Герман (Осецкий)
Епископ Герман (в миру Александр Косьмич Осецкий; 19 февраля 1828, село Богородское, Любимский уезд, Ярославская губерния — 18 (30) декабря 1895, Александро-Невская лавра) — епископ Русской православной церкви, епископ Кавказский и Екатеринодарский. Духовный писатель.
Биография
Родился 19 февраля 1828 года. Сын священника Ярославской епархии, с. Богородского. В 1847 году окончил Ярославскую духовную семинарию.
10 сентября 1849 году пострижен в монашество.
В 1851 году окончил Санкт-Петербургскую духовную академию со степенью кандидата богословия. С 1852 года — магистр за сочинение: «Преподобный Иоанн Лествичник и его Лествица».
24 июля 1851 года по окончании академии рукоположен во иеромонаха и назначен профессором и помощником ректора по богословским наукам в Санкт-Петербургскую духовную семинарию.
28 октября 1853 года перемещён на должность инспектора Новгородской семинарии.
21 ноября 1857 года возведен в сан архимандрита и назначен ректором Кавказской духовной семинарии.
С 22 августа 1859 года — ректор Самарской духовной семинарии.
С 7 августа 1863 года — наместник Александро-Невской Лавры.
С 3 марта 1866 года — настоятель Юрьева Новгородского монастыря.
8 января 1867 года — рукоположен во епископа Сумского, викария Харьковской епархии.
С 24 июня 1872 года — епископ Кавказский и Екатеринодарский.
За время своего управления Кавказской епархией, он много полезного сделал для духовенства, учебных заведений, бедных учителей и учительниц и для миссионеров.
16 февраля 1886 года уволен на покой с назначением быть председателем училищного совета и настоятелем Донского Московского монастыря.
С 1893 года — почетный член Санкт-Петербургской духовной академии.
13 июня 1894 года награждён бриллиантовым крестом для ношения на клобуке.
Скончался 18 декабря 1895 года и погребён в Александро-Невской Лавре.
В 1932—1933 году при ликвидации Исидоровской церкви Александро-Невской Лавры были перенесены на Никольское кладбище три гроба с останками трех архиереев (Германа Осецкого, Гермогена Добронравина и неизвестного) и захоронены у стены кладбища. Останки первых архиереев, по рассказам верующих, оказались нетленными.
Сочинения
- «Преп. Иоанн Лествичник и его Лествица постепенного нравственного усовершенствования». Магистерская диссертация, СПб, 1854, с. 177.
- «Познание истины». «Дух. беседа», 1863.
- «Св. Апостол Иуда и его собственное послание». «Дух. беседа», 1863.
- «Житейские заботы». «Дух. беседа», 1863.
- «Преп. Харитина, княжна Лиговская». «Дух. беседа», 1866.
- «Св. Феоктист, архиепископ Новгородский». «Дух. беседа», 1866.
- Письмо Михаилу Николаевичу. «Киев. ЕВ», 1877, № 8.
- Приветствие, сказанное митр. Исидору в день его юбилея в 1875 г. «Христ. Чтен.» 1875, июль-декабрь, с. 511—512.
Напишите отзыв о статье "Герман (Осецкий)"
Ссылки
- [www.pravenc.ru/text/164773.html Герман (Осецкий)] в Православной энциклопедии
- [www.ortho-rus.ru/cgi-bin/ps_file.cgi?2_5385 Герман (Осецкий)] на сайте «Русское православие»
- Осецкий, Герман // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
- www.wco.ru/biblio/books/germano1/Main.htm
Отрывок, характеризующий Герман (Осецкий)
Николушка плакал от страдальческого недоумения, разрывавшего его сердце. Графиня и Соня плакали от жалости к Наташе и о том, что его нет больше. Старый граф плакал о том, что скоро, он чувствовал, и ему предстояло сделать тот же страшный шаг.Наташа и княжна Марья плакали тоже теперь, но они плакали не от своего личного горя; они плакали от благоговейного умиления, охватившего их души перед сознанием простого и торжественного таинства смерти, совершившегося перед ними.
Для человеческого ума недоступна совокупность причин явлений. Но потребность отыскивать причины вложена в душу человека. И человеческий ум, не вникнувши в бесчисленность и сложность условий явлений, из которых каждое отдельно может представляться причиною, хватается за первое, самое понятное сближение и говорит: вот причина. В исторических событиях (где предметом наблюдения суть действия людей) самым первобытным сближением представляется воля богов, потом воля тех людей, которые стоят на самом видном историческом месте, – исторических героев. Но стоит только вникнуть в сущность каждого исторического события, то есть в деятельность всей массы людей, участвовавших в событии, чтобы убедиться, что воля исторического героя не только не руководит действиями масс, но сама постоянно руководима. Казалось бы, все равно понимать значение исторического события так или иначе. Но между человеком, который говорит, что народы Запада пошли на Восток, потому что Наполеон захотел этого, и человеком, который говорит, что это совершилось, потому что должно было совершиться, существует то же различие, которое существовало между людьми, утверждавшими, что земля стоит твердо и планеты движутся вокруг нее, и теми, которые говорили, что они не знают, на чем держится земля, но знают, что есть законы, управляющие движением и ее, и других планет. Причин исторического события – нет и не может быть, кроме единственной причины всех причин. Но есть законы, управляющие событиями, отчасти неизвестные, отчасти нащупываемые нами. Открытие этих законов возможно только тогда, когда мы вполне отрешимся от отыскиванья причин в воле одного человека, точно так же, как открытие законов движения планет стало возможно только тогда, когда люди отрешились от представления утвержденности земли.
После Бородинского сражения, занятия неприятелем Москвы и сожжения ее, важнейшим эпизодом войны 1812 года историки признают движение русской армии с Рязанской на Калужскую дорогу и к Тарутинскому лагерю – так называемый фланговый марш за Красной Пахрой. Историки приписывают славу этого гениального подвига различным лицам и спорят о том, кому, собственно, она принадлежит. Даже иностранные, даже французские историки признают гениальность русских полководцев, говоря об этом фланговом марше. Но почему военные писатели, а за ними и все, полагают, что этот фланговый марш есть весьма глубокомысленное изобретение какого нибудь одного лица, спасшее Россию и погубившее Наполеона, – весьма трудно понять. Во первых, трудно понять, в чем состоит глубокомыслие и гениальность этого движения; ибо для того, чтобы догадаться, что самое лучшее положение армии (когда ее не атакуют) находиться там, где больше продовольствия, – не нужно большого умственного напряжения. И каждый, даже глупый тринадцатилетний мальчик, без труда мог догадаться, что в 1812 году самое выгодное положение армии, после отступления от Москвы, было на Калужской дороге. Итак, нельзя понять, во первых, какими умозаключениями доходят историки до того, чтобы видеть что то глубокомысленное в этом маневре. Во вторых, еще труднее понять, в чем именно историки видят спасительность этого маневра для русских и пагубность его для французов; ибо фланговый марш этот, при других, предшествующих, сопутствовавших и последовавших обстоятельствах, мог быть пагубным для русского и спасительным для французского войска. Если с того времени, как совершилось это движение, положение русского войска стало улучшаться, то из этого никак не следует, чтобы это движение было тому причиною.
