Георгий Великий Комнин
| Георгий Великий Комнин Γεώργιος Μέγας Κομνηνός | |||
| |||
|---|---|---|---|
| 1266 — 1280 | |||
| Предшественник: | Андроник II Великий Комнин | ||
| Преемник: | Иоанн II Великий Комнин | ||
| Рождение: | ок. 1255 Трапезунд, Трапезундская империя | ||
| Смерть: | после 1284 | ||
| Отец: | Мануил I Великий Комнин | ||
| Мать: | Ирина Сирикаина | ||
Гео́ргий Вели́кий Комни́н (греч. Γεώργιος Μέγας Κομνηνός; ок. 1255, Трапезунд—после 1284) — шестой трапезундский император в 1266—1280 годах.
Правление
Георгий был старшим сыном трапезунского императора Мануила I от его третьей жены Ирины Сирикаины, трапезундской дворянки.
Историк Мишель Куршанскис отметил, что посольство Мануила в 1253 году к королю Франции Людовику IX, который в то время был в Сидоне, означало его стремление вступить в брак с одной из французских принцесс, а значит, Мануил был вдовцом. Далее Куршанскис убедительно доказывает, что брак Мануила и Ирины Сирикаины был заключен после этого года, это означает, что Георгий был не старше 13 лет к моменту его восшествия на престол. Очевидно, в течение первых нескольких лет своего правления он опирался на регента, который реально управлял империей [1].
Георгий стал императором Трапезунда в 1266 году после смерти своего старшего брата императора Андроника II. В ходе своего правления Георгий проводил антиаристократическую политику. Кроме того, он заключил союз с Карлом Анжуйским и противниками унии в Византии против византийского императора Михаила VIII Палеолога, а также отказался предоставить военную помощь монгольскому наместнику в Персии ильхану Абаке для борьбы с египетскими мамлюками. В результате этих действий в 1280 году Георгий был лишен императорской власти. Михаил Панарет писал, что Георгий "был предательски предан своим окружением на горе Тавресион и взят в плен в июне [[[1280]]]" [2]. Местонахождение этой горы доподлинно неизвестно. По одним данным, "Тавресион" происходит от названия хребта Тавр, а по другим, Тавресион - этот гора Тарутца в восточной Анатолии. Историк Брайер считает, что Тавресион на самом деле - искаженное название города Тебриз [3].
Историки Джордж Финлей и Уильям Миллер интерпретировали данные Панарета в том смысле, что Георгий был взят в плен в бою [4]. Энтони Брайер же считает, что Георгий был выдан Абаке своими архонтами на горе близ Тебриза летом 1280 года [5].
Георгий был брошен в темницу монголами, союзниками Византии, а престол Трапезунда занял его младший брат Иоанн II. Бывший император получил свободу в 1282 году после смерти Абаки и отправился к своему зятю, царю Картли Деметре II. В 1284 году Георгий предпринял попытку вернуть себе трон и из Грузии начали атаку на Трапезунд, но собранные им отряды были разбиты. Георгий сумел бежать и некоторое время скрывался в горах, до тех пор пока не был схвачен врагами. Дальнейшая его судьба достоверно неизвестна.
Напишите отзыв о статье "Георгий Великий Комнин"
Примечания
- ↑ Kuršanskis, [www.persee.fr/web/revues/home/prescript/article/rebyz_0766-5598_1975_num_33_1_2030 "L'usurpation de Théodora Grande Comnène"], Revue des études byzantines, 33 (1975), pp. 199, 206f
- ↑ Panretos, Chronicle, 4; translated in A. Bryer, "The Fate of George Komnenos, Ruler of Trebizond (1266–1280)," Byzantinische Zeitschrift 66 (1973), p. 333
- ↑ Bryer, "The Fate of George Komnenos", pp. 334-340
- ↑ Finlay, The History of Greece and the Empire of Trebizond, (1204-1461) (Edinburgh: William Blackwood, 1851), p. 341; Miller, Trebizond, p. 27
- ↑ Kuršanskis, "L'usurpation", p. 187
Ссылки
- [fmg.ac/Projects/MedLands/TREBIZOND.htm Fondation for Medieval Genealogy : Императоры Трапезунда] (англ.)
| ||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Георгий Великий Комнин
Как и всегда при отъездах, многое было забыто и не так уложено, и довольно долго два гайдука стояли с обеих сторон отворенной дверцы и ступенек кареты, готовясь подсадить графиню, в то время как бегали девушки с подушками, узелками из дому в кареты, и коляску, и бричку, и обратно.– Век свой все перезабудут! – говорила графиня. – Ведь ты знаешь, что я не могу так сидеть. – И Дуняша, стиснув зубы и не отвечая, с выражением упрека на лице, бросилась в карету переделывать сиденье.
– Ах, народ этот! – говорил граф, покачивая головой.
Старый кучер Ефим, с которым одним только решалась ездить графиня, сидя высоко на своих козлах, даже не оглядывался на то, что делалось позади его. Он тридцатилетним опытом знал, что не скоро еще ему скажут «с богом!» и что когда скажут, то еще два раза остановят его и пошлют за забытыми вещами, и уже после этого еще раз остановят, и графиня сама высунется к нему в окно и попросит его Христом богом ехать осторожнее на спусках. Он знал это и потому терпеливее своих лошадей (в особенности левого рыжего – Сокола, который бил ногой и, пережевывая, перебирал удила) ожидал того, что будет. Наконец все уселись; ступеньки собрались и закинулись в карету, дверка захлопнулась, послали за шкатулкой, графиня высунулась и сказала, что должно. Тогда Ефим медленно снял шляпу с своей головы и стал креститься. Форейтор и все люди сделали то же.
– С богом! – сказал Ефим, надев шляпу. – Вытягивай! – Форейтор тронул. Правый дышловой влег в хомут, хрустнули высокие рессоры, и качнулся кузов. Лакей на ходу вскочил на козлы. Встряхнуло карету при выезде со двора на тряскую мостовую, так же встряхнуло другие экипажи, и поезд тронулся вверх по улице. В каретах, коляске и бричке все крестились на церковь, которая была напротив. Остававшиеся в Москве люди шли по обоим бокам экипажей, провожая их.
Наташа редко испытывала столь радостное чувство, как то, которое она испытывала теперь, сидя в карете подле графини и глядя на медленно подвигавшиеся мимо нее стены оставляемой, встревоженной Москвы. Она изредка высовывалась в окно кареты и глядела назад и вперед на длинный поезд раненых, предшествующий им. Почти впереди всех виднелся ей закрытый верх коляски князя Андрея. Она не знала, кто был в ней, и всякий раз, соображая область своего обоза, отыскивала глазами эту коляску. Она знала, что она была впереди всех.
В Кудрине, из Никитской, от Пресни, от Подновинского съехалось несколько таких же поездов, как был поезд Ростовых, и по Садовой уже в два ряда ехали экипажи и подводы.
Объезжая Сухареву башню, Наташа, любопытно и быстро осматривавшая народ, едущий и идущий, вдруг радостно и удивленно вскрикнула:
– Батюшки! Мама, Соня, посмотрите, это он!
– Кто? Кто?
– Смотрите, ей богу, Безухов! – говорила Наташа, высовываясь в окно кареты и глядя на высокого толстого человека в кучерском кафтане, очевидно, наряженного барина по походке и осанке, который рядом с желтым безбородым старичком в фризовой шинели подошел под арку Сухаревой башни.
– Ей богу, Безухов, в кафтане, с каким то старым мальчиком! Ей богу, – говорила Наташа, – смотрите, смотрите!
– Да нет, это не он. Можно ли, такие глупости.
– Мама, – кричала Наташа, – я вам голову дам на отсечение, что это он! Я вас уверяю. Постой, постой! – кричала она кучеру; но кучер не мог остановиться, потому что из Мещанской выехали еще подводы и экипажи, и на Ростовых кричали, чтоб они трогались и не задерживали других.
Действительно, хотя уже гораздо дальше, чем прежде, все Ростовы увидали Пьера или человека, необыкновенно похожего на Пьера, в кучерском кафтане, шедшего по улице с нагнутой головой и серьезным лицом, подле маленького безбородого старичка, имевшего вид лакея. Старичок этот заметил высунувшееся на него лицо из кареты и, почтительно дотронувшись до локтя Пьера, что то сказал ему, указывая на карету. Пьер долго не мог понять того, что он говорил; так он, видимо, погружен был в свои мысли. Наконец, когда он понял его, посмотрел по указанию и, узнав Наташу, в ту же секунду отдаваясь первому впечатлению, быстро направился к карете. Но, пройдя шагов десять, он, видимо, вспомнив что то, остановился.
