Герберт II де Вермандуа

Герберт II де Вермандуа Herbert II de Vermandois<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr> <tr><td colspan="2" style="text-align: center;">Казнь Герберта Вермандуа</td></tr>
Граф Вермандуа 1-й дом Вермандуа (Гербертины)
902 — 943
Предшественник:	Герберт I де Вермандуа
Преемник:	Альберт I де Вермандуа
Граф Мо
902 — 943
Предшественник:	Герберт I де Вермандуа
Преемник:	Роберт I де Мо
Граф Ланнуа
928 — 931
Предшественник:	Роже II де Лаон
Преемник:	королевский домен
Рождение:	880(0880)
Смерть:	23 февраля 943(0943-02-23)
Род:	Гербертины
Отец:	Герберт I де Вермандуа
Мать:	неизвестно
Супруга:	Адель Французская
Дети:	Эд, Адель, Гуго, Литгарда, Герберт, Роберт, Альберт

Герберт II де Вермандуа (ок. 880 — 23 февраля 943) — граф Вермандуа и Мо примерно с 900—907 года, граф Лана в 928—931 годах. Сын Герберта I, графа де Вермандуа из династии Гербертинов. Прямой потомок Карла Великого. Один из крупнейших феодалов своего времени.

Биография

Герберт II наследовал отцу в промежутке между 900 и 907 годами. К немалым владениям, полученным от отца, он присоединил земли в Вексене и Шампани, и, таким образом, стал одним из крупнейших феодалов Западно-Франкского королевства.

В 922 году Герберт II принял участие в крупном мятеже феодалов против короля Карла Простоватого, которого предательски захватил в 923 году и держал в заключении до самой его смерти. Пленного монарха Герберт II использовал как средство давления на нового короля Рауля, от которого получил кафедру архиепископства Реймского для своего сына Гуго.

В 926 году Герберт II захватил Амьен.

В 928 году он получил графство Ланнуа, где построил крепость. Однако в 931 году ему пришлось отдать город Лан, а в 938 году — и построенную крепость.

В 931 году перед лицом объединившихся против него короля Рауля и герцога Гуго Великого Герберт II сблизился с германским королём Генрихом Птицеловом и получил от него военную помощь, но в 935 году снова подчинился королю Франции.

Позднее несколько раз Герберт вмешивался в дела реймского архиепископства, чтобы восстановить на его кафедре своего сына.

Герберт II де Вермандуа скончался 23 февраля 943 года. По свидетельству жившего в XI веке историка Рауля Глабера, он был повешен по приказу короля Людовика IV. После смерти Герберта герцог Гуго Великий разделил его огромные владения между его сыновьями, чтобы положить конец могуществу дома Вермандуа.

Семья и дети

Жена: (с до 907) Адель Французская, дочь Роберта I, короля Франции от первого брака. Имели 7 детей:

• Эд (ок. 915 — п. 946), граф Амьена
• Адель (ум. 960); м- (с 934) Арнуль I (890—964), граф Фландрии
• Гуго (920—962), архиепископ Реймса
• Литгарда

  м1- (с ок. 937) Вильгельм I (ум. 942), герцог Нормандии

  м2- (с ок. 943) Тибо I Плут (ум. 975), граф Блуа

• Герберт III (ок. 927—982), граф Омуа
• Роберт I (ок. 932 — п. 966), граф Мо и Труа
• Альберт I (ок. 932—987), граф Вермандуа.

Литература

• Settipani C. La préhistoire des Capétiens: 481—987 / éd. Patrick van Kerrebrouck. — Villeneuve d'Ascq, 1993. — 543 p. — (Nouvelle histoire généalogique de l'auguste maison de France, vol. 1). — ISBN 2-9501509-3-4.
• Тейс Л. Наследие Каролингов. IX — X века / Перевод с французского Т. А. Чесноковой. — М.: «Скарабей», 1993. — Т. 2. — 272 с. — (Новая история средневековой Франции). — 50 000 экз. — ISBN 5-86507-043-6.

Отрывок, характеризующий Герберт II де Вермандуа

При быстроте бега французов и за ними русских и вследствие того изнурения лошадей, главное средство приблизительного узнавания положения, в котором находится неприятель, – разъезды кавалерии, – не существовало. Кроме того, вследствие частых и быстрых перемен положений обеих армий, сведения, какие и были, не могли поспевать вовремя. Если второго числа приходило известие о том, что армия неприятеля была там то первого числа, то третьего числа, когда можно было предпринять что нибудь, уже армия эта сделала два перехода и находилась совсем в другом положении.
Одна армия бежала, другая догоняла. От Смоленска французам предстояло много различных дорог; и, казалось бы, тут, простояв четыре дня, французы могли бы узнать, где неприятель, сообразить что нибудь выгодное и предпринять что нибудь новое. Но после четырехдневной остановки толпы их опять побежали не вправо, не влево, но, без всяких маневров и соображений, по старой, худшей дороге, на Красное и Оршу – по пробитому следу.
Ожидая врага сзади, а не спереди, французы бежали, растянувшись и разделившись друг от друга на двадцать четыре часа расстояния. Впереди всех бежал император, потом короли, потом герцоги. Русская армия, думая, что Наполеон возьмет вправо за Днепр, что было одно разумно, подалась тоже вправо и вышла на большую дорогу к Красному. И тут, как в игре в жмурки, французы наткнулись на наш авангард. Неожиданно увидав врага, французы смешались, приостановились от неожиданности испуга, но потом опять побежали, бросая своих сзади следовавших товарищей. Тут, как сквозь строй русских войск, проходили три дня, одна за одной, отдельные части французов, сначала вице короля, потом Даву, потом Нея. Все они побросали друг друга, побросали все свои тяжести, артиллерию, половину народа и убегали, только по ночам справа полукругами обходя русских.
Ней, шедший последним (потому что, несмотря на несчастное их положение или именно вследствие его, им хотелось побить тот пол, который ушиб их, он занялся нзрыванием никому не мешавших стен Смоленска), – шедший последним, Ней, с своим десятитысячным корпусом, прибежал в Оршу к Наполеону только с тысячью человеками, побросав и всех людей, и все пушки и ночью, украдучись, пробравшись лесом через Днепр.
От Орши побежали дальше по дороге к Вильно, точно так же играя в жмурки с преследующей армией. На Березине опять замешались, многие потонули, многие сдались, но те, которые перебрались через реку, побежали дальше. Главный начальник их надел шубу и, сев в сани, поскакал один, оставив своих товарищей. Кто мог – уехал тоже, кто не мог – сдался или умер.


Казалось бы, в этой то кампании бегства французов, когда они делали все то, что только можно было, чтобы погубить себя; когда ни в одном движении этой толпы, начиная от поворота на Калужскую дорогу и до бегства начальника от армии, не было ни малейшего смысла, – казалось бы, в этот период кампании невозможно уже историкам, приписывающим действия масс воле одного человека, описывать это отступление в их смысле. Но нет. Горы книг написаны историками об этой кампании, и везде описаны распоряжения Наполеона и глубокомысленные его планы – маневры, руководившие войском, и гениальные распоряжения его маршалов.
Отступление от Малоярославца тогда, когда ему дают дорогу в обильный край и когда ему открыта та параллельная дорога, по которой потом преследовал его Кутузов, ненужное отступление по разоренной дороге объясняется нам по разным глубокомысленным соображениям. По таким же глубокомысленным соображениям описывается его отступление от Смоленска на Оршу. Потом описывается его геройство при Красном, где он будто бы готовится принять сражение и сам командовать, и ходит с березовой палкой и говорит:
– J'ai assez fait l'Empereur, il est temps de faire le general, [Довольно уже я представлял императора, теперь время быть генералом.] – и, несмотря на то, тотчас же после этого бежит дальше, оставляя на произвол судьбы разрозненные части армии, находящиеся сзади.
Потом описывают нам величие души маршалов, в особенности Нея, величие души, состоящее в том, что он ночью пробрался лесом в обход через Днепр и без знамен и артиллерии и без девяти десятых войска прибежал в Оршу.
И, наконец, последний отъезд великого императора от геройской армии представляется нам историками как что то великое и гениальное. Даже этот последний поступок бегства, на языке человеческом называемый последней степенью подлости, которой учится стыдиться каждый ребенок, и этот поступок на языке историков получает оправдание.