Герман III (маркграф Бадена)

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Герман III (нем. Hermann III von Baden), Герман III Большой (нем. Hermann III der Große; ум. 16 января 1160) — маркграф Вероны и Бадена из династии Церингенов. Сын Германа II и его жены Юдит фон Гогенберг.

В 1130 году унаследовал маркграфство Баден. Был ярым сторонником Штауфенов, из-за чего поссорился с родственниками — швабскими Церингенами. В 1140 году участвовал в осаде Вайбтре, за что получил Зельц в Эльзасе.

В 1151 году получил Веронское маркграфство, до этого принадлежавшее герцогу Каринтии. В 1153 купил у императора Безигхайм.

В 1154 году вместе с Фридрихом Барбароссой воевал в Ломбардии, позже участвовал в осаде Милана. Принимал участие во Втором крестовом походе.

Семья

Первая жена (1134) — Берта Лотарингская (1116—1162), дочь герцога Симона I. Сын:

• Герман IV (ум. 13 сентября 1190), маркграф Бадена

Вторая жена (после 1141) — Мария Чешская, дочь герцога Собеслава I. Дочь:

• Гертруда (ум. до 1225), с 1180 жена графа Альбрехта фон Дагсбург.

Литература

• Johann Christian Sachs: Einleitung in die Geschichte der Marggravschaft und des marggrävlichen altfürstlichen Hauses Baden, Frankfurt und Leipzig 1764, Erster Theil, S. 290–310
• Regesten der Markgrafen von Baden und Hachberg 1050—1515, herausgegeben von der Badischen Historischen Commission, bearbeitet von Richard Fester, Erster Band, Innsbruck 1900, S. 7-11 [archive.org/stream/regestendermarkg01oberuoft#page/n29/mode/2up online im internet archive]

Отрывок, характеризующий Герман III (маркграф Бадена)

Князь Андрей вошел в столовую. Всё общество стояло между двух окон у небольшого стола с закуской. Сперанский в сером фраке с звездой, очевидно в том еще белом жилете и высоком белом галстухе, в которых он был в знаменитом заседании государственного совета, с веселым лицом стоял у стола. Гости окружали его. Магницкий, обращаясь к Михайлу Михайловичу, рассказывал анекдот. Сперанский слушал, вперед смеясь тому, что скажет Магницкий. В то время как князь Андрей вошел в комнату, слова Магницкого опять заглушились смехом. Громко басил Столыпин, пережевывая кусок хлеба с сыром; тихим смехом шипел Жерве, и тонко, отчетливо смеялся Сперанский.
Сперанский, всё еще смеясь, подал князю Андрею свою белую, нежную руку.
– Очень рад вас видеть, князь, – сказал он. – Минутку… обратился он к Магницкому, прерывая его рассказ. – У нас нынче уговор: обед удовольствия, и ни слова про дела. – И он опять обратился к рассказчику, и опять засмеялся.
Князь Андрей с удивлением и грустью разочарования слушал его смех и смотрел на смеющегося Сперанского. Это был не Сперанский, а другой человек, казалось князю Андрею. Всё, что прежде таинственно и привлекательно представлялось князю Андрею в Сперанском, вдруг стало ему ясно и непривлекательно.
За столом разговор ни на мгновение не умолкал и состоял как будто бы из собрания смешных анекдотов. Еще Магницкий не успел докончить своего рассказа, как уж кто то другой заявил свою готовность рассказать что то, что было еще смешнее. Анекдоты большею частью касались ежели не самого служебного мира, то лиц служебных. Казалось, что в этом обществе так окончательно было решено ничтожество этих лиц, что единственное отношение к ним могло быть только добродушно комическое. Сперанский рассказал, как на совете сегодняшнего утра на вопрос у глухого сановника о его мнении, сановник этот отвечал, что он того же мнения. Жерве рассказал целое дело о ревизии, замечательное по бессмыслице всех действующих лиц. Столыпин заикаясь вмешался в разговор и с горячностью начал говорить о злоупотреблениях прежнего порядка вещей, угрожая придать разговору серьезный характер. Магницкий стал трунить над горячностью Столыпина, Жерве вставил шутку и разговор принял опять прежнее, веселое направление.