Германский орден (награда)
Германский орден | |||
| |||
Оригинальное название |
Der Deutsche Orden | ||
---|---|---|---|
Страна | |||
Статус |
не вручается | ||
Статистика | |||
Первое награждение | |||
Последнее награждение | |||
Количество награждений |
11 |
Герма́нский о́рден (нем. Der Deutsche Orden) — высшая государственная награда Третьего рейха. Учреждённый Адольфом Гитлером в первой половине 1942 года, орден должен был «отмечать высшие заслуги […], которые немец может совершить для своего народа». Всего было награждено не более одиннадцати человек (из них первые семеро — посмертно).
Содержание
Орден
Существовало три степени ордена — первая (высшая), вторая и третья.
Знак ордена представлял собой черный эмалированный крест, с золотистым обрамлением по всему периметру. В центре креста изображен золотой партийный значок НСДАП. Между лучами креста находятся четыре золотых имперских орла с опущенными крыльями, каждый орёл держит в лапах свастику в венке.
Знак первой (высшей) и второй степени мог иметь над верхним лучом креста припаянное позолоченное металлическое изображение небольшого венка из дубовых листьев и (или) двух скрещённых мечей. В этом случае к названию знака ордена добавлялись слова «с золотыми дубовыми листьями», «с мечами» или «с золотыми дубовыми листьями и мечами». К верхнему лучу знака (а при наличии на верхнем луче дубовых листьев или мечей — к ним) припаивалось продолговатое кольцо с изображением ещё одного орла (на сей раз — с распростёртыми крыльями), держащего в лапах свастику в венке. В это кольцо продевалась красная лента, окантованная тонкими чёрными и белыми полосами, на которой знак первой и второй степени носился на шее.
К знаку первой (высшей) степени прилагалась нагрудная металлическая серебристая восьмиконечная звезда, на центр которой было наложено изображение знака ордена. По наличию или отсутствию звезды определялась степень знака — соответственно первая или вторая.
Реверс знака ордена первой и второй степени был покрыт чёрной эмалью, в центре реверса на эмали был вытиснен золотом автограф Адольфа Гитлера.
Знак третьей степени был с лицевой стороны таким же по внешнему виду, что и знаки первой и второй степени (неясно только, мог ли он иметь добавления в виде дубовых листьев и мечей). На оборотной стороне знака третьей степени имелась вертикальная булавка, с помощью которой знак ордена прикреплялся на грудь к одежде. Третьей степенью никто награждён не был.
Не имеется определённых сведений о том, где именно на одежде полагалось носить знак третьей степени и звезду к знаку первой степени.
В различных коллекциях имеется несколько десятков экземпляров данного ордена (гораздо больше, чем было произведено награждений), проверить подлинность большинства из них в настоящее время невозможно.
Кавалеры ордена
- Фриц Тодт, рейхсминистр вооружения и боеприпасов, погиб в авиакатастрофе 8 февраля 1942 года; награждён посмертно 12 февраля 1942 первой степенью с листьями и мечами;
- Рейнхард Гейдрих, начальник Главного управления имперской безопасности СС, умер от ран 4 июня 1942 года, награждён посмертно 9 июня 1942 года первой степенью с листьями и мечами;
- Адольф Хюнляйн, фюрер Национал-социалистического моторизованного корпуса, умер 18 июня 1942 года; награждён посмертно 21 июня 1942 года (о степени награды и наличии на ней листьев и мечей точных сведений не имеется);
- Виктор Лутце, начальник штаба СА. Погиб в автокатастрофе 2 мая 1943 года, награждён посмертно 7 мая 1943 года первой степенью (о наличии на ней листьев и мечей точных сведений не имеется);
- Адольф Вагнер, гауляйтер, умер 12 апреля 1944 года, награждён посмертно 17 апреля 1944 года (о степени награды и наличии на ней листьев и мечей точных сведений не имеется, предположительно — первая степень с дубовыми листьями и мечами);
- Йозеф Бюркель, гауляйтер, умер 28 сентября 1944 года, награждён посмертно 3 октября 1944 года первой степенью с мечами (о наличии на ней листьев точных сведений не имеется);
- Рудольф Шмундт, главный адъютант фюрера, умер от ран 1 октября 1944 года, награждён посмертно 7 октября 1944 года первой степенью с мечами (о наличии на ней листьев точных сведений не имеется);
- Константин Хирль, глава Имперской трудовой службы, имперский министр, награждён 24 февраля 1945 года первой степенью с листьями и мечами (первый, кто был награждён живым, к 70-летнему юбилею);
- Карл Ханке, гауляйтер, награждён в апреле 1945 года (о дате награждения, степени награды и наличии на ней листьев и мечей точных сведений не имеется. Геббельс в своём дневнике 9 апреля 1945 года записал: «фюрер наградил Ханке золотым германским орденом. Стало быть, Ханке второй после Хирля немец, получающий этот орден, хотя и более низкой степени». Из этого следует, что Ханке получил, вероятно, вторую степень ордена, или первую, но без дубовых листьев и (или) мечей). Погиб летом 1945 года после окончания боевых действий в Европе;
- Карл Хольц, гауляйтер, награждён 19 апреля 1945 года (о степени награды и наличии на ней листьев и мечей точных сведений не имеется); погиб на следующий день после награждения;
- Артур Аксманн, руководитель немецкой молодёжной организации Гитлерюгенд, награждён в конце апреля 1945 года (по одним данным 25, по другим 28 апреля). О степени награды известно со слов адъютанта фюрера Отто Гюнше, который позднее в советском плену упомянул в своих показаниях, что Гитлер в последние дни апреля 1945 года одновременно наградил Аксманна Железным крестом первого класса и Германским орденом второй степени (о наличии на последнем листьев или мечей Гюнше не сказал).
Напишите отзыв о статье "Германский орден (награда)"
Литература
- Heinrich Doehle: Die Auszeichnungen des Grossdeutschen Reichs. Orden, Ehrenzeichen, Abzeichen. Berlin 1945
- Курылев О. П. Боевые награды Третьего Рейха: Иллюстрированная энциклопедия. — М.: Изд-во Эксмо, 2006, с. 123—126.
- Геббельс Й. Дневники 1945 года. Последние записи: пер. с нем. / Вступ. Слово и общ. ред. А. А. Галкина. — Смоленск: «Русич», 1998, с. 402.
- Неизвестный Гитлер. / О. Гюнше, Г. Линге; Авт.-сост. М. Уль, Х. Эберле; пер. с нем. А. Чикишева, Е. Кулькова (примечания). — М.: ОЛМА-ПРЕСС, 2006, с. 354.
Ссылки
Отрывок, характеризующий Германский орден (награда)
– Тащи всё, ребята! Не доставайся дьяволам! – закричал он, сам хватая мешки и выкидывая их на улицу. Некоторые солдаты, испугавшись, выбежали, некоторые продолжали насыпать. Увидав Алпатыча, Ферапонтов обратился к нему.– Решилась! Расея! – крикнул он. – Алпатыч! решилась! Сам запалю. Решилась… – Ферапонтов побежал на двор.
По улице, запружая ее всю, непрерывно шли солдаты, так что Алпатыч не мог проехать и должен был дожидаться. Хозяйка Ферапонтова с детьми сидела также на телеге, ожидая того, чтобы можно было выехать.
Была уже совсем ночь. На небе были звезды и светился изредка застилаемый дымом молодой месяц. На спуске к Днепру повозки Алпатыча и хозяйки, медленно двигавшиеся в рядах солдат и других экипажей, должны были остановиться. Недалеко от перекрестка, у которого остановились повозки, в переулке, горели дом и лавки. Пожар уже догорал. Пламя то замирало и терялось в черном дыме, то вдруг вспыхивало ярко, до странности отчетливо освещая лица столпившихся людей, стоявших на перекрестке. Перед пожаром мелькали черные фигуры людей, и из за неумолкаемого треска огня слышались говор и крики. Алпатыч, слезший с повозки, видя, что повозку его еще не скоро пропустят, повернулся в переулок посмотреть пожар. Солдаты шныряли беспрестанно взад и вперед мимо пожара, и Алпатыч видел, как два солдата и с ними какой то человек во фризовой шинели тащили из пожара через улицу на соседний двор горевшие бревна; другие несли охапки сена.
Алпатыч подошел к большой толпе людей, стоявших против горевшего полным огнем высокого амбара. Стены были все в огне, задняя завалилась, крыша тесовая обрушилась, балки пылали. Очевидно, толпа ожидала той минуты, когда завалится крыша. Этого же ожидал Алпатыч.
– Алпатыч! – вдруг окликнул старика чей то знакомый голос.
– Батюшка, ваше сиятельство, – отвечал Алпатыч, мгновенно узнав голос своего молодого князя.
Князь Андрей, в плаще, верхом на вороной лошади, стоял за толпой и смотрел на Алпатыча.
– Ты как здесь? – спросил он.
– Ваше… ваше сиятельство, – проговорил Алпатыч и зарыдал… – Ваше, ваше… или уж пропали мы? Отец…
– Как ты здесь? – повторил князь Андрей.
Пламя ярко вспыхнуло в эту минуту и осветило Алпатычу бледное и изнуренное лицо его молодого барина. Алпатыч рассказал, как он был послан и как насилу мог уехать.
– Что же, ваше сиятельство, или мы пропали? – спросил он опять.
Князь Андрей, не отвечая, достал записную книжку и, приподняв колено, стал писать карандашом на вырванном листе. Он писал сестре:
«Смоленск сдают, – писал он, – Лысые Горы будут заняты неприятелем через неделю. Уезжайте сейчас в Москву. Отвечай мне тотчас, когда вы выедете, прислав нарочного в Усвяж».
Написав и передав листок Алпатычу, он на словах передал ему, как распорядиться отъездом князя, княжны и сына с учителем и как и куда ответить ему тотчас же. Еще не успел он окончить эти приказания, как верховой штабный начальник, сопутствуемый свитой, подскакал к нему.
– Вы полковник? – кричал штабный начальник, с немецким акцентом, знакомым князю Андрею голосом. – В вашем присутствии зажигают дома, а вы стоите? Что это значит такое? Вы ответите, – кричал Берг, который был теперь помощником начальника штаба левого фланга пехотных войск первой армии, – место весьма приятное и на виду, как говорил Берг.
Князь Андрей посмотрел на него и, не отвечая, продолжал, обращаясь к Алпатычу:
– Так скажи, что до десятого числа жду ответа, а ежели десятого не получу известия, что все уехали, я сам должен буду все бросить и ехать в Лысые Горы.
– Я, князь, только потому говорю, – сказал Берг, узнав князя Андрея, – что я должен исполнять приказания, потому что я всегда точно исполняю… Вы меня, пожалуйста, извините, – в чем то оправдывался Берг.
Что то затрещало в огне. Огонь притих на мгновенье; черные клубы дыма повалили из под крыши. Еще страшно затрещало что то в огне, и завалилось что то огромное.
– Урруру! – вторя завалившемуся потолку амбара, из которого несло запахом лепешек от сгоревшего хлеба, заревела толпа. Пламя вспыхнуло и осветило оживленно радостные и измученные лица людей, стоявших вокруг пожара.
Человек во фризовой шинели, подняв кверху руку, кричал:
– Важно! пошла драть! Ребята, важно!..
– Это сам хозяин, – послышались голоса.
– Так, так, – сказал князь Андрей, обращаясь к Алпатычу, – все передай, как я тебе говорил. – И, ни слова не отвечая Бергу, замолкшему подле него, тронул лошадь и поехал в переулок.
От Смоленска войска продолжали отступать. Неприятель шел вслед за ними. 10 го августа полк, которым командовал князь Андрей, проходил по большой дороге, мимо проспекта, ведущего в Лысые Горы. Жара и засуха стояли более трех недель. Каждый день по небу ходили курчавые облака, изредка заслоняя солнце; но к вечеру опять расчищало, и солнце садилось в буровато красную мглу. Только сильная роса ночью освежала землю. Остававшиеся на корню хлеба сгорали и высыпались. Болота пересохли. Скотина ревела от голода, не находя корма по сожженным солнцем лугам. Только по ночам и в лесах пока еще держалась роса, была прохлада. Но по дороге, по большой дороге, по которой шли войска, даже и ночью, даже и по лесам, не было этой прохлады. Роса не заметна была на песочной пыли дороги, встолченной больше чем на четверть аршина. Как только рассветало, начиналось движение. Обозы, артиллерия беззвучно шли по ступицу, а пехота по щиколку в мягкой, душной, не остывшей за ночь, жаркой пыли. Одна часть этой песочной пыли месилась ногами и колесами, другая поднималась и стояла облаком над войском, влипая в глаза, в волоса, в уши, в ноздри и, главное, в легкие людям и животным, двигавшимся по этой дороге. Чем выше поднималось солнце, тем выше поднималось облако пыли, и сквозь эту тонкую, жаркую пыль на солнце, не закрытое облаками, можно было смотреть простым глазом. Солнце представлялось большим багровым шаром. Ветра не было, и люди задыхались в этой неподвижной атмосфере. Люди шли, обвязавши носы и рты платками. Приходя к деревне, все бросалось к колодцам. Дрались за воду и выпивали ее до грязи.
Князь Андрей командовал полком, и устройство полка, благосостояние его людей, необходимость получения и отдачи приказаний занимали его. Пожар Смоленска и оставление его были эпохой для князя Андрея. Новое чувство озлобления против врага заставляло его забывать свое горе. Он весь был предан делам своего полка, он был заботлив о своих людях и офицерах и ласков с ними. В полку его называли наш князь, им гордились и его любили. Но добр и кроток он был только с своими полковыми, с Тимохиным и т. п., с людьми совершенно новыми и в чужой среде, с людьми, которые не могли знать и понимать его прошедшего; но как только он сталкивался с кем нибудь из своих прежних, из штабных, он тотчас опять ощетинивался; делался злобен, насмешлив и презрителен. Все, что связывало его воспоминание с прошедшим, отталкивало его, и потому он старался в отношениях этого прежнего мира только не быть несправедливым и исполнять свой долг.