Шолти, Георг

Георг Шолти
Георг Шолти в 1975 году
Основная информация
Имя при рождении	Дьёрдь Штерн
Дата рождения	21 октября 1912(1912-10-21)
Место рождения	Будапешт, Австро-Венгрия
Дата смерти	5 сентября 1997(1997-09-05) (84 года)
Место смерти	Антиб, Франция
Страна	Австро-Венгрия Австро-Венгрия Венгрия Венгрия Великобритания Великобритания
Профессии	дирижёр
Жанры	классическая музыка
Коллективы	ROH CSO, LSO LPO VPO
Лейблы	Decca
Награды
[www.georgsolti.com/ www.georgsolti.com]  (англ.)]

Сэр Георг Шолти (англ. Georg Solti; настоящие имя и фамилия Дьёрдь Штерн, венг. György Stern; 1912—1997) — венгерский и английский дирижер еврейского происхождения.

Биография и творчество

Родился в еврейской семье. Отец германизировал его имя и изменил фамилию Штерн, желая уберечь сына от антисемитских преследований.

Учился игре на фортепиано и композиции в Будапештской Музыкальной Академии имени Ференца Листа, где его преподавателями были Эрнст фон Донаньи, Лео Вейнер, Бела Барток, Золтан Кодаи, Арнольд Секей.

Началом творческой деятельности Шолти стала работа пианистом-репетитором в Будапештской опере. В этом качестве в 1935 он ассистировал Бруно Вальтеру, а в 1936 и 1937 — Артуро Тосканини на Зальцбургском фестивале.

Дирижёрский дебют Шолти («Женитьба Фигаро» Моцарта) состоялся в Будапеште в 1938 в день Аншлюса Австрии. В 1939 году, спасаясь от германского нацизма, переехал в Швейцарию, где выступал как пианист, получив Первую премию на международном конкурсе в Женеве (1942).

После войны был музыкальным руководителем Баварской государственной оперы в Мюнхене и Франкфуртской Оперы. В 1951 впервые выступил на Зальцбургском фестивале, продирижировав оперой Моцарта «Идоменей». Музыкальный руководитель Симфонического оркестра Далласа (1961—1962).

В 1961—1971 был руководителем Лондонской Королевской оперы, значительно подняв её художественный уровень и выведя в число лучших оперных театров мира. В 1972 Георг Шолти получил гражданство Великобритании. В 1969—1991 — музыкальный руководитель Чикагского симфонического оркестра. Исполнил и записал с ним обширный репертуар, в том числе оперы «Моисей и Аарон» Шёнберга, «Отелло» Верди, «Нюрнбергские мейстерзингеры» Вагнера, все симфонии Бетховена, Шумана, Брамса, Брукнера, Малера и в целом выступил с оркестром 999 раз (тысячное выступление планировалось к 85-летию дирижера, до которого он не дожил).

Работал также с Парижским оркестром (был его музыкальным руководителем в 1972—1975), Венским филармоническим оркестром и Лондонским филармоническим оркестром (руководил им в 1979—1983), записал с ними ряд дисков (Моцарт, Чайковский, Элгар, Стравинский, Штраус, Типпетт, Шостакович и др.).

Директор Пасхального фестиваля в Зальцбурге (1993—1994).

По его желанию похоронен в Венгрии, его могила находится рядом с могилой Бартока.

Творчество и наследие

Трактовки Шолти отличаются масштабом, экспрессией в сочетании с тонкой проработкой деталей и драматургической цельностью исполнения. В поздних интерпретациях ощутимо стремление к большей эмоциональной сдержанности, а также ясному и прозрачному звуковому балансу.

К числу главных достижений дирижёра можно отнести записи опер Рихарда Вагнера (в первую очередь, тетралогии «Кольцо Нибелунга»), Моцарта, Верди, Рихарда Штрауса, Шёнберга, симфоний Бетховена, Франца Шуберта, Шумана, Брамса, Брукнера, Малера (полный цикл с Чикагским симфоническим оркестром, Вторая с Лондонским симфоническим оркестром), сочинений Бартока.

Мемуары

• С помощью американского прозаика Харви Сакса написал мемуары («Шолти о Шолти», 1997).

Sir Georg Solti Memoirs Alfred A. Knopf, New York, 1997

Признание

Награждён Орденом Британской Империи (1971); Золотой медалью Королевского филармонического общества (1989); является кавалером Ордена искусств и литературы (1995).

Записи Шолти 31 раз удостоивались Премии Грэмми: уникальный факт, занесённый в книгу рекордов Гиннеса.

Введён в Зал славы журнала Gramophone .

Книги

• Шелухина Е.Н. Сэр Джордж Шолти. Встречи с Россией. М.: Издатель Г. А. Саамов, 2012. — 160 с., 1000 экз., ISBN 978-5-902534-09-9

Ссылки

• [www.georgsolti.com/main.html Официальный сайт]
• [www.allmusic.com/cg/amg.dll?P=amg&sql=41:53880~T1 Шолти, Георг] (англ.) на сайте Allmusic
• [www.klassikakzente.de/artist_bio_sir_georg_solti_12410.jspl биография Шолти на интернет-портале журнала Klassik Akzente (нем.) ]
• [wagner.su/conductors/Solti Георг Шолти, биография]
• [www.forumklassika.ru/album.php?albumid=285l фотографии Шолти на форуме "Классика"]
• [www.classicmus.ru/Sholti2012.html статья к 100-летию дирижёра в "Журнале любителей искусства"]
• [www.cdvpodarok.ru/pages-gramophone/obj_cd587852/%D8%E5%EB%F3%F5%E8%ED%E0+%C5%EA%E0%F2%E5%F0%E8%ED%E0+%D1%FD%F0+%C4%E6%EE%F0%E4%E6.htm. Книга «Сэр Джордж Шолти. Встречи с Россией»]

Отрывок, характеризующий Шолти, Георг

– Луиза Ивановна, можно мне? – спросила Соня.
Играли ли в колечко, в веревочку или рублик, разговаривали ли, как теперь, Николай не отходил от Сони и совсем новыми глазами смотрел на нее. Ему казалось, что он нынче только в первый раз, благодаря этим пробочным усам, вполне узнал ее. Соня действительно этот вечер была весела, оживлена и хороша, какой никогда еще не видал ее Николай.
«Так вот она какая, а я то дурак!» думал он, глядя на ее блестящие глаза и счастливую, восторженную, из под усов делающую ямочки на щеках, улыбку, которой он не видал прежде.
– Я ничего не боюсь, – сказала Соня. – Можно сейчас? – Она встала. Соне рассказали, где амбар, как ей молча стоять и слушать, и подали ей шубку. Она накинула ее себе на голову и взглянула на Николая.
«Что за прелесть эта девочка!» подумал он. «И об чем я думал до сих пор!»
Соня вышла в коридор, чтобы итти в амбар. Николай поспешно пошел на парадное крыльцо, говоря, что ему жарко. Действительно в доме было душно от столпившегося народа.
На дворе был тот же неподвижный холод, тот же месяц, только было еще светлее. Свет был так силен и звезд на снеге было так много, что на небо не хотелось смотреть, и настоящих звезд было незаметно. На небе было черно и скучно, на земле было весело.
«Дурак я, дурак! Чего ждал до сих пор?» подумал Николай и, сбежав на крыльцо, он обошел угол дома по той тропинке, которая вела к заднему крыльцу. Он знал, что здесь пойдет Соня. На половине дороги стояли сложенные сажени дров, на них был снег, от них падала тень; через них и с боку их, переплетаясь, падали тени старых голых лип на снег и дорожку. Дорожка вела к амбару. Рубленная стена амбара и крыша, покрытая снегом, как высеченная из какого то драгоценного камня, блестели в месячном свете. В саду треснуло дерево, и опять всё совершенно затихло. Грудь, казалось, дышала не воздухом, а какой то вечно молодой силой и радостью.
С девичьего крыльца застучали ноги по ступенькам, скрыпнуло звонко на последней, на которую был нанесен снег, и голос старой девушки сказал:
– Прямо, прямо, вот по дорожке, барышня. Только не оглядываться.
– Я не боюсь, – отвечал голос Сони, и по дорожке, по направлению к Николаю, завизжали, засвистели в тоненьких башмачках ножки Сони.
Соня шла закутавшись в шубку. Она была уже в двух шагах, когда увидала его; она увидала его тоже не таким, каким она знала и какого всегда немножко боялась. Он был в женском платье со спутанными волосами и с счастливой и новой для Сони улыбкой. Соня быстро подбежала к нему.
«Совсем другая, и всё та же», думал Николай, глядя на ее лицо, всё освещенное лунным светом. Он продел руки под шубку, прикрывавшую ее голову, обнял, прижал к себе и поцеловал в губы, над которыми были усы и от которых пахло жженой пробкой. Соня в самую середину губ поцеловала его и, выпростав маленькие руки, с обеих сторон взяла его за щеки.
– Соня!… Nicolas!… – только сказали они. Они подбежали к амбару и вернулись назад каждый с своего крыльца.


Когда все поехали назад от Пелагеи Даниловны, Наташа, всегда всё видевшая и замечавшая, устроила так размещение, что Луиза Ивановна и она сели в сани с Диммлером, а Соня села с Николаем и девушками.
Николай, уже не перегоняясь, ровно ехал в обратный путь, и всё вглядываясь в этом странном, лунном свете в Соню, отыскивал при этом всё переменяющем свете, из под бровей и усов свою ту прежнюю и теперешнюю Соню, с которой он решил уже никогда не разлучаться. Он вглядывался, и когда узнавал всё ту же и другую и вспоминал, слышав этот запах пробки, смешанный с чувством поцелуя, он полной грудью вдыхал в себя морозный воздух и, глядя на уходящую землю и блестящее небо, он чувствовал себя опять в волшебном царстве.
– Соня, тебе хорошо? – изредка спрашивал он.
– Да, – отвечала Соня. – А тебе ?
На середине дороги Николай дал подержать лошадей кучеру, на минутку подбежал к саням Наташи и стал на отвод.
– Наташа, – сказал он ей шопотом по французски, – знаешь, я решился насчет Сони.
– Ты ей сказал? – спросила Наташа, вся вдруг просияв от радости.
– Ах, какая ты странная с этими усами и бровями, Наташа! Ты рада?
– Я так рада, так рада! Я уж сердилась на тебя. Я тебе не говорила, но ты дурно с ней поступал. Это такое сердце, Nicolas. Как я рада! Я бываю гадкая, но мне совестно было быть одной счастливой без Сони, – продолжала Наташа. – Теперь я так рада, ну, беги к ней.
– Нет, постой, ах какая ты смешная! – сказал Николай, всё всматриваясь в нее, и в сестре тоже находя что то новое, необыкновенное и обворожительно нежное, чего он прежде не видал в ней. – Наташа, что то волшебное. А?
– Да, – отвечала она, – ты прекрасно сделал.
«Если б я прежде видел ее такою, какою она теперь, – думал Николай, – я бы давно спросил, что сделать и сделал бы всё, что бы она ни велела, и всё бы было хорошо».
– Так ты рада, и я хорошо сделал?
– Ах, так хорошо! Я недавно с мамашей поссорилась за это. Мама сказала, что она тебя ловит. Как это можно говорить? Я с мама чуть не побранилась. И никому никогда не позволю ничего дурного про нее сказать и подумать, потому что в ней одно хорошее.
– Так хорошо? – сказал Николай, еще раз высматривая выражение лица сестры, чтобы узнать, правда ли это, и, скрыпя сапогами, он соскочил с отвода и побежал к своим саням. Всё тот же счастливый, улыбающийся черкес, с усиками и блестящими глазами, смотревший из под собольего капора, сидел там, и этот черкес был Соня, и эта Соня была наверное его будущая, счастливая и любящая жена.
Приехав домой и рассказав матери о том, как они провели время у Мелюковых, барышни ушли к себе. Раздевшись, но не стирая пробочных усов, они долго сидели, разговаривая о своем счастьи. Они говорили о том, как они будут жить замужем, как их мужья будут дружны и как они будут счастливы.
На Наташином столе стояли еще с вечера приготовленные Дуняшей зеркала. – Только когда всё это будет? Я боюсь, что никогда… Это было бы слишком хорошо! – сказала Наташа вставая и подходя к зеркалам.