Герасим (Гайдуков)
| Архимандрит Герасим | ||
| ||
|---|---|---|
| Церковь: | Русская православная церковь | |
| Имя при рождении: | Герасим Гайдуков | |
| Смерть: | 25 февраля (9 марта) 1829 Новгородская губерния | |
| Похоронен: | Валдайский Иверский монастырь | |
Архимандрит Герасим (Гайдуков) (ум. 25 февраля (9 марта) 1829, Новгородская губерния) — священнослужитель Русской православной церкви, архимандрит, настоятель Валдайского Иверского первоклассного монастыря Новгородской епархии.
Биография
Принял постриг в Большом Тихвинском монастыре, иеромонах (25 марта 1795).
С 1800 по 1806 годы был строителем Антониева Дымского монастыря Санкт-Петербургской епархии Русской православной церкви[1].
В 1803 году он был предназначен к переводу в Спасо-Суморин монастырь Вологодской епархии РПЦ, но был оставлен в Дымском монастыре[1].
23 января 1806 году стал настоятелем Клопского Свято-Троицкого монастыря близ города Новгорода с возведением в сан игумена[1].
В 1815 году он издал «Краткое описание Новгородского третьеклассного мужеского Клопского Троицкого монастыря»[1].
27 февраля 1817 года был переведён в Новгородский Сковородский монастырь (был полностью разрушен в годы Великой Отечественной войны) с возведением в сан архимандрита, в 1818 году — в Николо-Вяжищский монастырь, а в 1822 году — в Валдайский Иверский монастырь[1].
Скончался 25 февраля 1829 года и был погребён в паперти соборной церкви Иверского монастыря[1].
Напишите отзыв о статье "Герасим (Гайдуков)"
Примечания
- ↑ 1 2 3 4 5 6 Шереметевский В. В. Герасим (Гайдуков) // Русский биографический словарь : в 25 томах. — СПб.—М., 1896—1918.
Литература
- Строев, «Списки Иерархов», 67, 68, 71, 93;
- Геннади, «Справочный словарь», 207;
- «Русский Провинциальный Некрополь», издательство Великого Князя Николая Михайловича, І, 189.
- Галкин А.К. Архимандрит Герасим (Гайдуков) — настоятель Клопского монастыря // Новгородский архивный вестник. Вып. 11. Великий Новгород, 2013. С. 211—217
Отрывок, характеризующий Герасим (Гайдуков)
С первого того вечера, когда Наташа, после отъезда Пьера, с радостно насмешливой улыбкой сказала княжне Марье, что он точно, ну точно из бани, и сюртучок, и стриженый, с этой минуты что то скрытое и самой ей неизвестное, но непреодолимое проснулось в душе Наташи.
Все: лицо, походка, взгляд, голос – все вдруг изменилось в ней. Неожиданные для нее самой – сила жизни, надежды на счастье всплыли наружу и требовали удовлетворения. С первого вечера Наташа как будто забыла все то, что с ней было. Она с тех пор ни разу не пожаловалась на свое положение, ни одного слова не сказала о прошедшем и не боялась уже делать веселые планы на будущее. Она мало говорила о Пьере, но когда княжна Марья упоминала о нем, давно потухший блеск зажигался в ее глазах и губы морщились странной улыбкой.
Перемена, происшедшая в Наташе, сначала удивила княжну Марью; но когда она поняла ее значение, то перемена эта огорчила ее. «Неужели она так мало любила брата, что так скоро могла забыть его», – думала княжна Марья, когда она одна обдумывала происшедшую перемену. Но когда она была с Наташей, то не сердилась на нее и не упрекала ее. Проснувшаяся сила жизни, охватившая Наташу, была, очевидно, так неудержима, так неожиданна для нее самой, что княжна Марья в присутствии Наташи чувствовала, что она не имела права упрекать ее даже в душе своей.
Наташа с такой полнотой и искренностью вся отдалась новому чувству, что и не пыталась скрывать, что ей было теперь не горестно, а радостно и весело.
Когда, после ночного объяснения с Пьером, княжна Марья вернулась в свою комнату, Наташа встретила ее на пороге.
– Он сказал? Да? Он сказал? – повторила она. И радостное и вместе жалкое, просящее прощения за свою радость, выражение остановилось на лице Наташи.
– Я хотела слушать у двери; но я знала, что ты скажешь мне.
Как ни понятен, как ни трогателен был для княжны Марьи тот взгляд, которым смотрела на нее Наташа; как ни жалко ей было видеть ее волнение; но слова Наташи в первую минуту оскорбили княжну Марью. Она вспомнила о брате, о его любви.
«Но что же делать! она не может иначе», – подумала княжна Марья; и с грустным и несколько строгим лицом передала она Наташе все, что сказал ей Пьер. Услыхав, что он собирается в Петербург, Наташа изумилась.
– В Петербург? – повторила она, как бы не понимая. Но, вглядевшись в грустное выражение лица княжны Марьи, она догадалась о причине ее грусти и вдруг заплакала. – Мари, – сказала она, – научи, что мне делать. Я боюсь быть дурной. Что ты скажешь, то я буду делать; научи меня…
