Георг Гольштейн-Готторпский

принц Георг Людвиг Гольштейн-Готторпский
Georg Ludwig von Holstein-Gottorp
Дата рождения	16 марта 1719(1719-03-16)
Место рождения	Гамбург
Дата смерти	7 сентября 1763(1763-09-07) (44 года)
Место смерти	Гамбург
Принадлежность	Пруссия Пруссия Российская империя Российская империя
Звание	генерал-фельдмаршал (Россия) (9 [20] февраля 1762)
Награды и премии

Принц Георг Людвиг Гольштейн-Готторпский (нем. Georg Ludwig von Holstein-Gottorp; 16 марта 1719, Гамбург — 7 сентября 1763, там же) — российский генерал-фельдмаршал.

Младший (шестой) сын (и двенадцатый ребёнок) Христиана Августа, герцога Гольштейн-Готторпского (1673—1726) и его жены Альбертины Фредерики (1682—1755), дочери Фридриха VII, маркграфа Баден-Дурлахского. Родственник российских монархов: двоюродный дядя Петра III и родной (по матери) — Екатерины II.

Ранние годы

При содействии своего двоюродного племянника — тогдашнего наследника престола Российской империи великого князя Петра Фёдоровича — получил 15 (26) июля 1744 года от Елизаветы Петровны ордена Андрея Первозванного и Александра Невского.

До начала 1760-х годов служил в прусской армии, получив чин генерал-майора и орден Чёрного орла. Принц Георг несколько раз подавал королю Фридриху II прошения об увольнении от службы, но король удерживал его при себе как заложника, на которого он имел свои виды. Несмотря на это, принц прекрасно отзывался о прусском короле, чем способствовал привязанности к нему племянника.

В середине 1761 года принц наконец получил разрешение Фридриха вернуться в Голштинию, когда здоровье императрицы Елизаветы ослабевало, и каждый месяц у неё бывали эпилептические припадки. Сразу же после вступления на престол Пётр III отправил в Киль флигель-адъютанта подполковника Порошина, приглашая дядю в Россию.

Пока принц был в дороге, император назначил его 6 (17) февраля 1762 года генерал-губернатором Гольштейна (с жалованием в 20 000 руб. в год), первым членом Совета, а 9 (20) февраля — пожаловал генерал-фельдмаршалом, полковником лейб-гвардии Конного полка и титулом Высочества.

В России

Прибыл в Санкт-Петербург 21 марта (1 апреля) 1762 года с супругой и в сопровождении гольштейнских советников. От самой границы его встречали со знамёнами и пушечным салютом. 21 февраля в Санкт-Петербурге получил звание фельдмаршала русской армии.

Намереваясь начать войну со Шлезвигом, Пётр III планировал назначить принца главнокомандующим в этой войне. Пётр намеревался также сделать принца Георга герцогом Курляндским и требовал от иностранных послов, чтобы они предварили его дядю своими посещениями; подарил ему два великолепно убранных дома; подчинил Голштинское войско, состоявшее из шестисот человек. 7 (18) мая того же года в честь принца был назван новый военный корабль «Принц Георгий».

Принц ценил доброту императора, но к отдельным его планам относился без энтузиазма. К примеру, он старался отговорить Петра III от войны с Данией (что стало причиной некоторой размолвки между ними) и не одобрял проекта перемены военных мундиров на прусский манер. Несмотря на это русские не любили принца. Причина этого была проста: император слишком выказывал своё предпочтение к «голштинцам» перед русскими и требовал к ним особенного почёта.

Принц был одним из немногих, кто остался верным Петру III во время переворота [28 июня (9 июля) 1762]. Одними из первых явились для присяги Екатерине Алексеевне подчинённые принцу Георгу конногвардейцы. Принц пытался остановить вверенный ему полк от этой присяги, но неудачно. Тогда он попытался бежать, но конногвардейцы, увидев это, арестовали его. Екатерина прислала стражу, чтобы охранять принца от насилия со стороны подчинённых. Вскоре принц Георг был освобождён от ареста и награждён племянницей за убытки, понесённые в день переворота, — та назначила его администратором Гольштейна.

Конец жизни

30 июля (10 августа) 1762 года принц выехал в Голштинию, где через год овдовел, а в сентябре 1763 года умер.

По отзывам, зафиксированным Д. Н. Бантыш-Каменским,

имел доброе сердце, был образован, но характер имел чрезвычайно слабый. Давал полезные советы, но сам часто действовал против собственных интересов, оказывая предпочтение уроженцам германских земель.

Семья

1 января 1750 года в восточно-прусском замке Прёкельвиц (нем. Prökelwitz; польск. Prakwice) женился на Софие Шарлотте (31 декабря 1722 — 7 августа 1763), принцессе Гольштейн-Бекской, племяннице ещё двух российских фельдмаршалов — Карла Людвига и Петра Августа, герцогов Гольштейн-Бекских. В этом браке родились трое детей:

• принц Фридрих (20 июля 1751 — 10 августа 1752)
• принц Вильгельм (18 января 1753 — 14 июля 1774; утонул в Ревельской бухте) и
• Петер I Фридрих Людвиг (17 января 1755 — 21 мая 1829), ставший в 1823 году великим герцогом Ольденбургским, отец:
  • великого герцога Августа-Павла-Фридриха Ольденбургского и
  • принца Георгия Петровича Ольденбургского, российского государственного деятеля и мужа великой княжны Екатерины Павловны

Источники

• Бантыш-Каменский, Д. Н. [militera.lib.ru/bio/bantysh-kamensky/26.html 23-й генерал-фельдмаршал. Принц Георг Голштинский] // [militera.lib.ru/bio/bantysh-kamensky/index.html Биографии российских генералиссимусов и генерал-фельдмаршалов].
• [www.inform-t.ru/show_bio.aspx_id_100554.php Ольденбургский принц Георг-Людвиг] // Русский биографический словарь: В 25 т. / под наблюдением А. А. Половцова. 1896—1918.
• [memoirs.ru/texts/Georg_RA91K2V6.htm Георг-Людвиг Шлезвиг-Голштинский. Из промемории Голштинского принца Георга] // Русский архив, 1891. — Кн. 2. — Вып. 6. — С. 297.

Литература

• Уманский А. М. Ольденбургские принцы // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.

Отрывок, характеризующий Георг Гольштейн-Готторпский

Лемарруа (Le Marierois) с грозным письмом Бонапарта только что прискакал к Мюрату, и пристыженный Мюрат, желая загладить свою ошибку, тотчас же двинул свои войска на центр и в обход обоих флангов, надеясь еще до вечера и до прибытия императора раздавить ничтожный, стоявший перед ним, отряд.
«Началось! Вот оно!» думал князь Андрей, чувствуя, как кровь чаще начинала приливать к его сердцу. «Но где же? Как же выразится мой Тулон?» думал он.
Проезжая между тех же рот, которые ели кашу и пили водку четверть часа тому назад, он везде видел одни и те же быстрые движения строившихся и разбиравших ружья солдат, и на всех лицах узнавал он то чувство оживления, которое было в его сердце. «Началось! Вот оно! Страшно и весело!» говорило лицо каждого солдата и офицера.
Не доехав еще до строившегося укрепления, он увидел в вечернем свете пасмурного осеннего дня подвигавшихся ему навстречу верховых. Передовой, в бурке и картузе со смушками, ехал на белой лошади. Это был князь Багратион. Князь Андрей остановился, ожидая его. Князь Багратион приостановил свою лошадь и, узнав князя Андрея, кивнул ему головой. Он продолжал смотреть вперед в то время, как князь Андрей говорил ему то, что он видел.
Выражение: «началось! вот оно!» было даже и на крепком карем лице князя Багратиона с полузакрытыми, мутными, как будто невыспавшимися глазами. Князь Андрей с беспокойным любопытством вглядывался в это неподвижное лицо, и ему хотелось знать, думает ли и чувствует, и что думает, что чувствует этот человек в эту минуту? «Есть ли вообще что нибудь там, за этим неподвижным лицом?» спрашивал себя князь Андрей, глядя на него. Князь Багратион наклонил голову, в знак согласия на слова князя Андрея, и сказал: «Хорошо», с таким выражением, как будто всё то, что происходило и что ему сообщали, было именно то, что он уже предвидел. Князь Андрей, запихавшись от быстроты езды, говорил быстро. Князь Багратион произносил слова с своим восточным акцентом особенно медленно, как бы внушая, что торопиться некуда. Он тронул, однако, рысью свою лошадь по направлению к батарее Тушина. Князь Андрей вместе с свитой поехал за ним. За князем Багратионом ехали: свитский офицер, личный адъютант князя, Жерков, ординарец, дежурный штаб офицер на энглизированной красивой лошади и статский чиновник, аудитор, который из любопытства попросился ехать в сражение. Аудитор, полный мужчина с полным лицом, с наивною улыбкой радости оглядывался вокруг, трясясь на своей лошади, представляя странный вид в своей камлотовой шинели на фурштатском седле среди гусар, казаков и адъютантов.
– Вот хочет сраженье посмотреть, – сказал Жерков Болконскому, указывая на аудитора, – да под ложечкой уж заболело.
– Ну, полно вам, – проговорил аудитор с сияющею, наивною и вместе хитрою улыбкой, как будто ему лестно было, что он составлял предмет шуток Жеркова, и как будто он нарочно старался казаться глупее, чем он был в самом деле.
– Tres drole, mon monsieur prince, [Очень забавно, мой господин князь,] – сказал дежурный штаб офицер. (Он помнил, что по французски как то особенно говорится титул князь, и никак не мог наладить.)
В это время они все уже подъезжали к батарее Тушина, и впереди их ударилось ядро.
– Что ж это упало? – наивно улыбаясь, спросил аудитор.
– Лепешки французские, – сказал Жерков.
– Этим то бьют, значит? – спросил аудитор. – Страсть то какая!
И он, казалось, распускался весь от удовольствия. Едва он договорил, как опять раздался неожиданно страшный свист, вдруг прекратившийся ударом во что то жидкое, и ш ш ш шлеп – казак, ехавший несколько правее и сзади аудитора, с лошадью рухнулся на землю. Жерков и дежурный штаб офицер пригнулись к седлам и прочь поворотили лошадей. Аудитор остановился против казака, со внимательным любопытством рассматривая его. Казак был мертв, лошадь еще билась.
Князь Багратион, прищурившись, оглянулся и, увидав причину происшедшего замешательства, равнодушно отвернулся, как будто говоря: стоит ли глупостями заниматься! Он остановил лошадь, с приемом хорошего ездока, несколько перегнулся и выправил зацепившуюся за бурку шпагу. Шпага была старинная, не такая, какие носились теперь. Князь Андрей вспомнил рассказ о том, как Суворов в Италии подарил свою шпагу Багратиону, и ему в эту минуту особенно приятно было это воспоминание. Они подъехали к той самой батарее, у которой стоял Болконский, когда рассматривал поле сражения.
– Чья рота? – спросил князь Багратион у фейерверкера, стоявшего у ящиков.
Он спрашивал: чья рота? а в сущности он спрашивал: уж не робеете ли вы тут? И фейерверкер понял это.
– Капитана Тушина, ваше превосходительство, – вытягиваясь, закричал веселым голосом рыжий, с покрытым веснушками лицом, фейерверкер.
– Так, так, – проговорил Багратион, что то соображая, и мимо передков проехал к крайнему орудию.
В то время как он подъезжал, из орудия этого, оглушая его и свиту, зазвенел выстрел, и в дыму, вдруг окружившем орудие, видны были артиллеристы, подхватившие пушку и, торопливо напрягаясь, накатывавшие ее на прежнее место. Широкоплечий, огромный солдат 1 й с банником, широко расставив ноги, отскочил к колесу. 2 й трясущейся рукой клал заряд в дуло. Небольшой сутуловатый человек, офицер Тушин, спотыкнувшись на хобот, выбежал вперед, не замечая генерала и выглядывая из под маленькой ручки.
– Еще две линии прибавь, как раз так будет, – закричал он тоненьким голоском, которому он старался придать молодцоватость, не шедшую к его фигуре. – Второе! – пропищал он. – Круши, Медведев!
Багратион окликнул офицера, и Тушин, робким и неловким движением, совсем не так, как салютуют военные, а так, как благословляют священники, приложив три пальца к козырьку, подошел к генералу. Хотя орудия Тушина были назначены для того, чтоб обстреливать лощину, он стрелял брандскугелями по видневшейся впереди деревне Шенграбен, перед которой выдвигались большие массы французов.
Никто не приказывал Тушину, куда и чем стрелять, и он, посоветовавшись с своим фельдфебелем Захарченком, к которому имел большое уважение, решил, что хорошо было бы зажечь деревню. «Хорошо!» сказал Багратион на доклад офицера и стал оглядывать всё открывавшееся перед ним поле сражения, как бы что то соображая. С правой стороны ближе всего подошли французы. Пониже высоты, на которой стоял Киевский полк, в лощине речки слышалась хватающая за душу перекатная трескотня ружей, и гораздо правее, за драгунами, свитский офицер указывал князю на обходившую наш фланг колонну французов. Налево горизонт ограничивался близким лесом. Князь Багратион приказал двум баталионам из центра итти на подкрепление направо. Свитский офицер осмелился заметить князю, что по уходе этих баталионов орудия останутся без прикрытия. Князь Багратион обернулся к свитскому офицеру и тусклыми глазами посмотрел на него молча. Князю Андрею казалось, что замечание свитского офицера было справедливо и что действительно сказать было нечего. Но в это время прискакал адъютант от полкового командира, бывшего в лощине, с известием, что огромные массы французов шли низом, что полк расстроен и отступает к киевским гренадерам. Князь Багратион наклонил голову в знак согласия и одобрения. Шагом поехал он направо и послал адъютанта к драгунам с приказанием атаковать французов. Но посланный туда адъютант приехал через полчаса с известием, что драгунский полковой командир уже отступил за овраг, ибо против него был направлен сильный огонь, и он понапрасну терял людей и потому спешил стрелков в лес.