Герб Варшавы
| Герб Варшавы | |
|
| |
| Версии | |
|---|---|
|
| |
| Детали | |
| Утверждён | |
| Щит | |
| Девиз |
Semper invicta |
Герб Варшавы (польск. Herb Warszawy) — один из официальных символов города Варшавы, наряду с флагом, гимном и знаменем.
Описание
Герб представляет собой щит, в червлёном поле которого изображён символ города — варшавская русалка, держащая в левой руке золотой щит, а в правой меч того же металла. Щит увенчан королевской короной. Большой герб Варшавы, помимо этого, содержит ленту с девизом «Semper invicta» (с лат. — «Всегда непобедима»), исходящую из верхних углов щита. Снизу щита расположен орден Вислы с надписью на знаке ордена «Virtuti Militari».
История
Изначально в гербе Старого Города варшавская русалка изображалась с птичьими ногами и с телом дракона, а в следующем веке русалку изображали с рыбьим хвостом, верхней половиной женского тела и птичьими лапами с когтями. В 1622 году был утверждён окончательный вариант герба: женщина с рыбьим хвостом, держащая щит и меч. 9 ноября 1939 года был утверждён большой герб Варшавы.
Существует легенда, что в стародавние времена приплыли к берегам Балтийского моря две сестры русалки. Там одна из них отправилась на запад в Датский пролив, и теперь её фигура стоит на входе в бухту г.Копенгаген. Другая тем временем поплыла вверх по р.Висла. Однажды один богатый купец услышал её удивительное пение, поразился её красотой и решил заполучить её во что бы то ни стало, чтобы показывать за деньги на ярмарках. Его коварный план удался, он её схватил и посадил под замок. Однако, сыну местного рыбака стало её жаль и он её освободил. Она была ему так благодарна, что пообещала охранять жителей города[1].
Напишите отзыв о статье "Герб Варшавы"
Литература
- Kobyliński S. Szymona Kobylińskiego gawędy o broni i mundurze. — Warszawa: Wydaw. Ministerstwa Obrony Narodowej, 1984. (польск.)
См. также
Фотогалерея
- Warsaw Sirene 1659.PNG
Русалка на изображении 1659 года
- Grand CoA Warsaw.png
Герб Варшавы
Примечания
| ||||||
Отрывок, характеризующий Герб Варшавы
– Ты думаешь? Право? Ей Богу? – сказала она, быстро оправляя платье и прическу.– Право, ей Богу! – отвечала Наташа, оправляя своему другу под косой выбившуюся прядь жестких волос.
И они обе засмеялись.
– Ну, пойдем петь «Ключ».
– Пойдем.
– А знаешь, этот толстый Пьер, что против меня сидел, такой смешной! – сказала вдруг Наташа, останавливаясь. – Мне очень весело!
И Наташа побежала по коридору.
Соня, отряхнув пух и спрятав стихи за пазуху, к шейке с выступавшими костями груди, легкими, веселыми шагами, с раскрасневшимся лицом, побежала вслед за Наташей по коридору в диванную. По просьбе гостей молодые люди спели квартет «Ключ», который всем очень понравился; потом Николай спел вновь выученную им песню.
В приятну ночь, при лунном свете,
Представить счастливо себе,
Что некто есть еще на свете,
Кто думает и о тебе!
Что и она, рукой прекрасной,
По арфе золотой бродя,
Своей гармониею страстной
Зовет к себе, зовет тебя!
Еще день, два, и рай настанет…
Но ах! твой друг не доживет!
И он не допел еще последних слов, когда в зале молодежь приготовилась к танцам и на хорах застучали ногами и закашляли музыканты.
Пьер сидел в гостиной, где Шиншин, как с приезжим из за границы, завел с ним скучный для Пьера политический разговор, к которому присоединились и другие. Когда заиграла музыка, Наташа вошла в гостиную и, подойдя прямо к Пьеру, смеясь и краснея, сказала:
– Мама велела вас просить танцовать.
– Я боюсь спутать фигуры, – сказал Пьер, – но ежели вы хотите быть моим учителем…
И он подал свою толстую руку, низко опуская ее, тоненькой девочке.
Пока расстанавливались пары и строили музыканты, Пьер сел с своей маленькой дамой. Наташа была совершенно счастлива; она танцовала с большим , с приехавшим из за границы . Она сидела на виду у всех и разговаривала с ним, как большая. У нее в руке был веер, который ей дала подержать одна барышня. И, приняв самую светскую позу (Бог знает, где и когда она этому научилась), она, обмахиваясь веером и улыбаясь через веер, говорила с своим кавалером.
– Какова, какова? Смотрите, смотрите, – сказала старая графиня, проходя через залу и указывая на Наташу.
Наташа покраснела и засмеялась.
– Ну, что вы, мама? Ну, что вам за охота? Что ж тут удивительного?
В середине третьего экосеза зашевелились стулья в гостиной, где играли граф и Марья Дмитриевна, и большая часть почетных гостей и старички, потягиваясь после долгого сиденья и укладывая в карманы бумажники и кошельки, выходили в двери залы. Впереди шла Марья Дмитриевна с графом – оба с веселыми лицами. Граф с шутливою вежливостью, как то по балетному, подал округленную руку Марье Дмитриевне. Он выпрямился, и лицо его озарилось особенною молодецки хитрою улыбкой, и как только дотанцовали последнюю фигуру экосеза, он ударил в ладоши музыкантам и закричал на хоры, обращаясь к первой скрипке:
