Георгий IV Черноевич
| Георгий IV Черноевич серб. Ђурађ Црнојевић <tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"> | ||
| ||
|---|---|---|
| 1490 — 1496 | ||
| Предшественник: | Иван I Черноевич | |
| Преемник: | Стефан II Черноевич | |
| Рождение: | Княжество Зета | |
| Смерть: | 1514 Анатолия, Османская империя | |
| Род: | Черноевичи | |
| Отец: | Иван I Черноевич | |
| Мать: | Гоислава Арианити | |
| Супруга: | 1) Йела Топия
2) Елизавета Эриццо | |
| Дети: | три сына и три дочери | |
Георгий (Джурадж) IV Черноевич (? — 1514) — господарь Зеты (1490—1496), старший сын Ивана Черноевича (ум. 1490), правителя Зеты (1465—1490), и Гоиславы Арианити, дочери крупного албанского феодала Георгия Арианити.
Биография
В 1490 году после смерти своего отца Ивана Черноевича Георгий, как старший из трёх сыновей, унаследовал княжеский престол Зеты.
За время своего короткого правления Георгий прославился тем, что прилагал усилия для распространения культурного наследия.
Георгий Черноевич пытался сопротивляться натиску Османской империи. Он заключил союз с венецианцами и женился на знатной горожанке Елизавете Эриццо. Несмотря на это, в 1496 году османские войска вытеснили Георгия из Зеты. Турки-османы посадили на княжеский престол его младшего брата Стефана II (1496—1498).
Вместе с семьёй Геогрий Черноевич укрылся в Будве, откуда стал посылать просьбы о помощи в Венецию и Рим. В 1497 и 1498 годах он дважды находился в венецианской тюрьме по обвинению в сотрудничестве с турками. 22 октября 1499 года Георгий написал своё завещание, которое считается ценным литературным произведением своего времени. В 1501 году в Зете вспыхнуло антиосманское восстание, подавленное султаном Баязидом II.
Весной 1500 года Георгий Черноевич прибыл в Шкодер, откуда при посредничестве местного санджакбея Фериз-бея отправился в Стамбул. В османской столице Георгий официально принес клятву в вассальной верности султану Баязиду II, который в награду пожаловал ему поместье (тимар) в Анатолии, где он скончался около 1514 года.
Георигй Черноевич известен не политическими достижениями, а заслугами в области культуры. Он получил прекрасное для своего времени образование, обладал знаниями по астрономии, геометрии и другим наукам. В 1493 году по его инициативе в Цетине монахом Макарием была основана первая Сербская типография, где печатались богослужебные книги с использованием кириллицы. После изгнания Георгия типография закрылась, а Макарий переехал в Валахию, где основал в Тырговиште первую валашскую типографию.
Семья и дети
1-я жена — Йела Топия
2-я жена — Елизавета Эриццо
Дети: Соломум, Константин, Йован, Антония и еще две дочери.
Источники
- Veselinović, Andrija; Ljušić, Radoš (2008). Srpske dinastije. Službene glasink. ISBN 978-86-7549-921-3.
- Plamenac, Rade Turov; Bojović, Jovan R. (1997). Memoari. CID.
- Likovna (1990). Зборник Матице српске за ликовне уметности. Матица.
- Martinović, Dušan J. (1983). Portreti: bio-bibliografski pregled. Centralna narodna biblioteka SR Crne Gore «Đurđe Crnojević».
Напишите отзыв о статье "Георгий IV Черноевич"
Отрывок, характеризующий Георгий IV Черноевич
Толпа опять тронулась. Несвицкий понял, что это было ядро.– Эй, казак, подавай лошадь! – сказал он. – Ну, вы! сторонись! посторонись! дорогу!
Он с большим усилием добрался до лошади. Не переставая кричать, он тронулся вперед. Солдаты пожались, чтобы дать ему дорогу, но снова опять нажали на него так, что отдавили ему ногу, и ближайшие не были виноваты, потому что их давили еще сильнее.
– Несвицкий! Несвицкий! Ты, г'ожа! – послышался в это время сзади хриплый голос.
Несвицкий оглянулся и увидал в пятнадцати шагах отделенного от него живою массой двигающейся пехоты красного, черного, лохматого, в фуражке на затылке и в молодецки накинутом на плече ментике Ваську Денисова.
– Вели ты им, чег'тям, дьяволам, дать дог'огу, – кричал. Денисов, видимо находясь в припадке горячности, блестя и поводя своими черными, как уголь, глазами в воспаленных белках и махая невынутою из ножен саблей, которую он держал такою же красною, как и лицо, голою маленькою рукой.
– Э! Вася! – отвечал радостно Несвицкий. – Да ты что?
– Эскадг'ону пг'ойти нельзя, – кричал Васька Денисов, злобно открывая белые зубы, шпоря своего красивого вороного, кровного Бедуина, который, мигая ушами от штыков, на которые он натыкался, фыркая, брызгая вокруг себя пеной с мундштука, звеня, бил копытами по доскам моста и, казалось, готов был перепрыгнуть через перила моста, ежели бы ему позволил седок. – Что это? как баг'аны! точь в точь баг'аны! Пг'очь… дай дог'огу!… Стой там! ты повозка, чог'т! Саблей изг'ублю! – кричал он, действительно вынимая наголо саблю и начиная махать ею.
Солдаты с испуганными лицами нажались друг на друга, и Денисов присоединился к Несвицкому.
– Что же ты не пьян нынче? – сказал Несвицкий Денисову, когда он подъехал к нему.
– И напиться то вг'емени не дадут! – отвечал Васька Денисов. – Целый день то туда, то сюда таскают полк. Дг'аться – так дг'аться. А то чог'т знает что такое!
– Каким ты щеголем нынче! – оглядывая его новый ментик и вальтрап, сказал Несвицкий.
Денисов улыбнулся, достал из ташки платок, распространявший запах духов, и сунул в нос Несвицкому.
– Нельзя, в дело иду! выбг'ился, зубы вычистил и надушился.
Осанистая фигура Несвицкого, сопровождаемая казаком, и решительность Денисова, махавшего саблей и отчаянно кричавшего, подействовали так, что они протискались на ту сторону моста и остановили пехоту. Несвицкий нашел у выезда полковника, которому ему надо было передать приказание, и, исполнив свое поручение, поехал назад.
Расчистив дорогу, Денисов остановился у входа на мост. Небрежно сдерживая рвавшегося к своим и бившего ногой жеребца, он смотрел на двигавшийся ему навстречу эскадрон.
По доскам моста раздались прозрачные звуки копыт, как будто скакало несколько лошадей, и эскадрон, с офицерами впереди по четыре человека в ряд, растянулся по мосту и стал выходить на ту сторону.
Остановленные пехотные солдаты, толпясь в растоптанной у моста грязи, с тем особенным недоброжелательным чувством отчужденности и насмешки, с каким встречаются обыкновенно различные роды войск, смотрели на чистых, щеголеватых гусар, стройно проходивших мимо их.
– Нарядные ребята! Только бы на Подновинское!
– Что от них проку! Только напоказ и водят! – говорил другой.
– Пехота, не пыли! – шутил гусар, под которым лошадь, заиграв, брызнула грязью в пехотинца.
