Георгий Сфрандзи

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Георгий Сфрандзи
К:Википедия:Статьи без изображений (тип: не указан)

Георгий Сфрандзи (греч. Γεώργιος Φραντζής, Georgios Sphrantzes) (30 августа 1401, Константинополь, — после 1478, о. Корфу) — последний византийский историк, государственный деятель. Наместник Патр, Селимврии, Мистры, с 1451 — великий логофет (глава гражданской администрации). В 1453—54 гг. в турецком плену, затем на службе пелопоннесского деспота Фомы Палеолога. Хроника Г. С. («Мемуары») охватывает период 1413—77, основана на его дневнике, содержит достоверную информацию.



Сочинения

  • Memorii 1401—1477, Buc., 1966; в рус. пер. в отрывках — Византийские историки Дука и Сфрандзи о падении Константинополя, в сборнике: Византийский временник, т. 7, М., 1953.

См. также

Напишите отзыв о статье "Георгий Сфрандзи"

Ссылки

  • [www.vostlit.info/haupt-Dateien/index-Dateien/S.phtml?id=2058 Георгий Сфрандзи]. Восточная литература. Проверено 18 февраля 2011. [www.webcitation.org/618ZNLVul Архивировано из первоисточника 23 августа 2011].
  • [www.vostlit.info/Texts/rus2/Sfrandzi/text.phtml?id=1371 Георгий Сфрандзи. Большая хроника / Византийский временник т. 3 М. 1953]. Восточная литература. Проверено 18 февраля 2011. [www.webcitation.org/66YJY9XEC Архивировано из первоисточника 30 марта 2012].
  • [www.documentacatholicaomnia.eu/30_20_1401-1478-_Georgius_Phrantza.html Opera Omnia by Migne Patrologia Graeca with analytical indexes]

Отрывок, характеризующий Георгий Сфрандзи



Был осенний, теплый, дождливый день. Небо и горизонт были одного и того же цвета мутной воды. То падал как будто туман, то вдруг припускал косой, крупный дождь.
На породистой, худой, с подтянутыми боками лошади, в бурке и папахе, с которых струилась вода, ехал Денисов. Он, так же как и его лошадь, косившая голову и поджимавшая уши, морщился от косого дождя и озабоченно присматривался вперед. Исхудавшее и обросшее густой, короткой, черной бородой лицо его казалось сердито.
Рядом с Денисовым, также в бурке и папахе, на сытом, крупном донце ехал казачий эсаул – сотрудник Денисова.
Эсаул Ловайский – третий, также в бурке и папахе, был длинный, плоский, как доска, белолицый, белокурый человек, с узкими светлыми глазками и спокойно самодовольным выражением и в лице и в посадке. Хотя и нельзя было сказать, в чем состояла особенность лошади и седока, но при первом взгляде на эсаула и Денисова видно было, что Денисову и мокро и неловко, – что Денисов человек, который сел на лошадь; тогда как, глядя на эсаула, видно было, что ему так же удобно и покойно, как и всегда, и что он не человек, который сел на лошадь, а человек вместе с лошадью одно, увеличенное двойною силою, существо.
Немного впереди их шел насквозь промокший мужичок проводник, в сером кафтане и белом колпаке.
Немного сзади, на худой, тонкой киргизской лошаденке с огромным хвостом и гривой и с продранными в кровь губами, ехал молодой офицер в синей французской шинели.