Герман (патриарх Сербский)

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Патриарх Герман<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr>
Архиепископ Печский,
Митрополит Белградско-Карловацкий,
Патриарх Сербский
13 сентября 1958 — 30 ноября 1990
Предшественник: Викентий II
Преемник: Павел
Епископ Жичский
9 июня 1956 — 13 сентября 1958
Предшественник: Иосиф (Цвийович)
Преемник: Василий (Костич)
Епископ Будимский
3 июля 1952 — 9 июня 1956
Предшественник: Хризостом (Воинович)
Преемник: Арсений (Брадваревич)
 
Имя при рождении: Хранислав Джорич
Рождение: 19 августа 1899(1899-08-19)
Йошаничка-Баня
Смерть: 27 августа 1991(1991-08-27) (92 года)
Белград

Патриарх Герман (серб. Патријарх Герман, в миру Хра́нислав Джо́рич, серб. Хранислав Ђорић; 7 (19) августа 1899, Йошаничка-Баня, Королевство Сербия — 27 августа 1991, Белград) — епископ Сербской Православной Церкви, с 1958 по 1990 год — её предстоятель с титулом «Архиепископ Печский, Митрополит Белградско-Карловачский, Патриарх Сербский».



Биография

Родился в семье учителя, который позднее принял сан священника. Учился в Велика-Дренове близ Трстеника и в городе Крушевац, в семинариях в Белграде и Сремски-Карловци (окончил в 1921). Изучал право в Сорбонне, потом поступил на богословский факультет Белградского университета, который окончил в 1942 году.

В 1924 году рукоположен во диакона при кафедральном соборе Жичи, назначен служащим церковного суда Жичской епархии.

С 1925 по 1927 год преподавал Закон Божий в гимназии города Чачак.

С 1927 года — священник на приходе в Миоковци. В 1931 году переведен в г. Врнячка-Баня настоятелем храма и архиерейским наместником, при храме учредил ежемесячный журнал «Преглед» и ежегодный календарь «Свети Лазар».

В 1938 году овдовел и переехал в Белград, назначен референтом Священного Синода.

7 июля 1951 года пострижен в монашество в монастыре Студеница, 12 июля возведён в сан архимандрита.

В 1951 году избран главным секретарём Синода в сане епископа с титулом «Моравичский».

15 июля состоялась его епископская хиротония, которую совершил Патриарх Викентий в сослужении епископов Шумадийского Валериана (Стефановича), Сремского Никанора (Иличича) и Банялукского Василия (Костича).

3 июля 1952 года избран епископом Будимским, но не смог занять кафедру из-за препятствий, чинимых венгерскими властями.

В 1955—1956 годы администратор Будимлянско-Полимской епархии.

С 9 июня 1956 года — епископ Жичский, восстановил более 40 храмов и основал монастырь Йоване.

В 1956—1957 годы администратор Рашско-Призренской епархии.

Был редактором главного органа Сербской Православной Церкви — журнала «Гласник».

13 сентября 1958 года избран Сербским патриархом. Решая острую кадровую проблему Сербской Православной Церкви, был инициатором избрания 27 епископов.

Для повышения уровня духовного образования провёл реформу учебных программ духовных учебных заведений СПЦ, возобновил духовные семинарии в Сремски-Карловци, в монастыре Крка и монашескую школу в монастыре Дечаны. В здании Патриархии в Белграде был основан Православный народный университет, в котором патриарх Герман читал лекции. В Патриаршество Германа была расширена издательская деятельность СПЦ.

Несмотря на препятствия коммунистических властей, имел особое попечение о восстановлении церквей и монастырей.

В патриаршество Германа вследствие вмешательства властей в дела Церкви произошло два раскола: отделилась значительная часть зарубежных приходов, главным образом в США, образовавшие «Свободную Сербскую церковь» с центром в Новограчаницком монастыре, а также отделились приходы в союзной республике Македонии, образовавших неканоническую Македонскую православную церковь.

30 ноября 1990 года в силу преклонного возраста и тяжёлой травмы был почислен на покой.

Скончался 27 августа 1991 года в Белграде. Похоронен в церкви ап. Марка в Белграде.

Напишите отзыв о статье "Герман (патриарх Сербский)"

Ссылки

Предшественник:
Викентий
Патриарх Сербской православной церкви
13 сентября 195830 ноября 1990
Преемник:
Павел

Отрывок, характеризующий Герман (патриарх Сербский)

– В ногу идите… Э!.. мужичье! – крикнул офицер, за плечи останавливая неровно шедших и трясущих носилки мужиков.
– Подлаживай, что ль, Хведор, а Хведор, – говорил передний мужик.
– Вот так, важно, – радостно сказал задний, попав в ногу.
– Ваше сиятельство? А? Князь? – дрожащим голосом сказал подбежавший Тимохин, заглядывая в носилки.
Князь Андрей открыл глаза и посмотрел из за носилок, в которые глубоко ушла его голова, на того, кто говорил, и опять опустил веки.
Ополченцы принесли князя Андрея к лесу, где стояли фуры и где был перевязочный пункт. Перевязочный пункт состоял из трех раскинутых, с завороченными полами, палаток на краю березника. В березнике стояла фуры и лошади. Лошади в хребтугах ели овес, и воробьи слетали к ним и подбирали просыпанные зерна. Воронья, чуя кровь, нетерпеливо каркая, перелетали на березах. Вокруг палаток, больше чем на две десятины места, лежали, сидели, стояли окровавленные люди в различных одеждах. Вокруг раненых, с унылыми и внимательными лицами, стояли толпы солдат носильщиков, которых тщетно отгоняли от этого места распоряжавшиеся порядком офицеры. Не слушая офицеров, солдаты стояли, опираясь на носилки, и пристально, как будто пытаясь понять трудное значение зрелища, смотрели на то, что делалось перед ними. Из палаток слышались то громкие, злые вопли, то жалобные стенания. Изредка выбегали оттуда фельдшера за водой и указывали на тех, который надо было вносить. Раненые, ожидая у палатки своей очереди, хрипели, стонали, плакали, кричали, ругались, просили водки. Некоторые бредили. Князя Андрея, как полкового командира, шагая через неперевязанных раненых, пронесли ближе к одной из палаток и остановились, ожидая приказания. Князь Андрей открыл глаза и долго не мог понять того, что делалось вокруг него. Луг, полынь, пашня, черный крутящийся мячик и его страстный порыв любви к жизни вспомнились ему. В двух шагах от него, громко говоря и обращая на себя общее внимание, стоял, опершись на сук и с обвязанной головой, высокий, красивый, черноволосый унтер офицер. Он был ранен в голову и ногу пулями. Вокруг него, жадно слушая его речь, собралась толпа раненых и носильщиков.
– Мы его оттеда как долбанули, так все побросал, самого короля забрали! – блестя черными разгоряченными глазами и оглядываясь вокруг себя, кричал солдат. – Подойди только в тот самый раз лезервы, его б, братец ты мой, звания не осталось, потому верно тебе говорю…
Князь Андрей, так же как и все окружавшие рассказчика, блестящим взглядом смотрел на него и испытывал утешительное чувство. «Но разве не все равно теперь, – подумал он. – А что будет там и что такое было здесь? Отчего мне так жалко было расставаться с жизнью? Что то было в этой жизни, чего я не понимал и не понимаю».


Один из докторов, в окровавленном фартуке и с окровавленными небольшими руками, в одной из которых он между мизинцем и большим пальцем (чтобы не запачкать ее) держал сигару, вышел из палатки. Доктор этот поднял голову и стал смотреть по сторонам, но выше раненых. Он, очевидно, хотел отдохнуть немного. Поводив несколько времени головой вправо и влево, он вздохнул и опустил глаза.
– Ну, сейчас, – сказал он на слова фельдшера, указывавшего ему на князя Андрея, и велел нести его в палатку.
В толпе ожидавших раненых поднялся ропот.
– Видно, и на том свете господам одним жить, – проговорил один.
Князя Андрея внесли и положили на только что очистившийся стол, с которого фельдшер споласкивал что то. Князь Андрей не мог разобрать в отдельности того, что было в палатке. Жалобные стоны с разных сторон, мучительная боль бедра, живота и спины развлекали его. Все, что он видел вокруг себя, слилось для него в одно общее впечатление обнаженного, окровавленного человеческого тела, которое, казалось, наполняло всю низкую палатку, как несколько недель тому назад в этот жаркий, августовский день это же тело наполняло грязный пруд по Смоленской дороге. Да, это было то самое тело, та самая chair a canon [мясо для пушек], вид которой еще тогда, как бы предсказывая теперешнее, возбудил в нем ужас.
В палатке было три стола. Два были заняты, на третий положили князя Андрея. Несколько времени его оставили одного, и он невольно увидал то, что делалось на других двух столах. На ближнем столе сидел татарин, вероятно, казак – по мундиру, брошенному подле. Четверо солдат держали его. Доктор в очках что то резал в его коричневой, мускулистой спине.
– Ух, ух, ух!.. – как будто хрюкал татарин, и вдруг, подняв кверху свое скуластое черное курносое лицо, оскалив белые зубы, начинал рваться, дергаться и визжат ь пронзительно звенящим, протяжным визгом. На другом столе, около которого толпилось много народа, на спине лежал большой, полный человек с закинутой назад головой (вьющиеся волоса, их цвет и форма головы показались странно знакомы князю Андрею). Несколько человек фельдшеров навалились на грудь этому человеку и держали его. Белая большая полная нога быстро и часто, не переставая, дергалась лихорадочными трепетаниями. Человек этот судорожно рыдал и захлебывался. Два доктора молча – один был бледен и дрожал – что то делали над другой, красной ногой этого человека. Управившись с татарином, на которого накинули шинель, доктор в очках, обтирая руки, подошел к князю Андрею. Он взглянул в лицо князя Андрея и поспешно отвернулся.