Герб Югославии

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск





История герба

1918—1945

Образование Югославии стало итогом сложных процессов, происходивших на Балканах в конце XIX — начале XX веков.

Сербский парламент, которому в ходе войны пришлось покинуть страну, начал заседать на острове Корфу (1916). 20 июля 1917 председателем Совета министров Сербии Николой Пашичем и председателем Югославянского комитета Анте Трумбичем была подписана Корфская декларация. Она послужила основой для создания будущего послевоенного югославянского государства. В преамбуле сообщалось, что сербы, хорваты и словенцы «одинаковы по крови, по языку, по культуре, по чувству единства, по безграничности и целостности собственных земель, а также по общим жизненным интересам», однако вопрос о правах национальных меньшинств (македонцев, албанцев, венгров) описан не был. Единое государство было задумано как конституционная монархия, возглавляемая сербской династией Карагеоргиевичей.[1]

1 декабря 1918 года, после встречи властей ГСХС и Сербии в Белграде состоялось объединение этих государств. Незадолго перед этим сербская армия заняла Воеводину. К Сербии также была присоединена часть территории никем не признанной Республики Банат (другая её часть досталась Румынии), и часть непризнанной Сербско-Венгерской Республики Баранья-Байя.

Государственный герб Королевства Сербов, Хорватов и Словенцев (серб. Краљевина Срба, Хрвата и Словенаца) 1918—1921

Герб королевства Сербов, Хорватов и Словенцав был принят 9/22 декабря 1918 года. За основу был взят герб королевства Сербия образца 1882 года, видоизменённый в соответствии с декларируемым принципом равноправия трёх славянских народов, являвшихся титульными нациями нового государственного образования.

Герб представлял собой червленый щит, на котором был изображён серебряный, с золотым вооружением, двуглавый орёл, с опущенными крыльями. Щиток на груди орла опрокинуто-чешуевидно[2] с двумя изгибами пересечён, верхняя часть рассечена; в первом поле — герб Сербии: в червленом поле серебряный крест, умеющий по одному серебряному огниву в углах; во втором поле — герб Хорватии: поле шахматно 25 раз разделено на червлень и серебро; в третьем поле — герб Словении: в лазоревом поле опрокинутый рогами вверх серебряный полумесяц, с золотой пятиконечной звездой над ним. Щит увенчан золотой королевской короной. Мантия пурпурная на горностае, с золотыми каймой, бахромой, шнурами и кистями, коронованная золотой королевской короной.[3]

Государственный герб Королевства Сербов, Хорватов и Словенцев 1921—1929
и Королевства Югославия
(серб. Краљевина Jугославиja) 1929—1945

В 1921 году в герб были внесены небольшие изменения: в гербе Словении вместо одной золотой пятиконечной звезды появились три золотые шестиконечные, а под лапами орла — золотые лилии, хотя упоминая о них нет ни в конституции 1921[4] ни 1931 года[5]. Этот вариант герба просуществовал до падения монархии в Югославии.[3]

Конституция Королевства Сербов, Хорватов и Словенцев 1921 года

Раздел I, Статья 2

Гербом Королевства является двуглавый Белый орёл в полёте, на красном щите. Над обеими головами Двуглавого Белого Орла стоит Корона Королевства. На груди Орла есть щит, на котором изображены гербы; сербский: белый крест на красном щите, имеющий по одному огниву в каждом углу; хорватский: щит с 25 красными и белыми полями поочерёдно; словенский: на синем щите три золотые шестиконечные звезды. Под ними белый полумесяц.[6]

Конституция Королевства Югославия 1931 года

Раздел I, Статья 2

Гербом Королевства является двуглавый Белый Oрёл в полёте, на красном щите. Над обеими головами Двуглавого Белого Орла стоит Корона Королевства. На груди Орла есть щит, на котором изображены: белый крест на красном щите, имеющий по одному огниву в каждом углу, рядом с ним щит с 25 красными и белыми полями поочерёдно, а под ними синий щит с тремя золотыми шестиконечными звездами и белым полумесяцем.[7]

1945—1991

В 1941 году Югославия была атакована немецкими войсками и после нескольких дней боёв капитулировала. Королевская семья удалилась в эмиграцию, а государство было разделено между победителями и прекратило существование.

Раздел Югославии был завершён на встрече министров иностранных дел Германии и Италии в Вене 21 и 22 апреля.[8].

Территория была разделена на следующие части: северная часть Словении была включена в состав Германии; южная часть Словении и Далмация — в состав Италии; Воеводина (Бачка) и северо-западная часть Словении — в состав Венгрии; бóльшая часть Вардарской Македонии и восточные районы Сербии — в состав Болгарии; Косово и Метохия, западные районы Вардарской Македонии и восточные районы Черногории — в состав Албании[8].

Были образованы Независимое государство Хорватия (включая Боснию и Герцеговину), королевство Черногория (трон остался не занятым) и республика Сербия. При этом Черногория была оккупирована итальянскими войсками, а Сербия немецкими, но там были созданы местные правительства и административно-государственные структуры, а также вооружённые силы.

29 ноября 1943 в городе Яйце (Босния) на второй сессии Антифашистского вече народного освобождения Югославии было принято решение о строительстве после окончания Второй мировой войны демократического федеративного государства югославских народов под руководством Коммунистической партии Югославии. Были заложены основы федеративного устройства страны из 6 республик: Сербия, Хорватия, Босния и Герцеговина, Словения, Македония и Черногория. Королю Петру II Карагеоргиевичу запрещено возвращаться в страну, а лондонское эмигрантское правительство лишено всех прав законного правительства Югославии.

После освобождения страны в 1945 году Коммунистическая партия Югославии установила в стране однопартийный режим, просуществовавший до 1990 года.

Государственный герб Федеративной Народной Республики Югославия (серб. Федеративна Народна Република Југославија) 1946—1963

Конституция Федеративной Народной Республики Югославия 1946 года
Часть 1, Глава I, Статья 3

Государственный герб Федеративной Народной Республики Югославия представляет собой поле, окружённое пшеничными колосьями. Колосья внизу перевязаны лентой, на которой написана дата 29-XI-1943. Между верхушками колосьев расположена пятиконечная звезда. В середине поля изображены пять наклонно положеных факелов, пламя которых сливается в единое пламя.[9]

Конституция ФНРЮ 1946 года содержит лишь описание фигур эмблемы, не упоминая об их цвете.

Государственный герб Социалистической Федеративной Республики Югославия (серб. Социјалистичка Федеративна Република Југославија) 1963—1992

Конституция Социалистической Федеративной Республики Югославия 1963 года
Часть 1, Глава I, Статья 1

Герб Социалистической Федеративной Республики Югославия представляет собой поле, окружённое пшеничными колосьями. Колосья внизу перевязаны лентой, на которой написана дата 29 XI 1943. Между верхушками колосьев расположена красная пятиконечная звезда. В середине поля изображены шесть наклонно положеных факелов, пламя которых сливается в единое пламя.[10]

В конституции СФРЮ 1963 года уточняется цвет пятиконечной звезды, но ничего не говорится о цветах прочих фигур или деталей.

Конституция Социалистической Федеративной Республики Югославия 1974 года
Часть 1, Статья 6

Герб Социалистической Федеративной Республики Югославия представляет собой поле, окружённое пшеничными колосьями. Колосья внизу перевязаны лентой синего цвета, на которой написана дата 29 XI 1943. Между верхушками колосьев расположена красная пятиконечная звезда. В середине поля изображены шесть наклонно положеных факелов, пламя которых сливается в единое пламя.[11]

В конституции СФРЮ 1974 года впервые упоминается цвет ленты. Общее описание фигур является лишь общим. Ничего не говорится об их символизме.

1991—2006

Государственный герб Союзной Республики Югославия 1992—2003 (серб. Савезна Република Југославија)
и Государственного Союза Сербии и Черногории 2003—2006 (серб. Државна Заједница Србија и Црна Гора)

Грб Савезне Републике Југославије је црвени штит на коме је двоглави сребрни орао златних кљунова и језика, златних ногу и канџи. На грудима орла је штит квадриран пољима Републике Србије и Републике Црне Горе, и то у првом и четвртом квартиру на црвеном пољу сребрни крст између четири сребрна оцила, а у другом и трећем квартиру на црвеном пољу лав "у пролазу" златног језика и панџи.[12]

Напишите отзыв о статье "Герб Югославии"

Примечания

  1. [vivovoco.astronet.ru/VV/PAPERS/HISTORY/SERBIAN.HTM СОЗДАНИЕ ЮГОСЛАВСКОГО ГОСУДАРСТВА В 1918 г.:УРОКИ ИСТОРИИ]
  2. [www.excurs.ru/pravila/divisions/Divisions.htm Фигурные деления щита]
  3. 1 2 [www.arhivyu.rs/active/sr-cyrillic/home/glavna_navigacija/leksikon_jugoslavije/drzavni_simboli/grb.html Грб]
  4. Устав Краљевине Срба, Хрвата и Словенаца (1921), Одељак I, Члан 2
  5. Устав Краљевине Југославије (1931), Одељак I, Члан 2
  6. [scc.digital.nb.rs/document/RA-ustav-1921 Устав Краљевине Срба, Хрвата и Словенаца из 1921 године]
  7. [scc.digital.nb.rs/document/RA-ustav-1931 Устав Краљевине Југославије из 1931 године]
  8. 1 2 Лазар Лукајић. [www.jasenovac-info.com/biblioteka/Fratri_i_ustase_kolju.pdf ФРАТРИ И УСТАШЕ КОЉУ], c. 18-19
  9. Устав Федеративне Народне Републике Југославије (1946), Део 1, Глава I, Члан 3
  10. Устав Социјалистичке Федеративне Републике Југославије (1963), Део 1, Глава I, Члан 3
  11. Устав Социјалистичке Федеративне Републике Југославије (1974),Део 1, Члан 6
  12. [www.qsl.net/4n1fog/srj.htm Закон о грбу Савезне Републике Југославије, објављен у службеном листу СРЈ број 66 22. октобар 1993.]

Ссылки

См. также

Отрывок, характеризующий Герб Югославии

Ростов видел, что всё это было хорошо придумано ими. Соня и вчера поразила его своей красотой. Нынче, увидав ее мельком, она ему показалась еще лучше. Она была прелестная 16 тилетняя девочка, очевидно страстно его любящая (в этом он не сомневался ни на минуту). Отчего же ему было не любить ее теперь, и не жениться даже, думал Ростов, но теперь столько еще других радостей и занятий! «Да, они это прекрасно придумали», подумал он, «надо оставаться свободным».
– Ну и прекрасно, – сказал он, – после поговорим. Ах как я тебе рад! – прибавил он.
– Ну, а что же ты, Борису не изменила? – спросил брат.
– Вот глупости! – смеясь крикнула Наташа. – Ни об нем и ни о ком я не думаю и знать не хочу.
– Вот как! Так ты что же?
– Я? – переспросила Наташа, и счастливая улыбка осветила ее лицо. – Ты видел Duport'a?
– Нет.
– Знаменитого Дюпора, танцовщика не видал? Ну так ты не поймешь. Я вот что такое. – Наташа взяла, округлив руки, свою юбку, как танцуют, отбежала несколько шагов, перевернулась, сделала антраша, побила ножкой об ножку и, став на самые кончики носков, прошла несколько шагов.
– Ведь стою? ведь вот, – говорила она; но не удержалась на цыпочках. – Так вот я что такое! Никогда ни за кого не пойду замуж, а пойду в танцовщицы. Только никому не говори.
Ростов так громко и весело захохотал, что Денисову из своей комнаты стало завидно, и Наташа не могла удержаться, засмеялась с ним вместе. – Нет, ведь хорошо? – всё говорила она.
– Хорошо, за Бориса уже не хочешь выходить замуж?
Наташа вспыхнула. – Я не хочу ни за кого замуж итти. Я ему то же самое скажу, когда увижу.
– Вот как! – сказал Ростов.
– Ну, да, это всё пустяки, – продолжала болтать Наташа. – А что Денисов хороший? – спросила она.
– Хороший.
– Ну и прощай, одевайся. Он страшный, Денисов?
– Отчего страшный? – спросил Nicolas. – Нет. Васька славный.
– Ты его Васькой зовешь – странно. А, что он очень хорош?
– Очень хорош.
– Ну, приходи скорей чай пить. Все вместе.
И Наташа встала на цыпочках и прошлась из комнаты так, как делают танцовщицы, но улыбаясь так, как только улыбаются счастливые 15 летние девочки. Встретившись в гостиной с Соней, Ростов покраснел. Он не знал, как обойтись с ней. Вчера они поцеловались в первую минуту радости свидания, но нынче они чувствовали, что нельзя было этого сделать; он чувствовал, что все, и мать и сестры, смотрели на него вопросительно и от него ожидали, как он поведет себя с нею. Он поцеловал ее руку и назвал ее вы – Соня . Но глаза их, встретившись, сказали друг другу «ты» и нежно поцеловались. Она просила своим взглядом у него прощения за то, что в посольстве Наташи она смела напомнить ему о его обещании и благодарила его за его любовь. Он своим взглядом благодарил ее за предложение свободы и говорил, что так ли, иначе ли, он никогда не перестанет любить ее, потому что нельзя не любить ее.
– Как однако странно, – сказала Вера, выбрав общую минуту молчания, – что Соня с Николенькой теперь встретились на вы и как чужие. – Замечание Веры было справедливо, как и все ее замечания; но как и от большей части ее замечаний всем сделалось неловко, и не только Соня, Николай и Наташа, но и старая графиня, которая боялась этой любви сына к Соне, могущей лишить его блестящей партии, тоже покраснела, как девочка. Денисов, к удивлению Ростова, в новом мундире, напомаженный и надушенный, явился в гостиную таким же щеголем, каким он был в сражениях, и таким любезным с дамами и кавалерами, каким Ростов никак не ожидал его видеть.


Вернувшись в Москву из армии, Николай Ростов был принят домашними как лучший сын, герой и ненаглядный Николушка; родными – как милый, приятный и почтительный молодой человек; знакомыми – как красивый гусарский поручик, ловкий танцор и один из лучших женихов Москвы.
Знакомство у Ростовых была вся Москва; денег в нынешний год у старого графа было достаточно, потому что были перезаложены все имения, и потому Николушка, заведя своего собственного рысака и самые модные рейтузы, особенные, каких ни у кого еще в Москве не было, и сапоги, самые модные, с самыми острыми носками и маленькими серебряными шпорами, проводил время очень весело. Ростов, вернувшись домой, испытал приятное чувство после некоторого промежутка времени примеривания себя к старым условиям жизни. Ему казалось, что он очень возмужал и вырос. Отчаяние за невыдержанный из закона Божьего экзамен, занимание денег у Гаврилы на извозчика, тайные поцелуи с Соней, он про всё это вспоминал, как про ребячество, от которого он неизмеримо был далек теперь. Теперь он – гусарский поручик в серебряном ментике, с солдатским Георгием, готовит своего рысака на бег, вместе с известными охотниками, пожилыми, почтенными. У него знакомая дама на бульваре, к которой он ездит вечером. Он дирижировал мазурку на бале у Архаровых, разговаривал о войне с фельдмаршалом Каменским, бывал в английском клубе, и был на ты с одним сорокалетним полковником, с которым познакомил его Денисов.
Страсть его к государю несколько ослабела в Москве, так как он за это время не видал его. Но он часто рассказывал о государе, о своей любви к нему, давая чувствовать, что он еще не всё рассказывает, что что то еще есть в его чувстве к государю, что не может быть всем понятно; и от всей души разделял общее в то время в Москве чувство обожания к императору Александру Павловичу, которому в Москве в то время было дано наименование ангела во плоти.
В это короткое пребывание Ростова в Москве, до отъезда в армию, он не сблизился, а напротив разошелся с Соней. Она была очень хороша, мила, и, очевидно, страстно влюблена в него; но он был в той поре молодости, когда кажется так много дела, что некогда этим заниматься, и молодой человек боится связываться – дорожит своей свободой, которая ему нужна на многое другое. Когда он думал о Соне в это новое пребывание в Москве, он говорил себе: Э! еще много, много таких будет и есть там, где то, мне еще неизвестных. Еще успею, когда захочу, заняться и любовью, а теперь некогда. Кроме того, ему казалось что то унизительное для своего мужества в женском обществе. Он ездил на балы и в женское общество, притворяясь, что делал это против воли. Бега, английский клуб, кутеж с Денисовым, поездка туда – это было другое дело: это было прилично молодцу гусару.
В начале марта, старый граф Илья Андреич Ростов был озабочен устройством обеда в английском клубе для приема князя Багратиона.
Граф в халате ходил по зале, отдавая приказания клубному эконому и знаменитому Феоктисту, старшему повару английского клуба, о спарже, свежих огурцах, землянике, теленке и рыбе для обеда князя Багратиона. Граф, со дня основания клуба, был его членом и старшиною. Ему было поручено от клуба устройство торжества для Багратиона, потому что редко кто умел так на широкую руку, хлебосольно устроить пир, особенно потому, что редко кто умел и хотел приложить свои деньги, если они понадобятся на устройство пира. Повар и эконом клуба с веселыми лицами слушали приказания графа, потому что они знали, что ни при ком, как при нем, нельзя было лучше поживиться на обеде, который стоил несколько тысяч.
– Так смотри же, гребешков, гребешков в тортю положи, знаешь! – Холодных стало быть три?… – спрашивал повар. Граф задумался. – Нельзя меньше, три… майонез раз, – сказал он, загибая палец…
– Так прикажете стерлядей больших взять? – спросил эконом. – Что ж делать, возьми, коли не уступают. Да, батюшка ты мой, я было и забыл. Ведь надо еще другую антре на стол. Ах, отцы мои! – Он схватился за голову. – Да кто же мне цветы привезет?
– Митинька! А Митинька! Скачи ты, Митинька, в подмосковную, – обратился он к вошедшему на его зов управляющему, – скачи ты в подмосковную и вели ты сейчас нарядить барщину Максимке садовнику. Скажи, чтобы все оранжереи сюда волок, укутывал бы войлоками. Да чтобы мне двести горшков тут к пятнице были.
Отдав еще и еще разные приказания, он вышел было отдохнуть к графинюшке, но вспомнил еще нужное, вернулся сам, вернул повара и эконома и опять стал приказывать. В дверях послышалась легкая, мужская походка, бряцанье шпор, и красивый, румяный, с чернеющимися усиками, видимо отдохнувший и выхолившийся на спокойном житье в Москве, вошел молодой граф.
– Ах, братец мой! Голова кругом идет, – сказал старик, как бы стыдясь, улыбаясь перед сыном. – Хоть вот ты бы помог! Надо ведь еще песенников. Музыка у меня есть, да цыган что ли позвать? Ваша братия военные это любят.
– Право, папенька, я думаю, князь Багратион, когда готовился к Шенграбенскому сражению, меньше хлопотал, чем вы теперь, – сказал сын, улыбаясь.
Старый граф притворился рассерженным. – Да, ты толкуй, ты попробуй!
И граф обратился к повару, который с умным и почтенным лицом, наблюдательно и ласково поглядывал на отца и сына.
– Какова молодежь то, а, Феоктист? – сказал он, – смеется над нашим братом стариками.
– Что ж, ваше сиятельство, им бы только покушать хорошо, а как всё собрать да сервировать , это не их дело.
– Так, так, – закричал граф, и весело схватив сына за обе руки, закричал: – Так вот же что, попался ты мне! Возьми ты сейчас сани парные и ступай ты к Безухову, и скажи, что граф, мол, Илья Андреич прислали просить у вас земляники и ананасов свежих. Больше ни у кого не достанешь. Самого то нет, так ты зайди, княжнам скажи, и оттуда, вот что, поезжай ты на Разгуляй – Ипатка кучер знает – найди ты там Ильюшку цыгана, вот что у графа Орлова тогда плясал, помнишь, в белом казакине, и притащи ты его сюда, ко мне.
– И с цыганками его сюда привести? – спросил Николай смеясь. – Ну, ну!…
В это время неслышными шагами, с деловым, озабоченным и вместе христиански кротким видом, никогда не покидавшим ее, вошла в комнату Анна Михайловна. Несмотря на то, что каждый день Анна Михайловна заставала графа в халате, всякий раз он конфузился при ней и просил извинения за свой костюм.
– Ничего, граф, голубчик, – сказала она, кротко закрывая глаза. – А к Безухому я съезжу, – сказала она. – Пьер приехал, и теперь мы всё достанем, граф, из его оранжерей. Мне и нужно было видеть его. Он мне прислал письмо от Бориса. Слава Богу, Боря теперь при штабе.
Граф обрадовался, что Анна Михайловна брала одну часть его поручений, и велел ей заложить маленькую карету.
– Вы Безухову скажите, чтоб он приезжал. Я его запишу. Что он с женой? – спросил он.
Анна Михайловна завела глаза, и на лице ее выразилась глубокая скорбь…
– Ах, мой друг, он очень несчастлив, – сказала она. – Ежели правда, что мы слышали, это ужасно. И думали ли мы, когда так радовались его счастию! И такая высокая, небесная душа, этот молодой Безухов! Да, я от души жалею его и постараюсь дать ему утешение, которое от меня будет зависеть.
– Да что ж такое? – спросили оба Ростова, старший и младший.
Анна Михайловна глубоко вздохнула: – Долохов, Марьи Ивановны сын, – сказала она таинственным шопотом, – говорят, совсем компрометировал ее. Он его вывел, пригласил к себе в дом в Петербурге, и вот… Она сюда приехала, и этот сорви голова за ней, – сказала Анна Михайловна, желая выразить свое сочувствие Пьеру, но в невольных интонациях и полуулыбкою выказывая сочувствие сорви голове, как она назвала Долохова. – Говорят, сам Пьер совсем убит своим горем.
– Ну, всё таки скажите ему, чтоб он приезжал в клуб, – всё рассеется. Пир горой будет.
На другой день, 3 го марта, во 2 м часу по полудни, 250 человек членов Английского клуба и 50 человек гостей ожидали к обеду дорогого гостя и героя Австрийского похода, князя Багратиона. В первое время по получении известия об Аустерлицком сражении Москва пришла в недоумение. В то время русские так привыкли к победам, что, получив известие о поражении, одни просто не верили, другие искали объяснений такому странному событию в каких нибудь необыкновенных причинах. В Английском клубе, где собиралось всё, что было знатного, имеющего верные сведения и вес, в декабре месяце, когда стали приходить известия, ничего не говорили про войну и про последнее сражение, как будто все сговорились молчать о нем. Люди, дававшие направление разговорам, как то: граф Ростопчин, князь Юрий Владимирович Долгорукий, Валуев, гр. Марков, кн. Вяземский, не показывались в клубе, а собирались по домам, в своих интимных кружках, и москвичи, говорившие с чужих голосов (к которым принадлежал и Илья Андреич Ростов), оставались на короткое время без определенного суждения о деле войны и без руководителей. Москвичи чувствовали, что что то нехорошо и что обсуждать эти дурные вести трудно, и потому лучше молчать. Но через несколько времени, как присяжные выходят из совещательной комнаты, появились и тузы, дававшие мнение в клубе, и всё заговорило ясно и определенно. Были найдены причины тому неимоверному, неслыханному и невозможному событию, что русские были побиты, и все стало ясно, и во всех углах Москвы заговорили одно и то же. Причины эти были: измена австрийцев, дурное продовольствие войска, измена поляка Пшебышевского и француза Ланжерона, неспособность Кутузова, и (потихоньку говорили) молодость и неопытность государя, вверившегося дурным и ничтожным людям. Но войска, русские войска, говорили все, были необыкновенны и делали чудеса храбрости. Солдаты, офицеры, генералы – были герои. Но героем из героев был князь Багратион, прославившийся своим Шенграбенским делом и отступлением от Аустерлица, где он один провел свою колонну нерасстроенною и целый день отбивал вдвое сильнейшего неприятеля. Тому, что Багратион выбран был героем в Москве, содействовало и то, что он не имел связей в Москве, и был чужой. В лице его отдавалась должная честь боевому, простому, без связей и интриг, русскому солдату, еще связанному воспоминаниями Итальянского похода с именем Суворова. Кроме того в воздаянии ему таких почестей лучше всего показывалось нерасположение и неодобрение Кутузову.