Георг I (ландграф Гессен-Дармштадта)

Георг I Гессен-Дармштадтский
ландграф Гессен-Дармштадтский
Предшественник:	Филипп I Гессенский
Преемник:	Людвиг V Гессен-Дармштадтский

Георг I Гессен-Дармштадтский (Георг Благочестивый; нем. Georg I. von Hessen-Darmstadt; 10 сентября 1547, Кассель — 7 февраля 1596, Дармштадт) — ландграф Гессен-Дармштадта. Основатель линии Гессен-Дармштадт.

Биография

Георг — сын ландграфа Филиппа I Гессенского и его супруги Кристины Саксонской. Каждый из четырёх сыновей, родившихся у Филиппа и Кристины, получили в наследство по ландграфству. Старшим сыновьям Филипп отписал больше земель. Юный Георг получил лишь около одной восьмой Гессена. 15 июля 1567 года 19-летний Георг стал правителем графства Катценельнбоген с резиденцией в Дармштадте. Тем самым он исполнил завещание отца: «Георгу должны принадлежать замки, города и амты Рюссельсхайм, Дорнберг, Дармштадт, Лихтенберг, Райнхайм, Цвингенберг, Ауэрберг и и всё, что ещё есть в графстве и относится к нему». Линия Георга получила название Гессен-Дармштадт.

Георг целенаправленно занялся превращением сельского Дармштадта в город-резиденцию. Замок увеличился в размере и обзавёлся рвом и бастионами, в нём появился цейхгауз и конюшни, а также новое здание для правительственных учреждений. О величии правителей также должен был свидетельствовать увеличившийся сад к северу от замка. В 1570 году началось строительство замка Лихтенберг, первого ренессансного строения в Южном Гессене, который стал образцом для многих сооружений, построенных при Георге.

Отец Георга перешёл в лютеранство в 1524 году и ввёл Реформацию в своём ландграфстве. Для обучения клира и подданных «правильной вере» Георг организовал в своём ландграфстве школы, воспитывавшие также послушание и понятия правого и неправого. Эти школы стали предпосылкой для конфирмации, поэтому де-факто Георг ввёл в своих землях обязательное школьное образование.

Георг отличался большим трудолюбие, несгибаемой строгостью и в высшей степени жесткими представлениями о морали. Вероятно поэтому Гессен-Дармштадт, в отличие от гессенских территорий под управлением его братьев, участвовал в первой волне охоты на ведьм раннего Нового времени. При Георге в 1582—1590 годах было казнено 37 человек, обвинявшихся в колдовстве, в том числе 11-летний мальчик Вольф Вебер и 16-летняя девочка.

С другой стороны, при Георге I Дармштадт пережил экономический подъём, численность населения удвоилась, появились первые элементы социальной системы: в 1592 году был основан приют для нищих, а при замке в 1594 году открылась школа для сирот.

Ландграф Георг I Гессен-Дармштадтский умер 7 февраля 1596 года и похоронен в городской церкви Дармштадта.

Потомки

17 августа 1572 года Георг женился на графине Магдалене Липпской (1552—1587), дочери графа Бернгарда VIII Липпского. В этом браке родились:

• Филипп Вильгельм (1576), наследный принц
• Людвиг V (1577—1626), ландграф Гессен-Дармштадта, женат на принцессе Магдалене Бранденбургской (1582—1616)
• Кристина (1578—1596), замужем за графом Фридрихом Магнусом Эрбахским (1575—1618)
• Елизавета (1579—1655), замужем за графом Иоганном Казимиром Нассау-Вейльбург-Глейхбергским (1577—1602)
• Мария Гедвига (1580—1582)
• Филипп III (1581—1643), ландграф Гессен-Буцбаха, женат на графине Анне Маргарите фон Дипхольц (1580—1629), затем на графине Кристине Софии Восточнофризской (1600—1658)
• Анна (1583—1631), замужем за графом Альбертом Отто Сольмс-Лаубахским (1576—1610)
• Фридрих I (1585—1638), ландграф Гессен-Гомбурга, женат на графине Маргарите Елизавете Лейнинген-Вестербургской (1604—1667)
• Магдалена (1586)
• Иоганн (1587)

25 мая 1589 года Георг женился на герцогине Элеоноре Вюртембергской, вдовствующей княгине Ангальтской (1552—1618). У них родился сын:

• Генрих (1590—1601)

Литература

• Winfried Noack: Landgraf Georg I. von Hessen und die Obergrafschaft Katzenelnbogen (1567—1596), (Mainz, Phil. F., Diss. vom 22. Juli 1966), Mainz 1966

Ссылки

• [www.digada.de/reformation/uebersichtreformation.htm Цифровой архив Дармштадта «Реформация: Филипп I и Георг I»  (нем.)]
• [www.renegadenation.de/darmstadt/1582.html Охота на ведьм в Дармштадте  (нем.)]

Отрывок, характеризующий Георг I (ландграф Гессен-Дармштадта)

Но, оставив совершенно в стороне народное самолюбие, чувствуется, что заключение это само в себе заключает противуречие, так как ряд побед французов привел их к совершенному уничтожению, а ряд поражений русских привел их к полному уничтожению врага и очищению своего отечества.
Источник этого противуречия лежит в том, что историками, изучающими события по письмам государей и генералов, по реляциям, рапортам, планам и т. п., предположена ложная, никогда не существовавшая цель последнего периода войны 1812 года, – цель, будто бы состоявшая в том, чтобы отрезать и поймать Наполеона с маршалами и армией.
Цели этой никогда не было и не могло быть, потому что она не имела смысла, и достижение ее было совершенно невозможно.
Цель эта не имела никакого смысла, во первых, потому, что расстроенная армия Наполеона со всей возможной быстротой бежала из России, то есть исполняла то самое, что мог желать всякий русский. Для чего же было делать различные операции над французами, которые бежали так быстро, как только они могли?
Во вторых, бессмысленно было становиться на дороге людей, всю свою энергию направивших на бегство.
В третьих, бессмысленно было терять свои войска для уничтожения французских армий, уничтожавшихся без внешних причин в такой прогрессии, что без всякого загораживания пути они не могли перевести через границу больше того, что они перевели в декабре месяце, то есть одну сотую всего войска.
В четвертых, бессмысленно было желание взять в плен императора, королей, герцогов – людей, плен которых в высшей степени затруднил бы действия русских, как то признавали самые искусные дипломаты того времени (J. Maistre и другие). Еще бессмысленнее было желание взять корпуса французов, когда свои войска растаяли наполовину до Красного, а к корпусам пленных надо было отделять дивизии конвоя, и когда свои солдаты не всегда получали полный провиант и забранные уже пленные мерли с голода.
Весь глубокомысленный план о том, чтобы отрезать и поймать Наполеона с армией, был подобен тому плану огородника, который, выгоняя из огорода потоптавшую его гряды скотину, забежал бы к воротам и стал бы по голове бить эту скотину. Одно, что можно бы было сказать в оправдание огородника, было бы то, что он очень рассердился. Но это нельзя было даже сказать про составителей проекта, потому что не они пострадали от потоптанных гряд.
Но, кроме того, что отрезывание Наполеона с армией было бессмысленно, оно было невозможно.
Невозможно это было, во первых, потому что, так как из опыта видно, что движение колонн на пяти верстах в одном сражении никогда не совпадает с планами, то вероятность того, чтобы Чичагов, Кутузов и Витгенштейн сошлись вовремя в назначенное место, была столь ничтожна, что она равнялась невозможности, как то и думал Кутузов, еще при получении плана сказавший, что диверсии на большие расстояния не приносят желаемых результатов.
Во вторых, невозможно было потому, что, для того чтобы парализировать ту силу инерции, с которой двигалось назад войско Наполеона, надо было без сравнения большие войска, чем те, которые имели русские.
В третьих, невозможно это было потому, что военное слово отрезать не имеет никакого смысла. Отрезать можно кусок хлеба, но не армию. Отрезать армию – перегородить ей дорогу – никак нельзя, ибо места кругом всегда много, где можно обойти, и есть ночь, во время которой ничего не видно, в чем могли бы убедиться военные ученые хоть из примеров Красного и Березины. Взять же в плен никак нельзя без того, чтобы тот, кого берут в плен, на это не согласился, как нельзя поймать ласточку, хотя и можно взять ее, когда она сядет на руку. Взять в плен можно того, кто сдается, как немцы, по правилам стратегии и тактики. Но французские войска совершенно справедливо не находили этого удобным, так как одинаковая голодная и холодная смерть ожидала их на бегстве и в плену.
В четвертых же, и главное, это было невозможно потому, что никогда, с тех пор как существует мир, не было войны при тех страшных условиях, при которых она происходила в 1812 году, и русские войска в преследовании французов напрягли все свои силы и не могли сделать большего, не уничтожившись сами.
В движении русской армии от Тарутина до Красного выбыло пятьдесят тысяч больными и отсталыми, то есть число, равное населению большого губернского города. Половина людей выбыла из армии без сражений.
И об этом то периоде кампании, когда войска без сапог и шуб, с неполным провиантом, без водки, по месяцам ночуют в снегу и при пятнадцати градусах мороза; когда дня только семь и восемь часов, а остальное ночь, во время которой не может быть влияния дисциплины; когда, не так как в сраженье, на несколько часов только люди вводятся в область смерти, где уже нет дисциплины, а когда люди по месяцам живут, всякую минуту борясь с смертью от голода и холода; когда в месяц погибает половина армии, – об этом то периоде кампании нам рассказывают историки, как Милорадович должен был сделать фланговый марш туда то, а Тормасов туда то и как Чичагов должен был передвинуться туда то (передвинуться выше колена в снегу), и как тот опрокинул и отрезал, и т. д., и т. д.