Герб Сент-Люсии

Герб Сент-Люсии
Детали

Герб Сент-Люсии представляет собой лазоревый щит положенными в крест двумя бамбуковыми стеблями, сопровождаемыми в углах попеременно двумя двойными злато-червлеными розой и лилиями, и с поставленным в месте скрещения троном вождя с тремя ножками (Stool). Все фигуры, кроме роз, золотые. На щите стальной шлем с злато-лазоревым бурелетом с выходящей рукой, которая держит факел. Намет лазоревый, подбитый золотом. Щитодержатели - два попугая синелицый амазон (Amazona versicolor) натуральных цветов, держащие в клювах листья тропических растений. На золотой ленте внизу девиз: The Land. The People. The Light.

Бамбуковые стебли - тропическая растительность Сент-Люсии. Они символизируют также стремление к единству островов Вест-Индии. Геральдические розы и лилии, представляющие, соответственно, Англию и Францию, напоминают о бурной истории острова, за который англичане и французы в XVII - XVIII веках вели 14 войн и который только во второй половине XVIII века десять раз переходил из рук в руки. Трон африканского вождя в центре щита означает африканское происхождение и культуру большинства населения Сент-Люсии. В XVII - XVIII веках сюда ввозились африканские рабы для работы на плантациях, и ныне 85 % населения составляют негры, а 9 % - мулаты. Лазоревый цвет щита символизирует верность, а золотой цвет фигур на щите - благосостояние. Шлем над щитом традиционен для геральдики бывших британских владений, цвета венка и намета соответствуют цветам щита. Рука с факелом символизирует свет свободы, указывающий путь развития молодого государства. Щитодержателями служат попугаи вида синелицый амазон (лат. Amazona versicolor), обитающие только на острове Сент- Люсия и находящиеся на грани исчезновения (их осталось около 400 экземпляров), Они представляют фауну Сент Люсии. Длина тела попугаев 43 см. Окраска оперения зелёная, лоб и передняя часть головы сине-фиолетовые; глова, ушки и щёки — голубые, на груди есть красное пятнышко. Первостепенные маховые сине-фиолетовые, второстепенные — зелёные с сине-фиолетовыми кончиками, на крайних имеется красное «зеркало». Подкрылья зелёно-голубые. Лапы попугаев серые, а клюв серо-желтый. В 1980 году амазон был официально объявлен национальной птицей Сент-Люсии. Листья тропических растений в клювах попугаев и вокруг факелов символизируют флору острова. Девиз на английском языке означает «Страна, народ, свет».

История

Сент-Люсия была открыта Колумбом 13 декабря 1502 г. Попытки основать постоянное поселение были неудачны из-за сопротивления местных жителей — воинственных индейцев карибов. Заключив договор с аборигенами, французы основали поселение в 1650 г. С середины XVII века начался массовый ввоз африканских рабов для работ на сахарных плантациях. Со временем в составе населения стали доминировать африканцы и мулаты.

До 1814 г., когда остров окончательно перешёл под британскую юрисдикцию, Сент-Люсия была сценой непрекращающегося конфликта между Англией и Францией, она переходила из рук в руки четырнадцать раз, привлекая своей удобной бухтой Кастри.

В 1803 году Сент-Люсию в очередной раз захватили англичане, и в 1814 она, в соответствии с Парижским договором, отошла к Великобритании, превратившись в её колонию.

Первой колониальной эмблемой Сент-Люсии, возникшей еще в первой половине XIX века, был пейзаж освещенного заходящим солнцем гористого острова с удобной гаванью, где стояли четыре парусника. На берегах гавани - два форта под английским флагом, а в правой части эмблемы виднелись две конусообразные вершины вулкана Питоне. В нижней части круга, под пейзажем, помещался латинский девиз «Стоянка безопасна для кораблей». В 1838 г. Сент-Люсия вошла в состав британской колонии Наветренных Островов. С 1889 года эмблема служила бэджем традиционного британского синего колониального флага. В 1939 году был создан первый герб Сент-Люсии (без девиза он являлся и новым бэджем), послуживший в дальнейшем основой для её современного герба. На черном щите, разделенном крестом из стволов бамбука, изображались по две золотых геральдических розы и лилии. Под щитом вилась лента с прежним девизом. В 1970 году щит стал золотым, а изображения на нем - черными. В центре щита появился черный круг с изображением золотого африканского трона (в таком виде щит стал новым бэджем). Щит стали поддерживать попугаи, его увенчали шлем с наметом, ветви местного папоротника полиподиума и рука с факелом, причем все эти элементы также были черно-желтыми. Под щитом появился современный девиз, а под ним - название острова и декоративное обрамление.

До 1958 года Сент-Люсия вместе с Гренадой, Сент-Винсентом и Доминикой входила в состав британского колониального объединения Наветренные острова, которое с 1939 года имело особый герб - четырехцветный щит с латинским девизом "I pede fausto" - "Иди счастливой поступью". Он был создан на основе бэджа этой колонии, известного с конца XIX века.

В 1958 году Великобритания создает из своих островных владений в Карибском море Вест-Индскую Федерацию (ВИФ). В её состав вошли в Антигуа, Барбадос, Гренада, Доминика, Монтсеррат, Сент-Кристофер - Невис - Ангилья, Сент-Люсия, Сент-Винсент, Тринидад и Тобаго, Ямайка вместе с островами Кайман и Тёркс и Кайкос. Герб Федерации представлял собой щиток с червленой главой с английским золотым львом. Нижняя часть серебряная с четрьмя синими волнами, в центре её был наложен золотой щиток с червленым опрокинутым и вписанным стропилом, заполненным серебром; щиток соприкасался верхней кромкой с главой и был окружен десятью золотыми безантами. Золотой шлем был увенчан необычным многоцветным бурлетом - бело-черно-сине-желто-зелено-красным, из-за которого ввысь была вытянута чернокожая рука с факелом. Щитодержателями служили широко распространенные в Вест-Индии бурые пеликаны с воздетыми крыльями. Девиз на английском языке гласил "To Dwell Together In Unity" ("Чтобы Жить Вместе"). Волны символизировали собой Карибское море. Каждый безант представлял собой один из островов Федерации. Английский лев в главе отражал связи с Великобританией. Факел символизирует собой свет свободы, освещающий путь государства Заявленной целью создания Вест-Индской Федерации было сформирование политической общности, которая могла бы получить независимость от Великобритании как единое целое. Однако, прежде чем это произошло, она официально распалась в мае 1962 года в связи с нарастающими внутренними конфликтами между её членами.

В 1967 году Сент-Люсия получила статус ассоциированного с Великобританией государства и получила право самоуправления во внутренних делах. Полная независимость была предоставлена Сент-Люсии 22 февраля 1979 года. Тогда же герб приобрел современный вид и расцветку. Наряду с изменением цветов герба, исчезновением обрамления, папоротника, названия страны под щитом и диска в центре щита, появлением листьев в клювах у попугаев и над шлемом несколько изменились и художественно-стилистические особенности большинства элементов герба. Цвета щита приведены в соответствие с основными цветами ранее созданного флага.

Ссылки

• [www.stlucia.gov.lc/saint_lucia/the_coat_of_arms_of_saint_lucia.htm Герб Сент-Люсии, информация с сайта правительства]
• [geraldic.taba.ru/Obnovleniya/Karta_sayta/AMERIKA/613194_Sent-Lyusiya.html]

Отрывок, характеризующий Герб Сент-Люсии

И вдруг голос и выражение лица его изменились: перестал говорить главнокомандующий, а заговорил простой, старый человек, очевидно что то самое нужное желавший сообщить теперь своим товарищам.
В толпе офицеров и в рядах солдат произошло движение, чтобы яснее слышать то, что он скажет теперь.
– А вот что, братцы. Я знаю, трудно вам, да что же делать! Потерпите; недолго осталось. Выпроводим гостей, отдохнем тогда. За службу вашу вас царь не забудет. Вам трудно, да все же вы дома; а они – видите, до чего они дошли, – сказал он, указывая на пленных. – Хуже нищих последних. Пока они были сильны, мы себя не жалели, а теперь их и пожалеть можно. Тоже и они люди. Так, ребята?
Он смотрел вокруг себя, и в упорных, почтительно недоумевающих, устремленных на него взглядах он читал сочувствие своим словам: лицо его становилось все светлее и светлее от старческой кроткой улыбки, звездами морщившейся в углах губ и глаз. Он помолчал и как бы в недоумении опустил голову.
– А и то сказать, кто же их к нам звал? Поделом им, м… и… в г…. – вдруг сказал он, подняв голову. И, взмахнув нагайкой, он галопом, в первый раз во всю кампанию, поехал прочь от радостно хохотавших и ревевших ура, расстроивавших ряды солдат.
Слова, сказанные Кутузовым, едва ли были поняты войсками. Никто не сумел бы передать содержания сначала торжественной и под конец простодушно стариковской речи фельдмаршала; но сердечный смысл этой речи не только был понят, но то самое, то самое чувство величественного торжества в соединении с жалостью к врагам и сознанием своей правоты, выраженное этим, именно этим стариковским, добродушным ругательством, – это самое (чувство лежало в душе каждого солдата и выразилось радостным, долго не умолкавшим криком. Когда после этого один из генералов с вопросом о том, не прикажет ли главнокомандующий приехать коляске, обратился к нему, Кутузов, отвечая, неожиданно всхлипнул, видимо находясь в сильном волнении.


8 го ноября последний день Красненских сражений; уже смерклось, когда войска пришли на место ночлега. Весь день был тихий, морозный, с падающим легким, редким снегом; к вечеру стало выясняться. Сквозь снежинки виднелось черно лиловое звездное небо, и мороз стал усиливаться.
Мушкатерский полк, вышедший из Тарутина в числе трех тысяч, теперь, в числе девятисот человек, пришел одним из первых на назначенное место ночлега, в деревне на большой дороге. Квартиргеры, встретившие полк, объявили, что все избы заняты больными и мертвыми французами, кавалеристами и штабами. Была только одна изба для полкового командира.
Полковой командир подъехал к своей избе. Полк прошел деревню и у крайних изб на дороге поставил ружья в козлы.
Как огромное, многочленное животное, полк принялся за работу устройства своего логовища и пищи. Одна часть солдат разбрелась, по колено в снегу, в березовый лес, бывший вправо от деревни, и тотчас же послышались в лесу стук топоров, тесаков, треск ломающихся сучьев и веселые голоса; другая часть возилась около центра полковых повозок и лошадей, поставленных в кучку, доставая котлы, сухари и задавая корм лошадям; третья часть рассыпалась в деревне, устраивая помещения штабным, выбирая мертвые тела французов, лежавшие по избам, и растаскивая доски, сухие дрова и солому с крыш для костров и плетни для защиты.
Человек пятнадцать солдат за избами, с края деревни, с веселым криком раскачивали высокий плетень сарая, с которого снята уже была крыша.
– Ну, ну, разом, налегни! – кричали голоса, и в темноте ночи раскачивалось с морозным треском огромное, запорошенное снегом полотно плетня. Чаще и чаще трещали нижние колья, и, наконец, плетень завалился вместе с солдатами, напиравшими на него. Послышался громкий грубо радостный крик и хохот.
– Берись по двое! рочаг подавай сюда! вот так то. Куда лезешь то?
– Ну, разом… Да стой, ребята!.. С накрика!
Все замолкли, и негромкий, бархатно приятный голос запел песню. В конце третьей строфы, враз с окончанием последнего звука, двадцать голосов дружно вскрикнули: «Уууу! Идет! Разом! Навались, детки!..» Но, несмотря на дружные усилия, плетень мало тронулся, и в установившемся молчании слышалось тяжелое пыхтенье.
– Эй вы, шестой роты! Черти, дьяволы! Подсоби… тоже мы пригодимся.
Шестой роты человек двадцать, шедшие в деревню, присоединились к тащившим; и плетень, саженей в пять длины и в сажень ширины, изогнувшись, надавя и режа плечи пыхтевших солдат, двинулся вперед по улице деревни.
– Иди, что ли… Падай, эка… Чего стал? То то… Веселые, безобразные ругательства не замолкали.
– Вы чего? – вдруг послышался начальственный голос солдата, набежавшего на несущих.
– Господа тут; в избе сам анарал, а вы, черти, дьяволы, матершинники. Я вас! – крикнул фельдфебель и с размаху ударил в спину первого подвернувшегося солдата. – Разве тихо нельзя?
Солдаты замолкли. Солдат, которого ударил фельдфебель, стал, покряхтывая, обтирать лицо, которое он в кровь разодрал, наткнувшись на плетень.
– Вишь, черт, дерется как! Аж всю морду раскровянил, – сказал он робким шепотом, когда отошел фельдфебель.
– Али не любишь? – сказал смеющийся голос; и, умеряя звуки голосов, солдаты пошли дальше. Выбравшись за деревню, они опять заговорили так же громко, пересыпая разговор теми же бесцельными ругательствами.
В избе, мимо которой проходили солдаты, собралось высшее начальство, и за чаем шел оживленный разговор о прошедшем дне и предполагаемых маневрах будущего. Предполагалось сделать фланговый марш влево, отрезать вице короля и захватить его.
Когда солдаты притащили плетень, уже с разных сторон разгорались костры кухонь. Трещали дрова, таял снег, и черные тени солдат туда и сюда сновали по всему занятому, притоптанному в снегу, пространству.
Топоры, тесаки работали со всех сторон. Все делалось без всякого приказания. Тащились дрова про запас ночи, пригораживались шалашики начальству, варились котелки, справлялись ружья и амуниция.
Притащенный плетень осьмою ротой поставлен полукругом со стороны севера, подперт сошками, и перед ним разложен костер. Пробили зарю, сделали расчет, поужинали и разместились на ночь у костров – кто чиня обувь, кто куря трубку, кто, донага раздетый, выпаривая вшей.


Казалось бы, что в тех, почти невообразимо тяжелых условиях существования, в которых находились в то время русские солдаты, – без теплых сапог, без полушубков, без крыши над головой, в снегу при 18° мороза, без полного даже количества провианта, не всегда поспевавшего за армией, – казалось, солдаты должны бы были представлять самое печальное и унылое зрелище.
Напротив, никогда, в самых лучших материальных условиях, войско не представляло более веселого, оживленного зрелища. Это происходило оттого, что каждый день выбрасывалось из войска все то, что начинало унывать или слабеть. Все, что было физически и нравственно слабого, давно уже осталось назади: оставался один цвет войска – по силе духа и тела.
К осьмой роте, пригородившей плетень, собралось больше всего народа. Два фельдфебеля присели к ним, и костер их пылал ярче других. Они требовали за право сиденья под плетнем приношения дров.