Гербы притязания

Гербы́ притяза́ния (нем. Anspruchswappen, фр. armes de pretention) — гербы, демонстрирующие претензии на какое-либо спорное или прежде существовавшее владение. Когда такие гербы обозначают не территориальные претензии, а исторический факт владения, они называются гербами воспоминания (нем. Gedächtniswappen, фр. armes de souvenir).

Исторические примеры

В 1520 году датский король Христиан II стал также и королём шведским, после чего принял в свой герб три золотые короны в голубом поле, то есть герб Швеции. После отделения Швеции от Дании шведский герб оставался элементом датского герба как герб притязания.

Короли Англии до 1801 года присоединяли к своему гербу французский королевский герб — золотые лилии в голубом поле, — хотя давно уже лишились владений во Франции.

Испанские короли присоединяли к своему гербу герб Португалии и Иерусалимского королевства; короли Сардинии — герб Кипра.

Литература

• Арсеньев Ю. В. Геральдика. Лекции, читанные в Московском Археологическом институте в 1907—1908 году. — М.: Терра, 2001. — 399 с. — С. 122—123. ISBN 5275002572
• Фрайер С., Фергюсон Д. Геральдика. Гербы — Символы — Фигуры / пер. с англ. М. Б. Борисова. М.: АСТ: Астрель, — 2009. — 208 с. — с. 44-45. ISBN 978-5-17-061418-9

Отрывок, характеризующий Гербы притязания

– Нет, папенька, вы простите меня, ежели я сделал вам неприятное; я меньше вашего умею.
«Чорт с ними, с этими мужиками и деньгами, и транспортами по странице, думал он. Еще от угла на шесть кушей я понимал когда то, но по странице транспорт – ничего не понимаю», сказал он сам себе и с тех пор более не вступался в дела. Только однажды графиня позвала к себе сына, сообщила ему о том, что у нее есть вексель Анны Михайловны на две тысячи и спросила у Николая, как он думает поступить с ним.
– А вот как, – отвечал Николай. – Вы мне сказали, что это от меня зависит; я не люблю Анну Михайловну и не люблю Бориса, но они были дружны с нами и бедны. Так вот как! – и он разорвал вексель, и этим поступком слезами радости заставил рыдать старую графиню. После этого молодой Ростов, уже не вступаясь более ни в какие дела, с страстным увлечением занялся еще новыми для него делами псовой охоты, которая в больших размерах была заведена у старого графа.


Уже были зазимки, утренние морозы заковывали смоченную осенними дождями землю, уже зелень уклочилась и ярко зелено отделялась от полос буреющего, выбитого скотом, озимого и светло желтого ярового жнивья с красными полосами гречихи. Вершины и леса, в конце августа еще бывшие зелеными островами между черными полями озимей и жнивами, стали золотистыми и ярко красными островами посреди ярко зеленых озимей. Русак уже до половины затерся (перелинял), лисьи выводки начинали разбредаться, и молодые волки были больше собаки. Было лучшее охотничье время. Собаки горячего, молодого охотника Ростова уже не только вошли в охотничье тело, но и подбились так, что в общем совете охотников решено было три дня дать отдохнуть собакам и 16 сентября итти в отъезд, начиная с дубравы, где был нетронутый волчий выводок.