Герб Дагестана

Герб Республики Дагестан
Версии
Многоцветный на геральдическом щите
Детали
Утверждён	20 октября 1994

Герб Республики Дагестан — наряду с флагом и гимном один из государственных символов Республики Дагестан. Принят Парламентом Республики Дагестан 20 октября 1994 года.

Описание

Герб Республики Дагестан представляет собой круглый геральдический щит белого цвета, в центральной части которого изображен золотой орёл. Над ним помещено изображение золотого солнца в виде диска, окаймленного спиральным орнаментом. У основания щита расположены бело-золотого цвета снежные вершины гор, равнина, море и в картуше — рукопожатие, с обеих сторон которых проходит геральдическая лента с надписью белыми буквами «Республика Дагестан». В верхней половине щит обрамлен золотой полосой, в нижней — двумя орнаментальными кантами: слева — синим, справа — красным.

Герб Дагестана отражает политическое, историко-культурное единство более 30 родственных этносов, сформировавшихся на относительно небольшой территории на Северном Кавказе.

Орёл в международной символике означает власть, верховенство, государственную прозорливость. У народов Дагестана он один из наиболее почитаемых представителей мира животных, олицетворение независимости и свободы, мужества и храбрости, гордости и стойкости, выносливости. Он символ лучших черт национального характера Дагестанцев — национальной гордости, открытости, миролюбия, гостеприимства. Эту же идею выражает и усиливает рукопожатие. Оно как бы передает тепло, говорит о поддержке, добром приветствии «Ассаламу Алейкум». В таком контексте орел одновременно символ и государственной, и народной власти.

Солнце в гербе республики олицетворяет жизнь, источник жизни, жизненную силу, свет, богатство, плодородие, изобилие. В целом солнце выражает идею жизнеутверждения и процветания Дагестана. Золотой цвет в гербе подчеркивает власть, государственность.

Авторы герба Республики Дагестан: заслуженный художник Российской Федерации, заслуженный деятель искусств ДАССР, член Союза художников России Шабанов Магомед Магомедович; художник, заслуженный работник культуры РД, член Союза художников России Балиев Гамид Рубенович; историк и археолог, доктор исторических наук, заслуженный деятель науки РД Гаджиев Муртазали Серажутдинович; заслуженный художник Российской Федерации, заслуженный деятель искусств ДАССР, член Союза художников России Мусаев Абдулзагир Бозгитович.

История герба Дагестана

Герб Северо-Кавказского эмирата

В сентябре 1919 года в чеченском ауле Ведено имам Узун-Хаджи провозгласил независимость Северного Кавказа и создание Северо-Кавказского эмирата, в который вошли горные районы Дагестана, горная Чечня и часть Ингушетии. Государство не имело четких границ и представляло собой монархию на основе норм шариата, идеологией эмирата являлся панисламизм. Эмират был признан Азербайджаном, Грузией, Турцией. В 1919 году эмират предпринял выпуск бумажных денег (кредитных билетов) достоинством 5, 25, 50, 100, 250, 500 рублей. На лицевой стороне кредитных билетов изображалась эмблема эмирата. Герб (эмблема) эмирата представлял собой поставленные пирамидой винтовку и саблю, над ними чалма хаджи с короной. Поверх всего весы, вероятно символизирующие справедливость. На чашах весов с одной стороны зелёное знамя Газавата с навершием в виде полумесяца (навершие изображалось не всегда), а с другой стороны раскрытая книга (вероятно, Коран). В нижней части герба располагался полумесяц и три звезды. В марте 1920 года под давлением большевиков Северо-Кавказский эмират был ликвидирован, Узун-Хаджи получил пост муфтия Кавказа, а летом умер.

См. также

• Гимн Дагестана
• Флаг Дагестана
• Штандарт Главы Дагестана
• Гербы районов Республики Дагестан
• Монета с изображением Герба Дагестана

Ссылки

• [geraldika.ru/symbols/16441 Закон Республики Дагестан № 25 «О Государственном Гербе Республики Дагестан»]

Отрывок, характеризующий Герб Дагестана

– Соня! Соня! – послышался опять первый голос. – Ну как можно спать! Да ты посмотри, что за прелесть! Ах, какая прелесть! Да проснись же, Соня, – сказала она почти со слезами в голосе. – Ведь этакой прелестной ночи никогда, никогда не бывало.
Соня неохотно что то отвечала.
– Нет, ты посмотри, что за луна!… Ах, какая прелесть! Ты поди сюда. Душенька, голубушка, поди сюда. Ну, видишь? Так бы вот села на корточки, вот так, подхватила бы себя под коленки, – туже, как можно туже – натужиться надо. Вот так!
– Полно, ты упадешь.
Послышалась борьба и недовольный голос Сони: «Ведь второй час».
– Ах, ты только всё портишь мне. Ну, иди, иди.
Опять всё замолкло, но князь Андрей знал, что она всё еще сидит тут, он слышал иногда тихое шевеленье, иногда вздохи.
– Ах… Боже мой! Боже мой! что ж это такое! – вдруг вскрикнула она. – Спать так спать! – и захлопнула окно.
«И дела нет до моего существования!» подумал князь Андрей в то время, как он прислушивался к ее говору, почему то ожидая и боясь, что она скажет что нибудь про него. – «И опять она! И как нарочно!» думал он. В душе его вдруг поднялась такая неожиданная путаница молодых мыслей и надежд, противоречащих всей его жизни, что он, чувствуя себя не в силах уяснить себе свое состояние, тотчас же заснул.


На другой день простившись только с одним графом, не дождавшись выхода дам, князь Андрей поехал домой.
Уже было начало июня, когда князь Андрей, возвращаясь домой, въехал опять в ту березовую рощу, в которой этот старый, корявый дуб так странно и памятно поразил его. Бубенчики еще глуше звенели в лесу, чем полтора месяца тому назад; всё было полно, тенисто и густо; и молодые ели, рассыпанные по лесу, не нарушали общей красоты и, подделываясь под общий характер, нежно зеленели пушистыми молодыми побегами.
Целый день был жаркий, где то собиралась гроза, но только небольшая тучка брызнула на пыль дороги и на сочные листья. Левая сторона леса была темна, в тени; правая мокрая, глянцовитая блестела на солнце, чуть колыхаясь от ветра. Всё было в цвету; соловьи трещали и перекатывались то близко, то далеко.
«Да, здесь, в этом лесу был этот дуб, с которым мы были согласны», подумал князь Андрей. «Да где он», подумал опять князь Андрей, глядя на левую сторону дороги и сам того не зная, не узнавая его, любовался тем дубом, которого он искал. Старый дуб, весь преображенный, раскинувшись шатром сочной, темной зелени, млел, чуть колыхаясь в лучах вечернего солнца. Ни корявых пальцев, ни болячек, ни старого недоверия и горя, – ничего не было видно. Сквозь жесткую, столетнюю кору пробились без сучков сочные, молодые листья, так что верить нельзя было, что этот старик произвел их. «Да, это тот самый дуб», подумал князь Андрей, и на него вдруг нашло беспричинное, весеннее чувство радости и обновления. Все лучшие минуты его жизни вдруг в одно и то же время вспомнились ему. И Аустерлиц с высоким небом, и мертвое, укоризненное лицо жены, и Пьер на пароме, и девочка, взволнованная красотою ночи, и эта ночь, и луна, – и всё это вдруг вспомнилось ему.
«Нет, жизнь не кончена в 31 год, вдруг окончательно, беспеременно решил князь Андрей. Мало того, что я знаю всё то, что есть во мне, надо, чтобы и все знали это: и Пьер, и эта девочка, которая хотела улететь в небо, надо, чтобы все знали меня, чтобы не для одного меня шла моя жизнь, чтоб не жили они так независимо от моей жизни, чтоб на всех она отражалась и чтобы все они жили со мною вместе!»

Возвратившись из своей поездки, князь Андрей решился осенью ехать в Петербург и придумал разные причины этого решенья. Целый ряд разумных, логических доводов, почему ему необходимо ехать в Петербург и даже служить, ежеминутно был готов к его услугам. Он даже теперь не понимал, как мог он когда нибудь сомневаться в необходимости принять деятельное участие в жизни, точно так же как месяц тому назад он не понимал, как могла бы ему притти мысль уехать из деревни. Ему казалось ясно, что все его опыты жизни должны были пропасть даром и быть бессмыслицей, ежели бы он не приложил их к делу и не принял опять деятельного участия в жизни. Он даже не понимал того, как на основании таких же бедных разумных доводов прежде очевидно было, что он бы унизился, ежели бы теперь после своих уроков жизни опять бы поверил в возможность приносить пользу и в возможность счастия и любви. Теперь разум подсказывал совсем другое. После этой поездки князь Андрей стал скучать в деревне, прежние занятия не интересовали его, и часто, сидя один в своем кабинете, он вставал, подходил к зеркалу и долго смотрел на свое лицо. Потом он отворачивался и смотрел на портрет покойницы Лизы, которая с взбитыми a la grecque [по гречески] буклями нежно и весело смотрела на него из золотой рамки. Она уже не говорила мужу прежних страшных слов, она просто и весело с любопытством смотрела на него. И князь Андрей, заложив назад руки, долго ходил по комнате, то хмурясь, то улыбаясь, передумывая те неразумные, невыразимые словом, тайные как преступление мысли, связанные с Пьером, с славой, с девушкой на окне, с дубом, с женской красотой и любовью, которые изменили всю его жизнь. И в эти то минуты, когда кто входил к нему, он бывал особенно сух, строго решителен и в особенности неприятно логичен.