Георгий Георгиевич Мекленбург-Стрелицкий

Герцог Георгий Георгиевич Мекленбург-Стрелицкий
Дата рождения	25 мая (6 июня) 1859(1859-06-06)
Место рождения	Ремплин
Дата смерти	22 ноября (5 декабря) 1909(1909-12-05) (50 лет)
Место смерти	Санкт-Петербург
Принадлежность	Российская империя Российская империя
Род войск	Гвардия
Звание	генерал-майор
Награды и премии	2-й ст. 3-й ст. 4-й ст. 1-й ст. 1-й ст.

Герцог Георг-Александр-Михаил-Фридрих-Вильгельм-Франц-Карл или (на русский манер) Гео́ргий Гео́ргиевич Мекленбург-Стрелицкий (25 мая (6 июня) 1859, Ремплин — 22 ноября (5 декабря) 1909, Санкт-Петербург) — принц (формально «герцог») Мекленбургского дома, сын великой княгини Екатерины Михайловны и герцога Георга, правнук императора Павла I, владелец Ораниенбаума и Карловки. Генерал-майор русской службы (14.12.1902).

Биография

Георг-Александр-Михаил-Фридрих-Вильгельм-Франц-Карл родился 25 мая 1859 года в мекленбургском имении Ремплин, приобретенном незадолго до его рождения родителями, однако с детства Жоржакс, как звали мальчика в семейном кругу, жил в Петербурге. Семья мекленбургского герцога проживала там в Михайловском и Каменноостровском дворцах, летом — в дворцовом имении Ораниенбаум.

Готовился к военной службе, как это было принято для членов правящих династий, получил домашнее военное образование. Доктор изящных искусств и философии, окончил курс в Страсбургском и Лейпцигском университетах. В 1902 года назначен командиром лейб-гвардии Драгунского полка, с 1906 — командир 1-й бригады 1-й гвардейской кавалерийской дивизии, с 1907 состоял в распоряжении главнокомандующего войсками гвардии и Петербургского военного округа, занимаясь по поручению военного министра подготовкой реформы обозного ведомства. Автор и переводчик военно-теоретических и исторических работ. Носил чин генерал-майора.

Под влиянием бабушки и матери стал заниматься музыкой. В доме великой княгини Елены Павловны часто бывали известные композиторы и виртуозы-исполнители. С годами Георий Георгиевич стал хорошим пианистом и великолепно играл на виолончели, даже увлекался сочинительством. Среди его учителей К. Ю. Давыдов, К. Рейнеке, Г. Якобсталь. В 1896 он создал в Петербурге струнный квартет камерной музыки, носивший его имя «Квартет Мекленбургского» (после 1917 — в составе Петроградской филармонии). Выступления имели огромный успех не только в российской столице, но и за её пределами.

Занимался коллекционированием произведений искусства. От деда, великого князя Михаила Павловича, ему досталась богатая коллекция французских литографий, живописи, мейссенского фарфора, роскошные издания по искусству, их он постоянно пополнял и бережно хранил, активно участвовал в выставках.
Но герцога Георгия почитали не только в музыкальном мире. Несмотря на свой высокий титул, он был прост в обращении и лишен всякого снобизма, хотя его признавали более образованным, чем многих великих князей.

Брак

Проблемой для его матери великой княгини Екатерины Михайловны стало его серьёзное увлечение фрейлиной Натальей Федоровной Вонлярлярской (1858—1921), дочерью статского советника, служившего в министерстве финансов. Екатерина Михайловна не могла представить себе, что её невесткой будет девушка не королевских кровей. Она уволила фрейлину, надеясь, что сын забудет о ней. Но герцог в июне 1889 года специально выехал в Германию, чтобы получить разрешение на брак великого герцога Мекленбургского Фридриха Вильгельма (1819—1904), своего дяди. Он решил, что в случае отказа уйдет со службы и будет жить со своей Наташей в России.

<center>Герцог Мекленбург-Стрелицкий («стрелец стремянного полка царя Алексея Михайловича») и графиня Карлова на балу 1903 года

</div> </div>

2 февраля 1890, получив разрешение, женился моргантическим браком на Наталии Вонлярлярской, получившей титул графини Карловой (по названию имения Карловка в Полтавской губернии), перешедшей затем к детям. При дворе жену герцога, бывшую фрейлину, не принимали. Только много лет спустя Георг Мекленбургский вместе с женой стал посещать званые балы и приемы в Зимнем дворце.Хорошо знавшие семью герцога говорили о редкой гармонии супружества. Даже великая княгиня Екатерина Михайловна в своем завещании написала:

Признаю Божие Благословение за мою невестку Наталью… Благодарю её за нежную любовь к сыну моему герцогу Георгу. Да дарует им Господь счастье и благополучие.

Фамилия и титул графов Карловых были признаны в России, поэтому следующее поколение герцогов Мекленбург-Стрелицких носило фамилию графов Карловых.

Дети

Супруги имели четырёх детей, которые именовались графами Карловыми:

• Екатерина (1891—1940), в 1913 вышла замуж за Владимира Эммануиловича Голицына (1884—1954);
• Мария (1893—1979), в 1916 вышла замуж за Бориса Дмитриевича Голицына (1892—1919), будучи вдовой в 1929 вышла замуж за графа Владимира Петровича Клейнмихеля (1901—1982);
• Наталья (1894—1913);
• Георг Александр (1899—1963), герцог Мекленбургский.

В 1928 уже в эмиграции граф Георгий Георгиевич Карлов был усыновлен своим дядей Карлом-Михаилом, после чего принял титул «герцога цу Мекленбург, графа фон Карлов». После пресечения старших линий Мекленбургского дома права на их титулы перешли к потомкам Георгия Георгиевича, ставшим их единственными наследниками.

Последние годы

После кончины матери Екатерины Михайловны в 1894 году все принадлежащие ей дворцы Михаила Павловича перешли во владение его младшего брата Михаила Георгиевича и сестры Елены Георгиевны. В 1895 году Георгий Георгиевич переезжает из Михайловского дворца в дом на набережной Фонтанки, купленный им с согласия императора Николая II. Дом герцога был обустроен по его личным планам и сразу же стал притягателен для всех, кого влекли музыка и искусство. Незадолго до революции потомки Екатерины Михайловны были приняты в русское подданство, но сохранили свой династический статус.

Неожиданно для всех герцог Мекленбургский скончался 5 декабря 1909 года, в год своего пятидесятилетия. В лютеранской церкви Ораниенбаума состоялось отпевание. Местом упокоения герцога стал любимый дворцовый парк. Над его могилой был установлен строгий чёрный мраморный крест. На плите высечена надпись: «Здесь лежит глубоко почитаемый муж и отец и замечательный гражданин Ораниенбаума». После революции могила была разорена, плита с надписью исчезла. Могила герцога Меклебурского-Стрелицкого и его дочери Натальи находится в парке г. Ломоносова.

Воинские звания

• Прапорщик (25.07.1870)
• Подпоручик гвардии (08.04.1884)
• Поручик (01.01.1885)
• Штабс-капитан (03.08.1892)
• Капитан (06.12.1894)
• Полковник (06.12.1895)
• Генерал-майор (14.12.1902)

Награды

• Орден Святого Владимира 4-й ст. (1884);
• Орден Святого Владимира 3-й ст. (1898);
• Орден Святого Андрея Первозванного (1.06.1903);
• Орден Святого Александра Невского (1903);
• Орден Белого орла (1903);
• Орден Святого Станислава 1-й ст. (1903);
• Орден Святой Анны 1-й ст. (1903);
• Орден Святого Владимира 2-й ст. (1908);
• Медаль «В память коронации императора Александра III»;
• Медаль «В память царствования императора Александра III»;
• Медаль «В память коронации Императора Николая II»;
• Медаль «За труды по первой всеобщей переписи населения».

Иностранные:

• Мекленбургский орден Вендской короны 1-й ст. (1876);
• Саксен-Веймарский Орден Белого сокола 1-й ст. (1876);
• Саксен-Альтенбургский Орден Саксен-Эрнестинского дома 1-й ст. (1890).
• Бухарский Орден Благородной Бухары 1 ст. (1894)

Напишите отзыв о статье "Георгий Георгиевич Мекленбург-Стрелицкий"

Литература

• Григорян В. Г. Романовы. Биографический справочник. — М.: АСТ, 2007.
• Пчелов Е. В. Романовы. История династии. — М.: ОЛМА-ПРЕСС, 2004.
• Журавлев В. В., Митюрин Д. В., Сакса К. Б. Форпост Петербурга. Три века ратной истории Ораниенбаума-Ломоносова. — СПб., 2011. — ISBN 978-5-903984-26-8.

Примечания

Ссылки

• [regiment.ru/bio/M/79.htm Биография на сайте «Русская императорская армия»]
• [feb-web.ru/feb/rosarc/rak/rak-678-.htm Биография герцога, написанная полковником К. Н. Скуратовым в 1932 г.]

Отрывок, характеризующий Георгий Георгиевич Мекленбург-Стрелицкий

На Праценской горе, на том самом месте, где он упал с древком знамени в руках, лежал князь Андрей Болконский, истекая кровью, и, сам не зная того, стонал тихим, жалостным и детским стоном.
К вечеру он перестал стонать и совершенно затих. Он не знал, как долго продолжалось его забытье. Вдруг он опять чувствовал себя живым и страдающим от жгучей и разрывающей что то боли в голове.
«Где оно, это высокое небо, которое я не знал до сих пор и увидал нынче?» было первою его мыслью. «И страдания этого я не знал также, – подумал он. – Да, я ничего, ничего не знал до сих пор. Но где я?»
Он стал прислушиваться и услыхал звуки приближающегося топота лошадей и звуки голосов, говоривших по французски. Он раскрыл глаза. Над ним было опять всё то же высокое небо с еще выше поднявшимися плывущими облаками, сквозь которые виднелась синеющая бесконечность. Он не поворачивал головы и не видал тех, которые, судя по звуку копыт и голосов, подъехали к нему и остановились.
Подъехавшие верховые были Наполеон, сопутствуемый двумя адъютантами. Бонапарте, объезжая поле сражения, отдавал последние приказания об усилении батарей стреляющих по плотине Аугеста и рассматривал убитых и раненых, оставшихся на поле сражения.
– De beaux hommes! [Красавцы!] – сказал Наполеон, глядя на убитого русского гренадера, который с уткнутым в землю лицом и почернелым затылком лежал на животе, откинув далеко одну уже закоченевшую руку.
– Les munitions des pieces de position sont epuisees, sire! [Батарейных зарядов больше нет, ваше величество!] – сказал в это время адъютант, приехавший с батарей, стрелявших по Аугесту.
– Faites avancer celles de la reserve, [Велите привезти из резервов,] – сказал Наполеон, и, отъехав несколько шагов, он остановился над князем Андреем, лежавшим навзничь с брошенным подле него древком знамени (знамя уже, как трофей, было взято французами).
– Voila une belle mort, [Вот прекрасная смерть,] – сказал Наполеон, глядя на Болконского.
Князь Андрей понял, что это было сказано о нем, и что говорит это Наполеон. Он слышал, как называли sire того, кто сказал эти слова. Но он слышал эти слова, как бы он слышал жужжание мухи. Он не только не интересовался ими, но он и не заметил, а тотчас же забыл их. Ему жгло голову; он чувствовал, что он исходит кровью, и он видел над собою далекое, высокое и вечное небо. Он знал, что это был Наполеон – его герой, но в эту минуту Наполеон казался ему столь маленьким, ничтожным человеком в сравнении с тем, что происходило теперь между его душой и этим высоким, бесконечным небом с бегущими по нем облаками. Ему было совершенно всё равно в эту минуту, кто бы ни стоял над ним, что бы ни говорил об нем; он рад был только тому, что остановились над ним люди, и желал только, чтоб эти люди помогли ему и возвратили бы его к жизни, которая казалась ему столь прекрасною, потому что он так иначе понимал ее теперь. Он собрал все свои силы, чтобы пошевелиться и произвести какой нибудь звук. Он слабо пошевелил ногою и произвел самого его разжалобивший, слабый, болезненный стон.
– А! он жив, – сказал Наполеон. – Поднять этого молодого человека, ce jeune homme, и свезти на перевязочный пункт!
Сказав это, Наполеон поехал дальше навстречу к маршалу Лану, который, сняв шляпу, улыбаясь и поздравляя с победой, подъезжал к императору.
Князь Андрей не помнил ничего дальше: он потерял сознание от страшной боли, которую причинили ему укладывание на носилки, толчки во время движения и сондирование раны на перевязочном пункте. Он очнулся уже только в конце дня, когда его, соединив с другими русскими ранеными и пленными офицерами, понесли в госпиталь. На этом передвижении он чувствовал себя несколько свежее и мог оглядываться и даже говорить.
Первые слова, которые он услыхал, когда очнулся, – были слова французского конвойного офицера, который поспешно говорил:
– Надо здесь остановиться: император сейчас проедет; ему доставит удовольствие видеть этих пленных господ.
– Нынче так много пленных, чуть не вся русская армия, что ему, вероятно, это наскучило, – сказал другой офицер.
– Ну, однако! Этот, говорят, командир всей гвардии императора Александра, – сказал первый, указывая на раненого русского офицера в белом кавалергардском мундире.
Болконский узнал князя Репнина, которого он встречал в петербургском свете. Рядом с ним стоял другой, 19 летний мальчик, тоже раненый кавалергардский офицер.
Бонапарте, подъехав галопом, остановил лошадь.
– Кто старший? – сказал он, увидав пленных.
Назвали полковника, князя Репнина.
– Вы командир кавалергардского полка императора Александра? – спросил Наполеон.
– Я командовал эскадроном, – отвечал Репнин.
– Ваш полк честно исполнил долг свой, – сказал Наполеон.
– Похвала великого полководца есть лучшая награда cолдату, – сказал Репнин.
– С удовольствием отдаю ее вам, – сказал Наполеон. – Кто этот молодой человек подле вас?
Князь Репнин назвал поручика Сухтелена.
Посмотрев на него, Наполеон сказал, улыбаясь:
– II est venu bien jeune se frotter a nous. [Молод же явился он состязаться с нами.]
– Молодость не мешает быть храбрым, – проговорил обрывающимся голосом Сухтелен.
– Прекрасный ответ, – сказал Наполеон. – Молодой человек, вы далеко пойдете!
Князь Андрей, для полноты трофея пленников выставленный также вперед, на глаза императору, не мог не привлечь его внимания. Наполеон, видимо, вспомнил, что он видел его на поле и, обращаясь к нему, употребил то самое наименование молодого человека – jeune homme, под которым Болконский в первый раз отразился в его памяти.
– Et vous, jeune homme? Ну, а вы, молодой человек? – обратился он к нему, – как вы себя чувствуете, mon brave?
Несмотря на то, что за пять минут перед этим князь Андрей мог сказать несколько слов солдатам, переносившим его, он теперь, прямо устремив свои глаза на Наполеона, молчал… Ему так ничтожны казались в эту минуту все интересы, занимавшие Наполеона, так мелочен казался ему сам герой его, с этим мелким тщеславием и радостью победы, в сравнении с тем высоким, справедливым и добрым небом, которое он видел и понял, – что он не мог отвечать ему.
Да и всё казалось так бесполезно и ничтожно в сравнении с тем строгим и величественным строем мысли, который вызывали в нем ослабление сил от истекшей крови, страдание и близкое ожидание смерти. Глядя в глаза Наполеону, князь Андрей думал о ничтожности величия, о ничтожности жизни, которой никто не мог понять значения, и о еще большем ничтожестве смерти, смысл которой никто не мог понять и объяснить из живущих.
Император, не дождавшись ответа, отвернулся и, отъезжая, обратился к одному из начальников:
– Пусть позаботятся об этих господах и свезут их в мой бивуак; пускай мой доктор Ларрей осмотрит их раны. До свидания, князь Репнин, – и он, тронув лошадь, галопом поехал дальше.
На лице его было сиянье самодовольства и счастия.
Солдаты, принесшие князя Андрея и снявшие с него попавшийся им золотой образок, навешенный на брата княжною Марьею, увидав ласковость, с которою обращался император с пленными, поспешили возвратить образок.
Князь Андрей не видал, кто и как надел его опять, но на груди его сверх мундира вдруг очутился образок на мелкой золотой цепочке.
«Хорошо бы это было, – подумал князь Андрей, взглянув на этот образок, который с таким чувством и благоговением навесила на него сестра, – хорошо бы это было, ежели бы всё было так ясно и просто, как оно кажется княжне Марье. Как хорошо бы было знать, где искать помощи в этой жизни и чего ждать после нее, там, за гробом! Как бы счастлив и спокоен я был, ежели бы мог сказать теперь: Господи, помилуй меня!… Но кому я скажу это! Или сила – неопределенная, непостижимая, к которой я не только не могу обращаться, но которой не могу выразить словами, – великое всё или ничего, – говорил он сам себе, – или это тот Бог, который вот здесь зашит, в этой ладонке, княжной Марьей? Ничего, ничего нет верного, кроме ничтожества всего того, что мне понятно, и величия чего то непонятного, но важнейшего!»
Носилки тронулись. При каждом толчке он опять чувствовал невыносимую боль; лихорадочное состояние усилилось, и он начинал бредить. Те мечтания об отце, жене, сестре и будущем сыне и нежность, которую он испытывал в ночь накануне сражения, фигура маленького, ничтожного Наполеона и над всем этим высокое небо, составляли главное основание его горячечных представлений.
Тихая жизнь и спокойное семейное счастие в Лысых Горах представлялись ему. Он уже наслаждался этим счастием, когда вдруг являлся маленький Напoлеон с своим безучастным, ограниченным и счастливым от несчастия других взглядом, и начинались сомнения, муки, и только небо обещало успокоение. К утру все мечтания смешались и слились в хаос и мрак беспамятства и забвения, которые гораздо вероятнее, по мнению самого Ларрея, доктора Наполеона, должны были разрешиться смертью, чем выздоровлением.
– C'est un sujet nerveux et bilieux, – сказал Ларрей, – il n'en rechappera pas. [Это человек нервный и желчный, он не выздоровеет.]
Князь Андрей, в числе других безнадежных раненых, был сдан на попечение жителей.


В начале 1806 года Николай Ростов вернулся в отпуск. Денисов ехал тоже домой в Воронеж, и Ростов уговорил его ехать с собой до Москвы и остановиться у них в доме. На предпоследней станции, встретив товарища, Денисов выпил с ним три бутылки вина и подъезжая к Москве, несмотря на ухабы дороги, не просыпался, лежа на дне перекладных саней, подле Ростова, который, по мере приближения к Москве, приходил все более и более в нетерпение.