Георгиевская церковь (Киев)

Православный храм
Георгиевская церковь
Вид храма до реконструкции конца XIX века
Страна	Украина
Город	Киев
Конфессия	Православие
Основатель	Ярослав Мудрый
Дата основания	начало XI века (первый храм); 1744 год (второй храм)
Строительство	XI век (первый храм); 1744 год (второй храм)—??? годы
Состояние	Уничтожена в 1934 году

Гео́ргиевская церковь — один из первых монастырских киевских храмов, построенный в XI веке в честь великомученика Георгия Победоносца — небесного покровителя князя Ярослава Мудрого (его христианское имя Георгий или Юрий).

Храм находился на углу современной Владимирской улицы и Георгиевского переулка. Упоминается в Лаврентьевской летописи, согласно которой освящение храма могло произойти не ранее ноября 1051 года. Церковь была разрушена, вероятно, вследствие общего упадка древней части Киева после разорения города ордами хана Батыя в 1240 году .

История

О строительстве князем Ярославом Мудрым храма во имя своего святого говорится в летописной статье 1037 года. Ещё одним источником, из которого известно об основании храма, является сказание в составе второй редакции Пролога, из которого известно, что церковь была освящена митрополитом Иларионом, то есть между 1051 и 1054 гг. В этом документе сообщаются подробности о строительстве Георгиевской церкви: Ярослав Мудрый, обеспокоенный тем, что у церкви «не бе… много делатель», приказал «возити куны на возех в камару Золотых ворот и возвестиша на торгу людем, да возмет кождо по ногате на день и бысть множество делающих». Также сообщалось, что в церкви проводились хиротонии русских епископов. В Повести временных лет есть упоминание, что в 1063 году в этой церкви был погребён брат Ярослава Мудрого, Судислав.

Известно, что монастыри (в том числе и Георгиевская церковь) были поставлены по сторонам главной улицы Киева, которая шла от Золотых ворот, и обрамляли вход в центральную часть Киева. Время разрушения Георгиевской церкви неизвестно, но память о месте её расположения у ворот Софийского собора, на котором она стояла в древности, сохранялась до XVII века. В Киевском синопсисе описывается её расположение справа от Софийского собора: «Созда же [Ярослав] и церковь святаго великомученика Георгия от камене, во имя себе от св. крещения данное, по правой стране святыя Софии».

День освящения Георгиевской церкви — 26 ноября — стал общерусским праздником: в проложном сказании говорится, что Ярослав Мудрый «заповеда по всеи Руси творити праздник святого Георгия». Праздник, получил в народе название Юрьев день.

Архитектура первого храма

При земляных археологических работах 1934 и 1937 гг. вскрывались остатки кладок древнего храма, а в 1939 году были открыты полукружия центральной и южной апсид. Незастроенные южные и западные части храма частично изучались в 1979 году.

В результате археологических изысканий было установлено, что общие размеры храма составляли (около 27 м (с апсидой) х 24 м). Храм относился к типу крестово-купольных 4-столпных с дополнительным западным членением-нартексом и, возможно, западной галереей-притвором, где должна была помещаться лестничная башня, ведшая на хоры. В плане это был 3-нефный 3-апсидный храм с сильно вынесенной вперед центральной апсидой, существенно превосходившей по ширине боковые, с резко подчеркнутым трансептом и 3 или 2 (южной и северной) одноэтажными галереями.

Техника кладки стен была типичной для архитектуры Киева середины и второй половины XI века. Фундаменты были выполнены из разнородного бутового камня на растворе с цемянкой. Глубина фундаментов — от 1,3 м при ширине 1,6-1,8 м (основной объём) до 0,8×1,25 м в южной галерее. Поверхность фундамента выровнена шиферными плитами, выше идет кладка в смешанной технике из камня и плинфы со скрытым рядом. При раскопках были найдены куски колонн, фрагменты фресок, кубики смальты, плитки пола, шиферные плиты, листовой свинец (остатки кровли), оконное стекло.

В 1674 году киевский воевода Ю. Трубецкой на месте развалин соорудил небольшую деревянную церковь.

Второй храм

В 1744 году на древних фундаментах заложен каменный храм, строительство которого велось на средства императрицы Елизаветы Петровны и было завершено в 1752 году. Храм был построен в стиле упрощённого барокко и увенчан скромной главкой. В 1816 году в нём был похоронен Константин Ипсиланти — господарь Молдовы и Валахии (надгробие теперь экспонируется в Киево-Печерской лавре).

В 1884 году глава храма была переделана в неовизантийском стиле, а над притвором надстроена колокольня по проекту киевского архитектора В. Н. Николаева. В 1897 году тот же архитектор пристроил к южному фасаду церкви ризницу в виде приземистой часовни.

В 1934 году Георгиевский храм был снесён советской властью.

Фундамент древнего храма в настоящее время не сохранился, а его расположение было под клумбой на которой стоит памятник защитникам границ Отечества всех поколений, а край места где ранее был фундамент — под окончанием дома по Георгиевскому переулку, 2, (арх. И. Каракис).

Литература

• Энциклопедический справочник «Киев», 2—е изд. Ред. А. В. Кудрицкого, 1985 г.
• Каргер М. К. Древний Киев. М.; Л., 1961. Т. 2. С. 232—237;
• Боровський Я. Е., Сагайдак М. А. Споруда часiв Ярослава Мудрого // Знання та працi. К., 1979. № 12.
• Археологические исследования Верх. Киева в 1978—1983 гг. // Археол. исслед. Киева 1978—1983 гг. К., 1985. С. 52-56;
• Сагайдак М. А. Раскопки в «городе» Ярослава древнего Киева // Археологические открытия 1979 г. М., 1979. С. 335—336;
• Сагайдак М. А. Великий город Ярослава. К., 1982. С. 68-69;
• Асеев Ю. С. Архитектура Древ. Киева. К., 1982. С. 68-70;
• Раппопорт П. А. Русская архитектура X—XIII вв. Л., 1982. С. 14-15;
• Жуковская Л. П. 200 списков XIV—XVII вв. небольшой статьи как лингвист. и ист. источник: Статья Пролога о построении ц. во имя Георгия Ярославом Мудрым // Ист. традиции духовной культуры народов СССР и современность. К., 1987. С. 33-40;
• Кабанець Е. П. До iсторii «Проложного сказання про освячення церкви св. Георгiя в Києвi» // Новi дослiдження давнiх пам’яток Києва. К., 2001. С. 110—121.

Отрывок, характеризующий Георгиевская церковь (Киев)

В это время в двери послышался голос Жилинского, звавший Бориса.
– Ну иди, иди, иди… – сказал Ростов и отказавшись от ужина, и оставшись один в маленькой комнатке, он долго ходил в ней взад и вперед, и слушал веселый французский говор из соседней комнаты.


Ростов приехал в Тильзит в день, менее всего удобный для ходатайства за Денисова. Самому ему нельзя было итти к дежурному генералу, так как он был во фраке и без разрешения начальства приехал в Тильзит, а Борис, ежели даже и хотел, не мог сделать этого на другой день после приезда Ростова. В этот день, 27 го июня, были подписаны первые условия мира. Императоры поменялись орденами: Александр получил Почетного легиона, а Наполеон Андрея 1 й степени, и в этот день был назначен обед Преображенскому батальону, который давал ему батальон французской гвардии. Государи должны были присутствовать на этом банкете.
Ростову было так неловко и неприятно с Борисом, что, когда после ужина Борис заглянул к нему, он притворился спящим и на другой день рано утром, стараясь не видеть его, ушел из дома. Во фраке и круглой шляпе Николай бродил по городу, разглядывая французов и их мундиры, разглядывая улицы и дома, где жили русский и французский императоры. На площади он видел расставляемые столы и приготовления к обеду, на улицах видел перекинутые драпировки с знаменами русских и французских цветов и огромные вензеля А. и N. В окнах домов были тоже знамена и вензеля.
«Борис не хочет помочь мне, да и я не хочу обращаться к нему. Это дело решенное – думал Николай – между нами всё кончено, но я не уеду отсюда, не сделав всё, что могу для Денисова и главное не передав письма государю. Государю?!… Он тут!» думал Ростов, подходя невольно опять к дому, занимаемому Александром.
У дома этого стояли верховые лошади и съезжалась свита, видимо приготовляясь к выезду государя.
«Всякую минуту я могу увидать его, – думал Ростов. Если бы только я мог прямо передать ему письмо и сказать всё, неужели меня бы арестовали за фрак? Не может быть! Он бы понял, на чьей стороне справедливость. Он всё понимает, всё знает. Кто же может быть справедливее и великодушнее его? Ну, да ежели бы меня и арестовали бы за то, что я здесь, что ж за беда?» думал он, глядя на офицера, всходившего в дом, занимаемый государем. «Ведь вот всходят же. – Э! всё вздор. Пойду и подам сам письмо государю: тем хуже будет для Друбецкого, который довел меня до этого». И вдруг, с решительностью, которой он сам не ждал от себя, Ростов, ощупав письмо в кармане, пошел прямо к дому, занимаемому государем.
«Нет, теперь уже не упущу случая, как после Аустерлица, думал он, ожидая всякую секунду встретить государя и чувствуя прилив крови к сердцу при этой мысли. Упаду в ноги и буду просить его. Он поднимет, выслушает и еще поблагодарит меня». «Я счастлив, когда могу сделать добро, но исправить несправедливость есть величайшее счастье», воображал Ростов слова, которые скажет ему государь. И он пошел мимо любопытно смотревших на него, на крыльцо занимаемого государем дома.
С крыльца широкая лестница вела прямо наверх; направо видна была затворенная дверь. Внизу под лестницей была дверь в нижний этаж.
– Кого вам? – спросил кто то.
– Подать письмо, просьбу его величеству, – сказал Николай с дрожанием голоса.
– Просьба – к дежурному, пожалуйте сюда (ему указали на дверь внизу). Только не примут.
Услыхав этот равнодушный голос, Ростов испугался того, что он делал; мысль встретить всякую минуту государя так соблазнительна и оттого так страшна была для него, что он готов был бежать, но камер фурьер, встретивший его, отворил ему дверь в дежурную и Ростов вошел.
Невысокий полный человек лет 30, в белых панталонах, ботфортах и в одной, видно только что надетой, батистовой рубашке, стоял в этой комнате; камердинер застегивал ему сзади шитые шелком прекрасные новые помочи, которые почему то заметил Ростов. Человек этот разговаривал с кем то бывшим в другой комнате.
– Bien faite et la beaute du diable, [Хорошо сложена и красота молодости,] – говорил этот человек и увидав Ростова перестал говорить и нахмурился.
– Что вам угодно? Просьба?…
– Qu'est ce que c'est? [Что это?] – спросил кто то из другой комнаты.
– Encore un petitionnaire, [Еще один проситель,] – отвечал человек в помочах.
– Скажите ему, что после. Сейчас выйдет, надо ехать.
– После, после, завтра. Поздно…
Ростов повернулся и хотел выйти, но человек в помочах остановил его.
– От кого? Вы кто?
– От майора Денисова, – отвечал Ростов.
– Вы кто? офицер?
– Поручик, граф Ростов.
– Какая смелость! По команде подайте. А сами идите, идите… – И он стал надевать подаваемый камердинером мундир.
Ростов вышел опять в сени и заметил, что на крыльце было уже много офицеров и генералов в полной парадной форме, мимо которых ему надо было пройти.
Проклиная свою смелость, замирая от мысли, что всякую минуту он может встретить государя и при нем быть осрамлен и выслан под арест, понимая вполне всю неприличность своего поступка и раскаиваясь в нем, Ростов, опустив глаза, пробирался вон из дома, окруженного толпой блестящей свиты, когда чей то знакомый голос окликнул его и чья то рука остановила его.
– Вы, батюшка, что тут делаете во фраке? – спросил его басистый голос.
Это был кавалерийский генерал, в эту кампанию заслуживший особенную милость государя, бывший начальник дивизии, в которой служил Ростов.
Ростов испуганно начал оправдываться, но увидав добродушно шутливое лицо генерала, отойдя к стороне, взволнованным голосом передал ему всё дело, прося заступиться за известного генералу Денисова. Генерал выслушав Ростова серьезно покачал головой.
– Жалко, жалко молодца; давай письмо.
Едва Ростов успел передать письмо и рассказать всё дело Денисова, как с лестницы застучали быстрые шаги со шпорами и генерал, отойдя от него, подвинулся к крыльцу. Господа свиты государя сбежали с лестницы и пошли к лошадям. Берейтор Эне, тот самый, который был в Аустерлице, подвел лошадь государя, и на лестнице послышался легкий скрип шагов, которые сейчас узнал Ростов. Забыв опасность быть узнанным, Ростов подвинулся с несколькими любопытными из жителей к самому крыльцу и опять, после двух лет, он увидал те же обожаемые им черты, то же лицо, тот же взгляд, ту же походку, то же соединение величия и кротости… И чувство восторга и любви к государю с прежнею силою воскресло в душе Ростова. Государь в Преображенском мундире, в белых лосинах и высоких ботфортах, с звездой, которую не знал Ростов (это была legion d'honneur) [звезда почетного легиона] вышел на крыльцо, держа шляпу под рукой и надевая перчатку. Он остановился, оглядываясь и всё освещая вокруг себя своим взглядом. Кое кому из генералов он сказал несколько слов. Он узнал тоже бывшего начальника дивизии Ростова, улыбнулся ему и подозвал его к себе.
Вся свита отступила, и Ростов видел, как генерал этот что то довольно долго говорил государю.
Государь сказал ему несколько слов и сделал шаг, чтобы подойти к лошади. Опять толпа свиты и толпа улицы, в которой был Ростов, придвинулись к государю. Остановившись у лошади и взявшись рукою за седло, государь обратился к кавалерийскому генералу и сказал громко, очевидно с желанием, чтобы все слышали его.
– Не могу, генерал, и потому не могу, что закон сильнее меня, – сказал государь и занес ногу в стремя. Генерал почтительно наклонил голову, государь сел и поехал галопом по улице. Ростов, не помня себя от восторга, с толпою побежал за ним.