанта и равномерно встряхивала его.
– Вы, видно, не привыкли верхом ездить, граф? – спросил адъютант.
– Нет, ничего, но что то она прыгает очень, – с недоуменьем сказал Пьер.
– Ээ!.. да она ранена, – сказал адъютант, – правая передняя, выше колена. Пуля, должно быть. Поздравляю, граф, – сказал он, – le bapteme de feu [крещение огнем].
Проехав в дыму по шестому корпусу, позади артиллерии, которая, выдвинутая вперед, стреляла, оглушая своими выстрелами, они приехали к небольшому лесу. В лесу было прохладно, тихо и пахло осенью. Пьер и адъютант слезли с лошадей и пешком вошли на гору.
– Здесь генерал? – спросил адъютант, подходя к кургану.
– Сейчас были, поехали сюда, – указывая вправо, отвечали ему.
Адъютант оглянулся на Пьера, как бы не зная, что ему теперь с ним делать.
– Не беспокойтесь, – сказал Пьер. – Я пойду на курган, можно?
– Да пойдите, оттуда все видно и не так опасно. А я заеду за вами.
Пьер пошел на батарею, и адъютант поехал дальше. Больше они не видались, и уже гораздо после Пьер узнал, что этому адъютанту в этот день оторвало руку.
Курган, на который вошел Пьер, был то знаменитое (потом известное у русских под именем курганной батареи, или батареи Раевского, а у французов под именем la grande redoute, la fatale redoute, la redoute du centre [большого редута, рокового редута, центрального редута] место, вокруг которого положены десятки тысяч людей и которое французы считали важнейшим пунктом позиции.
Редут этот состоял из кургана, на котором с трех сторон были выкопаны канавы. В окопанном канавами место стояли десять стрелявших пушек, высунутых в отверстие валов.
В линию с курганом стояли с обеих сторон пушки, тоже беспрестанно стрелявшие. Немного позади пушек стояли пехотные войска. Входя на этот курган, Пьер никак не думал, что это окопанное небольшими канавами место, на котором стояло и стреляло несколько пушек, было самое важное место в сражении.
Пьеру, напротив, казалось, что это место (именно потому, что он находился на нем) было одно из самых незначительных мест сражения.
Войдя на курган, Пьер сел в конце канавы, окружающей батарею, и с бессознательно радостной улыбкой смотрел на то, что делалось вокруг него. Изредка Пьер все с той же улыбкой вставал и, стараясь не помешать солдатам, заряжавшим и накатывавшим орудия, беспрестанно пробегавшим мимо него с сумками и зарядами, прохаживался по батарее. Пушки с этой батареи беспрестанно одна за другой стреляли, оглушая своими звуками и застилая всю окрестность пороховым дымом.
В противность той жуткости, которая чувствовалась между пехотными солдатами прикрытия, здесь, на батарее, где небольшое количество людей, занятых делом, бело ограничено, отделено от других канавой, – здесь чувствовалось одинаковое и общее всем, как бы семейное оживление.
Появление невоенной фигуры Пьера в белой шляпе сначала неприятно поразило этих людей. Солдаты, проходя мимо его, удивленно и даже испуганно косились на его фигуру. Старший артиллерийский офицер, высокий, с длинными ногами, рябой человек, как будто для того, чтобы посмотреть на действие крайнего орудия, подошел к Пьеру и любопытно посмотрел на него.
Молоденький круглолицый офицерик, еще совершенный ребенок, очевидно, только что выпущенный из корпуса, распоряжаясь весьма старательно порученными ему двумя пушками, строго обратился к Пьеру.
– Господин, позвольте вас попросить с дороги, – сказал он ему, – здесь нельзя.
Солдаты неодобрительно покачивали головами, глядя на Пьера. Но когда все убедились, что этот человек в белой шляпе не только не делал ничего дурного, но или смирно сидел на откосе вала, или с робкой улыбкой, учтиво сторонясь перед солдатами, прохаживался по батарее под выстрелами так же спокойно, как по бульвару, тогда понемногу чувство недоброжелательного недоуменья к нему стало переходить в ласковое и шутливое участие, подобное тому, которое солдаты имеют к своим животным: собакам, петухам, козлам и вообще животным, живущим при воинских командах. Солдаты эти сейчас же мысленно приняли Пьера в свою семью, присвоили себе и дали ему прозвище. «Наш барин» прозвали его и про него ласково смеялись между собой.
Одно ядро взрыло землю в двух шагах от Пьера. Он, обчищая взбрызнутую ядром землю с платья, с улыбкой оглянулся вокруг себя.
– И как это вы не боитесь, барин, право! – обратился к Пьеру краснорожий широкий солдат, оскаливая крепкие белые зубы.
– А ты разве боишься? – спросил Пьер.
– А то как же? – отвечал солдат. – Ведь она не помилует. Она шмякнет, так кишки вон. Нельзя не бояться, – сказал он, смеясь.
Несколько солдат с веселыми и ласковыми лицами остановились подле Пьера. Они как будто не ожидали того, чтобы он говорил, как все, и это открытие обрадовало их.
– Наше дело солдатское. А вот барин, так удивительно. Вот так барин!
– По местам! – крикнул молоденький офицер на собравшихся вокруг Пьера солдат. Молоденький офицер этот, видимо, исполнял свою должность в первый или во второй раз и потому с особенной отчетливостью и форменностью обращался и с солдатами и с начальником.
Перекатная пальба пушек и ружей усиливалась по всему полю, в особенности влево, там, где были флеши Багратиона, но из за дыма выстрелов с того места, где был Пьер, нельзя было почти ничего видеть. Притом, наблюдения за тем, как бы семейным (отделенным от всех других) кружком людей, находившихся на батарее, поглощали все внимание Пьера. Первое его бессознательно радостное возбуждение, произведенное видом и звуками поля сражения, заменилось теперь, в особенности после вида этого одиноко лежащего солдата на лугу, другим чувством. Сидя теперь на откосе канавы, он наблюдал окружавшие его лица.
К десяти часам уже человек двадцать унесли с батареи; два орудия были разбиты, чаще и чаще на батарею попадали снаряды и залетали, жужжа и свистя, дальние пули. Но люди, бывшие на батарее, как будто не замечали этого; со всех сторон слышался веселый говор и шутки.
– Чиненка! – кричал солдат на приближающуюся, летевшую со свистом гранату. – Не сюда! К пехотным! – с хохотом прибавлял другой, заметив, что граната перелетела и попала в ряды прикрытия.
– Что, знакомая? – смеялся другой солдат на присевшего мужика под пролетевшим ядром.
Несколько солдат собрались у вала, разглядывая то, что делалось впереди.
– И цепь сняли, видишь, назад прошли, – говорили они, указывая через вал.
– Свое дело гляди, – крикнул на них старый унтер офицер. – Назад прошли, значит, назади дело есть. – И унтер офицер, взяв за плечо одного из солдат, толкнул его коленкой. Послышался хохот.
– К пятому орудию накатывай! – кричали с одной стороны.
– Разом, дружнее, по бурлацки, – слышались веселые крики переменявших пушку.
– Ай, нашему барину чуть шляпку не сбила, – показывая зубы, смеялся на Пьера краснорожий шутник. – Эх, нескладная, – укоризненно прибавил он на ядро, попавшее в колесо и ногу человека.
– Ну вы, лисицы! – смеялся другой на изгибающихся ополченцев, входивших на батарею за раненым.
– Аль не вкусна каша? Ах, вороны, заколянились! – кричали на ополченцев, замявшихся перед солдатом с оторванной ногой.
– Тое кое, малый, – передразнивали мужиков. – Страсть не любят.
Пьер замечал, как после каждого попавшего ядра, после каждой потери все более и более разгоралось общее оживление.
Как из придвигающейся грозовой тучи, чаще и чаще, светлее и светлее вспыхивали на лицах всех этих людей (как бы в отпор совершающегося) молнии скрытого, разгорающегося огня.
Пьер не смотрел вперед на поле сражения и не интересовался знать о том, что там делалось: он весь был поглощен в созерцание этого, все более и более разгорающегося огня, который точно так же (он чувствовал) разгорался и в его душе.
В десять часов пехотные солдаты, бывшие впереди батареи в кустах и по речке Каменке, отступили. С батареи видно было, как они пробегали назад мимо нее, неся на ружьях раненых. Какой то генерал со свитой вошел на курган и, поговорив с полковником, сердито посмотрев на Пьера, сошел опять вниз, приказав прикрытию пехоты, стоявшему позади батареи, лечь, чтобы менее подвергаться выстрелам. Вслед за этим в рядах пехоты, правее батареи, послышался барабан, командные крики, и с батареи видно было, как ряды пехоты двинулись вперед.
Пьер смотрел через вал. Одно лицо особенно бросилось ему в глаза. Это был офицер, который с бледным молодым лицом шел задом, неся опущенную шпагу, и беспокойно оглядывался.
Ряды пехотных солдат скрылись в дыму, послышался их протяжный крик и частая стрельба ружей. Через несколько минут толпы раненых и носилок прошли оттуда. На батарею еще чаще стали попадать снаряды. Несколько человек лежали неубранные. Около пушек хлопотливее и оживленнее двигались солдаты. Никто уже не обращал внимания на Пьера. Раза два на него сердито крикнули за то, что он был на дороге. Старший офицер, с нахмуренным лицом, большими, быстрыми шагами переходил от одного орудия к другому. Молоденький офицерик, еще больше разрумянившись, еще старательнее командовал солдатами. Солдаты подавали заряды, поворачивались, заряжали и делали свое дело с напряженным щегольством. Они на ходу подпрыгивали, как на пружинах.
Грозовая туча надвинулась, и ярко во всех лицах горел тот огонь, за разгоранием которого следил Пьер. Он стоял подле старшего офицера. Молоденький офицерик подбежал, с рукой к киверу, к старшему.
– Имею честь доложить, господин полковник, зарядов имеется только восемь, прикажете ли продолжать огонь? – спросил он.
– Картечь! – не отвечая, крикнул старший офицер, смотревший через вал.
Вдруг что то случилось; офицерик ахнул и, свернувшись, сел на землю, как на лету подстреленная птица. Все сделалось странно, неясно и пасмурно в глазах Пьера.
Одно за другим свистели ядра и бились в бруствер, в солдат, в пушки. Пьер, прежде не слыхавший этих звуков, теперь только слышал одни эти звуки. Сбоку батареи, справа, с криком «ура» бежали солдаты не вперед, а назад, как показалось Пьеру.
Ядро ударило в самый край вала, перед которым стоял Пьер, ссыпало землю, и в глазах его мелькнул черный мячик, и в то же мгновенье шлепнуло во что то. Ополченцы, вошедшие было на батарею, побежали назад.
– Все картечью! – кричал офицер.
Унтер офицер подбежал к старшему офицеру и испуганным шепотом (как за обедом докладывает дворецкий хозяину, что нет больше требуемого вина) сказал, что зарядов больше не было.
– Разбойники, что делают! – закричал офицер, оборачиваясь к Пьеру. Лицо старшего офицера было красно и потно, нахмуренные глаза блестели. – Беги к резервам, приводи ящики! – крикнул он, сердито обходя взглядом Пьера и обращаясь к своему солдату.
– Я пойду, – сказал Пьер. Офицер, не отвечая ему, большими шагами пошел в другую сторону.
– Не стрелять… Выжидай! – кричал он.
Солдат, которому приказано было идти за зарядами, столкнулся с Пьером.
– Эх, барин, не место тебе тут, – сказал он и побежал вниз. Пьер побежал за солдатом, обходя то место, на котором сидел молоденький офицерик.
Одно, другое, третье ядро пролетало над ним, ударялось впереди, с боков, сзади. Пьер сбежал вниз. «Куда я?» – вдруг вспомнил он, уже подбегая к зеленым ящикам. Он остановился в нерешительности, идти ему назад или вперед. Вдруг страшный толчок откинул его назад, на землю. В то же мгновенье блеск большого огня осветил его, и в то же мгновенье раздался оглушающий, зазвеневший в ушах гром, треск и свист.
Пьер, очнувшись, сидел на заду, опираясь руками о землю; ящика, около которого он был, не было; только валялись зеленые обожженные доски и тряпки на выжженной траве, и лошадь, трепля обломками оглобель, проскакала от него, а другая, так же как и сам Пьер, лежала на земле и пронзительно, протяжно визжала.


Пьер, не помня себя от страха, вскочил и побежал назад на батарею, как на единственное убежище от всех ужасов, окружавших его.
В то время как Пьер входил в окоп, он заметил, что на батарее выстрелов не слышно было, но какие то люди что то делали там. Пьер не успел понять того, какие это были люди. Он увидел старшего полковника, задом к нему лежащего на валу, как будто рассматривающего что то внизу, и видел одного, замеченного им, солдата, который, прорываясь вперед от людей, державших его за руку, кричал: «Братцы!» – и видел еще что то странное.
Но он не успел еще сообразить того, что полковник был убит, что кричавший «братцы!» был пленный, что в глазах его был заколон штыком в спину другой солдат. Едва он вбежал в окоп, как худощавый, желтый, с потным лицом человек в синем мундире, со шпагой в руке, набежал на него, крича что то. Пьер, инстинктивно обороняясь от толчка, так как они, не видав, разбежались друг против друга, выставил руки и схватил этого человека (это был французский офицер) одной рукой за плечо, другой за гордо. Офицер, выпустив шпагу, схватил Пьера за шиворот.