Герасимов, Николай Семёнович

Николай Семёнович Герасимов
Н. С. Герасимов, 1947 год
Дата рождения	23 ноября (6 декабря) 1911(1911-12-06)
Место рождения	Симбирск Симбирской губернии Российской империи, ныне Ульяновск
Дата смерти	29 июня 1960(1960-06-29) (48 лет)
Место смерти	город Жданов, СССР
Принадлежность	СССР СССР
Род войск	ВВС
Годы службы	1935—1954
Звание
Командовал	512-й иап, 256-я иад
Сражения/войны	Гражданская война в Испании Бои на реке Халхин-Гол Присоединение Западной Украины Советско-финляндская война Великая Отечественная война Советско-японская война
Награды и премии	Иностранные награды: Классная квалификация

Никола́й Семёнович Гера́симов (23 ноября (6 декабря) 1911, Симбирск (ныне Ульяновск) — 29 июня 1960, Жданов (ныне Мариуполь, Украина)) — Герой Советского Союза (22 февраля 1939), полковник (1943), военный лётчик 3-го класса (1950).

Биография

Родился 23 ноября (6 декабря) 1911 года в городе Симбирск (ныне Ульяновск). В 1913—1921 годах жил в селе Ишеевка (ныне посёлок Ульяновского района Ульяновской области), затем вернулся в Симбирск. В 1923 году окончил 5 классов школы. C 1924 года был чернорабочим, в 1926—1930 годах работал ткачом на текстильной суконной фабрике имени М. А. Гимова в Ишеевке. В 1931 году окончил курсы шофёров в Ульяновске. До декабря 1932 года работал шофёром в Ульяновской бронетанковой школе.

В 1933 году окончил Ульяновскую лётную школу Осоавиахима, в 1934 году — курсы инструкторов при Тушинском аэроклубе (в Москве). В 1934—1935 годах работал лётчиком-инструктором аэроклуба авиазавода № 21 в городе Горький (ныне — Нижний Новгород).

В армии с сентября 1935 года. В 1936 году окончил Пермскую военную школу авиатехников, в 1937 году — Борисоглебскую военную авиационную школу лётчиков. Служил в строевых частях ВВС (в Киевском военном округе).

Участник Гражданской войны в Испании: в июне-октябре 1938 — лётчик, командир звена в авиации республиканских войск. Совершил 80 боевых вылетов на истребителе И-16, в 38 воздушных боях лично сбил 3 самолёта противника. В воздушном бою был ранен в правую руку.

За мужество и героизм, проявленные при исполнении воинского долга, указом Президиума Верховного Совета СССР от 22 февраля 1939 года майору Герасимову Николаю Семёновичу присвоено звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина. После учреждения знака особого отличия 4 ноября 1939 года ему была вручена медаль «Золотая Звезда».

После возвращения из Испании продолжал службу в ВВС, был лётчиком-инспектором по технике пилотирования 69-й истребительной авиабригады (в Киевском военном округе).

Участник боёв на реке Халхин-Гол: в июне-августе 1939 — лётчик-инспектор по технике пилотирования 70-го истребительного авиационного полка, в августе 1939 — лётчик-инспектор по технике пилотирования 22-го истребительного авиационного полка. Совершил несколько десятков боевых вылетов на истребителе И-16, в воздушных боях в составе группы сбил 4 самолёта противника. 27 июня 1939 года его самолёт был сбит во время взлёта с аэродрома, но Н. С. Герасимов совершил вынужденную посадку и не пострадал.

В сентябре 1939 года в должности заместителя командующего 5-й армией по ВВС участвовал в присоединении Западной Украины к СССР. Участник советско-финской войны: в ноябре 1939 — марте 1940 — заместитель командующего ВВС 7-й армии.

В апреле-октябре 1940 — помощник командира 43-й истребительной авиабригады (в Одесском военном округе). Из-за аварии самолёта понижен в должности и назначен помощником командира 46-го истребительного авиационного полка (в Киевском особом военном округе). В марте-июне 1941 — слушатель командного факультета Военно-воздушной академии (Монино).

Участник Великой Отечественной войны: в июне-октябре 1941 — заместитель командира 271-го истребительного авиационного полка (ПВО г. Ростова-на-Дону), в октябре 1941 — октябре 1942 — командир 512-го истребительного авиационного полка (Юго-Западный и Сталинградский фронты). Участвовал в Ростовской оборонительной, Барвенково-Лозовской и Харьковской операциях, обороне Сталинграда. В октябре 1942 — апреле 1943 — лётчик-инспектор по истребительной авиации Инспекции ВВС Красной Армии. В апреле 1943 — октябре 1944 — командир 256-й истребительной авиационной дивизии (Воронежский и 1-й Украинский фронты). Участвовал в Курской битве и битве за Днепр, Житомирско-Бердичевской, Корсунь-Шевченковской, Ровно-Луцкой, Проскуровско-Черновицкой, Львовско-Сандомирской и Восточно-Карпатской операциях. За время Великой Отечественной войны совершил 155 боевых вылетов на истребителях И-16, ЛаГГ-3, Як-1, Як-7 и Як-9, в воздушных боях лично сбил 7 самолётов противника.

Участник советско-японской войны 1945 года в должности заместителя командира 245-й истребительной авиационной дивизии (Забайкальский фронт). Участвовал в Хингано-Мукденской операции.

После войны продолжал службу в ВВС (на Дальнем Востоке). В 1947—1948 — старший лётчик-инспектор по технике пилотирования Управления 17-й воздушной армии (Киевский военный округ), в 1948—1954 — помощник командира истребительной авиационной дивизии (в Прикарпатском военном округе). Освоил реактивный истребитель МиГ-15. С февраля 1954 года полковник Н. С. Герасимов — в отставке.

Жил в городе Жданов (ныне — Мариуполь) Донецкой области (Украина). Умер 29 июня 1960 года. Похоронен в Мариуполе.

Награды

• Герой Советского Союза (22.02.1939);
• 2 ордена Ленина (22.02.1939, 23.10.1942);
• 2 ордена Красного Знамени (29.08.1939, 21.03.1940);
• орден Кутузова 2-й степени (8.04.1944);
• орден Отечественной войны 1-й степени (5.11.1942);
• 2 ордена Красной Звезды (28.08.1945, 15.11.1950);
• медаль «За боевые заслуги» (6.11.1945);
• медали;
• монгольский орден Красного Знамени;
• монгольская медаль «За победу над Японией».

Память

Бюст Н. С. Герасимова установлен в посёлке Ишеевка Ульяновской области. Его именем названы улицы в Ульяновске, посёлке Ишеевка и селе Баратаевка Ульяновской области.

Литература

• Герои Советского Союза: Краткий биографический словарь / Пред. ред. коллегии И. Н. Шкадов. — М.: Воениздат, 1987. — Т. 1 /Абаев — Любичев/. — 911 с. — 100 000 экз. — ISBN отс., Рег. № в РКП 87-95382.;
• Кузнецов И. И., Джога И. М. Первые Герои Советского Союза (1936—1939). Иркутск, 1983.

Ссылки

•  [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=1928 Герасимов, Николай Семёнович]. Сайт «Герои Страны».

Отрывок, характеризующий Герасимов, Николай Семёнович

Офицеры хотели откланяться, но князь Андрей, как будто не желая оставаться с глазу на глаз с своим другом, предложил им посидеть и напиться чаю. Подали скамейки и чай. Офицеры не без удивления смотрели на толстую, громадную фигуру Пьера и слушали его рассказы о Москве и о расположении наших войск, которые ему удалось объездить. Князь Андрей молчал, и лицо его так было неприятно, что Пьер обращался более к добродушному батальонному командиру Тимохину, чем к Болконскому.
– Так ты понял все расположение войск? – перебил его князь Андрей.
– Да, то есть как? – сказал Пьер. – Как невоенный человек, я не могу сказать, чтобы вполне, но все таки понял общее расположение.
– Eh bien, vous etes plus avance que qui cela soit, [Ну, так ты больше знаешь, чем кто бы то ни было.] – сказал князь Андрей.
– A! – сказал Пьер с недоуменьем, через очки глядя на князя Андрея. – Ну, как вы скажете насчет назначения Кутузова? – сказал он.
– Я очень рад был этому назначению, вот все, что я знаю, – сказал князь Андрей.
– Ну, а скажите, какое ваше мнение насчет Барклая де Толли? В Москве бог знает что говорили про него. Как вы судите о нем?
– Спроси вот у них, – сказал князь Андрей, указывая на офицеров.
Пьер с снисходительно вопросительной улыбкой, с которой невольно все обращались к Тимохину, посмотрел на него.
– Свет увидали, ваше сиятельство, как светлейший поступил, – робко и беспрестанно оглядываясь на своего полкового командира, сказал Тимохин.
– Отчего же так? – спросил Пьер.
– Да вот хоть бы насчет дров или кормов, доложу вам. Ведь мы от Свенцян отступали, не смей хворостины тронуть, или сенца там, или что. Ведь мы уходим, ему достается, не так ли, ваше сиятельство? – обратился он к своему князю, – а ты не смей. В нашем полку под суд двух офицеров отдали за этакие дела. Ну, как светлейший поступил, так насчет этого просто стало. Свет увидали…
– Так отчего же он запрещал?
Тимохин сконфуженно оглядывался, не понимая, как и что отвечать на такой вопрос. Пьер с тем же вопросом обратился к князю Андрею.
– А чтобы не разорять край, который мы оставляли неприятелю, – злобно насмешливо сказал князь Андрей. – Это очень основательно; нельзя позволять грабить край и приучаться войскам к мародерству. Ну и в Смоленске он тоже правильно рассудил, что французы могут обойти нас и что у них больше сил. Но он не мог понять того, – вдруг как бы вырвавшимся тонким голосом закричал князь Андрей, – но он не мог понять, что мы в первый раз дрались там за русскую землю, что в войсках был такой дух, какого никогда я не видал, что мы два дня сряду отбивали французов и что этот успех удесятерял наши силы. Он велел отступать, и все усилия и потери пропали даром. Он не думал об измене, он старался все сделать как можно лучше, он все обдумал; но от этого то он и не годится. Он не годится теперь именно потому, что он все обдумывает очень основательно и аккуратно, как и следует всякому немцу. Как бы тебе сказать… Ну, у отца твоего немец лакей, и он прекрасный лакей и удовлетворит всем его нуждам лучше тебя, и пускай он служит; но ежели отец при смерти болен, ты прогонишь лакея и своими непривычными, неловкими руками станешь ходить за отцом и лучше успокоишь его, чем искусный, но чужой человек. Так и сделали с Барклаем. Пока Россия была здорова, ей мог служить чужой, и был прекрасный министр, но как только она в опасности; нужен свой, родной человек. А у вас в клубе выдумали, что он изменник! Тем, что его оклеветали изменником, сделают только то, что потом, устыдившись своего ложного нарекания, из изменников сделают вдруг героем или гением, что еще будет несправедливее. Он честный и очень аккуратный немец…
– Однако, говорят, он искусный полководец, – сказал Пьер.
– Я не понимаю, что такое значит искусный полководец, – с насмешкой сказал князь Андрей.
– Искусный полководец, – сказал Пьер, – ну, тот, который предвидел все случайности… ну, угадал мысли противника.
– Да это невозможно, – сказал князь Андрей, как будто про давно решенное дело.
Пьер с удивлением посмотрел на него.
– Однако, – сказал он, – ведь говорят же, что война подобна шахматной игре.
– Да, – сказал князь Андрей, – только с тою маленькою разницей, что в шахматах над каждым шагом ты можешь думать сколько угодно, что ты там вне условий времени, и еще с той разницей, что конь всегда сильнее пешки и две пешки всегда сильнее одной, a на войне один батальон иногда сильнее дивизии, а иногда слабее роты. Относительная сила войск никому не может быть известна. Поверь мне, – сказал он, – что ежели бы что зависело от распоряжений штабов, то я бы был там и делал бы распоряжения, а вместо того я имею честь служить здесь, в полку вот с этими господами, и считаю, что от нас действительно будет зависеть завтрашний день, а не от них… Успех никогда не зависел и не будет зависеть ни от позиции, ни от вооружения, ни даже от числа; а уж меньше всего от позиции.
– А от чего же?
– От того чувства, которое есть во мне, в нем, – он указал на Тимохина, – в каждом солдате.
Князь Андрей взглянул на Тимохина, который испуганно и недоумевая смотрел на своего командира. В противность своей прежней сдержанной молчаливости князь Андрей казался теперь взволнованным. Он, видимо, не мог удержаться от высказывания тех мыслей, которые неожиданно приходили ему.
– Сражение выиграет тот, кто твердо решил его выиграть. Отчего мы под Аустерлицем проиграли сражение? У нас потеря была почти равная с французами, но мы сказали себе очень рано, что мы проиграли сражение, – и проиграли. А сказали мы это потому, что нам там незачем было драться: поскорее хотелось уйти с поля сражения. «Проиграли – ну так бежать!» – мы и побежали. Ежели бы до вечера мы не говорили этого, бог знает что бы было. А завтра мы этого не скажем. Ты говоришь: наша позиция, левый фланг слаб, правый фланг растянут, – продолжал он, – все это вздор, ничего этого нет. А что нам предстоит завтра? Сто миллионов самых разнообразных случайностей, которые будут решаться мгновенно тем, что побежали или побегут они или наши, что убьют того, убьют другого; а то, что делается теперь, – все это забава. Дело в том, что те, с кем ты ездил по позиции, не только не содействуют общему ходу дел, но мешают ему. Они заняты только своими маленькими интересами.
– В такую минуту? – укоризненно сказал Пьер.
– В такую минуту, – повторил князь Андрей, – для них это только такая минута, в которую можно подкопаться под врага и получить лишний крестик или ленточку. Для меня на завтра вот что: стотысячное русское и стотысячное французское войска сошлись драться, и факт в том, что эти двести тысяч дерутся, и кто будет злей драться и себя меньше жалеть, тот победит. И хочешь, я тебе скажу, что, что бы там ни было, что бы ни путали там вверху, мы выиграем сражение завтра. Завтра, что бы там ни было, мы выиграем сражение!
– Вот, ваше сиятельство, правда, правда истинная, – проговорил Тимохин. – Что себя жалеть теперь! Солдаты в моем батальоне, поверите ли, не стали водку, пить: не такой день, говорят. – Все помолчали.
Офицеры поднялись. Князь Андрей вышел с ними за сарай, отдавая последние приказания адъютанту. Когда офицеры ушли, Пьер подошел к князю Андрею и только что хотел начать разговор, как по дороге недалеко от сарая застучали копыта трех лошадей, и, взглянув по этому направлению, князь Андрей узнал Вольцогена с Клаузевицем, сопутствуемых казаком. Они близко проехали, продолжая разговаривать, и Пьер с Андреем невольно услыхали следующие фразы:
– Der Krieg muss im Raum verlegt werden. Der Ansicht kann ich nicht genug Preis geben, [Война должна быть перенесена в пространство. Это воззрение я не могу достаточно восхвалить (нем.) ] – говорил один.
– O ja, – сказал другой голос, – da der Zweck ist nur den Feind zu schwachen, so kann man gewiss nicht den Verlust der Privatpersonen in Achtung nehmen. [О да, так как цель состоит в том, чтобы ослабить неприятеля, то нельзя принимать во внимание потери частных лиц (нем.) ]
– O ja, [О да (нем.) ] – подтвердил первый голос.
– Да, im Raum verlegen, [перенести в пространство (нем.) ] – повторил, злобно фыркая носом, князь Андрей, когда они проехали. – Im Raum то [В пространстве (нем.) ] у меня остался отец, и сын, и сестра в Лысых Горах. Ему это все равно. Вот оно то, что я тебе говорил, – эти господа немцы завтра не выиграют сражение, а только нагадят, сколько их сил будет, потому что в его немецкой голове только рассуждения, не стоящие выеденного яйца, а в сердце нет того, что одно только и нужно на завтра, – то, что есть в Тимохине. Они всю Европу отдали ему и приехали нас учить – славные учители! – опять взвизгнул его голос.