Гервег, Георг
Георг Гервег | |
нем. Georg Friedrich Rudolph Theodor Herwegh | |
Дата рождения: | |
---|---|
Место рождения: | |
Дата смерти: | |
Место смерти: | |
Род деятельности: |
поэт |
Язык произведений: |
немецкий |
Георг Гервег (Георг Хервег, нем. Georg Friedrich Rudolph Theodor Herwegh, 31 мая 1817, Штутгарт — 7 апреля 1875, Баден-Баден) — немецкий революционно-демократический поэт и публицист.
Его отец был состоятельным трактирщиком в Вюртемберге, оставшимся в памяти гурманов чуть ли не вторым Вателем. В детстве болезненный и хилый, страдающий «пляской святого Витта», Георг был отправлен в пансион к родным. В 15 лет его определили в духовную семинарию в Маульбронне.
Призыв к действию (сборник «Стихи живого человека» (Gedichte eines Lebendigen), 1841—1843) имели неслыханный по тем временам резонанс, обусловленный пафосом требования духовных и политических свобод, политической активности поэта (стихотворение «Партия», 1842). Литературными образцами для Гервега были Платен, Гёльдерлин, Шиллер, Шелли, Беранже.
Сотрудничал в «Рейнской газете», «Немецко-французских ежегодниках», издаваемых Марксом и Энгельсом. Тем не менее, оставался на индивидуалистических-анархистских позициях. Маркс не терпел и осуждал политический дилетантизм Гервега, что привело к полному их разрыву[1].
Был женат на Эмме Зигмунд, дочери богатого купца-оптовика, придворного поставщика шёлковых тканей (у Герцена — банкира). В донжуанском списке Гервега были красивейшие женщины Европы: например, мадам д’Агу — возлюбленная композитора Листа.
Поздняя лирика Гервега оказала значительное влияние на социал-демократическую поэзию, на формирование и развитие социалистической поэзии, например, Вайнерт и др.
С 1845 года жил в Париже. Участник революции 1848 года в Германии. Был любовником жены А. И. Герцена Натальи[2][3] и тщетно вызывал соперника на дуэль:
Будущий ребёнок должен быть крещён в крови одного из нас. Я обращаюсь с последним призывом к вашей чести — избрать предпочтительное для вас оружие. Давайте перережем друг другу глотки — подобно диким зверям, — поскольку мы уже больше не люди… Блесните же хоть раз, если вы действительно способны на это, чем-нибудь иным, кроме вашего кошелька. Гибель за гибель. Довольно холодных размышлений![4] |
Напишите отзыв о статье "Гервег, Георг"
Примечания
- ↑ Ирена Желвакова. Герцен. — ЖЗЛ. — Молодая гвардия, 2010. — С. 289. — 547 с.
- ↑ [kuvaldn-nu.narod.ru/2009/02/shirokov-hertsen.htm В. Широков. Любовная геометрия Герцена]
- ↑ [www.polit.ru/article/2010/11/17/gertsen/ И. Паперно. Интимность и история: семейная драма Герцена в сознании русской интеллигенции]
- ↑ И. А. Желвакова. Кружение сердец. М., Знак, 2008. С. 100.
Ссылки
- Гервег Георг // Литературная энциклопедия
- Большая советская энциклопедия : [в 30 т.] / гл. ред. А. М. Прохоров. — 3-е изд. — М. : Советская энциклопедия, 1969—1978.</span>
Отрывок, характеризующий Гервег, Георг
Не выпуская уже аббата и Пьера, Анна Павловна для удобства наблюдения присоединила их к общему кружку.В это время в гостиную вошло новое лицо. Новое лицо это был молодой князь Андрей Болконский, муж маленькой княгини. Князь Болконский был небольшого роста, весьма красивый молодой человек с определенными и сухими чертами. Всё в его фигуре, начиная от усталого, скучающего взгляда до тихого мерного шага, представляло самую резкую противоположность с его маленькою, оживленною женой. Ему, видимо, все бывшие в гостиной не только были знакомы, но уж надоели ему так, что и смотреть на них и слушать их ему было очень скучно. Из всех же прискучивших ему лиц, лицо его хорошенькой жены, казалось, больше всех ему надоело. С гримасой, портившею его красивое лицо, он отвернулся от нее. Он поцеловал руку Анны Павловны и, щурясь, оглядел всё общество.
– Vous vous enrolez pour la guerre, mon prince? [Вы собираетесь на войну, князь?] – сказала Анна Павловна.
– Le general Koutouzoff, – сказал Болконский, ударяя на последнем слоге zoff , как француз, – a bien voulu de moi pour aide de camp… [Генералу Кутузову угодно меня к себе в адъютанты.]
– Et Lise, votre femme? [А Лиза, ваша жена?]
– Она поедет в деревню.
– Как вам не грех лишать нас вашей прелестной жены?
– Andre, [Андрей,] – сказала его жена, обращаясь к мужу тем же кокетливым тоном, каким она обращалась к посторонним, – какую историю нам рассказал виконт о m lle Жорж и Бонапарте!
Князь Андрей зажмурился и отвернулся. Пьер, со времени входа князя Андрея в гостиную не спускавший с него радостных, дружелюбных глаз, подошел к нему и взял его за руку. Князь Андрей, не оглядываясь, морщил лицо в гримасу, выражавшую досаду на того, кто трогает его за руку, но, увидав улыбающееся лицо Пьера, улыбнулся неожиданно доброй и приятной улыбкой.
– Вот как!… И ты в большом свете! – сказал он Пьеру.
– Я знал, что вы будете, – отвечал Пьер. – Я приеду к вам ужинать, – прибавил он тихо, чтобы не мешать виконту, который продолжал свой рассказ. – Можно?
– Нет, нельзя, – сказал князь Андрей смеясь, пожатием руки давая знать Пьеру, что этого не нужно спрашивать.
Он что то хотел сказать еще, но в это время поднялся князь Василий с дочерью, и два молодых человека встали, чтобы дать им дорогу.
– Вы меня извините, мой милый виконт, – сказал князь Василий французу, ласково притягивая его за рукав вниз к стулу, чтоб он не вставал. – Этот несчастный праздник у посланника лишает меня удовольствия и прерывает вас. Очень мне грустно покидать ваш восхитительный вечер, – сказал он Анне Павловне.
Дочь его, княжна Элен, слегка придерживая складки платья, пошла между стульев, и улыбка сияла еще светлее на ее прекрасном лице. Пьер смотрел почти испуганными, восторженными глазами на эту красавицу, когда она проходила мимо него.
– Очень хороша, – сказал князь Андрей.
– Очень, – сказал Пьер.
Проходя мимо, князь Василий схватил Пьера за руку и обратился к Анне Павловне.
– Образуйте мне этого медведя, – сказал он. – Вот он месяц живет у меня, и в первый раз я его вижу в свете. Ничто так не нужно молодому человеку, как общество умных женщин.
Анна Павловна улыбнулась и обещалась заняться Пьером, который, она знала, приходился родня по отцу князю Василью. Пожилая дама, сидевшая прежде с ma tante, торопливо встала и догнала князя Василья в передней. С лица ее исчезла вся прежняя притворность интереса. Доброе, исплаканное лицо ее выражало только беспокойство и страх.