Герасим Иорданский

Герасим Иорданский
Γεράσιμος ὁ ἐν ᾿Ιορδάνῃ
Преподобный Герасим со львом
Имя в миру	Григорий
Рождение	Ликия (Малая Азия)
Смерть	475(0475)
Почитается	в Православной и Католической церквах
В лике	преподобных
День памяти	в Православной церкви 4 марта (по юлианскому календарю), а в Католической церкви 5 марта
Атрибуты	лев

Герасим Иорданский (греч. Γεράσιμος ὁ ἐν ᾿Ιορδάνῃ; Авва Герасим, ? — 475) — христианский монах и святой V века. Память святому Герасиму совершается в Православной церкви 4 марта (по юлианскому календарю), а в Католической церкви 5 марта.

Жизнеописание

Родился в Ликии (южная часть Малой Азии) в богатой семье, в миру носил имя Григорий. Оставил семейное богатство и мирские дела и стал монахом. Святой подвизался в пустыне Египта и позднее около 450 года пришёл на берег реки Иордан в Палестине, где основал монастырь и стал его настоятелем. Как пишет Кирилл Скифопольский в житии Евфимия Великого, Герасим одно время был сторонником ереси Евтихия и Диоскора, но вскоре раскаялся в своих заблуждениях. Святой умер около 475 года.

Всемирно известна история о приручении Аввой Герасимом дикого льва, которого святой вылечил от ран: «Льву дано было имя „Иордан“. После этого он часто приходил к старцу, принимал от него пищу и не отлучался из обители более пяти лет». Лев, согласно житию, умер на его могиле и был погребен рядом со святым Герасимом. Этот сюжет жития святого стал основой многочисленных изображений Герасима у ног которого лежит лев.

Сведения о жизни преподобного Герасима известны из житий Евфимия Великого и Кириака Отшельника, а также «Луга духовного» Иоанна Мосха (описана история о льве).

Иконография

Изображения Герасима Иорданского до XII века неизвестны. Самое раннее из известных изображений — фреска в соборе Рождества Пресвятой Богородицы новгородского Антониева монастыря (1125 год). С начала XIV века начинают изображать житийный цикл преподобного Герасима. Самый ранний находится в церкви Святого Николая Орфаноса в Салониках и относится к 1309—1319 годам.

Житийный сюжет, рассказывающий о преподобном Герасиме и льве стал не только иконописной традицией, но помещался и в лицевых Минеях. Относительно его написания иконописный подлинник XVIII века указывает: «…лев под ногами его вохрян, [Г. И.] рукою благословляет, а в левой свиток, а в свитце глаголет: Именем Господним зверь повиновение имеет, а Инде пишет: сие повиновение имели ко Адаму зверие».

См. также

• Монастырь Герасима Иорданского

Ссылки

• [www.pravenc.ru/text/164611.html Герасим Иорданский] // Православная энциклопедия
• [days.pravoslavie.ru/Life/life559.htm Преподобный Герасим, иже на Иордане] на сайте Православие.Ru

Литература

• Гладкова О. В. К вопросу о символическом подтексте Повести об авве Герасиме и льве из Синайского патерика // Гладкова О. В. О славяно-русской агиографии. Очерки. М., 2008. С. 7-50.
• Гладкова О. В. К вопросу об источниках и идейном замысле легенды Н. С. Лескова "Лев старца Герасима" // Гладкова О. В. О славяно-русской агиографии. Очерки. М., 2008. С. 190-203.

Отрывок, характеризующий Герасим Иорданский

Странница успокоилась и, наведенная опять на разговор, долго потом рассказывала про отца Амфилохия, который был такой святой жизни, что от ручки его ладоном пахло, и о том, как знакомые ей монахи в последнее ее странствие в Киев дали ей ключи от пещер, и как она, взяв с собой сухарики, двое суток провела в пещерах с угодниками. «Помолюсь одному, почитаю, пойду к другому. Сосну, опять пойду приложусь; и такая, матушка, тишина, благодать такая, что и на свет Божий выходить не хочется».
Пьер внимательно и серьезно слушал ее. Князь Андрей вышел из комнаты. И вслед за ним, оставив божьих людей допивать чай, княжна Марья повела Пьера в гостиную.
– Вы очень добры, – сказала она ему.
– Ах, я право не думал оскорбить ее, я так понимаю и высоко ценю эти чувства!
Княжна Марья молча посмотрела на него и нежно улыбнулась. – Ведь я вас давно знаю и люблю как брата, – сказала она. – Как вы нашли Андрея? – спросила она поспешно, не давая ему времени сказать что нибудь в ответ на ее ласковые слова. – Он очень беспокоит меня. Здоровье его зимой лучше, но прошлой весной рана открылась, и доктор сказал, что он должен ехать лечиться. И нравственно я очень боюсь за него. Он не такой характер как мы, женщины, чтобы выстрадать и выплакать свое горе. Он внутри себя носит его. Нынче он весел и оживлен; но это ваш приезд так подействовал на него: он редко бывает таким. Ежели бы вы могли уговорить его поехать за границу! Ему нужна деятельность, а эта ровная, тихая жизнь губит его. Другие не замечают, а я вижу.
В 10 м часу официанты бросились к крыльцу, заслышав бубенчики подъезжавшего экипажа старого князя. Князь Андрей с Пьером тоже вышли на крыльцо.
– Это кто? – спросил старый князь, вылезая из кареты и угадав Пьера.
– AI очень рад! целуй, – сказал он, узнав, кто был незнакомый молодой человек.
Старый князь был в хорошем духе и обласкал Пьера.
Перед ужином князь Андрей, вернувшись назад в кабинет отца, застал старого князя в горячем споре с Пьером.
Пьер доказывал, что придет время, когда не будет больше войны. Старый князь, подтрунивая, но не сердясь, оспаривал его.
– Кровь из жил выпусти, воды налей, тогда войны не будет. Бабьи бредни, бабьи бредни, – проговорил он, но всё таки ласково потрепал Пьера по плечу, и подошел к столу, у которого князь Андрей, видимо не желая вступать в разговор, перебирал бумаги, привезенные князем из города. Старый князь подошел к нему и стал говорить о делах.
– Предводитель, Ростов граф, половины людей не доставил. Приехал в город, вздумал на обед звать, – я ему такой обед задал… А вот просмотри эту… Ну, брат, – обратился князь Николай Андреич к сыну, хлопая по плечу Пьера, – молодец твой приятель, я его полюбил! Разжигает меня. Другой и умные речи говорит, а слушать не хочется, а он и врет да разжигает меня старика. Ну идите, идите, – сказал он, – может быть приду, за ужином вашим посижу. Опять поспорю. Мою дуру, княжну Марью полюби, – прокричал он Пьеру из двери.
Пьер теперь только, в свой приезд в Лысые Горы, оценил всю силу и прелесть своей дружбы с князем Андреем. Эта прелесть выразилась не столько в его отношениях с ним самим, сколько в отношениях со всеми родными и домашними. Пьер с старым, суровым князем и с кроткой и робкой княжной Марьей, несмотря на то, что он их почти не знал, чувствовал себя сразу старым другом. Они все уже любили его. Не только княжна Марья, подкупленная его кроткими отношениями к странницам, самым лучистым взглядом смотрела на него; но маленький, годовой князь Николай, как звал дед, улыбнулся Пьеру и пошел к нему на руки. Михаил Иваныч, m lle Bourienne с радостными улыбками смотрели на него, когда он разговаривал с старым князем.
Старый князь вышел ужинать: это было очевидно для Пьера. Он был с ним оба дня его пребывания в Лысых Горах чрезвычайно ласков, и велел ему приезжать к себе.
Когда Пьер уехал и сошлись вместе все члены семьи, его стали судить, как это всегда бывает после отъезда нового человека и, как это редко бывает, все говорили про него одно хорошее.


Возвратившись в этот раз из отпуска, Ростов в первый раз почувствовал и узнал, до какой степени сильна была его связь с Денисовым и со всем полком.
Когда Ростов подъезжал к полку, он испытывал чувство подобное тому, которое он испытывал, подъезжая к Поварскому дому. Когда он увидал первого гусара в расстегнутом мундире своего полка, когда он узнал рыжего Дементьева, увидал коновязи рыжих лошадей, когда Лаврушка радостно закричал своему барину: «Граф приехал!» и лохматый Денисов, спавший на постели, выбежал из землянки, обнял его, и офицеры сошлись к приезжему, – Ростов испытывал такое же чувство, как когда его обнимала мать, отец и сестры, и слезы радости, подступившие ему к горлу, помешали ему говорить. Полк был тоже дом, и дом неизменно милый и дорогой, как и дом родительский.