Герб Дальнереченского района
| Герб Дальнереченского района | |
|
| |
| Детали | |
|---|---|
| Утверждён | |
| Ранние версии | |
| Номер в ГГР |
не внесён |
Герб муниципального образования Дальнереченский муниципальный район Приморского края Российской Федерации — является символом, выражающим самобытность, традиции района и указывающим на принадлежность его, как муниципального района, к Приморскому краю.
Содержание
Описание герба
«В серебряном поле — опрокинутый лазоревый вилообразный крест, поверх всего — изображение надземной зелёной части растения женьшень — стебель с двумя листьями, с золотыми ягодами. В вольной части — герб Приморского края».
Обоснование символики
Серебро — олицетворяет сохраняющуюся чистоту природного пространства долин, где расположен Дальнереченский район.
Вилообразной лазоревый крест — отображает символическое обозначение слияния трех рек — Уссури, Большая Уссурка и Малиновка.
Женьшень (корень жизни) — символизирует природную достопримечательность и богатство растительного мира Дальнереченского района. Указывает на историческую силу земли и людей, выходцев из переселенцев центральной России конца 19-го и начала 20-го веков. Раскинувшиеся листья растения указывают, что Дальнереченский район является одним из самых больших по площади в Приморском крае. Венчают стебель женьшеня 30 красных ягод, показывающих число населенных пунктов Дальнереченского района.
История герба
30 декабря 2002 года Решением № 96 Думы Дальнереченского района был утверждён герб района и Положение «О гербе муниципального образования Дальнереченский район».[1]
Повторное утверждение герба было принято Решением № 223 муниципального комитета муниципального образования «Дальнереченский район» от 28 июля 2005 года.[2]
В новом Положении о гербе его описание звучало следующим образом: «Герб представляет собой геральдический щит серебристого цвета. В поле щита находится вилообразный лазоревый крест. Поверх него в центре щита помещено стилизованное изображение надземной зеленой части женьшеня с красными ягодами. В вольной части — герб Приморского края».
В Положении о гербе было дано описание его символики.
23 декабря 2008 года, в соответствии с Федеральным Законом от 6 октября 2003 года № 131-ФЗ «Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации» Дума Дальнереченского муниципального района своим решением № 136 внесло изменение в Положение о гербе района. Описание герба в данном Положении стало более геральдическим, описание символики герба осталось без изменений.[3]
Герб подлежит внесению в Государственный геральдический регистр Российской Федерации.
См. также
Напишите отзыв о статье "Герб Дальнереченского района"
Ссылки
- [old.pgpb.ru/cd/terra/dalnerr/dalr_02.html Символика. Памятники природы Дальнереченского района]
Примечания
- ↑ Решение Думы Дальнереченского района от 30 декабря 2002 года, № 96. Положение «О гербе муниципального образования Дальнереченский район».
- ↑ [geraldika.ru/symbols/23746 Решение муниципального комитета муниципального образования МО «Дальнереченский район» № 223 от 28 июля 2005 года, Положение «О гербе Дальнереченского муниципального района».]
- ↑ [geraldika.ru/symbols/23747 Решение Думы Дальнереченского муниципального района № 136 «О внесении изменений в Положение о гербе муниципального образования Дальнереченский район, утверждённое решением муниципального комитета муниципального образования Дальнереченский район».]
Отрывок, характеризующий Герб Дальнереченского района
В обществе Жюли, как и во многих обществах Москвы, было положено говорить только по русски, и те, которые ошибались, говоря французские слова, платили штраф в пользу комитета пожертвований.– Другой штраф за галлицизм, – сказал русский писатель, бывший в гостиной. – «Удовольствие быть не по русски.
– Вы никому не делаете милости, – продолжала Жюли к ополченцу, не обращая внимания на замечание сочинителя. – За caustique виновата, – сказала она, – и плачу, но за удовольствие сказать вам правду я готова еще заплатить; за галлицизмы не отвечаю, – обратилась она к сочинителю: – у меня нет ни денег, ни времени, как у князя Голицына, взять учителя и учиться по русски. А вот и он, – сказала Жюли. – Quand on… [Когда.] Нет, нет, – обратилась она к ополченцу, – не поймаете. Когда говорят про солнце – видят его лучи, – сказала хозяйка, любезно улыбаясь Пьеру. – Мы только говорили о вас, – с свойственной светским женщинам свободой лжи сказала Жюли. – Мы говорили, что ваш полк, верно, будет лучше мамоновского.
– Ах, не говорите мне про мой полк, – отвечал Пьер, целуя руку хозяйке и садясь подле нее. – Он мне так надоел!
– Вы ведь, верно, сами будете командовать им? – сказала Жюли, хитро и насмешливо переглянувшись с ополченцем.
Ополченец в присутствии Пьера был уже не так caustique, и в лице его выразилось недоуменье к тому, что означала улыбка Жюли. Несмотря на свою рассеянность и добродушие, личность Пьера прекращала тотчас же всякие попытки на насмешку в его присутствии.
– Нет, – смеясь, отвечал Пьер, оглядывая свое большое, толстое тело. – В меня слишком легко попасть французам, да и я боюсь, что не влезу на лошадь…
В числе перебираемых лиц для предмета разговора общество Жюли попало на Ростовых.
– Очень, говорят, плохи дела их, – сказала Жюли. – И он так бестолков – сам граф. Разумовские хотели купить его дом и подмосковную, и все это тянется. Он дорожится.
– Нет, кажется, на днях состоится продажа, – сказал кто то. – Хотя теперь и безумно покупать что нибудь в Москве.
– Отчего? – сказала Жюли. – Неужели вы думаете, что есть опасность для Москвы?
– Отчего же вы едете?
– Я? Вот странно. Я еду, потому… ну потому, что все едут, и потом я не Иоанна д'Арк и не амазонка.
– Ну, да, да, дайте мне еще тряпочек.
– Ежели он сумеет повести дела, он может заплатить все долги, – продолжал ополченец про Ростова.
– Добрый старик, но очень pauvre sire [плох]. И зачем они живут тут так долго? Они давно хотели ехать в деревню. Натали, кажется, здорова теперь? – хитро улыбаясь, спросила Жюли у Пьера.
– Они ждут меньшого сына, – сказал Пьер. – Он поступил в казаки Оболенского и поехал в Белую Церковь. Там формируется полк. А теперь они перевели его в мой полк и ждут каждый день. Граф давно хотел ехать, но графиня ни за что не согласна выехать из Москвы, пока не приедет сын.
– Я их третьего дня видела у Архаровых. Натали опять похорошела и повеселела. Она пела один романс. Как все легко проходит у некоторых людей!
– Что проходит? – недовольно спросил Пьер. Жюли улыбнулась.
– Вы знаете, граф, что такие рыцари, как вы, бывают только в романах madame Suza.
– Какой рыцарь? Отчего? – краснея, спросил Пьер.
– Ну, полноте, милый граф, c'est la fable de tout Moscou. Je vous admire, ma parole d'honneur. [это вся Москва знает. Право, я вам удивляюсь.]
– Штраф! Штраф! – сказал ополченец.
– Ну, хорошо. Нельзя говорить, как скучно!
– Qu'est ce qui est la fable de tout Moscou? [Что знает вся Москва?] – вставая, сказал сердито Пьер.
– Полноте, граф. Вы знаете!
– Ничего не знаю, – сказал Пьер.
– Я знаю, что вы дружны были с Натали, и потому… Нет, я всегда дружнее с Верой. Cette chere Vera! [Эта милая Вера!]
– Non, madame, [Нет, сударыня.] – продолжал Пьер недовольным тоном. – Я вовсе не взял на себя роль рыцаря Ростовой, и я уже почти месяц не был у них. Но я не понимаю жестокость…
