Георги, Иоганн Готлиб

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Иоганн Готлиб Георги
Иван Иванович Георги
нем. Johann Gottlieb Georgi
Дата рождения:

31 декабря 1729(1729-12-31)

Место рождения:

селение Ваххольцхаген, Грифенберг в Померании, Германия

Дата смерти:

27 октября (8 ноября) 1802(1802-11-08) (72 года)

Место смерти:

Санкт-Петербург, Россия

Страна:

Пруссия, Российская империя

Научная сфера:

Ботаника, этнография, химия, минералогия

Альма-матер:

Уппсальский университет

Известен как:

медик, этнограф, натуралист, химик, путешественник, профессор минералогии и академик Императорской Академии наук и художеств

Систематик живой природы
Автор наименований ряда ботанических таксонов. В ботанической (бинарной) номенклатуре эти названия дополняются сокращением «Georgi».
[www.ipni.org/ipni/advPlantNameSearch.do?find_authorAbbrev=Georgi&find_includePublicationAuthors=on&find_includePublicationAuthors=off&find_includeBasionymAuthors=on&find_includeBasionymAuthors=off&find_isAPNIRecord=on&find_isAPNIRecord=false&find_isGCIRecord=on&find_isGCIRecord=false&find_isIKRecord=on&find_isIKRecord=false&find_rankToReturn=all&output_format=normal&find_sortByFamily=on&find_sortByFamily=off&query_type=by_query&back_page=plantsearch Список таких таксонов] на сайте IPNI
[www.ipni.org/ipni/idAuthorSearch.do?id=3093-1 Персональная страница] на сайте IPNI

Исследователь, описавший ряд зоологических таксонов. Для указания авторства, названия этих таксонов сопровождают обозначением «Georgi».


Страница на Викивидах

Ио́ганн Го́тлиб (Йо́ханн Го́ттлиб) Гео́рги, также в России известен как Иван Иванович Георги (нем. Johann Gottlieb Georgi; 31 декабря 1729, селение Ваххольцхаген в Померании — 27 октября (8 ноября1802, Санкт-Петербург) — немецкий медик, химик, натуралист, этнограф, путешественник, профессор минералогии и академик Императорской Академии наук и художеств.





Биография

Иоганн Готлиб Георги родился 31 декабря 1729 года в семье священника. Закончил Уппсальский университет (Швеция), где учился, в частности, у Карла Линнея. Получил степень доктора медицины и работал фармацевтом.

Прибыл в Россию по приглашению Императорской Академии наук и художеств в 1770 году (по другим данным, в 1768 году[1]).

Участвовал в «Физической экспедиции» Палласа, занимался исследованием Поволжья, Среднего и Южного Приуралья, Западной Сибири, Прибайкалья, Даурии. Адъюнкт1776 года), академик Академии наук (избран в 1783 году).

В 1772 году Георги составил карту Байкала в масштабе 10 вёрст в дюйме (1:420 000), первым высказал предположение о тектоническом происхождении озера[2][3]. Изучая природу Прибайкалья, учёный составил детальное описание его флоры и фауны (в том числе дал первое описание байкальского омуля), собрал гербарий редких растений, собрал сведения о рыбном промысле на Байкале[4].

Собранная Георги в экспедициях коллекция минералов (371 штуф) была приобретена Главным управлением училищ и легла в основу будущего музея кафедры минералогии Санкт-Петербургского университета.

Итогом этнографических исследований Георги стало подробное иллюстрированное описание народностей, населяющих Россию. Этот труд вышел в Санкт-Петербурге в 1776—1780 годах на немецком языке под названием «Beschreibung aller Nationen des Russischen Reichs, ihrer Lebensart, Religion, Gebräuche, Wohnungen, Kleidung und übrigen Merkwürdigkeiten» («Описание всех народов Российского государства, их быта, вероисповедания, обычаев, жилищ, одежды и остальных отличий»). Частично он был переведён на русский и вышел под заглавием «Описание всех в Российском государстве обитающих народов, также их житейских обрядов, вер, обыкновений, жилищ, одежд и прочих достопамятностей». Эта работа была первым сводным этнографическим описанием России. Екатерина II, высоко ценившая труды Георги, подарила ему золотую табакерку, что считалось весьма почётным, и велела напечатать описания «за счёт кабинета, но в пользу автора».

В Санкт-Петербурге Георги проводил исследования в первой отечественной химической лаборатории, организованной ещё М. В. Ломоносовым на Васильевском острове. Однако и тут он проявил себя сразу во многих областях науки: составил описание флоры Санкт-Петербургской губернии и описание самого города. Книга Георги «Описание российско-императорского столичного города Санкт-Петербурга и достопримечательностей в окрестностях оного, с планом 1794—1796» вышла на немецком языке в 1790 году. Второе издание появилось в Риге в 1793 году. Перевод на русский язык был издан в Санкт-Петербурге в 1794 году. Этот труд — одно из первых фундаментальных изданий, посвящённых Санкт-Петербургу.

Именем Георги К. Л. Вильденов назвал род растений Георгина (Dahlia) семейства Астровые[5].

Основные печатные труды

  • Johann Gottlieb Georgi. Reisen durch verschiedene Provinzen des Russ. Reichs (1771—1777).
  • Johann Gottlieb Georgi. Beschreibung aller Nationen des Russischen Reichs, ihrer Lebensart, Religion, Gebräuche, Wohnungen, Kleidung und übrigen Merkwürdigkeiten. — Санкт-Петербург: Müller, 1776—1780. (2-е изд., Лейпциг, 1782) (В русском варианте: Иоганн Готлиб Георги. Описание всех в Российском государстве обитающих народов, также их житейских обрядов, вер, обыкновений, жилищ, одежд и прочих достопамятностей. Часть вторая. О народах татарского племени и других нерешенного еще происхождения северных сибирских. — Санкт-Петербург, 1776—1777. (2-е изд: Санкт-Петербург, 1779)); Современное издание — Иоганн Готлиб Георги. Описание всех обитающих в Российском государстве народов, их житейских обрядов, обыкновений, одежд, жилищ, упражнений, забав, вероисповеданий и других достопамятностей. — М.: Библиотека РУСАЛа, 2007. — 128 с.
  • Георги И.Г. Описание российско-императорского столичного города Санкт-Петербурга и достопримечательностей в окрестностях оного, с планом 1794 - 1796. — СПб.: Лига, 1996. — 528 с. — ISBN 5-88663-003-1. — вышло на немецком языке в 1790 году, второе издание — в Риге (1793), переведено на русский язык и издано в Санкт-Петербурге в 1794 году.
  • Geographisch-physikalische und Naturhistorische Beschreibung des Russischen Reiches в 9 томах с чертежами. Вышло в Кенигсберге (1797—1802).
  • Johann Gottlieb Georgi. Bemerkungen einer Reise im Russischen Reich 1772—1774. — St. Petersburg: Kaiserl. Academie der Wissenschaften, 1775. — Комментарии к путешествию по Российской Империи в 1772—1774 годах. Первый том содержит детальную карту Байкала. Второй том описывает путешествие с Палласом от Иркутска до Екатеринбурга через Уральские горы и возвращение в Санкт-Петербург в 17731774 годах. Содержит описание рудников и заводов окрестностей Перми.

Электронные копии

[international.loc.gov/cgi-bin/query/r?intldl/mtfront:@OR(@field(AUTHOR+@3(Georgi,+Johann+Gottlieb,++1738+1802+))+@field(OTHER+@3(Georgi,+Johann+Gottlieb,++1738+1802+))) Библиотека Конгресса США]

  • Beschreibung aller Nationen des Russischen Reichs, ihrer Lebensart, Religion, Gebraeuche, Wohnungen, Kleidung und uebrigen Merkwuerdigkeiten (Санкт-Петербург, Müller: 1776—1780 годы; 2-е изд., Лейпциг, 1782) [international.loc.gov/cgi-bin/query/D?mtfront:4:./temp/~intldl_i9qE:: Тома 1-4] (нем. , готический шрифт).
  • Описание всех в Российском государстве обитающих народов, также их житейских обрядов, вер, обыкновений, жилищ, одежд и прочих достопамятностей. [international.loc.gov/cgi-bin/ampage?collId=mtfxtx&fileName=txs/s00010a//mtfxtxs00010a.db&recNum=0&itemLink=r?intldl/mtfront:@field(NUMBER+@od1(mtfxtx+s00010a))&linkText=0&presId=mtfront Часть первая. О народах финского племени. Санкт-петербург, 1776],
  • Описание всех в Российском государстве обитающих народов, также их житейских обрядов, вер, обыкновений, жилищ, одежд и прочих достопамятностей. [international.loc.gov/cgi-bin/ampage?collId=mtfxtx&fileName=txs/s00010b//mtfxtxs00010b.db&recNum=0&itemLink=r?intldl/mtfront:@field(NUMBER+@od1(mtfxtx+s00010b))&linkText=0&presId=mtfrontЧасть Часть вторая. О народах татарского племени, 1776],
  • Описание всех в Российском государстве обитающих народов, также их житейских обрядов, вер, обыкновений, жилищ, одежд и прочих достопамятностей. [international.loc.gov/cgi-bin/ampage?collId=mtfxtx&fileName=txs/s00010c//mtfxtxs00010c.db&recNum=0&itemLink=r?intldl/mtfront:@field(NUMBER+@od1(mtfxtx+s00010c))&linkText=0&presId=mtfront Часть третья. Самоедские, Манджурские и Восточно-Сибирские народы. Санкт-Петербург, 1777]
  • Johann Gottlieb Georgi. Bemerkungen einer Reise im Rußischen Reich 1772 - 1774. — St. Petersburg: Kaiserl. Academie der Wissenschaften, 1775. [international.loc.gov/cgi-bin/ampage?collId=mtfxtx&fileName=txg/g332681963a//mtfxtxg332681963a.db&recNum=0&itemLink=r?intldl/mtfront:@field(NUMBER+@od1(mtfxtx+g332681963a))&linkText=0&presId=mtfront 1 том], [international.loc.gov/cgi-bin/ampage?collId=mtfxtx&fileName=txg/g332681963b//mtfxtxg332681963b.db&recNum=0&itemLink=r?intldl/mtfront:@field(NUMBER+@od1(mtfxtx+g332681963b))&linkText=0&presId=mtfront 2 том] (нем. , готический шрифт)

[dz-srv1.sub.uni-goettingen.de/sub/digbib/doasearch?sa1=Author&sv1=Georgi%2CJohann%20Gottlieb GDZ — Проект библиотеки Гёттингенского университета]

  • Johann Gottlieb Georgi. [www-gdz.sub.uni-goettingen.de/cgi-bin/digbib.cgi?PPN332681882 Bemerkungen einer Reise im Rußischen Reich 1772 - 1774]. — St. Petersburg: Kaiserl. Academie der Wissenschaften, 1775. — 1 и 2 тома (нем. , готический шрифт)
  • Иоганн Готлиб Георги. [dz-srv1.sub.uni-goettingen.de/cache/toc/D126477.html Описание всех в Российском государстве обитающих народов, также их житейских обрядов, вер, обыкновений, жилищ, одежд и прочих достопамятностей. Часть первая. О народах финского племени также известных по истории Российской под общим именем Руссов]. — Санкт-Петербург: при Императорской Академии Наук, 1799.
  • Иоганн Готлиб Георги. [dz-srv1.sub.uni-goettingen.de/cache/toc/D127402.html Описание всех в Российском государстве обитающих народов, также их житейских обрядов, вер, обыкновений, жилищ, одежд и прочих достопамятностей. Часть вторая. О народах татарского племени и других нерешенного еще происхождения северных сибирских]. — Санкт-Петербург: при Императорской Академии Наук, 1799.
  • Иоганн Готлиб Георги. [dz-srv1.sub.uni-goettingen.de/cache/toc/D136746.html Описание всех в Российском государстве обитающих народов, также их житейских обрядов, вер, обыкновений, жилищ, одежд и прочих достопамятностей. Часть третья. О народах Самоедских, Манджурских и Восточно-Сибирских как и о шаманском законе]. — Санкт-Петербург: при Императорской Академии Наук, 1799.
  • Иоганн Готлиб Георги. [dz-srv1.sub.uni-goettingen.de/sub/digbib/loader?ht=VIEW&did=D135063 Описание всех в Российском государстве обитающих народов, также их житейских обрядов, вер, обыкновений, жилищ, одежд и прочих достопамятностей. Часть четвертая. О народах монгольских, об армянах, грузинах, индийцах, поляках и владычествующих россиянах с описанием всех именований казаков, также истирия о Малой России и купно о Курляндии и Литве]. — Санкт-Петербург: при Императорской Академии Наук, 1799.

Напишите отзыв о статье "Георги, Иоганн Готлиб"

Примечания

  1. Георги, Иоганн-Готлиб // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
  2. Тиваненко А. В. [www.baikal-center.ru/books/element.php?ID=96996 Тайны байкальских глубин]. — Чита, 2009. — С. 66-75.
  3. Галазий Г. И. [az-kozin.narod.ru/kniga_o_baikale.html Байкал в вопросах и ответах]. — 1989.
  4. Георги, Иоанн Готлиб // Русский биографический словарь : в 25 томах. — СПб.М., 1896—1918.
  5. В соответствии с решением XVI Международного ботанического конгресса в Вене (июль 2005 года) Международный кодекс ботанической номенклатуры (статья 52) закрепил за этим родом растений латинское наименование Dahlia Cav. Однако в русской ботанической литературе этот род по-прежнему в силу традиций называется Георгина.

Литература

  • Золотов, Ю. А. [www.chem.msu.su/rus/journals/jvho/1998-3/zolot.html Некоторые вехи истории химии в Академии наук] // Российский химический журнал. — 1998. — Т. XLII, № 3.
  • Козлов, С. А. [journal.spbu.ru/2001/29/23.html Россия, открывшаяся миру: академические экспедиции 1768—1774 гг.] // Санкт-Петербургский университет. — 2001. — 29 ноября.</span>
  • Тихомиров, В. В. Двести двадцать пять лет со дня рождения академика И. И. Георги / В. В. Тихомиров, Т. А. Софиано // Изв. АН СССР. Серия геологическая. — 1954. — № 5.</span>
  • Головнёв А. В., Киссер Т. С. [uralhist.uran.ru/pdf/UIV_3(48)_2015_Golovnev_Kisser.pdf Этнопортрет империи в трудах П. С. Палласа И. Г. Георги] // Уральский исторический вестник, 2015, №3 (48).С. 59-69. 
  • Киссер Т. С. [uralhist.uran.ru/pdf/UIV2_(51)_2016_Kisser.pdf Путешествие И. П. Фалька и И. Г. Георги по Российской империи (по материалам дневников)] // Уральский исторический вестник, 2016, №2 (51). С. 53–60. 
  • Токарев, С. А. История русской этнографии. — М., 1966. — С. 103—110.
  • Эрлих, В. А. [www.sati.archaeology.nsc.ru/Home/pub/Data/n_e_sib_2/erlihw.htm Русскоязычные издания XVIII века о Востоке и российские немцы] // [www.sati.archaeology.nsc.ru/Home/pub/Data/n_e_sib_2/ Немецкий этнос в Сибири]. — 2000.
  • Голенкова, А. И. Следопыты Байкала. — М.: Мысль, 1973. — С. 40-47. — 45 000 экз. 

Ссылки

  • [international.loc.gov/cgi-bin/query/r?intldl/mtfront:@OR(@field(AUTHOR+@3(Georgi,+Johann+Gottlieb,++1738+1802+))+@field(OTHER+@3(Georgi,+Johann+Gottlieb,++1738+1802+))) Библиотека Конгресса США]
  • Георги, Иоганн-Готлиб // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
  • [www.minerals.nw.ru/win/history.htm Из истории минералогического музея Санкт-Петербургского Государственного университета]
  • [www.museum.ru/M228 Минералогический музей кафедры минералогии Санкт-Петербургского государственного университета]
  • [web.archive.org/web/20070324091237/www.geocities.com/alevs5/m-novmk_sum.html Новый мир камня, Август 2004, № 1]
  • [www.kunstkamera.ru/exhibitions/exhibition_on_museum/arhiv_vystavok/georgy/ Первое этнографическое описание всей России: книга академика И. Г. Георги]
  • [www.museum.ru/N26092 Представление этнографического исследования, совершенного в XVIII в. И. Г. Георги]
  • [dz-srv1.sub.uni-goettingen.de/sub/digbib/doasearch?sa1=Author&sv1=Georgi%2CJohann%20Gottlieb GDZ — Проект библиотеки Геттигентского университета]


Отрывок, характеризующий Георги, Иоганн Готлиб

Со всех сторон слышны были шаги и говор проходивших, проезжавших и кругом размещавшейся пехоты. Звуки голосов, шагов и переставляемых в грязи лошадиных копыт, ближний и дальний треск дров сливались в один колеблющийся гул.
Теперь уже не текла, как прежде, во мраке невидимая река, а будто после бури укладывалось и трепетало мрачное море. Ростов бессмысленно смотрел и слушал, что происходило перед ним и вокруг него. Пехотный солдат подошел к костру, присел на корточки, всунул руки в огонь и отвернул лицо.
– Ничего, ваше благородие? – сказал он, вопросительно обращаясь к Тушину. – Вот отбился от роты, ваше благородие; сам не знаю, где. Беда!
Вместе с солдатом подошел к костру пехотный офицер с подвязанной щекой и, обращаясь к Тушину, просил приказать подвинуть крошечку орудия, чтобы провезти повозку. За ротным командиром набежали на костер два солдата. Они отчаянно ругались и дрались, выдергивая друг у друга какой то сапог.
– Как же, ты поднял! Ишь, ловок, – кричал один хриплым голосом.
Потом подошел худой, бледный солдат с шеей, обвязанной окровавленною подверткой, и сердитым голосом требовал воды у артиллеристов.
– Что ж, умирать, что ли, как собаке? – говорил он.
Тушин велел дать ему воды. Потом подбежал веселый солдат, прося огоньку в пехоту.
– Огоньку горяченького в пехоту! Счастливо оставаться, землячки, благодарим за огонек, мы назад с процентой отдадим, – говорил он, унося куда то в темноту краснеющуюся головешку.
За этим солдатом четыре солдата, неся что то тяжелое на шинели, прошли мимо костра. Один из них споткнулся.
– Ишь, черти, на дороге дрова положили, – проворчал он.
– Кончился, что ж его носить? – сказал один из них.
– Ну, вас!
И они скрылись во мраке с своею ношей.
– Что? болит? – спросил Тушин шопотом у Ростова.
– Болит.
– Ваше благородие, к генералу. Здесь в избе стоят, – сказал фейерверкер, подходя к Тушину.
– Сейчас, голубчик.
Тушин встал и, застегивая шинель и оправляясь, отошел от костра…
Недалеко от костра артиллеристов, в приготовленной для него избе, сидел князь Багратион за обедом, разговаривая с некоторыми начальниками частей, собравшимися у него. Тут был старичок с полузакрытыми глазами, жадно обгладывавший баранью кость, и двадцатидвухлетний безупречный генерал, раскрасневшийся от рюмки водки и обеда, и штаб офицер с именным перстнем, и Жерков, беспокойно оглядывавший всех, и князь Андрей, бледный, с поджатыми губами и лихорадочно блестящими глазами.
В избе стояло прислоненное в углу взятое французское знамя, и аудитор с наивным лицом щупал ткань знамени и, недоумевая, покачивал головой, может быть оттого, что его и в самом деле интересовал вид знамени, а может быть, и оттого, что ему тяжело было голодному смотреть на обед, за которым ему не достало прибора. В соседней избе находился взятый в плен драгунами французский полковник. Около него толпились, рассматривая его, наши офицеры. Князь Багратион благодарил отдельных начальников и расспрашивал о подробностях дела и о потерях. Полковой командир, представлявшийся под Браунау, докладывал князю, что, как только началось дело, он отступил из леса, собрал дроворубов и, пропустив их мимо себя, с двумя баталионами ударил в штыки и опрокинул французов.
– Как я увидал, ваше сиятельство, что первый батальон расстроен, я стал на дороге и думаю: «пропущу этих и встречу батальным огнем»; так и сделал.
Полковому командиру так хотелось сделать это, так он жалел, что не успел этого сделать, что ему казалось, что всё это точно было. Даже, может быть, и в самом деле было? Разве можно было разобрать в этой путанице, что было и чего не было?
– Причем должен заметить, ваше сиятельство, – продолжал он, вспоминая о разговоре Долохова с Кутузовым и о последнем свидании своем с разжалованным, – что рядовой, разжалованный Долохов, на моих глазах взял в плен французского офицера и особенно отличился.
– Здесь то я видел, ваше сиятельство, атаку павлоградцев, – беспокойно оглядываясь, вмешался Жерков, который вовсе не видал в этот день гусар, а только слышал о них от пехотного офицера. – Смяли два каре, ваше сиятельство.
На слова Жеркова некоторые улыбнулись, как и всегда ожидая от него шутки; но, заметив, что то, что он говорил, клонилось тоже к славе нашего оружия и нынешнего дня, приняли серьезное выражение, хотя многие очень хорошо знали, что то, что говорил Жерков, была ложь, ни на чем не основанная. Князь Багратион обратился к старичку полковнику.
– Благодарю всех, господа, все части действовали геройски: пехота, кавалерия и артиллерия. Каким образом в центре оставлены два орудия? – спросил он, ища кого то глазами. (Князь Багратион не спрашивал про орудия левого фланга; он знал уже, что там в самом начале дела были брошены все пушки.) – Я вас, кажется, просил, – обратился он к дежурному штаб офицеру.
– Одно было подбито, – отвечал дежурный штаб офицер, – а другое, я не могу понять; я сам там всё время был и распоряжался и только что отъехал… Жарко было, правда, – прибавил он скромно.
Кто то сказал, что капитан Тушин стоит здесь у самой деревни, и что за ним уже послано.
– Да вот вы были, – сказал князь Багратион, обращаясь к князю Андрею.
– Как же, мы вместе немного не съехались, – сказал дежурный штаб офицер, приятно улыбаясь Болконскому.
– Я не имел удовольствия вас видеть, – холодно и отрывисто сказал князь Андрей.
Все молчали. На пороге показался Тушин, робко пробиравшийся из за спин генералов. Обходя генералов в тесной избе, сконфуженный, как и всегда, при виде начальства, Тушин не рассмотрел древка знамени и спотыкнулся на него. Несколько голосов засмеялось.
– Каким образом орудие оставлено? – спросил Багратион, нахмурившись не столько на капитана, сколько на смеявшихся, в числе которых громче всех слышался голос Жеркова.
Тушину теперь только, при виде грозного начальства, во всем ужасе представилась его вина и позор в том, что он, оставшись жив, потерял два орудия. Он так был взволнован, что до сей минуты не успел подумать об этом. Смех офицеров еще больше сбил его с толку. Он стоял перед Багратионом с дрожащею нижнею челюстью и едва проговорил:
– Не знаю… ваше сиятельство… людей не было, ваше сиятельство.
– Вы бы могли из прикрытия взять!
Что прикрытия не было, этого не сказал Тушин, хотя это была сущая правда. Он боялся подвести этим другого начальника и молча, остановившимися глазами, смотрел прямо в лицо Багратиону, как смотрит сбившийся ученик в глаза экзаменатору.
Молчание было довольно продолжительно. Князь Багратион, видимо, не желая быть строгим, не находился, что сказать; остальные не смели вмешаться в разговор. Князь Андрей исподлобья смотрел на Тушина, и пальцы его рук нервически двигались.
– Ваше сиятельство, – прервал князь Андрей молчание своим резким голосом, – вы меня изволили послать к батарее капитана Тушина. Я был там и нашел две трети людей и лошадей перебитыми, два орудия исковерканными, и прикрытия никакого.
Князь Багратион и Тушин одинаково упорно смотрели теперь на сдержанно и взволнованно говорившего Болконского.
– И ежели, ваше сиятельство, позволите мне высказать свое мнение, – продолжал он, – то успехом дня мы обязаны более всего действию этой батареи и геройской стойкости капитана Тушина с его ротой, – сказал князь Андрей и, не ожидая ответа, тотчас же встал и отошел от стола.
Князь Багратион посмотрел на Тушина и, видимо не желая выказать недоверия к резкому суждению Болконского и, вместе с тем, чувствуя себя не в состоянии вполне верить ему, наклонил голову и сказал Тушину, что он может итти. Князь Андрей вышел за ним.
– Вот спасибо: выручил, голубчик, – сказал ему Тушин.
Князь Андрей оглянул Тушина и, ничего не сказав, отошел от него. Князю Андрею было грустно и тяжело. Всё это было так странно, так непохоже на то, чего он надеялся.

«Кто они? Зачем они? Что им нужно? И когда всё это кончится?» думал Ростов, глядя на переменявшиеся перед ним тени. Боль в руке становилась всё мучительнее. Сон клонил непреодолимо, в глазах прыгали красные круги, и впечатление этих голосов и этих лиц и чувство одиночества сливались с чувством боли. Это они, эти солдаты, раненые и нераненые, – это они то и давили, и тяготили, и выворачивали жилы, и жгли мясо в его разломанной руке и плече. Чтобы избавиться от них, он закрыл глаза.
Он забылся на одну минуту, но в этот короткий промежуток забвения он видел во сне бесчисленное количество предметов: он видел свою мать и ее большую белую руку, видел худенькие плечи Сони, глаза и смех Наташи, и Денисова с его голосом и усами, и Телянина, и всю свою историю с Теляниным и Богданычем. Вся эта история была одно и то же, что этот солдат с резким голосом, и эта то вся история и этот то солдат так мучительно, неотступно держали, давили и все в одну сторону тянули его руку. Он пытался устраняться от них, но они не отпускали ни на волос, ни на секунду его плечо. Оно бы не болело, оно было бы здорово, ежели б они не тянули его; но нельзя было избавиться от них.
Он открыл глаза и поглядел вверх. Черный полог ночи на аршин висел над светом углей. В этом свете летали порошинки падавшего снега. Тушин не возвращался, лекарь не приходил. Он был один, только какой то солдатик сидел теперь голый по другую сторону огня и грел свое худое желтое тело.
«Никому не нужен я! – думал Ростов. – Некому ни помочь, ни пожалеть. А был же и я когда то дома, сильный, веселый, любимый». – Он вздохнул и со вздохом невольно застонал.
– Ай болит что? – спросил солдатик, встряхивая свою рубаху над огнем, и, не дожидаясь ответа, крякнув, прибавил: – Мало ли за день народу попортили – страсть!
Ростов не слушал солдата. Он смотрел на порхавшие над огнем снежинки и вспоминал русскую зиму с теплым, светлым домом, пушистою шубой, быстрыми санями, здоровым телом и со всею любовью и заботою семьи. «И зачем я пошел сюда!» думал он.
На другой день французы не возобновляли нападения, и остаток Багратионова отряда присоединился к армии Кутузова.



Князь Василий не обдумывал своих планов. Он еще менее думал сделать людям зло для того, чтобы приобрести выгоду. Он был только светский человек, успевший в свете и сделавший привычку из этого успеха. У него постоянно, смотря по обстоятельствам, по сближениям с людьми, составлялись различные планы и соображения, в которых он сам не отдавал себе хорошенько отчета, но которые составляли весь интерес его жизни. Не один и не два таких плана и соображения бывало у него в ходу, а десятки, из которых одни только начинали представляться ему, другие достигались, третьи уничтожались. Он не говорил себе, например: «Этот человек теперь в силе, я должен приобрести его доверие и дружбу и через него устроить себе выдачу единовременного пособия», или он не говорил себе: «Вот Пьер богат, я должен заманить его жениться на дочери и занять нужные мне 40 тысяч»; но человек в силе встречался ему, и в ту же минуту инстинкт подсказывал ему, что этот человек может быть полезен, и князь Василий сближался с ним и при первой возможности, без приготовления, по инстинкту, льстил, делался фамильярен, говорил о том, о чем нужно было.
Пьер был у него под рукою в Москве, и князь Василий устроил для него назначение в камер юнкеры, что тогда равнялось чину статского советника, и настоял на том, чтобы молодой человек с ним вместе ехал в Петербург и остановился в его доме. Как будто рассеянно и вместе с тем с несомненной уверенностью, что так должно быть, князь Василий делал всё, что было нужно для того, чтобы женить Пьера на своей дочери. Ежели бы князь Василий обдумывал вперед свои планы, он не мог бы иметь такой естественности в обращении и такой простоты и фамильярности в сношении со всеми людьми, выше и ниже себя поставленными. Что то влекло его постоянно к людям сильнее или богаче его, и он одарен был редким искусством ловить именно ту минуту, когда надо и можно было пользоваться людьми.
Пьер, сделавшись неожиданно богачом и графом Безухим, после недавнего одиночества и беззаботности, почувствовал себя до такой степени окруженным, занятым, что ему только в постели удавалось остаться одному с самим собою. Ему нужно было подписывать бумаги, ведаться с присутственными местами, о значении которых он не имел ясного понятия, спрашивать о чем то главного управляющего, ехать в подмосковное имение и принимать множество лиц, которые прежде не хотели и знать о его существовании, а теперь были бы обижены и огорчены, ежели бы он не захотел их видеть. Все эти разнообразные лица – деловые, родственники, знакомые – все были одинаково хорошо, ласково расположены к молодому наследнику; все они, очевидно и несомненно, были убеждены в высоких достоинствах Пьера. Беспрестанно он слышал слова: «С вашей необыкновенной добротой» или «при вашем прекрасном сердце», или «вы сами так чисты, граф…» или «ежели бы он был так умен, как вы» и т. п., так что он искренно начинал верить своей необыкновенной доброте и своему необыкновенному уму, тем более, что и всегда, в глубине души, ему казалось, что он действительно очень добр и очень умен. Даже люди, прежде бывшие злыми и очевидно враждебными, делались с ним нежными и любящими. Столь сердитая старшая из княжен, с длинной талией, с приглаженными, как у куклы, волосами, после похорон пришла в комнату Пьера. Опуская глаза и беспрестанно вспыхивая, она сказала ему, что очень жалеет о бывших между ними недоразумениях и что теперь не чувствует себя вправе ничего просить, разве только позволения, после постигшего ее удара, остаться на несколько недель в доме, который она так любила и где столько принесла жертв. Она не могла удержаться и заплакала при этих словах. Растроганный тем, что эта статуеобразная княжна могла так измениться, Пьер взял ее за руку и просил извинения, сам не зная, за что. С этого дня княжна начала вязать полосатый шарф для Пьера и совершенно изменилась к нему.