Гермес с младенцем Дионисом

Пракситель

Гермес с младенцем Дионисом

др.-греч. Ερμής Κρατά το παιδί-Διόνυσο

паросский мрамор. Высота 212 см

Археологический музей Олимпии, Олимпия

«Гермес с младенцем Дионисом» или «Гермес Олимпийский» — классическая статуя из паросского мрамора, обнаруженная Эрнстом Курцием в 1877 году при раскопках храма Геры в Олимпии. Высота фигуры Гермеса — 212 см, с пьедесталом — 370 см.

На основании известия Павсания о том, что в храме Геры стояла фигура Гермеса работы Праксителя, её зачастую приписывают этому великому скульптору античности. Даже если допустить авторство Праксителя, статуя в древности не относилась к числу знаменитых, ибо копии её неизвестны (хотя дальнейшую эволюцию того же типа, возможно, представляет «Гермес Бельведерский»).

Статуя находится в собрании Археологического музея Олимпии. Конечности фигур Гермеса и Диониса частично утрачены; на волосах Гермеса сохранились следы киноварного покрытия.

Ссылки

• На Викискладе есть медиафайлы по теме Гермес с младенцем Дионисом

Отрывок, характеризующий Гермес с младенцем Дионисом

Берг говорил всегда очень точно, спокойно и учтиво. Разговор его всегда касался только его одного; он всегда спокойно молчал, пока говорили о чем нибудь, не имеющем прямого к нему отношения. И молчать таким образом он мог несколько часов, не испытывая и не производя в других ни малейшего замешательства. Но как скоро разговор касался его лично, он начинал говорить пространно и с видимым удовольствием.
– Сообразите мое положение, Петр Николаич: будь я в кавалерии, я бы получал не более двухсот рублей в треть, даже и в чине поручика; а теперь я получаю двести тридцать, – говорил он с радостною, приятною улыбкой, оглядывая Шиншина и графа, как будто для него было очевидно, что его успех всегда будет составлять главную цель желаний всех остальных людей.
– Кроме того, Петр Николаич, перейдя в гвардию, я на виду, – продолжал Берг, – и вакансии в гвардейской пехоте гораздо чаще. Потом, сами сообразите, как я мог устроиться из двухсот тридцати рублей. А я откладываю и еще отцу посылаю, – продолжал он, пуская колечко.
– La balance у est… [Баланс установлен…] Немец на обухе молотит хлебец, comme dit le рroverbe, [как говорит пословица,] – перекладывая янтарь на другую сторону ртa, сказал Шиншин и подмигнул графу.
Граф расхохотался. Другие гости, видя, что Шиншин ведет разговор, подошли послушать. Берг, не замечая ни насмешки, ни равнодушия, продолжал рассказывать о том, как переводом в гвардию он уже выиграл чин перед своими товарищами по корпусу, как в военное время ротного командира могут убить, и он, оставшись старшим в роте, может очень легко быть ротным, и как в полку все любят его, и как его папенька им доволен. Берг, видимо, наслаждался, рассказывая всё это, и, казалось, не подозревал того, что у других людей могли быть тоже свои интересы. Но всё, что он рассказывал, было так мило степенно, наивность молодого эгоизма его была так очевидна, что он обезоруживал своих слушателей.