География Папуа — Новой Гвинеи

Папуа — Новая Гвинея расположена в юго-западной части Тихого океана.

Делит остров Новая Гвинея с Индонезией. Занимает также архипелаг Бисмарка, северную часть Соломоновых островов (острова Д’Антркасто), архипелаг Луизиада, острова Тробриан.

Площадь — 462 840 км². земля: 452 860 кв. км., вода: 9 980 кв. км. Длина побережья: 5 152 км. Высочайший пик — гора Вильгельм (англ. Mount Wilhelm, 4509 м). Общая протяженность сухопутной границы составляет 820 км, граничит только с Индонезией на западе страны.

На юге омывается Коралловым и Арафурским морями, на северо-востоке — Новогвинейским морем, на востоке — Соломоновым морем, а на севере омывается водами моря Бисмарка.

Остров Новая Гвинея и большинство других островов страны имеют горный рельеф. Высота значительной части территории более 1000 м над уровнем океана, а некоторые вершины Новой Гвинеи достигают 4500 м, то есть пояса вечных снегов. Большая часть горных хребтов страны представляют собой цепи вулканов. В Папуа — Новой Гвинее 18 действующих вулканов. Большая часть из них находится на севере страны. Северо-восточная часть страны находится в зоне сейсмической активности. Особенности рельефа Папуа — Новой Гвинеи затрудняют строительство дорог. До сих пор нет дорог между некоторыми крупными городами страны.

В центральной части острова Новая Гвинея высокие горные хребты смыкаются друг с другом, образуя Центральное нагорье — обширный район высоких плато, пиков, глубоких ущелий и быстрых рек. Нагорье постепенно понижается к югу, к обширной плоской, местами сильно заболоченной низменности.

Две главные реки — Флай на юге и Сепик на севере, судоходны для судов мелкой грузоподъемности.

Вдоль юго-западного побережья Папуа — Новой Гвинеи находятся одни из самых больших болот в мире.

В состав Папуа — Новой Гвинеи входит 20 провинций: Бугенвиль, Бухта Милна, Восточная Новая Британия, Восточное нагорье, Восточный Сепик, Залив, Западная Новая Британия, Западная провинция, Западное нагорье, Маданг, Манус, Моробе, Национальная Столица, Новая Ирландия, Сандон, Северная провинция, Центральная провинция, Чимбу, Энга, Южное нагорье.

Ссылки

• [www.cia.gov/cia/publications/factbook/geos/pp.html]

Отрывок, характеризующий География Папуа — Новой Гвинеи

Ни отец и мать, ни Соня, ни сам князь Андрей не могли предвидеть того, как подействует на Наташу расставанье с ее женихом. Красная и взволнованная, с сухими глазами, она ходила этот день по дому, занимаясь самыми ничтожными делами, как будто не понимая того, что ожидает ее. Она не плакала и в ту минуту, как он, прощаясь, последний раз поцеловал ее руку. – Не уезжайте! – только проговорила она ему таким голосом, который заставил его задуматься о том, не нужно ли ему действительно остаться и который он долго помнил после этого. Когда он уехал, она тоже не плакала; но несколько дней она не плача сидела в своей комнате, не интересовалась ничем и только говорила иногда: – Ах, зачем он уехал!
Но через две недели после его отъезда, она так же неожиданно для окружающих ее, очнулась от своей нравственной болезни, стала такая же как прежде, но только с измененной нравственной физиогномией, как дети с другим лицом встают с постели после продолжительной болезни.


Здоровье и характер князя Николая Андреича Болконского, в этот последний год после отъезда сына, очень ослабели. Он сделался еще более раздражителен, чем прежде, и все вспышки его беспричинного гнева большей частью обрушивались на княжне Марье. Он как будто старательно изыскивал все больные места ее, чтобы как можно жесточе нравственно мучить ее. У княжны Марьи были две страсти и потому две радости: племянник Николушка и религия, и обе были любимыми темами нападений и насмешек князя. О чем бы ни заговорили, он сводил разговор на суеверия старых девок или на баловство и порчу детей. – «Тебе хочется его (Николеньку) сделать такой же старой девкой, как ты сама; напрасно: князю Андрею нужно сына, а не девку», говорил он. Или, обращаясь к mademoiselle Bourime, он спрашивал ее при княжне Марье, как ей нравятся наши попы и образа, и шутил…
Он беспрестанно больно оскорблял княжну Марью, но дочь даже не делала усилий над собой, чтобы прощать его. Разве мог он быть виноват перед нею, и разве мог отец ее, который, она всё таки знала это, любил ее, быть несправедливым? Да и что такое справедливость? Княжна никогда не думала об этом гордом слове: «справедливость». Все сложные законы человечества сосредоточивались для нее в одном простом и ясном законе – в законе любви и самоотвержения, преподанном нам Тем, Который с любовью страдал за человечество, когда сам он – Бог. Что ей было за дело до справедливости или несправедливости других людей? Ей надо было самой страдать и любить, и это она делала.