Георгиевский, Валерий Иванович

Валерий Иванович Георгиевский
Дата рождения:	20 января 1925(1925-01-20)
Место рождения:	Томск, РСФСР, СССР
Дата смерти:	20 февраля 2003(2003-02-20) (78 лет)
Страна:	СССР, Россия
Научная сфера:	физиология и биохимия сельскохозяйственных животных
Место работы:	Московская сельскохозяйственная академия имени К. А. Тимирязева
Учёная степень:	доктор биологических наук
Учёное звание:	член-корреспондент ВАСХНИЛ
Альма-матер:	Военно-ветеринарная академия
Награды и премии:

Валерий Иванович Георгиевский (20 января 1925, Томск — 20 февраля 2003) — доктор биологических наук (1967), профессор (1968), член-корреспондент ВАСХНИЛ (1979); специалист в области физиологии и биохимии сельскохозяйственных животных.

Дважды лауреат Государственной премии России, лауреат Премии Совета Министров СССР. Заслуженный деятель науки РФ.

Биография

В 1946 г. окончил Военно-ветеринарную академию в Москве.

В 1946—1951 гг. работал ветеринарным врачом в пограничных войсках. С 1951 г. — аспирант, с 1954 г. — младший научный сотрудник Зоотехнической станции. С 1955 г. работал в Сельскохозяйственной академии имени Тимирязева ассистентом, доцент (с 1960 г.), профессором (с 1967 г.), заведующим кафедрой (с 1972 г.) физиологии и биохимии животных.

В 1979—1985 гг. возглавлял Всесоюзный НИИ физиологии, биохимии и питания сельскохозяйственных животных.

В 1985—1990 гг. заведовал кафедрой физиологии и биохимии животных Московской сельскохозяйственной академии им. К. А. Тимирязева, а с 1991 г., выйдя на пенсию, до конца жизни работал профессором этой же кафедры.

Научная деятельность

Исследовал физиолого-биохимических основы минерального питания сельскохозяйственных животных и птицы. Разрабатывал методы получения и применения биологически активных метаболитов для стимуляции роста и продуктивности сельскохозяйственных животных.

Под его руководством разработаны биологические основы повышения эффективности использования животными питательных веществ кормов. Предложил концепцию питания, адекватную физиологическим потребностям животных разных генотипов, основанную на прогнозе и количественном анализе потоков всасывания субстратов и их метаболизма, и учитывающую комплекс факторов внешней и внутренней среды.

В 1967 г. защитил диссертацию на соискание учёной степени доктора биологических наук; с 1968 г. — профессор. В 1979 г. избран членом-корреспондентом ВАСХНИЛ (1979).

Автор более 200 научных трудов.

Избранные труды

• Минеральное питание животных / Соавт.: Б. Н. Анненков, В. Т. Самохин. — М.: Колос, 1970. — 471 с.
• Минеральное питание сельскохозяйственной птицы. — М.: Колос, 1970. — 327 с.
• Физиология сельскохозяйственных животных: Учеб. пособие по спец. «Зоотехния». — М.: Агропромиздат, 1990. — 511 с.
• Энергосберегающая технология микроклимата с очисткой воздуха от аммиака в животноводческих помещениях / Соавт.: В. П. Спасов и др. // Науч. тр. / Всерос. НИИ электрификации сел. хоз-ва. — 1998. — Т. 84. — С. 66-74.
• Динамика минеральных элементов во фракциях химуса по мере его продвижения по кишечнику / Соавт.: Н. С. Шевелев, Е. П. Полякова // Докл. ТСХА. — 2000. — Вып. 271. — С. 211—215.

Награды

• два ордена — Трудового Красного Знамени и «Знак Почета»
• 18 медалей
• Государственная премия РФ (1991) за серию работ по минеральному питанию сельскохозяйственных животных
• Государственная премия РФ в области науки и техники (2001) — за работу «Агрофизиологические основы действия микроэлементов и решение проблемы обеспечения ими агропромышленного комплекса».
• премия Совета Министров СССР (1983) за разработку и внедрение в промышленное птицеводство системы нормированного кормления птицы.

Литература

• Валерий Иванович Георгиевский // Известия ТСХА. — 2011. — № 1.

Ссылки

• [www.cnshb.ru/akdil/akad/base/RG/000315.shtm Георгиевский Валерий Иванович]. Биографическая энциклопедия РАСХН, ВАСХНИЛ. Центральная научная сельскохозяйственная библиотека Россельхозакадемии. Проверено 21 сентября 2012. [www.webcitation.org/6BptVmahy Архивировано из первоисточника 1 ноября 2012].

Отрывок, характеризующий Георгиевский, Валерий Иванович

Элен не выбежала из комнаты.

Через неделю Пьер выдал жене доверенность на управление всеми великорусскими имениями, что составляло большую половину его состояния, и один уехал в Петербург.


Прошло два месяца после получения известий в Лысых Горах об Аустерлицком сражении и о погибели князя Андрея, и несмотря на все письма через посольство и на все розыски, тело его не было найдено, и его не было в числе пленных. Хуже всего для его родных было то, что оставалась всё таки надежда на то, что он был поднят жителями на поле сражения, и может быть лежал выздоравливающий или умирающий где нибудь один, среди чужих, и не в силах дать о себе вести. В газетах, из которых впервые узнал старый князь об Аустерлицком поражении, было написано, как и всегда, весьма кратко и неопределенно, о том, что русские после блестящих баталий должны были отретироваться и ретираду произвели в совершенном порядке. Старый князь понял из этого официального известия, что наши были разбиты. Через неделю после газеты, принесшей известие об Аустерлицкой битве, пришло письмо Кутузова, который извещал князя об участи, постигшей его сына.
«Ваш сын, в моих глазах, писал Кутузов, с знаменем в руках, впереди полка, пал героем, достойным своего отца и своего отечества. К общему сожалению моему и всей армии, до сих пор неизвестно – жив ли он, или нет. Себя и вас надеждой льщу, что сын ваш жив, ибо в противном случае в числе найденных на поле сражения офицеров, о коих список мне подан через парламентеров, и он бы поименован был».
Получив это известие поздно вечером, когда он был один в. своем кабинете, старый князь, как и обыкновенно, на другой день пошел на свою утреннюю прогулку; но был молчалив с приказчиком, садовником и архитектором и, хотя и был гневен на вид, ничего никому не сказал.
Когда, в обычное время, княжна Марья вошла к нему, он стоял за станком и точил, но, как обыкновенно, не оглянулся на нее.
– А! Княжна Марья! – вдруг сказал он неестественно и бросил стамеску. (Колесо еще вертелось от размаха. Княжна Марья долго помнила этот замирающий скрип колеса, который слился для нее с тем,что последовало.)
Княжна Марья подвинулась к нему, увидала его лицо, и что то вдруг опустилось в ней. Глаза ее перестали видеть ясно. Она по лицу отца, не грустному, не убитому, но злому и неестественно над собой работающему лицу, увидала, что вот, вот над ней повисло и задавит ее страшное несчастие, худшее в жизни, несчастие, еще не испытанное ею, несчастие непоправимое, непостижимое, смерть того, кого любишь.
– Mon pere! Andre? [Отец! Андрей?] – Сказала неграциозная, неловкая княжна с такой невыразимой прелестью печали и самозабвения, что отец не выдержал ее взгляда, и всхлипнув отвернулся.
– Получил известие. В числе пленных нет, в числе убитых нет. Кутузов пишет, – крикнул он пронзительно, как будто желая прогнать княжну этим криком, – убит!
Княжна не упала, с ней не сделалось дурноты. Она была уже бледна, но когда она услыхала эти слова, лицо ее изменилось, и что то просияло в ее лучистых, прекрасных глазах. Как будто радость, высшая радость, независимая от печалей и радостей этого мира, разлилась сверх той сильной печали, которая была в ней. Она забыла весь страх к отцу, подошла к нему, взяла его за руку, потянула к себе и обняла за сухую, жилистую шею.
– Mon pere, – сказала она. – Не отвертывайтесь от меня, будемте плакать вместе.
– Мерзавцы, подлецы! – закричал старик, отстраняя от нее лицо. – Губить армию, губить людей! За что? Поди, поди, скажи Лизе. – Княжна бессильно опустилась в кресло подле отца и заплакала. Она видела теперь брата в ту минуту, как он прощался с ней и с Лизой, с своим нежным и вместе высокомерным видом. Она видела его в ту минуту, как он нежно и насмешливо надевал образок на себя. «Верил ли он? Раскаялся ли он в своем неверии? Там ли он теперь? Там ли, в обители вечного спокойствия и блаженства?» думала она.
– Mon pere, [Отец,] скажите мне, как это было? – спросила она сквозь слезы.
– Иди, иди, убит в сражении, в котором повели убивать русских лучших людей и русскую славу. Идите, княжна Марья. Иди и скажи Лизе. Я приду.
Когда княжна Марья вернулась от отца, маленькая княгиня сидела за работой, и с тем особенным выражением внутреннего и счастливо спокойного взгляда, свойственного только беременным женщинам, посмотрела на княжну Марью. Видно было, что глаза ее не видали княжну Марью, а смотрели вглубь – в себя – во что то счастливое и таинственное, совершающееся в ней.
– Marie, – сказала она, отстраняясь от пялец и переваливаясь назад, – дай сюда твою руку. – Она взяла руку княжны и наложила ее себе на живот.
Глаза ее улыбались ожидая, губка с усиками поднялась, и детски счастливо осталась поднятой.
Княжна Марья стала на колени перед ней, и спрятала лицо в складках платья невестки.
– Вот, вот – слышишь? Мне так странно. И знаешь, Мари, я очень буду любить его, – сказала Лиза, блестящими, счастливыми глазами глядя на золовку. Княжна Марья не могла поднять головы: она плакала.
– Что с тобой, Маша?
– Ничего… так мне грустно стало… грустно об Андрее, – сказала она, отирая слезы о колени невестки. Несколько раз, в продолжение утра, княжна Марья начинала приготавливать невестку, и всякий раз начинала плакать. Слезы эти, которых причину не понимала маленькая княгиня, встревожили ее, как ни мало она была наблюдательна. Она ничего не говорила, но беспокойно оглядывалась, отыскивая чего то. Перед обедом в ее комнату вошел старый князь, которого она всегда боялась, теперь с особенно неспокойным, злым лицом и, ни слова не сказав, вышел. Она посмотрела на княжну Марью, потом задумалась с тем выражением глаз устремленного внутрь себя внимания, которое бывает у беременных женщин, и вдруг заплакала.