Гермоген (Орехов)

В Википедии существуют статьи о других людях с именем Гермоген и фамилией Орехов.

Архиепископ Гермоген<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr> <tr><td colspan="2" style="text-align: center;">архимандрит Гермоген (Орехов). Начальник РДМ</td></tr>
Архиепископ Краснодарский и Кубанский
19 апреля 1978 — 27 января 1980
Предшественник:	Алексий (Коноплёв)
Преемник:	Владимир (Котляров)
Архиепископ Калининский и Кашинский
25 августа 1972 — 19 апреля 1978
Предшественник:	Филарет (Вахромеев)
Преемник:	Алексий (Коноплёв)
Епископ Виленский и Литовский
25 июня 1971 — 25 августа 1972
Предшественник:	Антоний (Варжанский)
Преемник:	Анатолий (Кузнецов)
Епископ Подольский, викария Московской епархии
25 декабря 1966 — 25 июня 1971
Предшественник:	Владимир (Котляров)
Преемник:	Серапион (Фадеев)
Имя при рождении:	Григорий Васильевич Орехов
Рождение:	23 декабря 1929(1929-12-23) село Поповка, Хвалынский район, Вольский округ, Нижне-Волжский край
Смерть:	27 января 1980(1980-01-27) (50 лет) Москва

Архиепи́скоп Гермоге́н (в миру Григо́рий Васи́льевич Оре́хов; 23 декабря 1929, село Поповка, Нижне-Волжский край — 27 января 1980, Москва) — епископ Русской православной церкви, архиепископ Краснодарский и Кубанский.

Биография

Родился 23 или 28 декабря 1929 года в селе Поповка Нижне-Волжского края (ныне Хвалынского района Саратовской области) в семье рабочего.

С 1944 года исполнял обязанности чтеца, пономаря и певца церковного хора при церкви Рождества Пресвятой Богородицы в Баку.

В 1947 году поступил в Ставропольскую духовную семинарию, по окончании которой в 1952 году поступил в Ленинградскую духовную академию, которую окончил в 1956 году со званием кандидата богословия за сочинение «Идеал религиозно-нравственной жизни еврейского народа по учительным книгам Библии и применение его в жизни евреев».

В 1956 году окончил академию со степенью кандидата богословия. Назначен преподавателем Ставропольской духовной семинарии.

В 1960 году переведён преподавателем Волынской духовной семинарии. Преподавал катихизис, нравственное богословие, сектоведение и литургику.

28 мая 1963 года в городе Угличе архиепископом Ярославским и Ростовским Никодимом (Ротовым) рукоположен во диакона, а в июне — во иерея к церкви Положения Ризы Пресвятой Богородицы в селе Крест (Ярославль).

В том же году пострижен в монашество и определён настоятелем храма Покрова Пресвятой Богородицы в городе Переяславле-Залесском и благочинным Переяславского округа Ярославской епархии.

20 января 1964 года назначен заместителем начальника Русской духовной миссии в Иерусалиме с возведением в сан игумена.

С 22 декабря того же года — начальник Русской Духовной Миссии в Иерусалиме. 25 февраля 1965 года возведён в сан архимандрита.

С 25 ноября 1966 до 19 октября 1971 года — представитель Московского Патриархата при Антиохийском патриархе.

25 декабря 1966 года в храме святого апостола и евангелиста Иоанна Богослова в Ленинграде хиротонисан во епископа Подольского, викария Московской епархии с оставлением в прежней должности. Хиротонию совершали: митрополит Ленинградский и Ладожский Никодим (Ротов), архиепископ Киевский и Галицкий Филарет (Денисенко), епископ Волоколамский Питирим (Нечаев), Вологодский и Великоустюжский Мелхиседек (Лебедев), епископ Дмитровский Филарет (Вахромеев), епископ Зарайский Ювеналий (Поярков), епископ Тихвинский Михаил (Мудьюгин).

16 декабря 1969 года назначен постоянным представителем Московского Патриархата при Всемирном Совете Церквей в Женеве, и временно исполняющим обязанности представителя патриарха Московского при Антиохийском патриаршем престоле. Принимал активное участие в деятельности Союза Советских обществ дружбы и культурных связей с зарубежными странами и являлся членом правления общества «СССР — Кипр».

В январе 1970 года направлен в Гонконг для отпевания настоятеля патриаршего храма во имя святого апостола Петра и Павла протоиерея Димитрия Успенского.

С 26 апреля по 3 мая 1971 года с делегацией Русской Православной Церкви участвовал в работе Ассамблеи Конференции европейских церквей «Ниборг-71».

С 25 июня 1971 года — епископ Виленский и Литовский.

В ноябре 1971 года в Каире участвовал в торжествах по случаю интронизации предстоятеля Коптской Церкви Шенуды III.

2 февраля 1972 года освобождён от обязанностей представителя патриарха Московского при патриархе Антиохийском, согласно прошению.

25 августа 1972 года назначен епископом Калининским и Кашинским.

С 29 января 1974 года по 2 сентября 1977 года исполнял обязанности председателя Хозяйственного Управления Московской Патриархии.

9 сентября 1977 года возведён в сан архиепископа.

С 19 апреля 1978 года архиепископ Краснодарский и Кубанский.

За месяц до кончины он отмечал своё 50-летие. За богослужением в Екатерининском кафедральном соборе в Краснодаре он принял из рук своих друзей, архиепископа Новосибирского и Барнаульского Гедеона (Докукина) и епископа Ставропольского и Бакинского Антония (Завгороднего), пожалованный ему Патриархом Пименом орден святого князя Владимира II степени и приветственный адрес митрополита Таллинского и Эстонского Алексия (Ридигера), управляющего делами Московской Патриархии. В адресе отмечалась его экуменическая, миротворческая и патриотическая деятельность.

24 января 1980 года выехал по церковным делам в Москву, где внезапно занемог и 27 января скончался.

По благословению Святейшего Патриарха Пимена, гроб с телом покойного 28 января был доставлен в Богоявленский патриарший собор, где митрополитом Таллинским и Эстонским Алексием и архиепископом Новосибирским и Барнаульским Гедеоном в сослужении соборного причта был совершён парастас. Всю ночь совершались заупокойные литии и читалось Святое Евангелие.

29 января состоялось его отпевание, которое совершили: митрополит Таллинский и Эстонский Алексий (Ридигер), архиепископ Дмитровский Владимир (Сабодан), архиепископ Новосибирский и Барнаульский Гедеон (Докукин), архиепископ Курский и Белгородский Хризостом (Мартишкин), епископ Зарайский Иов (Тывонюк), епископ Ставропольский и Бакинский Антоний (Завгородний) с участием многих клириков тех епархий, в которых архиепископ Гермоген проходил своё служение.

Погребён на первом участке Перловском кладбище на окраине Москвы.

Сочинения

• «Идеал религиозно-нравственной жизни еврейского народа по учительным книгам Библии и применение его в жизни народа». (Кандидатское сочинение).
• Юбилей Духовной Миссии в Иерусалиме, ЖМП. 1964, № 10, 9-10.
• Речь при наречении во епископа Подольского (24 дек. 1966 г.). ЖМП. 1967, № 2, с. 11-13.
• «Блаженнейший Патриарх Антиохийский и всего Востока Феодосий VI»: (Некролог). ЖМП. 1970, № 11, с. 40-42.
• «Интронизация Блаженнейшего Илии IV, Патриарха Антиохийского и всего Востока». ЖМП. 1971, № 2, с. 50-53.
• «Паломничество на Святую Гору Афон». ЖМП. 1979, № 12, с. 11-16.
• Архиепископ Гермоген. Проповеди о вере и спасении / Сост. Н. Г. Княжинская. — М.: Вече, 2006. — 320 с.: ил.

Семья

Жена — оперная певица Надежда Юренева

Ссылки

• [www.ortho-rus.ru/cgi-bin/ps_file.cgi?2_1144 Гермоген (Орехов)] на сайте «Русское православие»
• [church.necropol.org/germogen.html Архиепископ ГЕРМОГЕН (Орехов) (1929—1980)]

Отрывок, характеризующий Гермоген (Орехов)

– Какого?
– Друбецкого?
– Нет, недавно…
– Что он вам нравится?
– Да, он приятный молодой человек… Отчего вы меня это спрашиваете? – сказала княжна Марья, продолжая думать о своем утреннем разговоре с отцом.
– Оттого, что я сделал наблюдение, – молодой человек обыкновенно из Петербурга приезжает в Москву в отпуск только с целью жениться на богатой невесте.
– Вы сделали это наблюденье! – сказала княжна Марья.
– Да, – продолжал Пьер с улыбкой, – и этот молодой человек теперь себя так держит, что, где есть богатые невесты, – там и он. Я как по книге читаю в нем. Он теперь в нерешительности, кого ему атаковать: вас или mademoiselle Жюли Карагин. Il est tres assidu aupres d'elle. [Он очень к ней внимателен.]
– Он ездит к ним?
– Да, очень часто. И знаете вы новую манеру ухаживать? – с веселой улыбкой сказал Пьер, видимо находясь в том веселом духе добродушной насмешки, за который он так часто в дневнике упрекал себя.
– Нет, – сказала княжна Марья.
– Теперь чтобы понравиться московским девицам – il faut etre melancolique. Et il est tres melancolique aupres de m lle Карагин, [надо быть меланхоличным. И он очень меланхоличен с m elle Карагин,] – сказал Пьер.
– Vraiment? [Право?] – сказала княжна Марья, глядя в доброе лицо Пьера и не переставая думать о своем горе. – «Мне бы легче было, думала она, ежели бы я решилась поверить кому нибудь всё, что я чувствую. И я бы желала именно Пьеру сказать всё. Он так добр и благороден. Мне бы легче стало. Он мне подал бы совет!»
– Пошли бы вы за него замуж? – спросил Пьер.
– Ах, Боже мой, граф, есть такие минуты, что я пошла бы за всякого, – вдруг неожиданно для самой себя, со слезами в голосе, сказала княжна Марья. – Ах, как тяжело бывает любить человека близкого и чувствовать, что… ничего (продолжала она дрожащим голосом), не можешь для него сделать кроме горя, когда знаешь, что не можешь этого переменить. Тогда одно – уйти, а куда мне уйти?…
– Что вы, что с вами, княжна?
Но княжна, не договорив, заплакала.
– Я не знаю, что со мной нынче. Не слушайте меня, забудьте, что я вам сказала.
Вся веселость Пьера исчезла. Он озабоченно расспрашивал княжну, просил ее высказать всё, поверить ему свое горе; но она только повторила, что просит его забыть то, что она сказала, что она не помнит, что она сказала, и что у нее нет горя, кроме того, которое он знает – горя о том, что женитьба князя Андрея угрожает поссорить отца с сыном.
– Слышали ли вы про Ростовых? – спросила она, чтобы переменить разговор. – Мне говорили, что они скоро будут. Andre я тоже жду каждый день. Я бы желала, чтоб они увиделись здесь.
– А как он смотрит теперь на это дело? – спросил Пьер, под он разумея старого князя. Княжна Марья покачала головой.
– Но что же делать? До года остается только несколько месяцев. И это не может быть. Я бы только желала избавить брата от первых минут. Я желала бы, чтобы они скорее приехали. Я надеюсь сойтись с нею. Вы их давно знаете, – сказала княжна Марья, – скажите мне, положа руку на сердце, всю истинную правду, что это за девушка и как вы находите ее? Но всю правду; потому что, вы понимаете, Андрей так много рискует, делая это против воли отца, что я бы желала знать…
Неясный инстинкт сказал Пьеру, что в этих оговорках и повторяемых просьбах сказать всю правду, выражалось недоброжелательство княжны Марьи к своей будущей невестке, что ей хотелось, чтобы Пьер не одобрил выбора князя Андрея; но Пьер сказал то, что он скорее чувствовал, чем думал.
– Я не знаю, как отвечать на ваш вопрос, – сказал он, покраснев, сам не зная от чего. – Я решительно не знаю, что это за девушка; я никак не могу анализировать ее. Она обворожительна. А отчего, я не знаю: вот всё, что можно про нее сказать. – Княжна Марья вздохнула и выражение ее лица сказало: «Да, я этого ожидала и боялась».
– Умна она? – спросила княжна Марья. Пьер задумался.
– Я думаю нет, – сказал он, – а впрочем да. Она не удостоивает быть умной… Да нет, она обворожительна, и больше ничего. – Княжна Марья опять неодобрительно покачала головой.
– Ах, я так желаю любить ее! Вы ей это скажите, ежели увидите ее прежде меня.
– Я слышал, что они на днях будут, – сказал Пьер.
Княжна Марья сообщила Пьеру свой план о том, как она, только что приедут Ростовы, сблизится с будущей невесткой и постарается приучить к ней старого князя.


Женитьба на богатой невесте в Петербурге не удалась Борису и он с этой же целью приехал в Москву. В Москве Борис находился в нерешительности между двумя самыми богатыми невестами – Жюли и княжной Марьей. Хотя княжна Марья, несмотря на свою некрасивость, и казалась ему привлекательнее Жюли, ему почему то неловко было ухаживать за Болконской. В последнее свое свиданье с ней, в именины старого князя, на все его попытки заговорить с ней о чувствах, она отвечала ему невпопад и очевидно не слушала его.
Жюли, напротив, хотя и особенным, одной ей свойственным способом, но охотно принимала его ухаживанье.
Жюли было 27 лет. После смерти своих братьев, она стала очень богата. Она была теперь совершенно некрасива; но думала, что она не только так же хороша, но еще гораздо больше привлекательна, чем была прежде. В этом заблуждении поддерживало ее то, что во первых она стала очень богатой невестой, а во вторых то, что чем старее она становилась, тем она была безопаснее для мужчин, тем свободнее было мужчинам обращаться с нею и, не принимая на себя никаких обязательств, пользоваться ее ужинами, вечерами и оживленным обществом, собиравшимся у нее. Мужчина, который десять лет назад побоялся бы ездить каждый день в дом, где была 17 ти летняя барышня, чтобы не компрометировать ее и не связать себя, теперь ездил к ней смело каждый день и обращался с ней не как с барышней невестой, а как с знакомой, не имеющей пола.
Дом Карагиных был в эту зиму в Москве самым приятным и гостеприимным домом. Кроме званых вечеров и обедов, каждый день у Карагиных собиралось большое общество, в особенности мужчин, ужинающих в 12 м часу ночи и засиживающихся до 3 го часу. Не было бала, гулянья, театра, который бы пропускала Жюли. Туалеты ее были всегда самые модные. Но, несмотря на это, Жюли казалась разочарована во всем, говорила всякому, что она не верит ни в дружбу, ни в любовь, ни в какие радости жизни, и ожидает успокоения только там . Она усвоила себе тон девушки, понесшей великое разочарованье, девушки, как будто потерявшей любимого человека или жестоко обманутой им. Хотя ничего подобного с ней не случилось, на нее смотрели, как на такую, и сама она даже верила, что она много пострадала в жизни. Эта меланхолия, не мешавшая ей веселиться, не мешала бывавшим у нее молодым людям приятно проводить время. Каждый гость, приезжая к ним, отдавал свой долг меланхолическому настроению хозяйки и потом занимался и светскими разговорами, и танцами, и умственными играми, и турнирами буриме, которые были в моде у Карагиных. Только некоторые молодые люди, в числе которых был и Борис, более углублялись в меланхолическое настроение Жюли, и с этими молодыми людьми она имела более продолжительные и уединенные разговоры о тщете всего мирского, и им открывала свои альбомы, исписанные грустными изображениями, изречениями и стихами.
Жюли была особенно ласкова к Борису: жалела о его раннем разочаровании в жизни, предлагала ему те утешения дружбы, которые она могла предложить, сама так много пострадав в жизни, и открыла ему свой альбом. Борис нарисовал ей в альбом два дерева и написал: Arbres rustiques, vos sombres rameaux secouent sur moi les tenebres et la melancolie. [Сельские деревья, ваши темные сучья стряхивают на меня мрак и меланхолию.]
В другом месте он нарисовал гробницу и написал:
«La mort est secourable et la mort est tranquille
«Ah! contre les douleurs il n'y a pas d'autre asile».
[Смерть спасительна и смерть спокойна;
О! против страданий нет другого убежища.]
Жюли сказала, что это прелестно.
– II y a quelque chose de si ravissant dans le sourire de la melancolie, [Есть что то бесконечно обворожительное в улыбке меланхолии,] – сказала она Борису слово в слово выписанное это место из книги.
– C'est un rayon de lumiere dans l'ombre, une nuance entre la douleur et le desespoir, qui montre la consolation possible. [Это луч света в тени, оттенок между печалью и отчаянием, который указывает на возможность утешения.] – На это Борис написал ей стихи:
«Aliment de poison d'une ame trop sensible,
«Toi, sans qui le bonheur me serait impossible,
«Tendre melancolie, ah, viens me consoler,
«Viens calmer les tourments de ma sombre retraite
«Et mele une douceur secrete
«A ces pleurs, que je sens couler».
[Ядовитая пища слишком чувствительной души,