Георгий IV Лаша

Георгий IV Лаша გიორგი IV ლაშა<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr>
Царь Грузии
1213 — 1223
Предшественник:	Царица Тамара
Преемник:	Русудан (царица Грузии)
Вероисповедание:	Православие, грузинская церковь
Рождение:	1191(1191)
Смерть:	1223(1223)
Место погребения:	Светицховели
Род:	Багратионы
Отец:	Давид Сослани
Мать:	Царица Тамара
Супруга:	?
Дети:	Давид VII Улу (незаконнорожденный)

Георгий IV Лаша, «Светлый» (груз. გიორგი IV ლაშა) (1191—1223) — царь Грузии (1213—1223) из династии Багратионов. Сын царицы Тамары и Давида Сослани. В переводе с абхазского "Лаша" означает "светоч", "светлый". Был провозглашён корегентом в 1207. Продолжал политику царицы по усилению феодального грузинского государства. Усмирил восстания вассальных мусульманских государств в 1210-х и начал подготовку к крестовому походу на Иерусалим, поддерживая крестоносцев в 1220. Наступление татаро-монгол на Грузию сделало участие в Крестовом походе невозможным. Монголы одержали победу над грузинским войском в 1221 (битва при Сагими). Во время сражения царь был серьёзно ранен. Георгий скончался в возрасте 31 года. Ему наследовала сестра – Царица Русудан.

Лаша был известен как свободомыслящий человек и окружением подвергался критике. Женившись на простолюдинке подверг себя критике православным духовенством, вынудившим царя развестись. Оставил после себя незаконнорожденного сына, ставшего царём Давидом VII Улу.

Георгий Лаша в искусстве

Георгий Лаша является одним из главных героев повестей Григола Абашидзе «Лашарела» и «Долгая ночь». По версии Абашидзе, Лаша отобрал жену у своего верного телохранителя, спасшего ему жизнь.

Литература

• Георгий, грузинские цари // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.

Отрывок, характеризующий Георгий IV Лаша

«Неужели он умер в том злобном настроении, в котором он был тогда? Неужели не открылось ему перед смертью объяснение жизни?» – думал Пьер. Он вспомнил о Каратаеве, о его смерти и невольно стал сравнивать этих двух людей, столь различных и вместе с тем столь похожих по любви, которую он имел к обоим, и потому, что оба жили и оба умерли.
В самом серьезном расположении духа Пьер подъехал к дому старого князя. Дом этот уцелел. В нем видны были следы разрушения, но характер дома был тот же. Встретивший Пьера старый официант с строгим лицом, как будто желая дать почувствовать гостю, что отсутствие князя не нарушает порядка дома, сказал, что княжна изволили пройти в свои комнаты и принимают по воскресеньям.
– Доложи; может быть, примут, – сказал Пьер.
– Слушаю с, – отвечал официант, – пожалуйте в портретную.
Через несколько минут к Пьеру вышли официант и Десаль. Десаль от имени княжны передал Пьеру, что она очень рада видеть его и просит, если он извинит ее за бесцеремонность, войти наверх, в ее комнаты.
В невысокой комнатке, освещенной одной свечой, сидела княжна и еще кто то с нею, в черном платье. Пьер помнил, что при княжне всегда были компаньонки. Кто такие и какие они, эти компаньонки, Пьер не знал и не помнил. «Это одна из компаньонок», – подумал он, взглянув на даму в черном платье.
Княжна быстро встала ему навстречу и протянула руку.
– Да, – сказала она, всматриваясь в его изменившееся лицо, после того как он поцеловал ее руку, – вот как мы с вами встречаемся. Он и последнее время часто говорил про вас, – сказала она, переводя свои глаза с Пьера на компаньонку с застенчивостью, которая на мгновение поразила Пьера.
– Я так была рада, узнав о вашем спасенье. Это было единственное радостное известие, которое мы получили с давнего времени. – Опять еще беспокойнее княжна оглянулась на компаньонку и хотела что то сказать; но Пьер перебил ее.
– Вы можете себе представить, что я ничего не знал про него, – сказал он. – Я считал его убитым. Все, что я узнал, я узнал от других, через третьи руки. Я знаю только, что он попал к Ростовым… Какая судьба!
Пьер говорил быстро, оживленно. Он взглянул раз на лицо компаньонки, увидал внимательно ласково любопытный взгляд, устремленный на него, и, как это часто бывает во время разговора, он почему то почувствовал, что эта компаньонка в черном платье – милое, доброе, славное существо, которое не помешает его задушевному разговору с княжной Марьей.