Герб Чили

Герб Республики Чили
Детали
Утверждён	1834 году
Щитодержатели	Коронованные южноандский олень и андский кондор
Девиз	«Правом или силой»

Герб Чили — один из государственных символов Чили. Герб был принят в 1834 году, автором является англичанин Чарльз Вуд Тейлор (англ. Charles Wood Taylor).

Геральдический щит со звездой в национальных цветах Чили держат андский кондор (Vultur gryphus) справа и южноандский олень (Hippocamelus bisulcus) слева, которые являются одними из символов Анд, вдоль которых протянулась страна. Внизу герба располагается лента с девизом «Por la Razón o la Fuerza» («Правом или силой»).

История

Первый герб Чили был принят в 1812 году. Главным элементом герба выступает колонка, представляющая Дерево Свободы. В довершение этой колонны расположен глобус земного шара; над глобусом располагаются пересеченные копье и пальмовая ветвь, над которыми находится звезда.

Щитодержателями выступают мужчина и женщина, туземцы. Сверху и снизу располагаются девизы на латыни: «Post Tenebras Lux» сверху и «Aut Consilio Aut Ense» снизу.

В 1817 появилось 2 новых проекта герба.

В 1818 появился новый проект герба, который был одобрен 23 сентября 1819 г. В овальном синем поле щита располагалась колонна, стоящая на белом мраморном пьедестале. Сверху колонны девиз «Libertad» (свобода), выше которого 3 звезды, верхняя из которых представляет Сантьяго.

Щит по бокам окружают две маленькие ветви лавра, обвитые трехцветной лентой, и различные типы геральдических символов вооружений, представляющие: конницу, пехоту, артиллерию.

Ссылки

• [simbolospatrios.cl/ Sobre los verdaderos simbolos patrios de Chile] simbolospatrios.cl
• Gallery of Chilean coats of arms

См. также

• Флаг Чили

Отрывок, характеризующий Герб Чили

Она сказала, что ей не хотелось петь, но она давно прежде, и долго после не пела так, как она пела в этот вечер. Граф Илья Андреич из кабинета, где он беседовал с Митинькой, слышал ее пенье, и как ученик, торопящийся итти играть, доканчивая урок, путался в словах, отдавая приказания управляющему и наконец замолчал, и Митинька, тоже слушая, молча с улыбкой, стоял перед графом. Николай не спускал глаз с сестры, и вместе с нею переводил дыхание. Соня, слушая, думала о том, какая громадная разница была между ей и ее другом и как невозможно было ей хоть на сколько нибудь быть столь обворожительной, как ее кузина. Старая графиня сидела с счастливо грустной улыбкой и слезами на глазах, изредка покачивая головой. Она думала и о Наташе, и о своей молодости, и о том, как что то неестественное и страшное есть в этом предстоящем браке Наташи с князем Андреем.
Диммлер, подсев к графине и закрыв глаза, слушал.
– Нет, графиня, – сказал он наконец, – это талант европейский, ей учиться нечего, этой мягкости, нежности, силы…
– Ах! как я боюсь за нее, как я боюсь, – сказала графиня, не помня, с кем она говорит. Ее материнское чутье говорило ей, что чего то слишком много в Наташе, и что от этого она не будет счастлива. Наташа не кончила еще петь, как в комнату вбежал восторженный четырнадцатилетний Петя с известием, что пришли ряженые.
Наташа вдруг остановилась.
– Дурак! – закричала она на брата, подбежала к стулу, упала на него и зарыдала так, что долго потом не могла остановиться.
– Ничего, маменька, право ничего, так: Петя испугал меня, – говорила она, стараясь улыбаться, но слезы всё текли и всхлипывания сдавливали горло.
Наряженные дворовые, медведи, турки, трактирщики, барыни, страшные и смешные, принеся с собою холод и веселье, сначала робко жались в передней; потом, прячась один за другого, вытеснялись в залу; и сначала застенчиво, а потом всё веселее и дружнее начались песни, пляски, хоровые и святочные игры. Графиня, узнав лица и посмеявшись на наряженных, ушла в гостиную. Граф Илья Андреич с сияющей улыбкой сидел в зале, одобряя играющих. Молодежь исчезла куда то.
Через полчаса в зале между другими ряжеными появилась еще старая барыня в фижмах – это был Николай. Турчанка был Петя. Паяс – это был Диммлер, гусар – Наташа и черкес – Соня, с нарисованными пробочными усами и бровями.
После снисходительного удивления, неузнавания и похвал со стороны не наряженных, молодые люди нашли, что костюмы так хороши, что надо было их показать еще кому нибудь.