Герман фон Зальца

Ге́рман фон За́льца (нем. Hermann von Salza, около 1179 — 20 марта 1239, Салерно) — великий магистр Тевтонского ордена (1209 — 1239).

Родился в семье министериалов, зависимых от ландграфов Тюрингии и пфальцграфов Саксонии.

В 1196 году отправился на Святую землю. В 1216 году встретился и вскоре стал доверенным лицом императора Фридриха II, для которого был с 1222 посредником между ним и папой римским Григорием IX. Однако и папа ценил способного рыцаря, и Герман добился того, что Тевтонский орден получил такие же привилегии, как более старые ордена Иоаннитов и Тамплиеров. Каждое пребывание Германа у папы или императора заканчивалось новыми подарками и привилегиями для ордена. У папы он прежде всего добился равного статуса Тевтонского ордена с упомянутыми орденами и включения в его состав Ливонского ордена (1237), император подарил ордену Пруссию. Важность роли Германа как посредника между императором и Папой подчёркивает то обстоятельство, что после его смерти папа Григорий IX и император Фридрих II больше не нашли общий язык.

Выдающийся дипломатический талант фон Зальца проявился также во время его посреднических миссий в спорах императора с городами Ломбардии, переговоров с королём Дании Вальдемаром II и в ходе организации императором крестового похода. Это явилось причиной роста как его личного, так и влияния и значения крестоносцев в целом, а также к получению ими значительных территориальных приобретений.

Герман фон Зальца был ловким и энергичным политиком. Понимая, что господство крестоносцев на Ближнем Востоке недолговечно, он предпринял попытки создания орденского государства на европейском континенте. Он принял в 1211 г. приглашение венгерского короля Андрея III перебазировать основные силы Тевтонского ордена в Трансильванию в обмен на обязательство защищать венгерские земли от набегов половцев. Однако когда Герман фон Зальца преподнёс дарованную ему Андреем III венгерскую землю римскому папе в качестве лена, король в 1225 г. изгнал тевтонов из Венгрии.

Не прошло и года, как Герман фон Зальца заключил договор с польским князем Конрадом Мазовецким. По договору, орден получил Хелминскую землю взамен на обещание бороться с пруссами. Так было положено начало государства Тевтонского в Восточной Прибалтике.

Умер Герман фон Зальца в Салерно и был похоронен в часовне крестоносцев в г. Барлетта (Апулия).

См. также

• Зальца

Литература

• Helmuth Kluger: Hochmeister Hermann von Salza und Kaiser Friedrich II.: ein Beitrag zur Frühgeschichte des Deutschen Ordens. Marburg: Elwert 1987 ISBN 3-7708-0861-4
• Adolf Koch: Hermann von Salza, Meister des Deutschen Ordens: ein biographischer Versuch. Leipzig: Duncker & Humblot 1885 (Reprint: Bad Langensalza: Rockstuhl 2003 ISBN 3-937135-06-5)

Ссылки

• [www.hermann-von-salza.de/ Hermann von Salza - Das Leben eines bedeutenden Langensalzaers]  (нем.)
• [d-nb.info/gnd/118549731/about/html Katalog der Deutschen Nationalbibliothek. Salza, Hermann von] (нем.)

Отрывок, характеризующий Герман фон Зальца

В третьем часу еще никто не заснул, как явился вахмистр с приказом выступать к местечку Островне.
Все с тем же говором и хохотом офицеры поспешно стали собираться; опять поставили самовар на грязной воде. Но Ростов, не дождавшись чаю, пошел к эскадрону. Уже светало; дождик перестал, тучи расходились. Было сыро и холодно, особенно в непросохшем платье. Выходя из корчмы, Ростов и Ильин оба в сумерках рассвета заглянули в глянцевитую от дождя кожаную докторскую кибиточку, из под фартука которой торчали ноги доктора и в середине которой виднелся на подушке чепчик докторши и слышалось сонное дыхание.
– Право, она очень мила! – сказал Ростов Ильину, выходившему с ним.
– Прелесть какая женщина! – с шестнадцатилетней серьезностью отвечал Ильин.
Через полчаса выстроенный эскадрон стоял на дороге. Послышалась команда: «Садись! – солдаты перекрестились и стали садиться. Ростов, выехав вперед, скомандовал: «Марш! – и, вытянувшись в четыре человека, гусары, звуча шлепаньем копыт по мокрой дороге, бренчаньем сабель и тихим говором, тронулись по большой, обсаженной березами дороге, вслед за шедшей впереди пехотой и батареей.
Разорванные сине лиловые тучи, краснея на восходе, быстро гнались ветром. Становилось все светлее и светлее. Ясно виднелась та курчавая травка, которая заседает всегда по проселочным дорогам, еще мокрая от вчерашнего дождя; висячие ветви берез, тоже мокрые, качались от ветра и роняли вбок от себя светлые капли. Яснее и яснее обозначались лица солдат. Ростов ехал с Ильиным, не отстававшим от него, стороной дороги, между двойным рядом берез.
Ростов в кампании позволял себе вольность ездить не на фронтовой лошади, а на казацкой. И знаток и охотник, он недавно достал себе лихую донскую, крупную и добрую игреневую лошадь, на которой никто не обскакивал его. Ехать на этой лошади было для Ростова наслаждение. Он думал о лошади, об утре, о докторше и ни разу не подумал о предстоящей опасности.
Прежде Ростов, идя в дело, боялся; теперь он не испытывал ни малейшего чувства страха. Не оттого он не боялся, что он привык к огню (к опасности нельзя привыкнуть), но оттого, что он выучился управлять своей душой перед опасностью. Он привык, идя в дело, думать обо всем, исключая того, что, казалось, было бы интереснее всего другого, – о предстоящей опасности. Сколько он ни старался, ни упрекал себя в трусости первое время своей службы, он не мог этого достигнуть; но с годами теперь это сделалось само собою. Он ехал теперь рядом с Ильиным между березами, изредка отрывая листья с веток, которые попадались под руку, иногда дотрогиваясь ногой до паха лошади, иногда отдавая, не поворачиваясь, докуренную трубку ехавшему сзади гусару, с таким спокойным и беззаботным видом, как будто он ехал кататься. Ему жалко было смотреть на взволнованное лицо Ильина, много и беспокойно говорившего; он по опыту знал то мучительное состояние ожидания страха и смерти, в котором находился корнет, и знал, что ничто, кроме времени, не поможет ему.
Только что солнце показалось на чистой полосе из под тучи, как ветер стих, как будто он не смел портить этого прелестного после грозы летнего утра; капли еще падали, но уже отвесно, – и все затихло. Солнце вышло совсем, показалось на горизонте и исчезло в узкой и длинной туче, стоявшей над ним. Через несколько минут солнце еще светлее показалось на верхнем крае тучи, разрывая ее края. Все засветилось и заблестело. И вместе с этим светом, как будто отвечая ему, раздались впереди выстрелы орудий.
Не успел еще Ростов обдумать и определить, как далеки эти выстрелы, как от Витебска прискакал адъютант графа Остермана Толстого с приказанием идти на рысях по дороге.
Эскадрон объехал пехоту и батарею, также торопившуюся идти скорее, спустился под гору и, пройдя через какую то пустую, без жителей, деревню, опять поднялся на гору. Лошади стали взмыливаться, люди раскраснелись.