Георгиу-Деж, Георге
| Георге Георгиу-Деж Gheorghe Gheorghiu-Dej<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;">  </td></tr>
| |||
| |||
|---|---|---|---|
| 21 марта 1961 — 19 марта 1965 | |||
| Предшественник: | должность учреждена; Ион Маурер как Председатель Президиума Великого национального собрания Румынии | ||
| Преемник: | Аврам Буначиу, и.о., Киву Стойка | ||
| |||
| 30 сентября 1955 — 19 марта 1965 | |||
| Предшественник: | Георге Апостол | ||
| Преемник: | Николае Чаушеску | ||
| |||
| октябрь 1944 — 20 апреля 1954 | |||
| Предшественник: | Штефан Фориш | ||
| Преемник: | Георге Апостол | ||
| |||
| 2 июня 1952 — 2 октября 1955 | |||
| Предшественник: | Петру Гроза | ||
| Преемник: | Киву Стойка | ||
| Рождение: |  Бырлад, Королевство Румыния
| ||
| Смерть: | Бухарест, СРР | ||
| Дети: | Дочери: Василика и Константина | ||
| Партия: | Румынская коммунистическая партия (1930—1965) | ||
| Награды: |
| ||
Гео́рге Георги́у-Деж (рум. Gheorghe Gheorghiu-Dej, урожд. Георге Георгиу; 8 ноября 1901, Бырлад — 19 марта 1965, Бухарест) — румынский государственный деятель, руководитель Румынии с 1948 и до своей смерти в 1965.
Генеральный (первый) секретарь ЦК РКП в 1944—1954 и 1955—1965 (в 1954—1955 эту должность занимал Георге Апостол). Премьер-министр Румынии в 1952—1955. Председатель Госсовета Румынии в 1961—1965.
Биография
Родился в семье рабочего Тэнасе Георгиу и его жены Аны. Состоял в коммунистической партии Румынии с 1930 года.
В 1933 году вместе с Давидом Корнером, Константином Донче и другими членами РКП, был осуждён Бухарестским судом за активное участие в забастовке железнодорожников 1933 года[1]. По профессии — железнодорожный электрик. Неоднократно подвергался заключению, позднее возглавил в РКП «тюремную фракцию».
Во время диктатуры Антонеску находился в концлагере Тыргу-Жиу, откуда, согласно официальной биографии, якобы бежал в августе 1944 вместе с группой соратников (позднее, однако, были опубликованы фотографии освобождённых советскими войсками заключённых, на которых чётко виден как минимум один из «бежавших» — Г. Апостол). Занял должность генерального секретаря ЦК РКП в 1945 году, но получил полную власть в партии лишь в 1952 году, когда ему удалось снять с должностей Анну Паукер (неофициального лидера партии в послевоенный период) и представителей «московской фракции». Подписал Варшавский договор от имени РНР.
Обеспокоенный реформами Хрущёва, он начал проводить политику относительной автономии Румынии в рамках Варшавского блока. В 1957 году из Румынии были выведены советские войска. В последние годы своего правления установил дипломатические отношения с западными странами, включая США.
Умер 19 марта 1965 года от рака лёгких.
У Георгиу-Дежа были две дочери — Василика (1928—1987) и Константина (1931—2000)[2].
Увековечение памяти Георгиу-Дежа
- Был похоронен в мавзолее в Парке Свободы в Бухаресте. В 1990 году, после румынской революции, перезахоронен на городском кладбище.
- С 1956 по 1990 год город Онешти в жудеце Бакэу носил название Георге-Георгиу Деж
- С 1965 по 1991 год город Лиски в Воронежской области назывался Георгиу-Деж.
- С 1965 по 1994 год Вторая Песчаная улица в Москве называлась улицей Георгиу Дежа.
- В 1965 году была выпущена почтовая марка СССР, посвященная Георгиу-Деж.
- Фонтан на улице Второй Песчаной в Москве носит название «Георгиу-Деж».
- Имя Георге Георгиу-Дежа носил в советские времена Ростовский-на-Дону техникум железнодорожного транспорта.
Напишите отзыв о статье "Георгиу-Деж, Георге"
Примечания
- ↑ С. Танасе. [www.itcnet.ro/history/archive/mi2002/current1/mi18.htm Dej — omul resentimentului] («Magazin Istoric», 2002) (рум.)
- ↑ [www.libertatea.ro/detalii/articol/gheorghe-gheorghiu-dej-s-a-iubit-cu-celebra-actrita-franceza-michele-morgan-326996.html Astăzi se împlinesc 46 de ani de la moartea lui Gheorghe Gheorghiu-Dej | Libertatea.ro]
Ссылки
- Георгиу-Деж Георге — статья из Большой советской энциклопедии.
- [www.hrono.ru/biograf/bio_g/georgiu_dezh.html Биография на сайте ХРОНОС]
Отрывок, характеризующий Георгиу-Деж, Георге
Та минута, когда Николай увидал в водомоине копошащихся с волком собак, из под которых виднелась седая шерсть волка, его вытянувшаяся задняя нога, и с прижатыми ушами испуганная и задыхающаяся голова (Карай держал его за горло), минута, когда увидал это Николай, была счастливейшею минутою его жизни. Он взялся уже за луку седла, чтобы слезть и колоть волка, как вдруг из этой массы собак высунулась вверх голова зверя, потом передние ноги стали на край водомоины. Волк ляскнул зубами (Карай уже не держал его за горло), выпрыгнул задними ногами из водомоины и, поджав хвост, опять отделившись от собак, двинулся вперед. Карай с ощетинившейся шерстью, вероятно ушибленный или раненый, с трудом вылезал из водомоины.– Боже мой! За что?… – с отчаянием закричал Николай.
Охотник дядюшки с другой стороны скакал на перерез волку, и собаки его опять остановили зверя. Опять его окружили.
Николай, его стремянной, дядюшка и его охотник вертелись над зверем, улюлюкая, крича, всякую минуту собираясь слезть, когда волк садился на зад и всякий раз пускаясь вперед, когда волк встряхивался и подвигался к засеке, которая должна была спасти его. Еще в начале этой травли, Данила, услыхав улюлюканье, выскочил на опушку леса. Он видел, как Карай взял волка и остановил лошадь, полагая, что дело было кончено. Но когда охотники не слезли, волк встряхнулся и опять пошел на утек. Данила выпустил своего бурого не к волку, а прямой линией к засеке так же, как Карай, – на перерез зверю. Благодаря этому направлению, он подскакивал к волку в то время, как во второй раз его остановили дядюшкины собаки.
Данила скакал молча, держа вынутый кинжал в левой руке и как цепом молоча своим арапником по подтянутым бокам бурого.
Николай не видал и не слыхал Данилы до тех пор, пока мимо самого его не пропыхтел тяжело дыша бурый, и он услыхал звук паденья тела и увидал, что Данила уже лежит в середине собак на заду волка, стараясь поймать его за уши. Очевидно было и для собак, и для охотников, и для волка, что теперь всё кончено. Зверь, испуганно прижав уши, старался подняться, но собаки облепили его. Данила, привстав, сделал падающий шаг и всей тяжестью, как будто ложась отдыхать, повалился на волка, хватая его за уши. Николай хотел колоть, но Данила прошептал: «Не надо, соструним», – и переменив положение, наступил ногою на шею волку. В пасть волку заложили палку, завязали, как бы взнуздав его сворой, связали ноги, и Данила раза два с одного бока на другой перевалил волка.
С счастливыми, измученными лицами, живого, матерого волка взвалили на шарахающую и фыркающую лошадь и, сопутствуемые визжавшими на него собаками, повезли к тому месту, где должны были все собраться. Молодых двух взяли гончие и трех борзые. Охотники съезжались с своими добычами и рассказами, и все подходили смотреть матёрого волка, который свесив свою лобастую голову с закушенною палкой во рту, большими, стеклянными глазами смотрел на всю эту толпу собак и людей, окружавших его. Когда его трогали, он, вздрагивая завязанными ногами, дико и вместе с тем просто смотрел на всех. Граф Илья Андреич тоже подъехал и потрогал волка.
– О, материщий какой, – сказал он. – Матёрый, а? – спросил он у Данилы, стоявшего подле него.
– Матёрый, ваше сиятельство, – отвечал Данила, поспешно снимая шапку.
Граф вспомнил своего прозеванного волка и свое столкновение с Данилой.
– Однако, брат, ты сердит, – сказал граф. – Данила ничего не сказал и только застенчиво улыбнулся детски кроткой и приятной улыбкой.
Старый граф поехал домой; Наташа с Петей обещались сейчас же приехать. Охота пошла дальше, так как было еще рано. В середине дня гончих пустили в поросший молодым частым лесом овраг. Николай, стоя на жнивье, видел всех своих охотников.
Насупротив от Николая были зеленя и там стоял его охотник, один в яме за выдавшимся кустом орешника. Только что завели гончих, Николай услыхал редкий гон известной ему собаки – Волторна; другие собаки присоединились к нему, то замолкая, то опять принимаясь гнать. Через минуту подали из острова голос по лисе, и вся стая, свалившись, погнала по отвершку, по направлению к зеленям, прочь от Николая.
Он видел скачущих выжлятников в красных шапках по краям поросшего оврага, видел даже собак, и всякую секунду ждал того, что на той стороне, на зеленях, покажется лисица.
Охотник, стоявший в яме, тронулся и выпустил собак, и Николай увидал красную, низкую, странную лисицу, которая, распушив трубу, торопливо неслась по зеленям. Собаки стали спеть к ней. Вот приблизились, вот кругами стала вилять лисица между ними, всё чаще и чаще делая эти круги и обводя вокруг себя пушистой трубой (хвостом); и вот налетела чья то белая собака, и вслед за ней черная, и всё смешалось, и звездой, врозь расставив зады, чуть колеблясь, стали собаки. К собакам подскакали два охотника: один в красной шапке, другой, чужой, в зеленом кафтане.
«Что это такое? подумал Николай. Откуда взялся этот охотник? Это не дядюшкин».
Охотники отбили лисицу и долго, не тороча, стояли пешие. Около них на чумбурах стояли лошади с своими выступами седел и лежали собаки. Охотники махали руками и что то делали с лисицей. Оттуда же раздался звук рога – условленный сигнал драки.
