Гермиян
| Гермиян | ||||
| Бейлик | ||||
| ||||
|---|---|---|---|---|
 Бейлики Малой Азии | ||||
| Столица | Кютахья | |||
| Форма правления | Феодальная монархия | |||
| Династия | Гермияногуллары | |||
Гермиян — анатолийский бейлик со столицей в городе Кютахья, был одним из многочисленных государственных образований, созданных курдскими[1] или смешанной группой курдско-огузских племён[2][3][4][5] после распада Конийского султаната.
В первый раз племя Гермийан упоминается в XIII веке близ Малатьи. Позже Гермияногуллары, под натиском монголов, переселились в Кютахью. Здесь Гермияногуллары боролись с Румским султанатом и с монголами за свою независимость.
Основателем этого бейлика является Али Шир. Его сын сын Йакуб I Гермийан-хан не захотев подчиняться Румскому султанату, перешел в подчинение к монгольским ильханам. Центром бейлика была Кютахья. Так как Гермияногуллары были самым сильным бейликом в Анатолии, все западноанатолийские эмиры так или иначе признавали их власть (В числе их подданных были и Айдыногуллары). Гермияногуллары, в Анатолии встали у власти над отуреченными туркменскими племенами, которые были под угрозой византийского завоевания.
Бейлик в своем расцвете занимал территории нынешних Кютахьи, Ушака, Денизли и Афьона (они завоевали Афьон и его окрестности у Сахиб-Атаогулларов). Йакуб I Гермийан-хан в 1314 году захватил Алашехир. Правившие в Денизли Инанчогуллары, являются выходцами из рода Гермияногулларов.
В 1314 году в Анатолию пришли монгольские ильханы и многие бейлербеи подчинились Эмир Чобану. Первые годы правления Сулайман-шаха, внука Йакуб I Гермийан-хана прошли относительно спокойно. Но его вмешательство в борьбу между Караманогулларами и Хамидогулларами и принятие им стороны Ильяс Бея из Хамидогулларов, стало причиной для возникновения обострения отношений с Караманогулларами. Сулайман-шах решил заключить договор с османами. С такой целью он решил выдать за сына османского султана Мурада I, Байязида свою дочь и отдать некоторые территории османам. Так в 1381 году Симав и Тавшанлы были отданы османам, Гермияногуллары отошли в Кулу.
Йакуб II бей был лишён власти османским султаном Баязидом I, но в 1399 году он успешно бежал из плена в Испале (в Румелии) и бежал к Тимуру. После битвы при Анкаре в 1402 году, Тимур вернул ему его бейлик. А Йакуб II бей, таким образом, признал власть Тимура. Затем вмешался в междоусобицу между османскими принцами и поддерживал сторону племянника Мухаммада в борьбе за престол. В 1411 году в результате двух последовательных походов Караманогуллара Мехмед Бея, Йакуб II бей был вынужден покинуть страну. Но затем, Мухаммад I, ставший османским султаном, одержал победу над Караманогулларами в 1414 году и вернул бейлик Йакуб II бею.
После недолгого спокойствия, Йакуб II бей, объединившись с Караманами, поддержали сторону претендента на османский престол Мустафы, против султана Мурада II. После того, как Мустафа потерпел поражение и был убит в Изнике (1423 г.), Йакуб II бей предпочел перейти на сторону законного султана. Вследствие того, что Йакуб II бей умер в 1429 году, не оставив сыновей, его бейлик был присоединён к Османской державе.
Список правителей
- Али Шир (1286—1299)
- Йакуб I Гермийан-хан Музаффар ад-дин (1299—1330) сын А. Ш.
- Мухаммад-бег (1330—1360) сын Й.I
- Сулайман-шах (1360—1388) сын М.-б.
- Йакуб II (1388—1390) сын С.-ш.
- под османской властью (1390—1402)
- Йакуб II (1402—1411) сын С.-ш.
- под караманской властью (1411—1414)
- Йакуб II (1414—1429) сын С.-ш.
См. также
Напишите отзыв о статье "Гермиян"
Примечания
- ↑ Michael Broome, 1985 , A handbook of Islamic coins, p. 132, Seaby, University of Michigan, 230 pages, ISBN 0-900652-66-7, ISBN 978-0-900652-66-0, Further west the Eshref and the Kurdish tribe of Germiyan watched each other uneasily with the Ottomans in the north-west and the Menteshe in the south-west threatening the remaining enclaves of Byzantine territory at Nicaea and Smyrna
- ↑ Ducas, Harry J. Magoulias, Ducas, 1975 , Decline and fall of Byzantium to the Ottoman Turks, p. 265, Wayne State University Press, University of Virginia, 346 pages, ISBN 0-8143-1540-2, ISBN 978-0-8143-1540-8, The Germiyan were probably Kurdish and Turkish half-breeds who came from east of Malatya.
- ↑ Peter Malcolm Holt, 1986, The Age of the Crusades: the Near East from the eleventh century to 1517, p. 176, Longman, University of Michigan, ISBN 0-582-49303-X, 9780582493032, 250 pages, The second of the eastern principalities, Germiyan, developed from a group, probably of mixed Kurdish and Turkish origin
- ↑ Marios Philippides, Biblioteca apostolica vaticana — 1990, Byzantium, Europe, and the early Ottoman sultans, 1373—1513: an anonymous Greek chronicle of the seventeenth century, p. 6, A.D. Caratzas, University of Michigan, ISBN 0-89241-430-8, ISBN 978-0-89241-430-7, Near Byzantine borders in Phrygia, the emirate of Germiyan was formed by a mixed population of Turks and Kurds, who had come from east of Malatya
- ↑ Carl F. Petry, 1998, The Cambridge History of Egypt, Volym 1, p. 527 , Cambridge University Press 672 pages, ISBN 0-521-63313-3, ISBN 978-0-521-63313-0, An Anatolian Turko-Kurdish dynasty, with its capital at Kutahya
| ||||||
Отрывок, характеризующий Гермиян
– Нет, я слышала, – сказала Наташа. – Отчего ж маменька не хочет?– Тебе что за дело? – крикнул граф. Наташа отошла к окну и задумалась.
– Папенька, Берг к нам приехал, – сказала она, глядя в окно.
Берг, зять Ростовых, был уже полковник с Владимиром и Анной на шее и занимал все то же покойное и приятное место помощника начальника штаба, помощника первого отделения начальника штаба второго корпуса.
Он 1 сентября приехал из армии в Москву.
Ему в Москве нечего было делать; но он заметил, что все из армии просились в Москву и что то там делали. Он счел тоже нужным отпроситься для домашних и семейных дел.
Берг, в своих аккуратных дрожечках на паре сытых саврасеньких, точно таких, какие были у одного князя, подъехал к дому своего тестя. Он внимательно посмотрел во двор на подводы и, входя на крыльцо, вынул чистый носовой платок и завязал узел.
Из передней Берг плывущим, нетерпеливым шагом вбежал в гостиную и обнял графа, поцеловал ручки у Наташи и Сони и поспешно спросил о здоровье мамаши.
– Какое теперь здоровье? Ну, рассказывай же, – сказал граф, – что войска? Отступают или будет еще сраженье?
– Один предвечный бог, папаша, – сказал Берг, – может решить судьбы отечества. Армия горит духом геройства, и теперь вожди, так сказать, собрались на совещание. Что будет, неизвестно. Но я вам скажу вообще, папаша, такого геройского духа, истинно древнего мужества российских войск, которое они – оно, – поправился он, – показали или выказали в этой битве 26 числа, нет никаких слов достойных, чтоб их описать… Я вам скажу, папаша (он ударил себя в грудь так же, как ударял себя один рассказывавший при нем генерал, хотя несколько поздно, потому что ударить себя в грудь надо было при слове «российское войско»), – я вам скажу откровенно, что мы, начальники, не только не должны были подгонять солдат или что нибудь такое, но мы насилу могли удерживать эти, эти… да, мужественные и древние подвиги, – сказал он скороговоркой. – Генерал Барклай до Толли жертвовал жизнью своей везде впереди войска, я вам скажу. Наш же корпус был поставлен на скате горы. Можете себе представить! – И тут Берг рассказал все, что он запомнил, из разных слышанных за это время рассказов. Наташа, не спуская взгляда, который смущал Берга, как будто отыскивая на его лице решения какого то вопроса, смотрела на него.
– Такое геройство вообще, каковое выказали российские воины, нельзя представить и достойно восхвалить! – сказал Берг, оглядываясь на Наташу и как бы желая ее задобрить, улыбаясь ей в ответ на ее упорный взгляд… – «Россия не в Москве, она в сердцах се сынов!» Так, папаша? – сказал Берг.
В это время из диванной, с усталым и недовольным видом, вышла графиня. Берг поспешно вскочил, поцеловал ручку графини, осведомился о ее здоровье и, выражая свое сочувствие покачиваньем головы, остановился подле нее.
– Да, мамаша, я вам истинно скажу, тяжелые и грустные времена для всякого русского. Но зачем же так беспокоиться? Вы еще успеете уехать…
– Я не понимаю, что делают люди, – сказала графиня, обращаясь к мужу, – мне сейчас сказали, что еще ничего не готово. Ведь надо же кому нибудь распорядиться. Вот и пожалеешь о Митеньке. Это конца не будет?
Граф хотел что то сказать, но, видимо, воздержался. Он встал с своего стула и пошел к двери.
Берг в это время, как бы для того, чтобы высморкаться, достал платок и, глядя на узелок, задумался, грустно и значительно покачивая головой.
– А у меня к вам, папаша, большая просьба, – сказал он.
– Гм?.. – сказал граф, останавливаясь.
– Еду я сейчас мимо Юсупова дома, – смеясь, сказал Берг. – Управляющий мне знакомый, выбежал и просит, не купите ли что нибудь. Я зашел, знаете, из любопытства, и там одна шифоньерочка и туалет. Вы знаете, как Верушка этого желала и как мы спорили об этом. (Берг невольно перешел в тон радости о своей благоустроенности, когда он начал говорить про шифоньерку и туалет.) И такая прелесть! выдвигается и с аглицким секретом, знаете? А Верочке давно хотелось. Так мне хочется ей сюрприз сделать. Я видел у вас так много этих мужиков на дворе. Дайте мне одного, пожалуйста, я ему хорошенько заплачу и…
Граф сморщился и заперхал.
– У графини просите, а я не распоряжаюсь.
– Ежели затруднительно, пожалуйста, не надо, – сказал Берг. – Мне для Верушки только очень бы хотелось.
– Ах, убирайтесь вы все к черту, к черту, к черту и к черту!.. – закричал старый граф. – Голова кругом идет. – И он вышел из комнаты.
Графиня заплакала.
– Да, да, маменька, очень тяжелые времена! – сказал Берг.
Наташа вышла вместе с отцом и, как будто с трудом соображая что то, сначала пошла за ним, а потом побежала вниз.
На крыльце стоял Петя, занимавшийся вооружением людей, которые ехали из Москвы. На дворе все так же стояли заложенные подводы. Две из них были развязаны, и на одну из них влезал офицер, поддерживаемый денщиком.
– Ты знаешь за что? – спросил Петя Наташу (Наташа поняла, что Петя разумел: за что поссорились отец с матерью). Она не отвечала.
