Геология США

Геологическое строение США

Геологические районы

48 штатов США можно условно разделить на пять физико-географических районов:

1. Кордильеры.
2. Канадский щит.
3. Стойкая платформа.
4. Прибрежная равнина.
5. Аппалачский орогенный пояс.

Общее описание

Большая часть территории США относится к Северо-Американской платформе. На востоке она обрамляется палеозойской Аппалачской складчатой системой, на западе — мезозойско-кайнозойской складчатой системой Кордильер, на юге — молодой платформой (плитой) побережья Мексиканского залива, которая переходит северо-восточнее в Приатлантическую плиту того же возраста. Фундамент Северо-Американской платформы обнажается на территории США в нескольких небольших по площади районах: Адирондакское выступление Канадского щита (горные породы среднего рифея) в штатах Миннесота, Висконсин и Мичиган (горные породы: гранитогнейсы возраста свыше 3,5 млрд лет, архейское образование зеленокаменных поясов и граниты; нижнепротерозойские шельфовые отложения; кварциты, перекрывающие горные породы архея; верхнепротерозойские континентальные красноцветные обломочные отложения, базальты и габбро), в Восточных Скалистых горах, в штатах Монтана, Вайоминг, Колорадо, Нью-Мексико, Аризона (на север — архейские образования, а южнее Вайоминга — нижнепротерозойские). На остальной площади фундамент представлен кислыми наземными вулканитами и гранитами. Платформенный чехол в пределах континентальной части США имеет палеозойский возраст — от самых верхов кембрия или чаще ордовика до низов перми в Передаппалачском прогибе. Отложения нижнего и среднего палеозоя — преимущественно шельфовые карбонаты с подчиненными пачками кварцевых песчаников и черных аргиллитов («сланцев»). В Мичиганском (силур) и Уиллстонском (девон) бассейнах известны эвапориты (соли) и в первом из них — рифогенные известняки. Отложения средне-верхнего карбона (Пенсильванская система американских геологов) представляют параличную, циклическо построенную угленосную формацию. Она составляет центральную часть Передаппалачского прогиба, бассейнов (синеклиз) Мичиган и Иллинойс (Внутренний Восточный каменно-угольный бассейн), Форест-Сити и Селайна (Внутренний Западный каменно-угольный бассейн), промежуточное поднятие — антеклизы Цинциннати и Озарк, а также Бенд на юго-востоке — составлены с поверхности нижнего палеозоя, а крылья — силура и девона. В глубокой Восточно-Техасской синеклизе в юго-западном углу платформы является полный разрез пермских отложений. Горные породы триаса и юры (прибрежно-морские и континентальные) известны лишь на западе Великих равнин, а также в большом Уиллстонском синеклизе. Чаще встречаются карбонатно-терригенные отложения мела — в широкой полосе от канадской границы до Мексиканского залива. Кайнозойские отложения маломощны, континентальные развиты ограничено, ближе к Скалистым горам, вдоль подножия которых расположены прогибы Паудер-Ривер, Денвер и Ретон. Юго-западный угол платформы отделен от его основной части сложным авлакогеном Уичита, который продолжается на запад, в северной части плато Колорадо.

Аппалачская складчатая система простирается в южно-восточном направлении от канадской границы до Алабамы, где погружается под чехол отложений мела и кайнозоя. К югу от широты Нью-Йорка её внутренняя зона — зона Пидмонт — перекрывается на востоке плащом мело-кайнозойских континентально-прибрежных осадков Приатлантической равнины; она составлена гнейсами гренвилльского периода, которые выступают в куполах, метаморфизованными осадками и вулканитами верхнего докембрия — нижнего и среднего палеозоя, средне- и верхнепалеозойскими гранитами. Здесь же известны Венд-кембрийские офиолиты. В Северных Аппалачах, на север от широты Нью-Йорка, в этой зоне оказались две главные эпохи деформаций и гранитоидного магматизма — таконская в конце ордовика, аккадская перед поздним девоном; в Южных Аппалачах — третья, более слабая, алеганская — в конце палеозоя. Зона Пидмонт отделена глубинным разломом от осевого поднятия системы, выраженного хребтами Блу-Ридж на юге, Грин-Маунтинс на севере. Это поднятие составленно гренвилльскими гнейсами и верхне-орифейскими вендскими осколочно-вулканогенными отложениями. Оно надвинуто в свою очередь на внешнюю зону — зону долин и кряжей. Эта зона сложена из карбонатно-терригенных мелководных осадков кембрия-карбона. Внешняя зона смята в линейные складки, в общем сорваны с докембрийского фундамента (продолжение платформенного) и надвинутые на Передаппалачский прогиб, который замыкается на севере перед Адирондакским выступлением Канадского щита. В северных Аппалачах зона резко сужается. Она отделяется здесь от склона щита надвижкой «линии Логана». На Внутреннюю зону (Пидмонт) в позднем триасе была наложена система рифтов, заполненных красноцветными и толеитовыми базальтами континентального типа. Палеозойский складчатый комплекс снова выступает на поверхность в горах Уошито в штате Арканзас. К западу от гор Уошито палеозойская складчатая система, погружаясь под чехол, делает новый поворот на юг, огибая антеклизу Бенд, затем на запад, вновь обнажаясь в горах Маратон возле мыса Рио-Гранде близ мексиканской границы. В Уошито и Маратон оказалась лишь заключительная эпоха герцинского тектогенеза.

В составе складчатой системы Кордильер выделяются три зоны. Наиболее внешняя — зона Восточных Скалистых гор сначала (до мела) представляла западную окраину платформы. В мело-палеогене она была охвачена интенсивными погружениями и деформациями, в результате которых возникла система поднятий с выходами в ядрах докембрийского фундамента. В ту же эпоху здесь внедрились малые интрузии субщелочных гранитоидов, с которыми связано промышленно важное оруденения. Далее на запад тянется зона собственно Кордильер — Скалистых гор. Она составлена шельфовыми осадками верхнего протерозоя, палеозоя и мезозоя. Внутренняя структура зоны характеризуется многочисленными надвигами. Западная зона Кордильер отличается наиболее сложной структурой и историей. Здесь в палеозойских и триасово-юрских отложениях развиты офиолиты и островодужные вулканиты, присутствуют и фрагменты древней континентальной коры, например, в Калифорнии. Структура напряженная, с многочисленными надвигами, преимущественно в сторону океана, и оползнями, из которых наибольший высокосейсмичный — Сан-Андреас — пересекает Калифорнию от вершины Калифорнийского залива до мыса Мендосино. Распространены поздне-мезозойские многофазные плутоны гранитоидов (батолит Сьерры-Невады и др.). На более древние структуры наложены впадины, заполненные отложениями мела и кайнозоя, вблизи океанического побережья интенсивно смятыми в новейшее время. На наиболее широкую часть Кордильер наложена большая область опускания — Большой Бассейн, характеризующееся структурами растяжения и молодым базальтовым вулканизмом. К востоку от плато Колорадо в меридиональном направлении простирается рифт Рио-Гранде, а севернее Большого Бассейна, вдоль реки Снейк, — молодая вулканическая зона, в пределах которой находятся гейзеры Йеллоустонского парка. От севера Калифорнии через штаты Орегон и Вашингтон тянется активная вулканическая цепь Каскадных гор. Аляска также в основе принадлежит системе Кордильер, но её северное побережье представляет собой платформенное поднятие на палеозойском складчатом фундаменте. Южнее располагается Колвилльский передовой прогиб с мощной толщей терригенных осадков мело-кайнозоя. Другая часть Аляски принадлежит внутренней зоне Кордильер с мезозойскими офиолитами, вулканитами, гранитными батолитами, молодыми вулканами, мело-кайнозойскими прогибами, открывающиеся в Берингово море. Полуостров Сьюард является продолжением массива Чукотского полуострова. К югу от него продолжается Охотско-Чукотский вулкано-плутонический пояс, а Алеутская вулканическая дуга продолжает вулканическую зону Южной Аляски. Как и вулканы Каскадных гор, она связана с подсовыванием литосферной плиты Тихого океана под континент Северной Америки.

Молодая платформа северного побережья Мексиканского залива (Галф-Кост) сложена из толщи юрских, меловых и кайнозойских осадков. В её основе залегают соленосные света среднего юры, с которым связаны многочисленные соляные купола, определяющие тектонику этой молодой плиты. Она и вся мегасинеклиза Мексиканского залива отделена от Приатлантической плиты востока США поднятием (антеклизы) Северной Флориды. Гавайские острова (штат Гавайи) представляют собой линейную цепь вулканических островов центральной части Тихого океана.

См. также

• История освоения минеральных ресурсов США
• Гидрогеология США
• Полезные ископаемые США
• Сейсмичность США
• Природа США

Ссылки

• [geology.about.com/od/usageologicmaps/Geologic_Maps_of_the_USA.htm Геологические карты США] (англ.). About.com. Проверено 25 декабря 2011. [www.webcitation.org/67jb4C7FT Архивировано из первоисточника 17 мая 2012].
• [tapestry.usgs.gov/Default.html Геологическо-топографическая характеристика США] (англ.). USGS. Проверено 25 декабря 2011. [www.webcitation.org/67jb4d4Cg Архивировано из первоисточника 17 мая 2012].

Отрывок, характеризующий Геология США

Атака 6 го егерского обеспечила отступление правого фланга. В центре действие забытой батареи Тушина, успевшего зажечь Шенграбен, останавливало движение французов. Французы тушили пожар, разносимый ветром, и давали время отступать. Отступление центра через овраг совершалось поспешно и шумно; однако войска, отступая, не путались командами. Но левый фланг, который единовременно был атакован и обходим превосходными силами французов под начальством Ланна и который состоял из Азовского и Подольского пехотных и Павлоградского гусарского полков, был расстроен. Багратион послал Жеркова к генералу левого фланга с приказанием немедленно отступать.
Жерков бойко, не отнимая руки от фуражки, тронул лошадь и поскакал. Но едва только он отъехал от Багратиона, как силы изменили ему. На него нашел непреодолимый страх, и он не мог ехать туда, где было опасно.
Подъехав к войскам левого фланга, он поехал не вперед, где была стрельба, а стал отыскивать генерала и начальников там, где их не могло быть, и потому не передал приказания.
Командование левым флангом принадлежало по старшинству полковому командиру того самого полка, который представлялся под Браунау Кутузову и в котором служил солдатом Долохов. Командование же крайнего левого фланга было предназначено командиру Павлоградского полка, где служил Ростов, вследствие чего произошло недоразумение. Оба начальника были сильно раздражены друг против друга, и в то самое время как на правом фланге давно уже шло дело и французы уже начали наступление, оба начальника были заняты переговорами, которые имели целью оскорбить друг друга. Полки же, как кавалерийский, так и пехотный, были весьма мало приготовлены к предстоящему делу. Люди полков, от солдата до генерала, не ждали сражения и спокойно занимались мирными делами: кормлением лошадей в коннице, собиранием дров – в пехоте.
– Есть он, однако, старше моего в чином, – говорил немец, гусарский полковник, краснея и обращаясь к подъехавшему адъютанту, – то оставляяй его делать, как он хочет. Я своих гусар не могу жертвовать. Трубач! Играй отступление!
Но дело становилось к спеху. Канонада и стрельба, сливаясь, гремели справа и в центре, и французские капоты стрелков Ланна проходили уже плотину мельницы и выстраивались на этой стороне в двух ружейных выстрелах. Пехотный полковник вздрагивающею походкой подошел к лошади и, взлезши на нее и сделавшись очень прямым и высоким, поехал к павлоградскому командиру. Полковые командиры съехались с учтивыми поклонами и со скрываемою злобой в сердце.
– Опять таки, полковник, – говорил генерал, – не могу я, однако, оставить половину людей в лесу. Я вас прошу , я вас прошу , – повторил он, – занять позицию и приготовиться к атаке.
– А вас прошу не мешивайтся не свое дело, – отвечал, горячась, полковник. – Коли бы вы был кавалерист…
– Я не кавалерист, полковник, но я русский генерал, и ежели вам это неизвестно…
– Очень известно, ваше превосходительство, – вдруг вскрикнул, трогая лошадь, полковник, и делаясь красно багровым. – Не угодно ли пожаловать в цепи, и вы будете посмотрейть, что этот позиция никуда негодный. Я не хочу истребить своя полка для ваше удовольствие.
– Вы забываетесь, полковник. Я не удовольствие свое соблюдаю и говорить этого не позволю.
Генерал, принимая приглашение полковника на турнир храбрости, выпрямив грудь и нахмурившись, поехал с ним вместе по направлению к цепи, как будто всё их разногласие должно было решиться там, в цепи, под пулями. Они приехали в цепь, несколько пуль пролетело над ними, и они молча остановились. Смотреть в цепи нечего было, так как и с того места, на котором они прежде стояли, ясно было, что по кустам и оврагам кавалерии действовать невозможно, и что французы обходят левое крыло. Генерал и полковник строго и значительно смотрели, как два петуха, готовящиеся к бою, друг на друга, напрасно выжидая признаков трусости. Оба выдержали экзамен. Так как говорить было нечего, и ни тому, ни другому не хотелось подать повод другому сказать, что он первый выехал из под пуль, они долго простояли бы там, взаимно испытывая храбрость, ежели бы в это время в лесу, почти сзади их, не послышались трескотня ружей и глухой сливающийся крик. Французы напали на солдат, находившихся в лесу с дровами. Гусарам уже нельзя было отступать вместе с пехотой. Они были отрезаны от пути отступления налево французскою цепью. Теперь, как ни неудобна была местность, необходимо было атаковать, чтобы проложить себе дорогу.
Эскадрон, где служил Ростов, только что успевший сесть на лошадей, был остановлен лицом к неприятелю. Опять, как и на Энском мосту, между эскадроном и неприятелем никого не было, и между ними, разделяя их, лежала та же страшная черта неизвестности и страха, как бы черта, отделяющая живых от мертвых. Все люди чувствовали эту черту, и вопрос о том, перейдут ли или нет и как перейдут они черту, волновал их.
Ко фронту подъехал полковник, сердито ответил что то на вопросы офицеров и, как человек, отчаянно настаивающий на своем, отдал какое то приказание. Никто ничего определенного не говорил, но по эскадрону пронеслась молва об атаке. Раздалась команда построения, потом визгнули сабли, вынутые из ножен. Но всё еще никто не двигался. Войска левого фланга, и пехота и гусары, чувствовали, что начальство само не знает, что делать, и нерешимость начальников сообщалась войскам.
«Поскорее, поскорее бы», думал Ростов, чувствуя, что наконец то наступило время изведать наслаждение атаки, про которое он так много слышал от товарищей гусаров.
– С Богом, г'ебята, – прозвучал голос Денисова, – г'ысыо, маг'ш!
В переднем ряду заколыхались крупы лошадей. Грачик потянул поводья и сам тронулся.
Справа Ростов видел первые ряды своих гусар, а еще дальше впереди виднелась ему темная полоса, которую он не мог рассмотреть, но считал неприятелем. Выстрелы были слышны, но в отдалении.
– Прибавь рыси! – послышалась команда, и Ростов чувствовал, как поддает задом, перебивая в галоп, его Грачик.
Он вперед угадывал его движения, и ему становилось все веселее и веселее. Он заметил одинокое дерево впереди. Это дерево сначала было впереди, на середине той черты, которая казалась столь страшною. А вот и перешли эту черту, и не только ничего страшного не было, но всё веселее и оживленнее становилось. «Ох, как я рубану его», думал Ростов, сжимая в руке ефес сабли.
– О о о а а а!! – загудели голоса. «Ну, попадись теперь кто бы ни был», думал Ростов, вдавливая шпоры Грачику, и, перегоняя других, выпустил его во весь карьер. Впереди уже виден был неприятель. Вдруг, как широким веником, стегнуло что то по эскадрону. Ростов поднял саблю, готовясь рубить, но в это время впереди скакавший солдат Никитенко отделился от него, и Ростов почувствовал, как во сне, что продолжает нестись с неестественною быстротой вперед и вместе с тем остается на месте. Сзади знакомый гусар Бандарчук наскакал на него и сердито посмотрел. Лошадь Бандарчука шарахнулась, и он обскакал мимо.
«Что же это? я не подвигаюсь? – Я упал, я убит…» в одно мгновение спросил и ответил Ростов. Он был уже один посреди поля. Вместо двигавшихся лошадей и гусарских спин он видел вокруг себя неподвижную землю и жнивье. Теплая кровь была под ним. «Нет, я ранен, и лошадь убита». Грачик поднялся было на передние ноги, но упал, придавив седоку ногу. Из головы лошади текла кровь. Лошадь билась и не могла встать. Ростов хотел подняться и упал тоже: ташка зацепилась за седло. Где были наши, где были французы – он не знал. Никого не было кругом.
Высвободив ногу, он поднялся. «Где, с какой стороны была теперь та черта, которая так резко отделяла два войска?» – он спрашивал себя и не мог ответить. «Уже не дурное ли что нибудь случилось со мной? Бывают ли такие случаи, и что надо делать в таких случаях?» – спросил он сам себя вставая; и в это время почувствовал, что что то лишнее висит на его левой онемевшей руке. Кисть ее была, как чужая. Он оглядывал руку, тщетно отыскивая на ней кровь. «Ну, вот и люди, – подумал он радостно, увидав несколько человек, бежавших к нему. – Они мне помогут!» Впереди этих людей бежал один в странном кивере и в синей шинели, черный, загорелый, с горбатым носом. Еще два и еще много бежало сзади. Один из них проговорил что то странное, нерусское. Между задними такими же людьми, в таких же киверах, стоял один русский гусар. Его держали за руки; позади его держали его лошадь.
«Верно, наш пленный… Да. Неужели и меня возьмут? Что это за люди?» всё думал Ростов, не веря своим глазам. «Неужели французы?» Он смотрел на приближавшихся французов, и, несмотря на то, что за секунду скакал только затем, чтобы настигнуть этих французов и изрубить их, близость их казалась ему теперь так ужасна, что он не верил своим глазам. «Кто они? Зачем они бегут? Неужели ко мне? Неужели ко мне они бегут? И зачем? Убить меня? Меня, кого так любят все?» – Ему вспомнилась любовь к нему его матери, семьи, друзей, и намерение неприятелей убить его показалось невозможно. «А может, – и убить!» Он более десяти секунд стоял, не двигаясь с места и не понимая своего положения. Передний француз с горбатым носом подбежал так близко, что уже видно было выражение его лица. И разгоряченная чуждая физиономия этого человека, который со штыком на перевес, сдерживая дыханье, легко подбегал к нему, испугала Ростова. Он схватил пистолет и, вместо того чтобы стрелять из него, бросил им в француза и побежал к кустам что было силы. Не с тем чувством сомнения и борьбы, с каким он ходил на Энский мост, бежал он, а с чувством зайца, убегающего от собак. Одно нераздельное чувство страха за свою молодую, счастливую жизнь владело всем его существом. Быстро перепрыгивая через межи, с тою стремительностью, с которою он бегал, играя в горелки, он летел по полю, изредка оборачивая свое бледное, доброе, молодое лицо, и холод ужаса пробегал по его спине. «Нет, лучше не смотреть», подумал он, но, подбежав к кустам, оглянулся еще раз. Французы отстали, и даже в ту минуту как он оглянулся, передний только что переменил рысь на шаг и, обернувшись, что то сильно кричал заднему товарищу. Ростов остановился. «Что нибудь не так, – подумал он, – не может быть, чтоб они хотели убить меня». А между тем левая рука его была так тяжела, как будто двухпудовая гиря была привешана к ней. Он не мог бежать дальше. Француз остановился тоже и прицелился. Ростов зажмурился и нагнулся. Одна, другая пуля пролетела, жужжа, мимо него. Он собрал последние силы, взял левую руку в правую и побежал до кустов. В кустах были русские стрелки.