Георгиевский крест (Великобритания)
Георгиевский крест или крест Георга (GC) — высшая гражданская награда в Великобритании и Британском Содружестве. Является гражданским аналогом военного креста Виктории. Даётся гражданским, а также военным лицам, за храбрые и мужественные поступки, совершённые не на поле боя, либо не подпадающие под статуты военных наград.
История
Учреждён 24 сентября 1940 года королём Георгом VI. В самый разгар войны ощущалась сильная потребность наградить гражданских лиц за многочисленные подвиги мужества. Существующие награды для гражданских лиц не подходили к новой ситуации, поэтому решили, что для этих целей следует установить Георгиевский крест и Георгиевскую медаль.
Объявляя об учреждении новой награды, король сказал: «Для того, чтобы они были заслуженно и быстро отмечены, я решил создать, наконец, новый знак отличия для мужчин и женщин во всех областях гражданской жизни. Предлагаю дать своё имя новому отличию, каковое будет состоять из Георгиевского креста, по рангу рядом с Викторианским крестом, и Георгиевской медали для более широкого распространения».
Декрет о Георгиевском кресте и Георгиевской медали, датированный 24 января 1941 года, опубликован в London Gazette 31 января 1941 года.
Георгиевским крестом планировалось заменить Имперскую медаль «За храбрость» (EGM); всем награждённым этой медалью было предложено поменять свои медали на Георгиевский крест, что явилось беспрецедентным случаем в истории британских наград. Эта замена не коснулась награждённых медалью Альберта (AM) и медалью Эдуарда (EM), которые были выше по статусу, чем медаль «За храбрость». Это упущение было исправлено в 1971 году, когда живые обладатели медали Альберта и медали Эдуарда были приглашены для их обмена на Георгиевский крест. Из 64 живых на тот момент награждённых медалью Альберта и 68 медалью Эдуарта, 49 и 59 соответственно произвели обмен.
Описание
Георгиевский крест представляет собой серебряный прямой равноконечный крест. В центральном медальоне креста рельефное изображение Святого Георгия Победоносца, поражающего мечом змея. По окружности медальона девиз: «FOR GALLANTRY». Между сторонами креста расположены небольшие монограммы короля Георга VI (без корон). Задняя сторона креста гладкая; на ней гравируется имя награждённого и дата награждения. Размер креста 48х46 мм.
Крест через прямоугольную рамку крепится к ленте тёмно-синего цвета. Рамка украшена изображением лавровых ветвей.
Для повседневного ношения предусмотрена розетка или планка из ленты тёмно-синего цвета, поверх которой крепится миниатюрное изображение креста.
Награждённые
С момента учреждения в 1940 году, Георгиевским крестом были награждены 159 человек, из них 86 посмертно. С учётом обменявших свои старые медали на крест, всего обладателями Георгиевского креста стали 404 человека. Также было произведено два коллективных награждения: остров Мальта в 1942 году — за храбрость населения острова перед врагом, проявленную в годы Второй мировой войны, и Королевские Ольстерские констебли в 1999 году — за 30-летнее мужество при охране правопорядка в Ольстере.
Новые награждения
Министерство обороны 23 июля 2008 года объявило, что лейтенант-капрал Мэтью Краучер (Matthew Croucher) резерва королевских морских пехотинцев будет награждён за закрытие своим телом разорвавшейся гранаты во время операции в Афганистане.
До этого был награждён капрал Марк Райт (Mark Wright) 3-го батальона парашютного полка, умерший от ран в провинции Хелманд (Афганистан) 6 сентября 2006 года, после подрыва на минном поле в попытке спасти жизни раненых солдат.
Пенсия
Награждённые Георгиевским крестом, равно как и Викторианским крестом, имеют право на получение пенсии, сумма которой определяется правительством. С 2002 года пенсия составляла 1495 фунтов стерлингов в год. С января 2005 года, согласно приказу о канадских наградах за храбрость, награждённые — члены канадских вооружённых сил, или поступившие в британские вооружённые силы до 31 марта 1949 года будучи жителями Канады или Ньюфаундленда, получают 3000 канадских долларов в год. Для австралийских награждённых сумма определяется статьёй 11A1.2 документа о выплатах австралийских вооружённых сил и на январь 2005 года она равнялась 250 австралийским долларам в год.
См. также
Напишите отзыв о статье "Георгиевский крест (Великобритания)"
Ссылки
- [www.rusmundir.ru/index2.php?option=com_true&Itemid=69&func=detail&catid=45&id=962 Крест Георга.]
|
Это заготовка статьи о награде. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий Георгиевский крест (Великобритания)
– Ведь то мудрено, братцы мои, – продолжал тот, который удивлялся их белизне, – сказывали мужики под Можайским, как стали убирать битых, где страженья то была, так ведь что, говорит, почитай месяц лежали мертвые ихние то. Что ж, говорит, лежит, говорит, ихний то, как бумага белый, чистый, ни синь пороха не пахнет.– Что ж, от холода, что ль? – спросил один.
– Эка ты умный! От холода! Жарко ведь было. Кабы от стужи, так и наши бы тоже не протухли. А то, говорит, подойдешь к нашему, весь, говорит, прогнил в червях. Так, говорит, платками обвяжемся, да, отворотя морду, и тащим; мочи нет. А ихний, говорит, как бумага белый; ни синь пороха не пахнет.
Все помолчали.
– Должно, от пищи, – сказал фельдфебель, – господскую пищу жрали.
Никто не возражал.
– Сказывал мужик то этот, под Можайским, где страженья то была, их с десяти деревень согнали, двадцать дён возили, не свозили всех, мертвых то. Волков этих что, говорит…
– Та страженья была настоящая, – сказал старый солдат. – Только и было чем помянуть; а то всё после того… Так, только народу мученье.
– И то, дядюшка. Позавчера набежали мы, так куда те, до себя не допущают. Живо ружья покидали. На коленки. Пардон – говорит. Так, только пример один. Сказывали, самого Полиона то Платов два раза брал. Слова не знает. Возьмет возьмет: вот на те, в руках прикинется птицей, улетит, да и улетит. И убить тоже нет положенья.
– Эка врать здоров ты, Киселев, посмотрю я на тебя.
– Какое врать, правда истинная.
– А кабы на мой обычай, я бы его, изловимши, да в землю бы закопал. Да осиновым колом. А то что народу загубил.
– Все одно конец сделаем, не будет ходить, – зевая, сказал старый солдат.
Разговор замолк, солдаты стали укладываться.
– Вишь, звезды то, страсть, так и горят! Скажи, бабы холсты разложили, – сказал солдат, любуясь на Млечный Путь.
– Это, ребята, к урожайному году.
– Дровец то еще надо будет.
– Спину погреешь, а брюха замерзла. Вот чуда.
– О, господи!
– Что толкаешься то, – про тебя одного огонь, что ли? Вишь… развалился.
Из за устанавливающегося молчания послышался храп некоторых заснувших; остальные поворачивались и грелись, изредка переговариваясь. От дальнего, шагов за сто, костра послышался дружный, веселый хохот.
– Вишь, грохочат в пятой роте, – сказал один солдат. – И народу что – страсть!
Один солдат поднялся и пошел к пятой роте.
– То то смеху, – сказал он, возвращаясь. – Два хранцуза пристали. Один мерзлый вовсе, а другой такой куражный, бяда! Песни играет.
– О о? пойти посмотреть… – Несколько солдат направились к пятой роте.
Пятая рота стояла подле самого леса. Огромный костер ярко горел посреди снега, освещая отягченные инеем ветви деревьев.
В середине ночи солдаты пятой роты услыхали в лесу шаги по снегу и хряск сучьев.
– Ребята, ведмедь, – сказал один солдат. Все подняли головы, прислушались, и из леса, в яркий свет костра, выступили две, держащиеся друг за друга, человеческие, странно одетые фигуры.
Это были два прятавшиеся в лесу француза. Хрипло говоря что то на непонятном солдатам языке, они подошли к костру. Один был повыше ростом, в офицерской шляпе, и казался совсем ослабевшим. Подойдя к костру, он хотел сесть, но упал на землю. Другой, маленький, коренастый, обвязанный платком по щекам солдат, был сильнее. Он поднял своего товарища и, указывая на свой рот, говорил что то. Солдаты окружили французов, подстелили больному шинель и обоим принесли каши и водки.
Ослабевший французский офицер был Рамбаль; повязанный платком был его денщик Морель.
Когда Морель выпил водки и доел котелок каши, он вдруг болезненно развеселился и начал не переставая говорить что то не понимавшим его солдатам. Рамбаль отказывался от еды и молча лежал на локте у костра, бессмысленными красными глазами глядя на русских солдат. Изредка он издавал протяжный стон и опять замолкал. Морель, показывая на плечи, внушал солдатам, что это был офицер и что его надо отогреть. Офицер русский, подошедший к костру, послал спросить у полковника, не возьмет ли он к себе отогреть французского офицера; и когда вернулись и сказали, что полковник велел привести офицера, Рамбалю передали, чтобы он шел. Он встал и хотел идти, но пошатнулся и упал бы, если бы подле стоящий солдат не поддержал его.
– Что? Не будешь? – насмешливо подмигнув, сказал один солдат, обращаясь к Рамбалю.
– Э, дурак! Что врешь нескладно! То то мужик, право, мужик, – послышались с разных сторон упреки пошутившему солдату. Рамбаля окружили, подняли двое на руки, перехватившись ими, и понесли в избу. Рамбаль обнял шеи солдат и, когда его понесли, жалобно заговорил:
– Oh, nies braves, oh, mes bons, mes bons amis! Voila des hommes! oh, mes braves, mes bons amis! [О молодцы! О мои добрые, добрые друзья! Вот люди! О мои добрые друзья!] – и, как ребенок, головой склонился на плечо одному солдату.
Между тем Морель сидел на лучшем месте, окруженный солдатами.
Морель, маленький коренастый француз, с воспаленными, слезившимися глазами, обвязанный по бабьи платком сверх фуражки, был одет в женскую шубенку. Он, видимо, захмелев, обнявши рукой солдата, сидевшего подле него, пел хриплым, перерывающимся голосом французскую песню. Солдаты держались за бока, глядя на него.