Герои Советского Союза (Афганская война 1979—1989)
Поделись знанием:
К:Википедия:Страницы на КПМ (тип: не указан)
– Друбецкого?
– Нет, недавно…
– Что он вам нравится?
– Да, он приятный молодой человек… Отчего вы меня это спрашиваете? – сказала княжна Марья, продолжая думать о своем утреннем разговоре с отцом.
– Оттого, что я сделал наблюдение, – молодой человек обыкновенно из Петербурга приезжает в Москву в отпуск только с целью жениться на богатой невесте.
– Вы сделали это наблюденье! – сказала княжна Марья.
– Да, – продолжал Пьер с улыбкой, – и этот молодой человек теперь себя так держит, что, где есть богатые невесты, – там и он. Я как по книге читаю в нем. Он теперь в нерешительности, кого ему атаковать: вас или mademoiselle Жюли Карагин. Il est tres assidu aupres d'elle. [Он очень к ней внимателен.]
– Он ездит к ним?
– Да, очень часто. И знаете вы новую манеру ухаживать? – с веселой улыбкой сказал Пьер, видимо находясь в том веселом духе добродушной насмешки, за который он так часто в дневнике упрекал себя.
– Нет, – сказала княжна Марья.
– Теперь чтобы понравиться московским девицам – il faut etre melancolique. Et il est tres melancolique aupres de m lle Карагин, [надо быть меланхоличным. И он очень меланхоличен с m elle Карагин,] – сказал Пьер.
– Vraiment? [Право?] – сказала княжна Марья, глядя в доброе лицо Пьера и не переставая думать о своем горе. – «Мне бы легче было, думала она, ежели бы я решилась поверить кому нибудь всё, что я чувствую. И я бы желала именно Пьеру сказать всё. Он так добр и благороден. Мне бы легче стало. Он мне подал бы совет!»
– Пошли бы вы за него замуж? – спросил Пьер.
– Ах, Боже мой, граф, есть такие минуты, что я пошла бы за всякого, – вдруг неожиданно для самой себя, со слезами в голосе, сказала княжна Марья. – Ах, как тяжело бывает любить человека близкого и чувствовать, что… ничего (продолжала она дрожащим голосом), не можешь для него сделать кроме горя, когда знаешь, что не можешь этого переменить. Тогда одно – уйти, а куда мне уйти?…
– Что вы, что с вами, княжна?
Но княжна, не договорив, заплакала.
– Я не знаю, что со мной нынче. Не слушайте меня, забудьте, что я вам сказала.
Вся веселость Пьера исчезла. Он озабоченно расспрашивал княжну, просил ее высказать всё, поверить ему свое горе; но она только повторила, что просит его забыть то, что она сказала, что она не помнит, что она сказала, и что у нее нет горя, кроме того, которое он знает – горя о том, что женитьба князя Андрея угрожает поссорить отца с сыном.
– Слышали ли вы про Ростовых? – спросила она, чтобы переменить разговор. – Мне говорили, что они скоро будут. Andre я тоже жду каждый день. Я бы желала, чтоб они увиделись здесь.
– А как он смотрит теперь на это дело? – спросил Пьер, под он разумея старого князя. Княжна Марья покачала головой.
– Но что же делать? До года остается только несколько месяцев. И это не может быть. Я бы только желала избавить брата от первых минут. Я желала бы, чтобы они скорее приехали. Я надеюсь сойтись с нею. Вы их давно знаете, – сказала княжна Марья, – скажите мне, положа руку на сердце, всю истинную правду, что это за девушка и как вы находите ее? Но всю правду; потому что, вы понимаете, Андрей так много рискует, делая это против воли отца, что я бы желала знать…
Неясный инстинкт сказал Пьеру, что в этих оговорках и повторяемых просьбах сказать всю правду, выражалось недоброжелательство княжны Марьи к своей будущей невестке, что ей хотелось, чтобы Пьер не одобрил выбора князя Андрея; но Пьер сказал то, что он скорее чувствовал, чем думал.
– Я не знаю, как отвечать на ваш вопрос, – сказал он, покраснев, сам не зная от чего. – Я решительно не знаю, что это за девушка; я никак не могу анализировать ее. Она обворожительна. А отчего, я не знаю: вот всё, что можно про нее сказать. – Княжна Марья вздохнула и выражение ее лица сказало: «Да, я этого ожидала и боялась».
– Умна она? – спросила княжна Марья. Пьер задумался.
– Я думаю нет, – сказал он, – а впрочем да. Она не удостоивает быть умной… Да нет, она обворожительна, и больше ничего. – Княжна Марья опять неодобрительно покачала головой.
– Ах, я так желаю любить ее! Вы ей это скажите, ежели увидите ее прежде меня.
– Я слышал, что они на днях будут, – сказал Пьер.
Княжна Марья сообщила Пьеру свой план о том, как она, только что приедут Ростовы, сблизится с будущей невесткой и постарается приучить к ней старого князя.
Женитьба на богатой невесте в Петербурге не удалась Борису и он с этой же целью приехал в Москву. В Москве Борис находился в нерешительности между двумя самыми богатыми невестами – Жюли и княжной Марьей. Хотя княжна Марья, несмотря на свою некрасивость, и казалась ему привлекательнее Жюли, ему почему то неловко было ухаживать за Болконской. В последнее свое свиданье с ней, в именины старого князя, на все его попытки заговорить с ней о чувствах, она отвечала ему невпопад и очевидно не слушала его.
Жюли, напротив, хотя и особенным, одной ей свойственным способом, но охотно принимала его ухаживанье.
Жюли было 27 лет. После смерти своих братьев, она стала очень богата. Она была теперь совершенно некрасива; но думала, что она не только так же хороша, но еще гораздо больше привлекательна, чем была прежде. В этом заблуждении поддерживало ее то, что во первых она стала очень богатой невестой, а во вторых то, что чем старее она становилась, тем она была безопаснее для мужчин, тем свободнее было мужчинам обращаться с нею и, не принимая на себя никаких обязательств, пользоваться ее ужинами, вечерами и оживленным обществом, собиравшимся у нее. Мужчина, который десять лет назад побоялся бы ездить каждый день в дом, где была 17 ти летняя барышня, чтобы не компрометировать ее и не связать себя, теперь ездил к ней смело каждый день и обращался с ней не как с барышней невестой, а как с знакомой, не имеющей пола.
Дом Карагиных был в эту зиму в Москве самым приятным и гостеприимным домом. Кроме званых вечеров и обедов, каждый день у Карагиных собиралось большое общество, в особенности мужчин, ужинающих в 12 м часу ночи и засиживающихся до 3 го часу. Не было бала, гулянья, театра, который бы пропускала Жюли. Туалеты ее были всегда самые модные. Но, несмотря на это, Жюли казалась разочарована во всем, говорила всякому, что она не верит ни в дружбу, ни в любовь, ни в какие радости жизни, и ожидает успокоения только там . Она усвоила себе тон девушки, понесшей великое разочарованье, девушки, как будто потерявшей любимого человека или жестоко обманутой им. Хотя ничего подобного с ней не случилось, на нее смотрели, как на такую, и сама она даже верила, что она много пострадала в жизни. Эта меланхолия, не мешавшая ей веселиться, не мешала бывавшим у нее молодым людям приятно проводить время. Каждый гость, приезжая к ним, отдавал свой долг меланхолическому настроению хозяйки и потом занимался и светскими разговорами, и танцами, и умственными играми, и турнирами буриме, которые были в моде у Карагиных. Только некоторые молодые люди, в числе которых был и Борис, более углублялись в меланхолическое настроение Жюли, и с этими молодыми людьми она имела более продолжительные и уединенные разговоры о тщете всего мирского, и им открывала свои альбомы, исписанные грустными изображениями, изречениями и стихами.
Жюли была особенно ласкова к Борису: жалела о его раннем разочаровании в жизни, предлагала ему те утешения дружбы, которые она могла предложить, сама так много пострадав в жизни, и открыла ему свой альбом. Борис нарисовал ей в альбом два дерева и написал: Arbres rustiques, vos sombres rameaux secouent sur moi les tenebres et la melancolie. [Сельские деревья, ваши темные сучья стряхивают на меня мрак и меланхолию.]
В другом месте он нарисовал гробницу и написал:
«La mort est secourable et la mort est tranquille
«Ah! contre les douleurs il n'y a pas d'autre asile».
[Смерть спасительна и смерть спокойна;
О! против страданий нет другого убежища.]
Жюли сказала, что это прелестно.
– II y a quelque chose de si ravissant dans le sourire de la melancolie, [Есть что то бесконечно обворожительное в улыбке меланхолии,] – сказала она Борису слово в слово выписанное это место из книги.
– C'est un rayon de lumiere dans l'ombre, une nuance entre la douleur et le desespoir, qui montre la consolation possible. [Это луч света в тени, оттенок между печалью и отчаянием, который указывает на возможность утешения.] – На это Борис написал ей стихи:
«Aliment de poison d'une ame trop sensible,
«Toi, sans qui le bonheur me serait impossible,
«Tendre melancolie, ah, viens me consoler,
«Viens calmer les tourments de ma sombre retraite
«Et mele une douceur secrete
«A ces pleurs, que je sens couler».
[Ядовитая пища слишком чувствительной души,
Ты, без которой счастье было бы для меня невозможно,
Нежная меланхолия, о, приди, меня утешить,
Приди, утиши муки моего мрачного уединения
И присоедини тайную сладость
К этим слезам, которых я чувствую течение.]
Жюли играла Борису нa арфе самые печальные ноктюрны. Борис читал ей вслух Бедную Лизу и не раз прерывал чтение от волнения, захватывающего его дыханье. Встречаясь в большом обществе, Жюли и Борис смотрели друг на друга как на единственных людей в мире равнодушных, понимавших один другого.
Анна Михайловна, часто ездившая к Карагиным, составляя партию матери, между тем наводила верные справки о том, что отдавалось за Жюли (отдавались оба пензенские именья и нижегородские леса). Анна Михайловна, с преданностью воле провидения и умилением, смотрела на утонченную печаль, которая связывала ее сына с богатой Жюли.
– Toujours charmante et melancolique, cette chere Julieie, [Она все так же прелестна и меланхолична, эта милая Жюли.] – говорила она дочери. – Борис говорит, что он отдыхает душой в вашем доме. Он так много понес разочарований и так чувствителен, – говорила она матери.
– Ах, мой друг, как я привязалась к Жюли последнее время, – говорила она сыну, – не могу тебе описать! Да и кто может не любить ее? Это такое неземное существо! Ах, Борис, Борис! – Она замолкала на минуту. – И как мне жалко ее maman, – продолжала она, – нынче она показывала мне отчеты и письма из Пензы (у них огромное имение) и она бедная всё сама одна: ее так обманывают!
Борис чуть заметно улыбался, слушая мать. Он кротко смеялся над ее простодушной хитростью, но выслушивал и иногда выспрашивал ее внимательно о пензенских и нижегородских имениях.
Жюли уже давно ожидала предложенья от своего меланхолического обожателя и готова была принять его; но какое то тайное чувство отвращения к ней, к ее страстному желанию выйти замуж, к ее ненатуральности, и чувство ужаса перед отречением от возможности настоящей любви еще останавливало Бориса. Срок его отпуска уже кончался. Целые дни и каждый божий день он проводил у Карагиных, и каждый день, рассуждая сам с собою, Борис говорил себе, что он завтра сделает предложение. Но в присутствии Жюли, глядя на ее красное лицо и подбородок, почти всегда осыпанный пудрой, на ее влажные глаза и на выражение лица, изъявлявшего всегдашнюю готовность из меланхолии тотчас же перейти к неестественному восторгу супружеского счастия, Борис не мог произнести решительного слова: несмотря на то, что он уже давно в воображении своем считал себя обладателем пензенских и нижегородских имений и распределял употребление с них доходов. Жюли видела нерешительность Бориса и иногда ей приходила мысль, что она противна ему; но тотчас же женское самообольщение представляло ей утешение, и она говорила себе, что он застенчив только от любви. Меланхолия ее однако начинала переходить в раздражительность, и не задолго перед отъездом Бориса, она предприняла решительный план. В то самое время как кончался срок отпуска Бориса, в Москве и, само собой разумеется, в гостиной Карагиных, появился Анатоль Курагин, и Жюли, неожиданно оставив меланхолию, стала очень весела и внимательна к Курагину.
– Mon cher, – сказала Анна Михайловна сыну, – je sais de bonne source que le Prince Basile envoie son fils a Moscou pour lui faire epouser Julieie. [Мой милый, я знаю из верных источников, что князь Василий присылает своего сына в Москву, для того чтобы женить его на Жюли.] Я так люблю Жюли, что мне жалко бы было ее. Как ты думаешь, мой друг? – сказала Анна Михайловна.
Мысль остаться в дураках и даром потерять весь этот месяц тяжелой меланхолической службы при Жюли и видеть все расписанные уже и употребленные как следует в его воображении доходы с пензенских имений в руках другого – в особенности в руках глупого Анатоля, оскорбляла Бориса. Он поехал к Карагиным с твердым намерением сделать предложение. Жюли встретила его с веселым и беззаботным видом, небрежно рассказывала о том, как ей весело было на вчерашнем бале, и спрашивала, когда он едет. Несмотря на то, что Борис приехал с намерением говорить о своей любви и потому намеревался быть нежным, он раздражительно начал говорить о женском непостоянстве: о том, как женщины легко могут переходить от грусти к радости и что у них расположение духа зависит только от того, кто за ними ухаживает. Жюли оскорбилась и сказала, что это правда, что для женщины нужно разнообразие, что всё одно и то же надоест каждому.
– Для этого я бы советовал вам… – начал было Борис, желая сказать ей колкость; но в ту же минуту ему пришла оскорбительная мысль, что он может уехать из Москвы, не достигнув своей цели и даром потеряв свои труды (чего с ним никогда ни в чем не бывало). Он остановился в середине речи, опустил глаза, чтоб не видать ее неприятно раздраженного и нерешительного лица и сказал: – Я совсем не с тем, чтобы ссориться с вами приехал сюда. Напротив… – Он взглянул на нее, чтобы увериться, можно ли продолжать. Всё раздражение ее вдруг исчезло, и беспокойные, просящие глаза были с жадным ожиданием устремлены на него. «Я всегда могу устроиться так, чтобы редко видеть ее», подумал Борис. «А дело начато и должно быть сделано!» Он вспыхнул румянцем, поднял на нее глаза и сказал ей: – «Вы знаете мои чувства к вам!» Говорить больше не нужно было: лицо Жюли сияло торжеством и самодовольством; но она заставила Бориса сказать ей всё, что говорится в таких случаях, сказать, что он любит ее, и никогда ни одну женщину не любил более ее. Она знала, что за пензенские имения и нижегородские леса она могла требовать этого и она получила то, что требовала.
Жених с невестой, не поминая более о деревьях, обсыпающих их мраком и меланхолией, делали планы о будущем устройстве блестящего дома в Петербурге, делали визиты и приготавливали всё для блестящей свадьбы.
Граф Илья Андреич в конце января с Наташей и Соней приехал в Москву. Графиня всё была нездорова, и не могла ехать, – а нельзя было ждать ее выздоровления: князя Андрея ждали в Москву каждый день; кроме того нужно было закупать приданое, нужно было продавать подмосковную и нужно было воспользоваться присутствием старого князя в Москве, чтобы представить ему его будущую невестку. Дом Ростовых в Москве был не топлен; кроме того они приехали на короткое время, графини не было с ними, а потому Илья Андреич решился остановиться в Москве у Марьи Дмитриевны Ахросимовой, давно предлагавшей графу свое гостеприимство.
Поздно вечером четыре возка Ростовых въехали во двор Марьи Дмитриевны в старой Конюшенной. Марья Дмитриевна жила одна. Дочь свою она уже выдала замуж. Сыновья ее все были на службе.
Она держалась всё так же прямо, говорила также прямо, громко и решительно всем свое мнение, и всем своим существом как будто упрекала других людей за всякие слабости, страсти и увлечения, которых возможности она не признавала. С раннего утра в куцавейке, она занималась домашним хозяйством, потом ездила: по праздникам к обедни и от обедни в остроги и тюрьмы, где у нее бывали дела, о которых она никому не говорила, а по будням, одевшись, дома принимала просителей разных сословий, которые каждый день приходили к ней, и потом обедала; за обедом сытным и вкусным всегда бывало человека три четыре гостей, после обеда делала партию в бостон; на ночь заставляла себе читать газеты и новые книги, а сама вязала. Редко она делала исключения для выездов, и ежели выезжала, то ездила только к самым важным лицам в городе.
Она еще не ложилась, когда приехали Ростовы, и в передней завизжала дверь на блоке, пропуская входивших с холода Ростовых и их прислугу. Марья Дмитриевна, с очками спущенными на нос, закинув назад голову, стояла в дверях залы и с строгим, сердитым видом смотрела на входящих. Можно бы было подумать, что она озлоблена против приезжих и сейчас выгонит их, ежели бы она не отдавала в это время заботливых приказаний людям о том, как разместить гостей и их вещи.
– Графские? – сюда неси, говорила она, указывая на чемоданы и ни с кем не здороваясь. – Барышни, сюда налево. Ну, вы что лебезите! – крикнула она на девок. – Самовар чтобы согреть! – Пополнела, похорошела, – проговорила она, притянув к себе за капор разрумянившуюся с мороза Наташу. – Фу, холодная! Да раздевайся же скорее, – крикнула она на графа, хотевшего подойти к ее руке. – Замерз, небось. Рому к чаю подать! Сонюшка, bonjour, – сказала она Соне, этим французским приветствием оттеняя свое слегка презрительное и ласковое отношение к Соне.
Когда все, раздевшись и оправившись с дороги, пришли к чаю, Марья Дмитриевна по порядку перецеловала всех.
– Душой рада, что приехали и что у меня остановились, – говорила она. – Давно пора, – сказала она, значительно взглянув на Наташу… – старик здесь и сына ждут со дня на день. Надо, надо с ним познакомиться. Ну да об этом после поговорим, – прибавила она, оглянув Соню взглядом, показывавшим, что она при ней не желает говорить об этом. – Теперь слушай, – обратилась она к графу, – завтра что же тебе надо? За кем пошлешь? Шиншина? – она загнула один палец; – плаксу Анну Михайловну? – два. Она здесь с сыном. Женится сын то! Потом Безухова чтоль? И он здесь с женой. Он от нее убежал, а она за ним прискакала. Он обедал у меня в середу. Ну, а их – она указала на барышень – завтра свожу к Иверской, а потом и к Обер Шельме заедем. Ведь, небось, всё новое делать будете? С меня не берите, нынче рукава, вот что! Намедни княжна Ирина Васильевна молодая ко мне приехала: страх глядеть, точно два боченка на руки надела. Ведь нынче, что день – новая мода. Да у тебя то у самого какие дела? – обратилась она строго к графу.
– Всё вдруг подошло, – отвечал граф. – Тряпки покупать, а тут еще покупатель на подмосковную и на дом. Уж ежели милость ваша будет, я времечко выберу, съезжу в Маринское на денек, вам девчат моих прикину.
– Хорошо, хорошо, у меня целы будут. У меня как в Опекунском совете. Я их и вывезу куда надо, и побраню, и поласкаю, – сказала Марья Дмитриевна, дотрогиваясь большой рукой до щеки любимицы и крестницы своей Наташи.
На другой день утром Марья Дмитриевна свозила барышень к Иверской и к m me Обер Шальме, которая так боялась Марьи Дмитриевны, что всегда в убыток уступала ей наряды, только бы поскорее выжить ее от себя. Марья Дмитриевна заказала почти всё приданое. Вернувшись она выгнала всех кроме Наташи из комнаты и подозвала свою любимицу к своему креслу.
– Ну теперь поговорим. Поздравляю тебя с женишком. Подцепила молодца! Я рада за тебя; и его с таких лет знаю (она указала на аршин от земли). – Наташа радостно краснела. – Я его люблю и всю семью его. Теперь слушай. Ты ведь знаешь, старик князь Николай очень не желал, чтоб сын женился. Нравный старик! Оно, разумеется, князь Андрей не дитя, и без него обойдется, да против воли в семью входить нехорошо. Надо мирно, любовно. Ты умница, сумеешь обойтись как надо. Ты добренько и умненько обойдись. Вот всё и хорошо будет.
Наташа молчала, как думала Марья Дмитриевна от застенчивости, но в сущности Наташе было неприятно, что вмешивались в ее дело любви князя Андрея, которое представлялось ей таким особенным от всех людских дел, что никто, по ее понятиям, не мог понимать его. Она любила и знала одного князя Андрея, он любил ее и должен был приехать на днях и взять ее. Больше ей ничего не нужно было.
– Ты видишь ли, я его давно знаю, и Машеньку, твою золовку, люблю. Золовки – колотовки, ну а уж эта мухи не обидит. Она меня просила ее с тобой свести. Ты завтра с отцом к ней поедешь, да приласкайся хорошенько: ты моложе ее. Как твой то приедет, а уж ты и с сестрой и с отцом знакома, и тебя полюбили. Так или нет? Ведь лучше будет?
– Лучше, – неохотно отвечала Наташа.
На другой день, по совету Марьи Дмитриевны, граф Илья Андреич поехал с Наташей к князю Николаю Андреичу. Граф с невеселым духом собирался на этот визит: в душе ему было страшно. Последнее свидание во время ополчения, когда граф в ответ на свое приглашение к обеду выслушал горячий выговор за недоставление людей, было памятно графу Илье Андреичу. Наташа, одевшись в свое лучшее платье, была напротив в самом веселом расположении духа. «Не может быть, чтобы они не полюбили меня, думала она: меня все всегда любили. И я так готова сделать для них всё, что они пожелают, так готова полюбить его – за то, что он отец, а ее за то, что она сестра, что не за что им не полюбить меня!»
Они подъехали к старому, мрачному дому на Вздвиженке и вошли в сени.
– Ну, Господи благослови, – проговорил граф, полу шутя, полу серьезно; но Наташа заметила, что отец ее заторопился, входя в переднюю, и робко, тихо спросил, дома ли князь и княжна. После доклада о их приезде между прислугой князя произошло смятение. Лакей, побежавший докладывать о них, был остановлен другим лакеем в зале и они шептали о чем то. В залу выбежала горничная девушка, и торопливо тоже говорила что то, упоминая о княжне. Наконец один старый, с сердитым видом лакей вышел и доложил Ростовым, что князь принять не может, а княжна просит к себе. Первая навстречу гостям вышла m lle Bourienne. Она особенно учтиво встретила отца с дочерью и проводила их к княжне. Княжна с взволнованным, испуганным и покрытым красными пятнами лицом выбежала, тяжело ступая, навстречу к гостям, и тщетно пытаясь казаться свободной и радушной. Наташа с первого взгляда не понравилась княжне Марье. Она ей показалась слишком нарядной, легкомысленно веселой и тщеславной. Княжна Марья не знала, что прежде, чем она увидала свою будущую невестку, она уже была дурно расположена к ней по невольной зависти к ее красоте, молодости и счастию и по ревности к любви своего брата. Кроме этого непреодолимого чувства антипатии к ней, княжна Марья в эту минуту была взволнована еще тем, что при докладе о приезде Ростовых, князь закричал, что ему их не нужно, что пусть княжна Марья принимает, если хочет, а чтоб к нему их не пускали. Княжна Марья решилась принять Ростовых, но всякую минуту боялась, как бы князь не сделал какую нибудь выходку, так как он казался очень взволнованным приездом Ростовых.
– Ну вот, я вам, княжна милая, привез мою певунью, – сказал граф, расшаркиваясь и беспокойно оглядываясь, как будто он боялся, не взойдет ли старый князь. – Уж как я рад, что вы познакомились… Жаль, жаль, что князь всё нездоров, – и сказав еще несколько общих фраз он встал. – Ежели позволите, княжна, на четверть часика вам прикинуть мою Наташу, я бы съездил, тут два шага, на Собачью Площадку, к Анне Семеновне, и заеду за ней.
Илья Андреич придумал эту дипломатическую хитрость для того, чтобы дать простор будущей золовке объясниться с своей невесткой (как он сказал это после дочери) и еще для того, чтобы избежать возможности встречи с князем, которого он боялся. Он не сказал этого дочери, но Наташа поняла этот страх и беспокойство своего отца и почувствовала себя оскорбленною. Она покраснела за своего отца, еще более рассердилась за то, что покраснела и смелым, вызывающим взглядом, говорившим про то, что она никого не боится, взглянула на княжну. Княжна сказала графу, что очень рада и просит его только пробыть подольше у Анны Семеновны, и Илья Андреич уехал.
M lle Bourienne, несмотря на беспокойные, бросаемые на нее взгляды княжны Марьи, желавшей с глазу на глаз поговорить с Наташей, не выходила из комнаты и держала твердо разговор о московских удовольствиях и театрах. Наташа была оскорблена замешательством, происшедшим в передней, беспокойством своего отца и неестественным тоном княжны, которая – ей казалось – делала милость, принимая ее. И потом всё ей было неприятно. Княжна Марья ей не нравилась. Она казалась ей очень дурной собою, притворной и сухою. Наташа вдруг нравственно съёжилась и приняла невольно такой небрежный тон, который еще более отталкивал от нее княжну Марью. После пяти минут тяжелого, притворного разговора, послышались приближающиеся быстрые шаги в туфлях. Лицо княжны Марьи выразило испуг, дверь комнаты отворилась и вошел князь в белом колпаке и халате.
– Ах, сударыня, – заговорил он, – сударыня, графиня… графиня Ростова, коли не ошибаюсь… прошу извинить, извинить… не знал, сударыня. Видит Бог не знал, что вы удостоили нас своим посещением, к дочери зашел в таком костюме. Извинить прошу… видит Бог не знал, – повторил он так не натурально, ударяя на слово Бог и так неприятно, что княжна Марья стояла, опустив глаза, не смея взглянуть ни на отца, ни на Наташу. Наташа, встав и присев, тоже не знала, что ей делать. Одна m lle Bourienne приятно улыбалась.
– Прошу извинить, прошу извинить! Видит Бог не знал, – пробурчал старик и, осмотрев с головы до ног Наташу, вышел. M lle Bourienne первая нашлась после этого появления и начала разговор про нездоровье князя. Наташа и княжна Марья молча смотрели друг на друга, и чем дольше они молча смотрели друг на друга, не высказывая того, что им нужно было высказать, тем недоброжелательнее они думали друг о друге.
Когда граф вернулся, Наташа неучтиво обрадовалась ему и заторопилась уезжать: она почти ненавидела в эту минуту эту старую сухую княжну, которая могла поставить ее в такое неловкое положение и провести с ней полчаса, ничего не сказав о князе Андрее. «Ведь я не могла же начать первая говорить о нем при этой француженке», думала Наташа. Княжна Марья между тем мучилась тем же самым. Она знала, что ей надо было сказать Наташе, но она не могла этого сделать и потому, что m lle Bourienne мешала ей, и потому, что она сама не знала, отчего ей так тяжело было начать говорить об этом браке. Когда уже граф выходил из комнаты, княжна Марья быстрыми шагами подошла к Наташе, взяла ее за руки и, тяжело вздохнув, сказала: «Постойте, мне надо…» Наташа насмешливо, сама не зная над чем, смотрела на княжну Марью.
– Милая Натали, – сказала княжна Марья, – знайте, что я рада тому, что брат нашел счастье… – Она остановилась, чувствуя, что она говорит неправду. Наташа заметила эту остановку и угадала причину ее.
– Я думаю, княжна, что теперь неудобно говорить об этом, – сказала Наташа с внешним достоинством и холодностью и с слезами, которые она чувствовала в горле.
«Что я сказала, что я сделала!» подумала она, как только вышла из комнаты.
Долго ждали в этот день Наташу к обеду. Она сидела в своей комнате и рыдала, как ребенок, сморкаясь и всхлипывая. Соня стояла над ней и целовала ее в волосы.
– Наташа, об чем ты? – говорила она. – Что тебе за дело до них? Всё пройдет, Наташа.
– Нет, ежели бы ты знала, как это обидно… точно я…
– Не говори, Наташа, ведь ты не виновата, так что тебе за дело? Поцелуй меня, – сказала Соня.
Наташа подняла голову, и в губы поцеловав свою подругу, прижала к ней свое мокрое лицо.
– Я не могу сказать, я не знаю. Никто не виноват, – говорила Наташа, – я виновата. Но всё это больно ужасно. Ах, что он не едет!…
Она с красными глазами вышла к обеду. Марья Дмитриевна, знавшая о том, как князь принял Ростовых, сделала вид, что она не замечает расстроенного лица Наташи и твердо и громко шутила за столом с графом и другими гостями.
В этот вечер Ростовы поехали в оперу, на которую Марья Дмитриевна достала билет.
Наташе не хотелось ехать, но нельзя было отказаться от ласковости Марьи Дмитриевны, исключительно для нее предназначенной. Когда она, одетая, вышла в залу, дожидаясь отца и поглядевшись в большое зеркало, увидала, что она хороша, очень хороша, ей еще более стало грустно; но грустно сладостно и любовно.
«Боже мой, ежели бы он был тут; тогда бы я не так как прежде, с какой то глупой робостью перед чем то, а по новому, просто, обняла бы его, прижалась бы к нему, заставила бы его смотреть на меня теми искательными, любопытными глазами, которыми он так часто смотрел на меня и потом заставила бы его смеяться, как он смеялся тогда, и глаза его – как я вижу эти глаза! думала Наташа. – И что мне за дело до его отца и сестры: я люблю его одного, его, его, с этим лицом и глазами, с его улыбкой, мужской и вместе детской… Нет, лучше не думать о нем, не думать, забыть, совсем забыть на это время. Я не вынесу этого ожидания, я сейчас зарыдаю», – и она отошла от зеркала, делая над собой усилия, чтоб не заплакать. – «И как может Соня так ровно, так спокойно любить Николиньку, и ждать так долго и терпеливо»! подумала она, глядя на входившую, тоже одетую, с веером в руках Соню.
«Нет, она совсем другая. Я не могу»!
Наташа чувствовала себя в эту минуту такой размягченной и разнеженной, что ей мало было любить и знать, что она любима: ей нужно теперь, сейчас нужно было обнять любимого человека и говорить и слышать от него слова любви, которыми было полно ее сердце. Пока она ехала в карете, сидя рядом с отцом, и задумчиво глядела на мелькавшие в мерзлом окне огни фонарей, она чувствовала себя еще влюбленнее и грустнее и забыла с кем и куда она едет. Попав в вереницу карет, медленно визжа колесами по снегу карета Ростовых подъехала к театру. Поспешно выскочили Наташа и Соня, подбирая платья; вышел граф, поддерживаемый лакеями, и между входившими дамами и мужчинами и продающими афиши, все трое пошли в коридор бенуара. Из за притворенных дверей уже слышались звуки музыки.
– Nathalie, vos cheveux, [Натали, твои волосы,] – прошептала Соня. Капельдинер учтиво и поспешно проскользнул перед дамами и отворил дверь ложи. Музыка ярче стала слышна в дверь, блеснули освещенные ряды лож с обнаженными плечами и руками дам, и шумящий и блестящий мундирами партер. Дама, входившая в соседний бенуар, оглянула Наташу женским, завистливым взглядом. Занавесь еще не поднималась и играли увертюру. Наташа, оправляя платье, прошла вместе с Соней и села, оглядывая освещенные ряды противуположных лож. Давно не испытанное ею ощущение того, что сотни глаз смотрят на ее обнаженные руки и шею, вдруг и приятно и неприятно охватило ее, вызывая целый рой соответствующих этому ощущению воспоминаний, желаний и волнений.
Две замечательно хорошенькие девушки, Наташа и Соня, с графом Ильей Андреичем, которого давно не видно было в Москве, обратили на себя общее внимание. Кроме того все знали смутно про сговор Наташи с князем Андреем, знали, что с тех пор Ростовы жили в деревне, и с любопытством смотрели на невесту одного из лучших женихов России.
Наташа похорошела в деревне, как все ей говорили, а в этот вечер, благодаря своему взволнованному состоянию, была особенно хороша. Она поражала полнотой жизни и красоты, в соединении с равнодушием ко всему окружающему. Ее черные глаза смотрели на толпу, никого не отыскивая, а тонкая, обнаженная выше локтя рука, облокоченная на бархатную рампу, очевидно бессознательно, в такт увертюры, сжималась и разжималась, комкая афишу.
– Посмотри, вот Аленина – говорила Соня, – с матерью кажется!
– Батюшки! Михаил Кирилыч то еще потолстел, – говорил старый граф.
– Смотрите! Анна Михайловна наша в токе какой!
– Карагины, Жюли и Борис с ними. Сейчас видно жениха с невестой. – Друбецкой сделал предложение!
– Как же, нынче узнал, – сказал Шиншин, входивший в ложу Ростовых.
Наташа посмотрела по тому направлению, по которому смотрел отец, и увидала, Жюли, которая с жемчугами на толстой красной шее (Наташа знала, обсыпанной пудрой) сидела с счастливым видом, рядом с матерью.
Позади их с улыбкой, наклоненная ухом ко рту Жюли, виднелась гладко причесанная, красивая голова Бориса. Он исподлобья смотрел на Ростовых и улыбаясь говорил что то своей невесте.
«Они говорят про нас, про меня с ним!» подумала Наташа. «И он верно успокоивает ревность ко мне своей невесты: напрасно беспокоятся! Ежели бы они знали, как мне ни до кого из них нет дела».
Сзади сидела в зеленой токе, с преданным воле Божией и счастливым, праздничным лицом, Анна Михайловна. В ложе их стояла та атмосфера – жениха с невестой, которую так знала и любила Наташа. Она отвернулась и вдруг всё, что было унизительного в ее утреннем посещении, вспомнилось ей.
«Какое право он имеет не хотеть принять меня в свое родство? Ах лучше не думать об этом, не думать до его приезда!» сказала она себе и стала оглядывать знакомые и незнакомые лица в партере. Впереди партера, в самой середине, облокотившись спиной к рампе, стоял Долохов с огромной, кверху зачесанной копной курчавых волос, в персидском костюме. Он стоял на самом виду театра, зная, что он обращает на себя внимание всей залы, так же свободно, как будто он стоял в своей комнате. Около него столпившись стояла самая блестящая молодежь Москвы, и он видимо первенствовал между ними.
Граф Илья Андреич, смеясь, подтолкнул краснеющую Соню, указывая ей на прежнего обожателя.
– Узнала? – спросил он. – И откуда он взялся, – обратился граф к Шиншину, – ведь он пропадал куда то?
– Пропадал, – отвечал Шиншин. – На Кавказе был, а там бежал, и, говорят, у какого то владетельного князя был министром в Персии, убил там брата шахова: ну с ума все и сходят московские барыни! Dolochoff le Persan, [Персианин Долохов,] да и кончено. У нас теперь нет слова без Долохова: им клянутся, на него зовут как на стерлядь, – говорил Шиншин. – Долохов, да Курагин Анатоль – всех у нас барынь с ума свели.
В соседний бенуар вошла высокая, красивая дама с огромной косой и очень оголенными, белыми, полными плечами и шеей, на которой была двойная нитка больших жемчугов, и долго усаживалась, шумя своим толстым шелковым платьем.
Наташа невольно вглядывалась в эту шею, плечи, жемчуги, прическу и любовалась красотой плеч и жемчугов. В то время как Наташа уже второй раз вглядывалась в нее, дама оглянулась и, встретившись глазами с графом Ильей Андреичем, кивнула ему головой и улыбнулась. Это была графиня Безухова, жена Пьера. Илья Андреич, знавший всех на свете, перегнувшись, заговорил с ней.
– Давно пожаловали, графиня? – заговорил он. – Приду, приду, ручку поцелую. А я вот приехал по делам и девочек своих с собой привез. Бесподобно, говорят, Семенова играет, – говорил Илья Андреич. – Граф Петр Кириллович нас никогда не забывал. Он здесь?
– Да, он хотел зайти, – сказала Элен и внимательно посмотрела на Наташу.
Граф Илья Андреич опять сел на свое место.
– Ведь хороша? – шопотом сказал он Наташе.
– Чудо! – сказала Наташа, – вот влюбиться можно! В это время зазвучали последние аккорды увертюры и застучала палочка капельмейстера. В партере прошли на места запоздавшие мужчины и поднялась занавесь.
 |
Эту страницу предлагается переименовать в Герои Советского Союза и Герои Российской Федерации (Афганистан). Пояснение причин и обсуждение — на странице Википедия:К переименованию/20 декабря 2015.
Возможно, её текущее название не соответствует нормам современного русского языка и/или правилам именования статей Википедии. Не снимайте пометку о выставлении на переименование до окончания обсуждения. Переименовать в предложенное название, снять этот шаблон |
Герои Советского Союза (Афганская война 1979—1989) — военнослужащие рядового, сержантского, офицерского и высшего офицерского состава — Советской армии, КГБ и МВД СССР в составе Ограниченного контингента Советских войск в республике Афганистан, удостоенные высшего звания «Герой Советского Союза» за героизм, проявленный при исполнения воинского долга в Афганской войне (1979—1989).
Герой Советского Союза — высшая степень отличия СССР, почётное звание СССР присваивалось «За совершение исключительного подвига и выдающиеся заслуги перед государством и народом» на основании Указов Президиума Верховного Совета СССР с вручением высшей государственной награды СССР — ордена Ленина и знака особого отличия — медали «Золотая Звезда».
Содержание
Основания для присвоения звания
В годы Афганской войны (1979—1989) присвоения звания «Герой Советского Союза» осуществлялись на основании Указов Президиума Верховного Совета СССР с формулировками:
- «За мужество и героизм, проявленные при выполнении интернационального долга в Демократической республике Афганистан»
- «За мужество и героизм, проявленные при выполнении специального задания по оказанию интернациональной помощи народу ДРА»
- «За выдающиеся заслуги в управлении войсками по оказанию интернациональной помощи народу ДРА» (высшему командному составу Минобороны СССР).
За героизм, проявленный в годы Афганской войны (1979—1989), высшее звание «Герой Советского Союза» было присвоено 86 раз. Семеро (шесть из них посмертно) были удостоены звания «Герой Российской Федерации».
Статистика и примечания
В таблице приведен список военнослужащих Вооружённых Сил СССР, а также сотрудников других силовых ведомств СССР, удостоенных звания Героя Советского Союза и Героя Российской Федерации за участие в Афганской войне 1979—1989 гг. Данные материалы представлены на основе открытых источников, поэтому могут быть неполными и содержать неточности.
Советский Союз принимал непосредственное участие в Афганской войне с 25 декабря 1979 по 15 февраля 1989 года.
За данный период через войну в Афганистане прошло свыше 600 000 советских граждан, более 15 000 из них погибли.
Список Героев Советского Союза
В таблице в алфавитном порядке указаны персоналии, воинская часть или соединение, род войск или вид Вооружённых сил или ведомство, звание, дата и место действия, за которое было получено звание Героя, а также в некоторых случаях дополнительная информация.
Всего в списке указаны 86 человек удостоенных звания Герой Советского Союза.
- Серым цветом в таблице выделены Герои, удостоенные звания посмертно.
| Фамилия Имя Отчество |
Род войск; Воинская часть; Соединение |
Звание на момент представления | Место совершения подвига; Войсковая операция | Дата события; Период службы в ДРА | Даты Указов о Награждении; Примечания |
|---|---|---|---|---|---|
| Акрамов, Наби Махмаджанович | СВ 149-й гв.мсп 201-я мсд |
старший лейтенант | н.п. Шафихейль, провинция Баглан | 1980—1982 | Указом Президиума ВС СССР от 5 июля 1982 года удостоен звания Герой Советского Союза |
| Александров, Вячеслав Александрович | ВДВ 345-й опдп |
младший сержант | операция «Магистраль» н.п. Алихейль, провинция Пактия |
7 января 1988 | Героически погиб, выполняя боевую задачу. Указом Президиума ВС СССР от 28 июня 1988 года удостоен звания Герой Советского Союза (посмертно) |
| Арсенов, Валерий Викторович | СпН ГРУ ГШ 173-й ооспн 22-й обрспн |
рядовой | ущелье Васатичигнай, провинция Кандагар | 28 февраля 1986 | Героически погиб, закрыв собой командира роты от огня противника. Указом Президиума ВС СССР от 10 декабря 1986 года удостоен звания Герой Советского Союза (посмертно) |
| Аушев, Руслан Султанович | СВ 180-й мсп 108-й мсд |
капитан | н.п. Катайи-Ашу, провинция Вардак | 1980—1982, 1985—1987 | Указом Президиума ВС СССР от 7 мая 1982 года удостоен звания Герой Советского Союза. В ходе второй командировки в республику Афганистан был тяжело ранен на перевале Саланг |
| Анфиногенов, Николай Яковлевич | СВ 181-й мсп 108-й мсд |
рядовой | н.п. Хугьяни, провинция Лагман | 19 сентября 1983 | Героически погиб, прикрывая отход разведгруппы. Указом Президиума ВС СССР от 15 ноября 1983 года удостоен звания Герой Советского Союза (посмертно) |
| Ахромеев Сергей Фёдорович | Генштаб СССР | генерал армии | Кабул Штаб 40-й армии | май 1982 года | Указом Президиума ВС СССР от 7 мая 1982 года удостоен звания Герой Советского Союза |
| Барсуков, Иван Петрович | ПВ ДШМГ 35-го ПОГО КВПО |
майор | провинция Тахар | 1981—1983 | Указом Президиума ВС СССР от 11 августа 1983 года удостоен звания Герой Советского Союза |
| Белюженко, Виталий Степанович | ПГУ КГБ СССР группы особого назначения «Зенит» и «Каскад» |
полковник | Чарикар провинция Парван |
27 декабря 1979 года | Выполняя боевые задачи был дважды тяжело ранен и контужен. Указом Президиума ВС СССР от 24 ноября 1980 года удостоен звания Герой Советского Союза |
| Богданов, Александр Петрович | ПВ. Военный советник пограничных войск ДРА |
майор | провинция Пактика | 18 мая 1984 | Героически погиб в рукопашном бою с противником. Указом Президиума ВС СССР от 18 мая 1984 года удостоен звания Герой Советского Союза (посмертно) |
| Бояринов, Григорий Иванович | ПГУ КГБ СССР отряд специального назначения «Зенит» |
полковник | Кабул Дворец Тадж-Бек |
27 декабря 1979 года | Героически погиб, выполняя боевую задачу. Указом Президиума ВС СССР от 28 апреля 1980 года удостоен звания Герой Советского Союза (посмертно) |
| Бурков, Валерий Анатольевич | ВВС 50-й осап ВВС 40А |
капитан | Панджшерская операция (1984) провинция Панджшер |
1984 | Выполняя боевую задачу был тяжело ранен. Указом Президента СССР от 17 октября 1991 года удостоен звания Герой Советского Союза |
| Варенников, Валентин Иванович | Генштаб СССР оперативная группа в ДРА |
генерал армии | операция «Магистраль» провинция Пактия и провинция Хост |
1984—1989 | Указом Президиума ВС СССР от 3 марта 1988 года, за успешное управление войсками в ходе операции «Магистраль» удостоен звания Герой Советского Союза |
| Востротин, Валерий Александрович | ВДВ 345-й опдп |
подполковник | операция «Магистраль» провинция Пактия и провинция Хост |
1979—1982 1986—1989 |
Указом Президиума ВС СССР от 6 января 1988 года удостоен звания Герой Советского Союза. В ходе двух командировок в республику Афганистан был дважды тяжело ранен |
| Высоцкий, Евгений Васильевич | СВ 180-й мсп 108-й мсд |
подполковник | г.Чарикар и ущелье Ниджраб, провинция Парван |
1980—1982 | Указом Президиума ВС СССР от 20 сентября 1982 года удостоен звания Герой Советского Союза |
| Гайнутдинов, Вячеслав Карибулович | ВВС 181-й овп ВВС 40А |
майор | провинция Кундуз | 1979—1980 | Указом Президиума ВС СССР от 28 апреля 1980 года удостоен звания Герой Советского Союза. После награждения продолжал службу в ДРА и погиб, выполняя боевую задачу. |
| Голованов, Александр Сергеевич | ВВС 50-й осап ВВС 40А |
полковник | Саланг и н.п. Джабаль Ус-Сарадж, провинция Парван |
2 февраля 1989 года | Героически погиб, выполняя боевую задачу. Указом Президиума ВС СССР от 16 июня 1989 года удостоен звания Герой Советского Союза (посмертно) |
| Гончаренко, Владислав Фёдорович | ВВС 378-й ошап ВВС 40А |
старший лейтенант | провинции Хост и Пактика |
1985—1986 | Указом Президиума ВС СССР от 28 сентября 1987 года удостоен звания Герой Советского Союза |
| Горошко, Ярослав Павлович | СпН ГРУ ГШ 186-й ооспн 22-й обрспн |
капитан | н.п. Замур-Тьян и Шахджой провинция Забуль |
1981—1983, 1987—1988 | Указом Президиума ВС СССР от 5 мая 1988 года удостоен звания Герой Советского Союза |
| Грачёв, Павел Сергеевич | ВДВ Управление 103-й гв.вдд |
генерал-майор | операция «Магистраль» провинция Хост и провинция Пактика |
1981—1983, 1985—1988 | Указом Президиума ВС СССР от 5 мая 1988 года за успешное управление частями 103-й гв. ВДД в ходе операции «Магистраль» удостоен звания Герой Советского Союза |
| Гринчак, Валерий Иванович | СВ 682-й мсп 108-й мсд |
капитан | н.п. Руха, Панджшерская операция (1984) провинция Панджшер |
июль 1984 | Выполняя боевую задачу был тяжело ранен. Указом Президиума ВС СССР от 18 февраля 1985 года удостоен звания Герой Советского Союза |
| Громов, Борис Всеволодович | СВ, Управление 40А |
генерал-лейтенант | операция «Магистраль» Газни — Гардез — Хост провинция Пактия |
1980—1982, 1985—1986, 1987—1989 | Указом Президиума ВС СССР от 3 марта 1988 года за успешное управление войсками в ходе операции «Магистраль» удостоен звания Герой Советского Союза |
| Гущин, Сергей Николаевич | СВ 371-й гв.мсп 5-й гв.мсд |
капитан | н.п. Каджаки-Суфла, провинция Гильменд |
октябрь 1988 | Указом Президиума ВС СССР от 10 апреля 1989 года удостоен звания Герой Советского Союза |
| Демаков, Александр Иванович | СВ 70-я омсбр |
лейтенант | н.п. Хусрави-Суфла, Кандагар |
21 апреля 1982 | Героически погиб, прикрывая отход подчинённых. Указом Президиума ВС СССР от 5 июля 1982 года удостоен звания Герой Советского Союза (посмертно) |
| Демченко, Георгий Александрович | СВ 66-я омсбр |
лейтенант | Ущелье Ганджгаль, Кунарская операция провинция Кунар |
16 мая 1983 | Героически погиб, подорвав себя гранатой вместе с окружившим противником. Указом Президиума ВС СССР от 15 ноября 1983 года удостоен звания Герой СССР (посмертно) |
| Задорожный, Владимир Владимирович | ВДВ 1179-й гв.ап 103-й гв.вдд |
старший лейтенант | Кунарская операция провинция Кунар |
28 мая 1985 | Героически погиб, накрыв собой вражескую гранату. Указом Президиума ВС СССР от 25 ноября 1985 года удостоен звания Герой Советского Союза (посмертно) |
| Запорожан, Игорь Владимирович | СВ 70-я омсбр |
старший лейтенант | н.п. Аман, Панджшерская операция (1984) провинция Панджшер |
1982—1984 | Указом Президиума ВС СССР от 7 мая 1985 года удостоен звания Герой Советского Союза |
| Зельняков, Евгений Иванович | ВВС 254-я оваэ ВВС 40А |
подполковник | н.п. Ханабад, провинция Кундуз |
1980—1982 | Указом Президиума ВС СССР от 7 мая 1982 года удостоен звания Герой Советского Союза |
| Игольченко, Сергей Викторович | СВ 66-я омсбр |
рядовой | провинция Нангархар | 1986—1987 | Указом Президиума ВС СССР от 3 марта 1988 года удостоен звания Герой Советского Союза |
| Исаков, Михаил Иванович | ПГУ КГБ СССР отряд спецназа «Зенит» |
капитан | Кабул Дворец Тадж-Бек |
27 декабря 1979 год | Указом Президиума ВС СССР от 4 ноября 1980 года удостоен звания Герой Советского Союза |
| Исламов, Юрий Верикович | СпН ГРУ ГШ 186-й ооспн 22-й обрспн |
младший сержант | н.п. Дури-Шахджой, провинция Забуль |
31 октября 1987 | Героически погиб, выполняя боевую задачу. Указом Президиума ВС СССР от 3 марта 1988 года удостоен звания Герой Советского Союза (посмертно) |
| Исрафилов, Абас Исламович | ВДВ 357-й гв.пдп 103-й гв.вдд |
сержант | н.п. Алишанг, провинция Лагман |
17 октября 1981 | Проявил героизм в бою, умер от полученного ранения 26 октября 1981. Указом Президента СССР от 26 декабря 1990 года удостоен звания Герой Советского Союза (посмертно) |
| Капшук, Виктор Дмитриевич | ПВ ДШМГ 47-го ПОГО КСАПО |
старший сержант | н.п. Ланкар провинция Бадгис |
1984—1985 | Указом Президиума ВС СССР от 6 ноября 1985 года удостоен звания Герой Советского Союза |
| Карпухин, Виктор Фёдорович | ПГУ КГБ СССР спецподразделение «Альфа» |
капитан | Кабул Дворец Тадж-Бек |
27 декабря 1979 год | Указом Президиума ВС СССР от 28 апреля 1980 года удостоен звания Герой Советского Союза |
| Ковалёв, Владимир Александрович | ВВС 50-й осап ВВС 40А |
майор | Баграм, провинция Парван |
21 декабря 1987 | Героически погиб, отводя подбитый самолёт от жилых построек города. Указом Президиума Верховного Совета СССР удостоен звания Герой Советского Союза (посмертно) |
| Ковалёв, Николай Иванович | ВВС 181-й овп ВВС 40А |
подполковник | Ущелье Печдара, Кунарская операция провинция Кунар |
1984—1985 (1 июня 1985 года) | Героически погиб, выполняя боевую задачу. Указом Президиума ВС СССР от 5 февраля 1986 года удостоен звания Герой Советского Союза (посмертно) |
| Козлов, Сергей Павлович | СВ 56-я одшбр |
старший лейтенант | н.п. Ходжагар, провинция Тахар |
1980—1982 | Указом Президиума ВС СССР от 28 апреля 1980 года удостоен звания Герой Советского Союза |
| Козлов, Эвальд Григорьевич | ПГУ КГБ СССР отряд спецназа «Зенит» |
капитан 2-го ранга | Кабул Дворец Тадж-Бек |
27 декабря 1979 год | Указом Президиума ВС СССР от 28 апреля 1980 года удостоен звания Герой Советского Союза |
| Колесник, Василий Васильевич | ГРУ ГШ МО | полковник | Кабул Дворец Тадж-Бек |
27 декабря 1979 | Указом Президиума ВС СССР от 28 апреля 1980 года удостоен звания Герой Советского Союза за руководство операцией Шторм-333 |
| Корявин, Александр Владимирович | ВДВ 357-й гв.пдп 103-й гв.вдд |
ефрейтор | н.п. Сиракулай, Кунарская операция провинция Кунар |
24 мая 1985 | Героически погиб, спасая жизнь офицера — командира своего взвода. Указом Президиума ВС СССР от 25 октября 1985 года удостоен звания Герой Советского Союза (посмертно) |
| Кот, Виктор Севастьянович | ВВС 27-й гв.иап ВВС 40А |
полковник | Панджшерское ущелье, Панджшерская операция (1982) провинция Панджшер |
1981—1982, 1985—1987 | Указом Президиума ВС СССР от 20 сентября 1982 года удостоен звания Герой Советского Союза |
| Кравченко, Николай Васильевич | ВДВ 345-й опдп |
капитан | Панджшерское ущелье, Панджшерская операция (1984) провинции Панджшер |
19 мая 1984 | Взял на себя командование батальоном после гибели командира. Указом Президиума ВС СССР от 27 сентября 1984 года удостоен звания Герой Советского Союза |
| Кремениш, Николай Иванович | СВ 271-й оисб 108-й мсд |
сержант | Баграм, провинция Парван |
1986—1987 | Выполняя боевую задачу, был тяжело ранен. Указом Президиума ВС СССР от 5 мая 1988 года удостоен звания Герой Советского Союза |
| Кузнецов, Николай Анатольевич | СпН ГРУ ГШ 334-й ооспн 15-й обрспн |
лейтенант | Мараварское ущелье, провинция Кунар |
23 апреля 1985 | Героически погиб, подорвав себя гранатой, прикрывая отход товарищей. Указом Президиума ВС СССР от 21 ноября 1985 года удостоен звания Герой Советского Союза (посмертно) |
| Кузнецов, Юрий Викторович | ВДВ 345-й опдп |
подполковник | н.п. Заргаран Панджшерская операция (1982) провинция Панджшер |
1981—1982 | Указом Президиума ВС СССР от 5 июля 1982 года удостоен звания Герой Советского Союза |
| Кучеренко, Владимир Анатольевич | ВВС 50-й осап ВВС 40А |
капитан | Кабул | 1984—1985 | Указом Президиума ВС СССР от 26 мая 1986 года удостоен звания Герой СССР |
| Кучкин, Геннадий Павлович | СВ 101-й мсп 5-й гв.мсд |
капитан | провинция Герат | 1982—1984 | Указом Президиума ВС СССР от 3 марта 1983 года удостоен звания Герой СССР |
| Левченко, Анатолий Николаевич | ВВС 655-й иап ВВС 40А |
подполковник | Саланг провинция Парван |
27 декабря 1985 | Героически погиб, совершив огненный таран позиций противника на подбитом самолёте. Указом Президиума ВС СССР от 26 мая 1986 года удостоен звания Герой Советского Союза (посмертно) |
| Лукашов, Николай Николаевич | ПВ ДШМГ 47-го ПОГО КСАПО |
капитан | провинция Фарьяб | 1984—1988 | Указом Президиума ВС СССР от 17 марта 1988 года удостоен звания Герой Советского Союза |
| Майданов, Николай Сайнович | ВВС 239-я оваэ и 325-й отбвп ВВС 40А |
капитан | н.п. Талукан, провинция Тахар |
1984—1985 1987—1988 | Указом Президиума ВС СССР от 29 июля 1988 года удостоен звания Герой Советского Союза |
| Максимов, Юрий Павлович | СВ Штаб ТуркВО |
генерал-полковник | Кабул Штаб 40 Армии |
1979—1984 | Указом Президиума ВС СССР от 5 июля 1982 года удостоен звания Герой Советского Союза |
| Малышев, Николай Иванович | ВВС 181-й овп, ВВС 40А |
майор | г. Файзабад провинция Бадахшан |
1982—1983 1985—1986 | Указом Президиума ВС СССР от 13 января 1987 года удостоен звания Герой Советского Союза |
| Мельников, Андрей Александрович | ВДВ 345-й опдп |
рядовой | операция «Магистраль» н.п. Алихейль, провинция Пактия |
7—8 января 1988 | Героически погиб, выполняя боевую задачу. Указом Президиума ВС СССР от 28 июня 1988 года удостоен звания Герой Советского Союза (посмертно) |
| Миролюбов, Юрий Николаевич | СпН ГРУ ГШ 668-й ооспн 15-й обрспн |
сержант | н.п. Бараки-Барак, провинция Логар |
1986—1987 | Указом Президиума ВС СССР от 5 мая 1988 года удостоен звания Герой Советского Союза |
| Мироненко, Александр Григорьевич | ВДВ 317-й гв.пдп 103-й гв.вдд |
старший сержант | н.п. Асмар, провинция Кунар |
29 февраля 1980 | Героически погиб, подорвав себя гранатой вместе с противником. Указом Президиума ВС СССР от 28 апреля 1980 года удостоен звания Герой Советского Союза (посмертно) |
| Неверов, Владимир Лаврентьевич | СВ 101-й мсп 5-й гв.мсд |
полковник | н.п. Корт, провинция Герат |
28 ноября 1983 | Указом Президиума ВС СССР от 17 февраля 1984 года удостоен звания Герой Советского Союза |
| Онищук, Олег Петрович | СпН ГРУ ГШ 186-й ооспн 22-й обрспн |
старший лейтенант | Ущелье Шинкай, провинция Забуль |
31 октября 1987 | Героически погиб, выполняя боевую задачу. Указом Президиума ВС СССР от 5 мая 1988 года удостоен звания Герой Советского Союза (посмертно) |
| Опарин, Александр Яковлевич | СВ 191-й омсп |
майор | Панджшерская операция (1982) провинция Панджшер |
17 мая 1982 | Героически погиб, выполняя боевую задачу. Указом Президиума ВС СССР от 20 сентября 1982 года удостоен звания Герой Советского Союза (посмертно) |
| Очиров, Валерий Николаевич | ВВС 335-й обвп ВВС 40А |
подполковник | н.п. Паси-Шахи-Мардан Панджшерская операция (1984) провинция Парван |
1980—1981, 1984—1985, 1986—1987 | Указом Президиума ВС СССР от 21 февраля 1985 года удостоен звания Герой Советского Союза |
| Павлов, Виталий Егорович | ВВС 50-й осап, ВВС 40А |
полковник | Панджшерская операция (1982) провинция Панджшер |
1981—1982 | Указом Президиума ВС СССР от 3 марта 1983 года удостоен звания Герой Советского Союза |
| Павлюков, Константин Григорьевич | ВВС 378-й ошап ВВС 40А |
старший лейтенант | н.п. Абдибай провинция Парван |
21 января 1987 | Героически погиб, подорвав себя гранатой вместе с окружившим его противником. Указом Президиума ВС СССР от 28 сентября 1987 года удостоен звания Герой Советского Союза (посмертно) |
| Пименов, Василий Васильевич | ВДВ 345-й опдп |
майор | н.п. Пачахак, Панджшерская операция (1984) провинция Парван |
1982—1984 | Указом Президиума ВС СССР от 13 июня 1984 года удостоен звания Герой Советского Союза |
| Письменный, Вячеслав Михайлович | ВВС 181-й овп ВВС 40А |
подполковник | провинция Кундуз | 1980—1981 1984—1985 | Указом Президиума ВС СССР от 5 февраля 1986 года удостоен звания Герой Советского Союза |
| Плосконос, Игорь Николаевич | СВ 783-й орб 201-й мсд |
старший лейтенант | Мармольское ущелье, провинция Балх |
1982—1984 | Указом Президиума ВС СССР от 15 ноября 1983 года удостоен звания Герой Советского Союза |
| Попков, Валерий Филиппович | Авиация ПВ 23-й опап КСАПО |
капитан | н.п. Ханабад, провинция Кундуз |
1982—1989 | Указом Президиума ВС СССР от 21 апреля 1989 года удостоен звания Герой Советского Союза |
| Пугачёв, Федор Иванович | СВ 101-й мсп 5-й гв.мсд |
капитан | Провинция Герат | 1981—1983 | Указом Президиума ВС СССР от 23 января 1984 года удостоен звания Герой Советского Союза |
| Райлян, Александр Максимович | ВВС 335-й обвп ВВС 40А |
подполковник | Джелалабад провинция Нангархар |
1987—1988 | Указом Президиума ВС СССР от 25 февраля 1988 года удостоен звания Герой Советского Союза |
| Рубан, Пётр Васильевич | ВВС 200-я ошаэ и 378-й ошап ВВС 40А |
подполковник | н.п. Ургун, провинция Пактика |
16 января 1984 | Героически погиб, выполняя боевую задачу. Указом Президиума ВС СССР от 17 мая 1984 года удостоен звания Герой Советского Союза (посмертно) |
| Руцкой, Александр Владимирович | ВВС 378-й ошап ВВС 40А |
полковник | провинции Хост и Пактия | 1985—1988 | Указом Президиума ВС СССР от 8 декабря 1988 года удостоен звания Герой Советского Союза |
| Синицкий, Виктор Павлович | СВ 45-й оисп |
младший сержант | г. Чарикар, провинция Парван |
1986—1987 | Выполняя боевые задачи, был неоднократно тяжело контужен. Указом Президиума ВС СССР от 5 мая 1988 года удостоен звания Герой Советского Союза |
| Слюсарь, Альберт Евдокимович | ВДВ Управление 103-й гв.вдд |
генерал-майор | Панджшерская операция (1982) провинция Панджшер |
1981—1984 | Указом Президиума ВС СССР от 15 ноября 1983 года удостоен звания Герой Советского Союза |
| Соколов, Борис Иннокентьевич | ПГУ КГБ СССР | капитан | Баграм, провинция Парван |
1984—1988 | Указом Президиума ВС СССР от 28 июня 1988 года удостоен звания Герой Советского Союза |
| Соколов, Сергей Леонидович | Генштаб СССР | маршал | Штаб 40-й Армии Кабул |
1979—1980 | Указом Президиума ВС СССР от 28 апреля 1980 года удостоен звания Герой Советского Союза |
| Солуянов, Александр Петрович | ВДВ 350-й гв.пдп 103-й гв.вдд |
майор | н.п. Дидак, Панджшерская операция (1984) провинция Панджшер |
1982—1984 | Указом Президиума ВС СССР от 23 ноября 1984 года удостоен звания Герой Советского Союза |
| Стовба, Александр Иванович | СВ, 70-я омсбр |
лейтенант | н.п. Серан, провинция Кандагар |
29 марта 1980 | Героически погиб, прикрывая отход товарищей. Указом Президента СССР от 11 ноября 1990 года удостоен звания Герой Советского Союза (посмертно) |
| Ухабов, Валерий Иванович | ПВ ДШМГ 67-го ПОГО КСАПО |
подполковник | Куфабское ущелье, провинция Бадахшан |
1981—1983 (15 октября 1983) | Героически погиб, выполняя боевую задачу. Указом Президиума ВС СССР от 10 ноября 1983 года удостоен звания Герой Советского Союза (посмертно) |
| Филипченков, Сергей Викторович | ВВС 50-й осап ВВС 40А |
капитан | Кабул | 1984—1985 | Указом Президиума ВС СССР от 31 июля 1986 года удостоен звания Герой Советского Союза |
| Хаустов, Григорий Павлович | ВВС 120-й иап и 378-й ошап ВВС 40А |
полковник | провинция Кандагар | 1986—1987 1988—1989 |
Указом Президиума ВС СССР от 16 июня 1989 года удостоен звания Герой Советского Союза |
| Чепик, Николай Петрович | ВДВ 317-й гв.пдп 103-й гв.вдд |
старший сержант | н.п. Шинкорак, провинция Кунар |
29 февраля 1980 | Героически погиб, подорвав себя миной вместе с противником. Указом Президиума ВС СССР от 28 апреля 1980 года удостоен звания Герой Советского Союза (посмертно) |
| Черножуков, Александр Викторович | СВ 70-я омсбр |
старший лейтенант | н.п. Санабур, провинции Кандагар |
1981—1983 | Указом Президиума ВС СССР от 3 марта 1983 года удостоен звания Герой Советского Союза |
| Чмуров, Игорь Владимирович | ВДВ 345-й опдп |
гвардии рядовой | Ущелье Хазара, провинция Панджшер |
14 декабря 1985 | Выполняя боевую задачу, был ранен. Указом Президиума ВС СССР от 26 мая 1986 года удостоен звания Герой Советского Союза |
| Шагалеев, Фарит Султанович | Авиация ПВ 23-й опап КСАПО |
подполковник | Куфабское ущелье, провинция Бадахшан |
1981—1983 | Указом Президиума ВС СССР от 8 апреля 1982 года удостоен звания Герой СССР |
| Шахворостов, Андрей Евгеньевич | СВ 682-й мсп 108-й мсд |
лейтенант | н.п. Руха, провинция Панджшер |
14 декабря 1985 | Героически погиб, выполняя боевую задачу. Указом Президиума ВС СССР от 31 июля 1986 года удостоен звания Герой Советского Союза (посмертно) |
| Шиков, Юрий Алексеевич | СВ 180-й мсп 108-й мсд |
старшина | г.Чарикар, провинции Парван |
11 и 13 октября 1986 | Указом Президиума ВС СССР от 28 сентября 1987 года удостоен звания Герой Советского Союза |
| Шорников, Николай Анатольевич | СВ 66-я омсбр |
старший лейтенант | н.п. Хара, провинция Кунар |
11 мая 1980 | Героически погиб, подорвав себя гранатой вместе с противником, прикрывая отход товарищей. Указом Президиума ВС СССР от 21 октября 1980 года удостоен звания Герой Советского Союза (посмертно) |
| Щербаков, Василий Васильевич | ВВС 181-й овп ВВС 40А |
майор | н.п. Ромуаниши, провинция Бадахшан |
1979—1980 | Указом Президиума ВС СССР от 28 апреля 1980 года удостоен звания Герой Советского Союза |
| Юрасов, Олег Александрович | ВДВ 345-й опдп |
майор | н.п. Капатак, Операция «Тайфун» (1989) провинция Парван |
23 января 1989 | Героически погиб, выполняя боевую задачу. Указом Президиума ВС СССР от 10 апреля 1989 года удостоен звания Герой Советского Союза (посмертно) |
Список Героев Российской Федерации
После распада СССР, Президент Российской Федерации указом от 20 марта 1992 года установил высшее государственное звание Герой Российской Федерации. В тексте указа не даётся чёткого определения за заслуги перед каким именно государством и народом, связанные с совершением геройского подвига, возможно присвоение данного звания[1]:…Установить звание Героя Российской Федерации для присвоения за заслуги перед государством и народом, связанные с совершением геройского подвига…— Президент Российской Федерации Б. Ельцин
В период с 1994 по 2009 год Президентами Российской Федерации неоднократно награждались бывшие участники Афганской войны, которые на момент совершения подвига являлись гражданами СССР. Причём из 7 награждённых только 3 человека впоследствии получили гражданство Российской Федерации. В 4 случаях звание было посмертно присуждено военнослужащим погибшим при совершении подвига, при этом один из них не являлся уроженцем РСФСР.
Всего в списке указаны указаны 7 человек удостоенные звания Герой Российской Федерации.
- Серым цветом в таблице выделены, удостоенные звания посмертно.
| Фамилия Имя Отчество |
Род войск; Воинская часть; Соединение |
Звание на момент представления | Место совершения подвига; Войсковая операция | Дата события; Период службы в ДРА | Даты Указов о Награждении; Примечания |
|---|---|---|---|---|---|
| Амосов, Сергей Анатольевич | СВ, 66-я омсбр |
лейтенант | Ущелье Ганджгаль, Кунарская операция (1983) провинция Кунар |
16 мая 1983 | Героически погиб, выполняя боевую задачу. Указом Президента РФ от 7 апреля 1994 года удостоен звания Герой России (посмертно) |
| Вчерашнев, Сергей Георгиевич | СВ 177-й мсп 108-й мсд |
рядовой | н.п. Джабаль-Уссарадж, провинция Парван |
1 декабря 1980 | Героически погиб, выполняя боевую задачу. Указом Президента РФ от 7 апреля 1994 года удостоен звания Герой России (посмертно) |
| Гаджиев, Нухидин Омарович | СВ 66-я омсбр |
рядовой | ущелье Ганджгаль, Кунарская операция (1983) провинция Кунар |
16 мая 1983 | Героически погиб, выполняя боевую задачу. Указом Президента РФ от 2 сентября 1997 года удостоен звания Герой России (посмертно) |
| Дауди, Ильяс Дильшатович | СВ 149-й гв.мсп 201-й мсд |
старший сержант | Кокари-Шаршари, операция «Западня» провинция Герат |
23 августа 1986 | Выполняя боевую задачу был тяжело ранен. Указом Президента РФ от 27 декабря 2009 года удостоен звания Герой России |
| Дубынин, Виктор Петрович | СВ Управление 40А |
генерал-майор | Кабул, штаб 40-й Армии |
1984—1987 | Указом Президента РФ от 11 ноября 2003 года удостоен звания Герой России (посмертно — скончался в 1992 году). |
| Сергеев, Евгений Георгиевич | СпН ГРУ ГШ 186-й ооспн 22-й обрспн |
подполковник | н.п. Шахджой, провинция Забуль |
1985—1987 | Указом Президента РФ (закрытым) от 6 мая 2012 (за взятие ПЗРК «Стингер») удостоен звания Герой России (посмертно — скончался в 2008 году). |
| Шкидченко, Пётр Иванович | СВ Аппарат военных советников при Министерстве Обороны ДРА |
генерал-лейтенант | провинция Хост | 19 января 1982 год | Героически погиб, выполняя боевую задачу. Указом Президента Российской Федерации от 4 июля 2000 года удостоен звания Герой России (посмертно) |
Сокращения в статье
- ВДВ — воздушно-десантные войска
- ВВС 40А — Военно-воздушные силы 40-й Армии
- гв.ап — гвардейский артиллерийский полк
- гв.вдд — гвардейская воздушно-десантная дивизия
- гв.иап — гвардейский истребительный авиационный полк
- гв.пдп — гвардейский парашютно-десантный полк
- Генштаб — Генеральный штаб ВС СССР
- ДШМГ — десантно-штурмовая маневренная группа
- ДРА — Демократическая Республика Афганистан
- иап — истребительный авиационный полк
- КГБ СССР — Комитет государственной безопасности СССР
- МВД СССР — Министерство внутренних дел СССР
- мсп — мотострелковый полк
- мсд — мотострелковая дивизия
- одшбр — отдельная десантно-штурмовая бригада
- омсбр — отдельная мотострелковая бригада
- опдп — отдельный парашютно-десантный полк
- КВПО — Краснознамённый Восточный пограничный округ
- КСАПО — Краснознамённый Среднеазиатский пограничный округ
- омсбр — отдельная мотострелковая бригада
- ооспн — отдельный отряд специального назначения
- обрспн — отдельная бригада специального назначения
- оваэ — отдельная вертолётная авиационная эскадрилья
- отбвп — отдельный транспортно-боевой вертолётный полк
- обвп — отдельный боевой вертолётный полк
- овп — отдельный вертолётный полк
- оисп — отдельный инженерно-сапёрный полк
- оисб — отдельный инженерно-сапёрный батальон
- омсп — отдельный мотострелковый полк
- опап — отдельный пограничный авиационный полк
- орб — отдельный разведывательный батальон
- осап — отдельный смешанный авиационный полк
- ошап — отдельный штурмовой авиационный полк
- ошаэ — отдельная штурмовая авиационная эскадрилья
- ПВ — пограничные войска КГБ СССР
- ПОГО — пограничный отряд
- ПГУ КГБ СССР — Первое главное управление КГБ СССР
- СпН ГРУ ГШ — Спецназ Главного Разведывательного Управления Генштаба Минобороны СССР
- СВ — Сухопутные войска
- ТуркВО — Туркестанский военный округ
Напишите отзыв о статье "Герои Советского Союза (Афганская война 1979—1989)"
Примечания
- ↑ [www.rossimvolika.ru/gos-nagrady/zvanie_geroi_ros/zakon_zvezda/ Закон РФ «Об установлении звания Героя Российской Федерации и учреждении знака особого отличия — медали «Золотая Звезда»]
Ссылки
- [www.warheroes.ru/ Герои Страны (warheroes.ru)]
- [beta.rsva.ru/afgan/heroes-ussr.shtml Герои Советского Союза, получившие это звание в республике Афганистан в составе ограниченного контингента советских войск]
| ||||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Герои Советского Союза (Афганская война 1979—1989)
– Какого?– Друбецкого?
– Нет, недавно…
– Что он вам нравится?
– Да, он приятный молодой человек… Отчего вы меня это спрашиваете? – сказала княжна Марья, продолжая думать о своем утреннем разговоре с отцом.
– Оттого, что я сделал наблюдение, – молодой человек обыкновенно из Петербурга приезжает в Москву в отпуск только с целью жениться на богатой невесте.
– Вы сделали это наблюденье! – сказала княжна Марья.
– Да, – продолжал Пьер с улыбкой, – и этот молодой человек теперь себя так держит, что, где есть богатые невесты, – там и он. Я как по книге читаю в нем. Он теперь в нерешительности, кого ему атаковать: вас или mademoiselle Жюли Карагин. Il est tres assidu aupres d'elle. [Он очень к ней внимателен.]
– Он ездит к ним?
– Да, очень часто. И знаете вы новую манеру ухаживать? – с веселой улыбкой сказал Пьер, видимо находясь в том веселом духе добродушной насмешки, за который он так часто в дневнике упрекал себя.
– Нет, – сказала княжна Марья.
– Теперь чтобы понравиться московским девицам – il faut etre melancolique. Et il est tres melancolique aupres de m lle Карагин, [надо быть меланхоличным. И он очень меланхоличен с m elle Карагин,] – сказал Пьер.
– Vraiment? [Право?] – сказала княжна Марья, глядя в доброе лицо Пьера и не переставая думать о своем горе. – «Мне бы легче было, думала она, ежели бы я решилась поверить кому нибудь всё, что я чувствую. И я бы желала именно Пьеру сказать всё. Он так добр и благороден. Мне бы легче стало. Он мне подал бы совет!»
– Пошли бы вы за него замуж? – спросил Пьер.
– Ах, Боже мой, граф, есть такие минуты, что я пошла бы за всякого, – вдруг неожиданно для самой себя, со слезами в голосе, сказала княжна Марья. – Ах, как тяжело бывает любить человека близкого и чувствовать, что… ничего (продолжала она дрожащим голосом), не можешь для него сделать кроме горя, когда знаешь, что не можешь этого переменить. Тогда одно – уйти, а куда мне уйти?…
– Что вы, что с вами, княжна?
Но княжна, не договорив, заплакала.
– Я не знаю, что со мной нынче. Не слушайте меня, забудьте, что я вам сказала.
Вся веселость Пьера исчезла. Он озабоченно расспрашивал княжну, просил ее высказать всё, поверить ему свое горе; но она только повторила, что просит его забыть то, что она сказала, что она не помнит, что она сказала, и что у нее нет горя, кроме того, которое он знает – горя о том, что женитьба князя Андрея угрожает поссорить отца с сыном.
– Слышали ли вы про Ростовых? – спросила она, чтобы переменить разговор. – Мне говорили, что они скоро будут. Andre я тоже жду каждый день. Я бы желала, чтоб они увиделись здесь.
– А как он смотрит теперь на это дело? – спросил Пьер, под он разумея старого князя. Княжна Марья покачала головой.
– Но что же делать? До года остается только несколько месяцев. И это не может быть. Я бы только желала избавить брата от первых минут. Я желала бы, чтобы они скорее приехали. Я надеюсь сойтись с нею. Вы их давно знаете, – сказала княжна Марья, – скажите мне, положа руку на сердце, всю истинную правду, что это за девушка и как вы находите ее? Но всю правду; потому что, вы понимаете, Андрей так много рискует, делая это против воли отца, что я бы желала знать…
Неясный инстинкт сказал Пьеру, что в этих оговорках и повторяемых просьбах сказать всю правду, выражалось недоброжелательство княжны Марьи к своей будущей невестке, что ей хотелось, чтобы Пьер не одобрил выбора князя Андрея; но Пьер сказал то, что он скорее чувствовал, чем думал.
– Я не знаю, как отвечать на ваш вопрос, – сказал он, покраснев, сам не зная от чего. – Я решительно не знаю, что это за девушка; я никак не могу анализировать ее. Она обворожительна. А отчего, я не знаю: вот всё, что можно про нее сказать. – Княжна Марья вздохнула и выражение ее лица сказало: «Да, я этого ожидала и боялась».
– Умна она? – спросила княжна Марья. Пьер задумался.
– Я думаю нет, – сказал он, – а впрочем да. Она не удостоивает быть умной… Да нет, она обворожительна, и больше ничего. – Княжна Марья опять неодобрительно покачала головой.
– Ах, я так желаю любить ее! Вы ей это скажите, ежели увидите ее прежде меня.
– Я слышал, что они на днях будут, – сказал Пьер.
Княжна Марья сообщила Пьеру свой план о том, как она, только что приедут Ростовы, сблизится с будущей невесткой и постарается приучить к ней старого князя.
Женитьба на богатой невесте в Петербурге не удалась Борису и он с этой же целью приехал в Москву. В Москве Борис находился в нерешительности между двумя самыми богатыми невестами – Жюли и княжной Марьей. Хотя княжна Марья, несмотря на свою некрасивость, и казалась ему привлекательнее Жюли, ему почему то неловко было ухаживать за Болконской. В последнее свое свиданье с ней, в именины старого князя, на все его попытки заговорить с ней о чувствах, она отвечала ему невпопад и очевидно не слушала его.
Жюли, напротив, хотя и особенным, одной ей свойственным способом, но охотно принимала его ухаживанье.
Жюли было 27 лет. После смерти своих братьев, она стала очень богата. Она была теперь совершенно некрасива; но думала, что она не только так же хороша, но еще гораздо больше привлекательна, чем была прежде. В этом заблуждении поддерживало ее то, что во первых она стала очень богатой невестой, а во вторых то, что чем старее она становилась, тем она была безопаснее для мужчин, тем свободнее было мужчинам обращаться с нею и, не принимая на себя никаких обязательств, пользоваться ее ужинами, вечерами и оживленным обществом, собиравшимся у нее. Мужчина, который десять лет назад побоялся бы ездить каждый день в дом, где была 17 ти летняя барышня, чтобы не компрометировать ее и не связать себя, теперь ездил к ней смело каждый день и обращался с ней не как с барышней невестой, а как с знакомой, не имеющей пола.
Дом Карагиных был в эту зиму в Москве самым приятным и гостеприимным домом. Кроме званых вечеров и обедов, каждый день у Карагиных собиралось большое общество, в особенности мужчин, ужинающих в 12 м часу ночи и засиживающихся до 3 го часу. Не было бала, гулянья, театра, который бы пропускала Жюли. Туалеты ее были всегда самые модные. Но, несмотря на это, Жюли казалась разочарована во всем, говорила всякому, что она не верит ни в дружбу, ни в любовь, ни в какие радости жизни, и ожидает успокоения только там . Она усвоила себе тон девушки, понесшей великое разочарованье, девушки, как будто потерявшей любимого человека или жестоко обманутой им. Хотя ничего подобного с ней не случилось, на нее смотрели, как на такую, и сама она даже верила, что она много пострадала в жизни. Эта меланхолия, не мешавшая ей веселиться, не мешала бывавшим у нее молодым людям приятно проводить время. Каждый гость, приезжая к ним, отдавал свой долг меланхолическому настроению хозяйки и потом занимался и светскими разговорами, и танцами, и умственными играми, и турнирами буриме, которые были в моде у Карагиных. Только некоторые молодые люди, в числе которых был и Борис, более углублялись в меланхолическое настроение Жюли, и с этими молодыми людьми она имела более продолжительные и уединенные разговоры о тщете всего мирского, и им открывала свои альбомы, исписанные грустными изображениями, изречениями и стихами.
Жюли была особенно ласкова к Борису: жалела о его раннем разочаровании в жизни, предлагала ему те утешения дружбы, которые она могла предложить, сама так много пострадав в жизни, и открыла ему свой альбом. Борис нарисовал ей в альбом два дерева и написал: Arbres rustiques, vos sombres rameaux secouent sur moi les tenebres et la melancolie. [Сельские деревья, ваши темные сучья стряхивают на меня мрак и меланхолию.]
В другом месте он нарисовал гробницу и написал:
«La mort est secourable et la mort est tranquille
«Ah! contre les douleurs il n'y a pas d'autre asile».
[Смерть спасительна и смерть спокойна;
О! против страданий нет другого убежища.]
Жюли сказала, что это прелестно.
– II y a quelque chose de si ravissant dans le sourire de la melancolie, [Есть что то бесконечно обворожительное в улыбке меланхолии,] – сказала она Борису слово в слово выписанное это место из книги.
– C'est un rayon de lumiere dans l'ombre, une nuance entre la douleur et le desespoir, qui montre la consolation possible. [Это луч света в тени, оттенок между печалью и отчаянием, который указывает на возможность утешения.] – На это Борис написал ей стихи:
«Aliment de poison d'une ame trop sensible,
«Toi, sans qui le bonheur me serait impossible,
«Tendre melancolie, ah, viens me consoler,
«Viens calmer les tourments de ma sombre retraite
«Et mele une douceur secrete
«A ces pleurs, que je sens couler».
[Ядовитая пища слишком чувствительной души,
Ты, без которой счастье было бы для меня невозможно,
Нежная меланхолия, о, приди, меня утешить,
Приди, утиши муки моего мрачного уединения
И присоедини тайную сладость
К этим слезам, которых я чувствую течение.]
Жюли играла Борису нa арфе самые печальные ноктюрны. Борис читал ей вслух Бедную Лизу и не раз прерывал чтение от волнения, захватывающего его дыханье. Встречаясь в большом обществе, Жюли и Борис смотрели друг на друга как на единственных людей в мире равнодушных, понимавших один другого.
Анна Михайловна, часто ездившая к Карагиным, составляя партию матери, между тем наводила верные справки о том, что отдавалось за Жюли (отдавались оба пензенские именья и нижегородские леса). Анна Михайловна, с преданностью воле провидения и умилением, смотрела на утонченную печаль, которая связывала ее сына с богатой Жюли.
– Toujours charmante et melancolique, cette chere Julieie, [Она все так же прелестна и меланхолична, эта милая Жюли.] – говорила она дочери. – Борис говорит, что он отдыхает душой в вашем доме. Он так много понес разочарований и так чувствителен, – говорила она матери.
– Ах, мой друг, как я привязалась к Жюли последнее время, – говорила она сыну, – не могу тебе описать! Да и кто может не любить ее? Это такое неземное существо! Ах, Борис, Борис! – Она замолкала на минуту. – И как мне жалко ее maman, – продолжала она, – нынче она показывала мне отчеты и письма из Пензы (у них огромное имение) и она бедная всё сама одна: ее так обманывают!
Борис чуть заметно улыбался, слушая мать. Он кротко смеялся над ее простодушной хитростью, но выслушивал и иногда выспрашивал ее внимательно о пензенских и нижегородских имениях.
Жюли уже давно ожидала предложенья от своего меланхолического обожателя и готова была принять его; но какое то тайное чувство отвращения к ней, к ее страстному желанию выйти замуж, к ее ненатуральности, и чувство ужаса перед отречением от возможности настоящей любви еще останавливало Бориса. Срок его отпуска уже кончался. Целые дни и каждый божий день он проводил у Карагиных, и каждый день, рассуждая сам с собою, Борис говорил себе, что он завтра сделает предложение. Но в присутствии Жюли, глядя на ее красное лицо и подбородок, почти всегда осыпанный пудрой, на ее влажные глаза и на выражение лица, изъявлявшего всегдашнюю готовность из меланхолии тотчас же перейти к неестественному восторгу супружеского счастия, Борис не мог произнести решительного слова: несмотря на то, что он уже давно в воображении своем считал себя обладателем пензенских и нижегородских имений и распределял употребление с них доходов. Жюли видела нерешительность Бориса и иногда ей приходила мысль, что она противна ему; но тотчас же женское самообольщение представляло ей утешение, и она говорила себе, что он застенчив только от любви. Меланхолия ее однако начинала переходить в раздражительность, и не задолго перед отъездом Бориса, она предприняла решительный план. В то самое время как кончался срок отпуска Бориса, в Москве и, само собой разумеется, в гостиной Карагиных, появился Анатоль Курагин, и Жюли, неожиданно оставив меланхолию, стала очень весела и внимательна к Курагину.
– Mon cher, – сказала Анна Михайловна сыну, – je sais de bonne source que le Prince Basile envoie son fils a Moscou pour lui faire epouser Julieie. [Мой милый, я знаю из верных источников, что князь Василий присылает своего сына в Москву, для того чтобы женить его на Жюли.] Я так люблю Жюли, что мне жалко бы было ее. Как ты думаешь, мой друг? – сказала Анна Михайловна.
Мысль остаться в дураках и даром потерять весь этот месяц тяжелой меланхолической службы при Жюли и видеть все расписанные уже и употребленные как следует в его воображении доходы с пензенских имений в руках другого – в особенности в руках глупого Анатоля, оскорбляла Бориса. Он поехал к Карагиным с твердым намерением сделать предложение. Жюли встретила его с веселым и беззаботным видом, небрежно рассказывала о том, как ей весело было на вчерашнем бале, и спрашивала, когда он едет. Несмотря на то, что Борис приехал с намерением говорить о своей любви и потому намеревался быть нежным, он раздражительно начал говорить о женском непостоянстве: о том, как женщины легко могут переходить от грусти к радости и что у них расположение духа зависит только от того, кто за ними ухаживает. Жюли оскорбилась и сказала, что это правда, что для женщины нужно разнообразие, что всё одно и то же надоест каждому.
– Для этого я бы советовал вам… – начал было Борис, желая сказать ей колкость; но в ту же минуту ему пришла оскорбительная мысль, что он может уехать из Москвы, не достигнув своей цели и даром потеряв свои труды (чего с ним никогда ни в чем не бывало). Он остановился в середине речи, опустил глаза, чтоб не видать ее неприятно раздраженного и нерешительного лица и сказал: – Я совсем не с тем, чтобы ссориться с вами приехал сюда. Напротив… – Он взглянул на нее, чтобы увериться, можно ли продолжать. Всё раздражение ее вдруг исчезло, и беспокойные, просящие глаза были с жадным ожиданием устремлены на него. «Я всегда могу устроиться так, чтобы редко видеть ее», подумал Борис. «А дело начато и должно быть сделано!» Он вспыхнул румянцем, поднял на нее глаза и сказал ей: – «Вы знаете мои чувства к вам!» Говорить больше не нужно было: лицо Жюли сияло торжеством и самодовольством; но она заставила Бориса сказать ей всё, что говорится в таких случаях, сказать, что он любит ее, и никогда ни одну женщину не любил более ее. Она знала, что за пензенские имения и нижегородские леса она могла требовать этого и она получила то, что требовала.
Жених с невестой, не поминая более о деревьях, обсыпающих их мраком и меланхолией, делали планы о будущем устройстве блестящего дома в Петербурге, делали визиты и приготавливали всё для блестящей свадьбы.
Граф Илья Андреич в конце января с Наташей и Соней приехал в Москву. Графиня всё была нездорова, и не могла ехать, – а нельзя было ждать ее выздоровления: князя Андрея ждали в Москву каждый день; кроме того нужно было закупать приданое, нужно было продавать подмосковную и нужно было воспользоваться присутствием старого князя в Москве, чтобы представить ему его будущую невестку. Дом Ростовых в Москве был не топлен; кроме того они приехали на короткое время, графини не было с ними, а потому Илья Андреич решился остановиться в Москве у Марьи Дмитриевны Ахросимовой, давно предлагавшей графу свое гостеприимство.
Поздно вечером четыре возка Ростовых въехали во двор Марьи Дмитриевны в старой Конюшенной. Марья Дмитриевна жила одна. Дочь свою она уже выдала замуж. Сыновья ее все были на службе.
Она держалась всё так же прямо, говорила также прямо, громко и решительно всем свое мнение, и всем своим существом как будто упрекала других людей за всякие слабости, страсти и увлечения, которых возможности она не признавала. С раннего утра в куцавейке, она занималась домашним хозяйством, потом ездила: по праздникам к обедни и от обедни в остроги и тюрьмы, где у нее бывали дела, о которых она никому не говорила, а по будням, одевшись, дома принимала просителей разных сословий, которые каждый день приходили к ней, и потом обедала; за обедом сытным и вкусным всегда бывало человека три четыре гостей, после обеда делала партию в бостон; на ночь заставляла себе читать газеты и новые книги, а сама вязала. Редко она делала исключения для выездов, и ежели выезжала, то ездила только к самым важным лицам в городе.
Она еще не ложилась, когда приехали Ростовы, и в передней завизжала дверь на блоке, пропуская входивших с холода Ростовых и их прислугу. Марья Дмитриевна, с очками спущенными на нос, закинув назад голову, стояла в дверях залы и с строгим, сердитым видом смотрела на входящих. Можно бы было подумать, что она озлоблена против приезжих и сейчас выгонит их, ежели бы она не отдавала в это время заботливых приказаний людям о том, как разместить гостей и их вещи.
– Графские? – сюда неси, говорила она, указывая на чемоданы и ни с кем не здороваясь. – Барышни, сюда налево. Ну, вы что лебезите! – крикнула она на девок. – Самовар чтобы согреть! – Пополнела, похорошела, – проговорила она, притянув к себе за капор разрумянившуюся с мороза Наташу. – Фу, холодная! Да раздевайся же скорее, – крикнула она на графа, хотевшего подойти к ее руке. – Замерз, небось. Рому к чаю подать! Сонюшка, bonjour, – сказала она Соне, этим французским приветствием оттеняя свое слегка презрительное и ласковое отношение к Соне.
Когда все, раздевшись и оправившись с дороги, пришли к чаю, Марья Дмитриевна по порядку перецеловала всех.
– Душой рада, что приехали и что у меня остановились, – говорила она. – Давно пора, – сказала она, значительно взглянув на Наташу… – старик здесь и сына ждут со дня на день. Надо, надо с ним познакомиться. Ну да об этом после поговорим, – прибавила она, оглянув Соню взглядом, показывавшим, что она при ней не желает говорить об этом. – Теперь слушай, – обратилась она к графу, – завтра что же тебе надо? За кем пошлешь? Шиншина? – она загнула один палец; – плаксу Анну Михайловну? – два. Она здесь с сыном. Женится сын то! Потом Безухова чтоль? И он здесь с женой. Он от нее убежал, а она за ним прискакала. Он обедал у меня в середу. Ну, а их – она указала на барышень – завтра свожу к Иверской, а потом и к Обер Шельме заедем. Ведь, небось, всё новое делать будете? С меня не берите, нынче рукава, вот что! Намедни княжна Ирина Васильевна молодая ко мне приехала: страх глядеть, точно два боченка на руки надела. Ведь нынче, что день – новая мода. Да у тебя то у самого какие дела? – обратилась она строго к графу.
– Всё вдруг подошло, – отвечал граф. – Тряпки покупать, а тут еще покупатель на подмосковную и на дом. Уж ежели милость ваша будет, я времечко выберу, съезжу в Маринское на денек, вам девчат моих прикину.
– Хорошо, хорошо, у меня целы будут. У меня как в Опекунском совете. Я их и вывезу куда надо, и побраню, и поласкаю, – сказала Марья Дмитриевна, дотрогиваясь большой рукой до щеки любимицы и крестницы своей Наташи.
На другой день утром Марья Дмитриевна свозила барышень к Иверской и к m me Обер Шальме, которая так боялась Марьи Дмитриевны, что всегда в убыток уступала ей наряды, только бы поскорее выжить ее от себя. Марья Дмитриевна заказала почти всё приданое. Вернувшись она выгнала всех кроме Наташи из комнаты и подозвала свою любимицу к своему креслу.
– Ну теперь поговорим. Поздравляю тебя с женишком. Подцепила молодца! Я рада за тебя; и его с таких лет знаю (она указала на аршин от земли). – Наташа радостно краснела. – Я его люблю и всю семью его. Теперь слушай. Ты ведь знаешь, старик князь Николай очень не желал, чтоб сын женился. Нравный старик! Оно, разумеется, князь Андрей не дитя, и без него обойдется, да против воли в семью входить нехорошо. Надо мирно, любовно. Ты умница, сумеешь обойтись как надо. Ты добренько и умненько обойдись. Вот всё и хорошо будет.
Наташа молчала, как думала Марья Дмитриевна от застенчивости, но в сущности Наташе было неприятно, что вмешивались в ее дело любви князя Андрея, которое представлялось ей таким особенным от всех людских дел, что никто, по ее понятиям, не мог понимать его. Она любила и знала одного князя Андрея, он любил ее и должен был приехать на днях и взять ее. Больше ей ничего не нужно было.
– Ты видишь ли, я его давно знаю, и Машеньку, твою золовку, люблю. Золовки – колотовки, ну а уж эта мухи не обидит. Она меня просила ее с тобой свести. Ты завтра с отцом к ней поедешь, да приласкайся хорошенько: ты моложе ее. Как твой то приедет, а уж ты и с сестрой и с отцом знакома, и тебя полюбили. Так или нет? Ведь лучше будет?
– Лучше, – неохотно отвечала Наташа.
На другой день, по совету Марьи Дмитриевны, граф Илья Андреич поехал с Наташей к князю Николаю Андреичу. Граф с невеселым духом собирался на этот визит: в душе ему было страшно. Последнее свидание во время ополчения, когда граф в ответ на свое приглашение к обеду выслушал горячий выговор за недоставление людей, было памятно графу Илье Андреичу. Наташа, одевшись в свое лучшее платье, была напротив в самом веселом расположении духа. «Не может быть, чтобы они не полюбили меня, думала она: меня все всегда любили. И я так готова сделать для них всё, что они пожелают, так готова полюбить его – за то, что он отец, а ее за то, что она сестра, что не за что им не полюбить меня!»
Они подъехали к старому, мрачному дому на Вздвиженке и вошли в сени.
– Ну, Господи благослови, – проговорил граф, полу шутя, полу серьезно; но Наташа заметила, что отец ее заторопился, входя в переднюю, и робко, тихо спросил, дома ли князь и княжна. После доклада о их приезде между прислугой князя произошло смятение. Лакей, побежавший докладывать о них, был остановлен другим лакеем в зале и они шептали о чем то. В залу выбежала горничная девушка, и торопливо тоже говорила что то, упоминая о княжне. Наконец один старый, с сердитым видом лакей вышел и доложил Ростовым, что князь принять не может, а княжна просит к себе. Первая навстречу гостям вышла m lle Bourienne. Она особенно учтиво встретила отца с дочерью и проводила их к княжне. Княжна с взволнованным, испуганным и покрытым красными пятнами лицом выбежала, тяжело ступая, навстречу к гостям, и тщетно пытаясь казаться свободной и радушной. Наташа с первого взгляда не понравилась княжне Марье. Она ей показалась слишком нарядной, легкомысленно веселой и тщеславной. Княжна Марья не знала, что прежде, чем она увидала свою будущую невестку, она уже была дурно расположена к ней по невольной зависти к ее красоте, молодости и счастию и по ревности к любви своего брата. Кроме этого непреодолимого чувства антипатии к ней, княжна Марья в эту минуту была взволнована еще тем, что при докладе о приезде Ростовых, князь закричал, что ему их не нужно, что пусть княжна Марья принимает, если хочет, а чтоб к нему их не пускали. Княжна Марья решилась принять Ростовых, но всякую минуту боялась, как бы князь не сделал какую нибудь выходку, так как он казался очень взволнованным приездом Ростовых.
– Ну вот, я вам, княжна милая, привез мою певунью, – сказал граф, расшаркиваясь и беспокойно оглядываясь, как будто он боялся, не взойдет ли старый князь. – Уж как я рад, что вы познакомились… Жаль, жаль, что князь всё нездоров, – и сказав еще несколько общих фраз он встал. – Ежели позволите, княжна, на четверть часика вам прикинуть мою Наташу, я бы съездил, тут два шага, на Собачью Площадку, к Анне Семеновне, и заеду за ней.
Илья Андреич придумал эту дипломатическую хитрость для того, чтобы дать простор будущей золовке объясниться с своей невесткой (как он сказал это после дочери) и еще для того, чтобы избежать возможности встречи с князем, которого он боялся. Он не сказал этого дочери, но Наташа поняла этот страх и беспокойство своего отца и почувствовала себя оскорбленною. Она покраснела за своего отца, еще более рассердилась за то, что покраснела и смелым, вызывающим взглядом, говорившим про то, что она никого не боится, взглянула на княжну. Княжна сказала графу, что очень рада и просит его только пробыть подольше у Анны Семеновны, и Илья Андреич уехал.
M lle Bourienne, несмотря на беспокойные, бросаемые на нее взгляды княжны Марьи, желавшей с глазу на глаз поговорить с Наташей, не выходила из комнаты и держала твердо разговор о московских удовольствиях и театрах. Наташа была оскорблена замешательством, происшедшим в передней, беспокойством своего отца и неестественным тоном княжны, которая – ей казалось – делала милость, принимая ее. И потом всё ей было неприятно. Княжна Марья ей не нравилась. Она казалась ей очень дурной собою, притворной и сухою. Наташа вдруг нравственно съёжилась и приняла невольно такой небрежный тон, который еще более отталкивал от нее княжну Марью. После пяти минут тяжелого, притворного разговора, послышались приближающиеся быстрые шаги в туфлях. Лицо княжны Марьи выразило испуг, дверь комнаты отворилась и вошел князь в белом колпаке и халате.
– Ах, сударыня, – заговорил он, – сударыня, графиня… графиня Ростова, коли не ошибаюсь… прошу извинить, извинить… не знал, сударыня. Видит Бог не знал, что вы удостоили нас своим посещением, к дочери зашел в таком костюме. Извинить прошу… видит Бог не знал, – повторил он так не натурально, ударяя на слово Бог и так неприятно, что княжна Марья стояла, опустив глаза, не смея взглянуть ни на отца, ни на Наташу. Наташа, встав и присев, тоже не знала, что ей делать. Одна m lle Bourienne приятно улыбалась.
– Прошу извинить, прошу извинить! Видит Бог не знал, – пробурчал старик и, осмотрев с головы до ног Наташу, вышел. M lle Bourienne первая нашлась после этого появления и начала разговор про нездоровье князя. Наташа и княжна Марья молча смотрели друг на друга, и чем дольше они молча смотрели друг на друга, не высказывая того, что им нужно было высказать, тем недоброжелательнее они думали друг о друге.
Когда граф вернулся, Наташа неучтиво обрадовалась ему и заторопилась уезжать: она почти ненавидела в эту минуту эту старую сухую княжну, которая могла поставить ее в такое неловкое положение и провести с ней полчаса, ничего не сказав о князе Андрее. «Ведь я не могла же начать первая говорить о нем при этой француженке», думала Наташа. Княжна Марья между тем мучилась тем же самым. Она знала, что ей надо было сказать Наташе, но она не могла этого сделать и потому, что m lle Bourienne мешала ей, и потому, что она сама не знала, отчего ей так тяжело было начать говорить об этом браке. Когда уже граф выходил из комнаты, княжна Марья быстрыми шагами подошла к Наташе, взяла ее за руки и, тяжело вздохнув, сказала: «Постойте, мне надо…» Наташа насмешливо, сама не зная над чем, смотрела на княжну Марью.
– Милая Натали, – сказала княжна Марья, – знайте, что я рада тому, что брат нашел счастье… – Она остановилась, чувствуя, что она говорит неправду. Наташа заметила эту остановку и угадала причину ее.
– Я думаю, княжна, что теперь неудобно говорить об этом, – сказала Наташа с внешним достоинством и холодностью и с слезами, которые она чувствовала в горле.
«Что я сказала, что я сделала!» подумала она, как только вышла из комнаты.
Долго ждали в этот день Наташу к обеду. Она сидела в своей комнате и рыдала, как ребенок, сморкаясь и всхлипывая. Соня стояла над ней и целовала ее в волосы.
– Наташа, об чем ты? – говорила она. – Что тебе за дело до них? Всё пройдет, Наташа.
– Нет, ежели бы ты знала, как это обидно… точно я…
– Не говори, Наташа, ведь ты не виновата, так что тебе за дело? Поцелуй меня, – сказала Соня.
Наташа подняла голову, и в губы поцеловав свою подругу, прижала к ней свое мокрое лицо.
– Я не могу сказать, я не знаю. Никто не виноват, – говорила Наташа, – я виновата. Но всё это больно ужасно. Ах, что он не едет!…
Она с красными глазами вышла к обеду. Марья Дмитриевна, знавшая о том, как князь принял Ростовых, сделала вид, что она не замечает расстроенного лица Наташи и твердо и громко шутила за столом с графом и другими гостями.
В этот вечер Ростовы поехали в оперу, на которую Марья Дмитриевна достала билет.
Наташе не хотелось ехать, но нельзя было отказаться от ласковости Марьи Дмитриевны, исключительно для нее предназначенной. Когда она, одетая, вышла в залу, дожидаясь отца и поглядевшись в большое зеркало, увидала, что она хороша, очень хороша, ей еще более стало грустно; но грустно сладостно и любовно.
«Боже мой, ежели бы он был тут; тогда бы я не так как прежде, с какой то глупой робостью перед чем то, а по новому, просто, обняла бы его, прижалась бы к нему, заставила бы его смотреть на меня теми искательными, любопытными глазами, которыми он так часто смотрел на меня и потом заставила бы его смеяться, как он смеялся тогда, и глаза его – как я вижу эти глаза! думала Наташа. – И что мне за дело до его отца и сестры: я люблю его одного, его, его, с этим лицом и глазами, с его улыбкой, мужской и вместе детской… Нет, лучше не думать о нем, не думать, забыть, совсем забыть на это время. Я не вынесу этого ожидания, я сейчас зарыдаю», – и она отошла от зеркала, делая над собой усилия, чтоб не заплакать. – «И как может Соня так ровно, так спокойно любить Николиньку, и ждать так долго и терпеливо»! подумала она, глядя на входившую, тоже одетую, с веером в руках Соню.
«Нет, она совсем другая. Я не могу»!
Наташа чувствовала себя в эту минуту такой размягченной и разнеженной, что ей мало было любить и знать, что она любима: ей нужно теперь, сейчас нужно было обнять любимого человека и говорить и слышать от него слова любви, которыми было полно ее сердце. Пока она ехала в карете, сидя рядом с отцом, и задумчиво глядела на мелькавшие в мерзлом окне огни фонарей, она чувствовала себя еще влюбленнее и грустнее и забыла с кем и куда она едет. Попав в вереницу карет, медленно визжа колесами по снегу карета Ростовых подъехала к театру. Поспешно выскочили Наташа и Соня, подбирая платья; вышел граф, поддерживаемый лакеями, и между входившими дамами и мужчинами и продающими афиши, все трое пошли в коридор бенуара. Из за притворенных дверей уже слышались звуки музыки.
– Nathalie, vos cheveux, [Натали, твои волосы,] – прошептала Соня. Капельдинер учтиво и поспешно проскользнул перед дамами и отворил дверь ложи. Музыка ярче стала слышна в дверь, блеснули освещенные ряды лож с обнаженными плечами и руками дам, и шумящий и блестящий мундирами партер. Дама, входившая в соседний бенуар, оглянула Наташу женским, завистливым взглядом. Занавесь еще не поднималась и играли увертюру. Наташа, оправляя платье, прошла вместе с Соней и села, оглядывая освещенные ряды противуположных лож. Давно не испытанное ею ощущение того, что сотни глаз смотрят на ее обнаженные руки и шею, вдруг и приятно и неприятно охватило ее, вызывая целый рой соответствующих этому ощущению воспоминаний, желаний и волнений.
Две замечательно хорошенькие девушки, Наташа и Соня, с графом Ильей Андреичем, которого давно не видно было в Москве, обратили на себя общее внимание. Кроме того все знали смутно про сговор Наташи с князем Андреем, знали, что с тех пор Ростовы жили в деревне, и с любопытством смотрели на невесту одного из лучших женихов России.
Наташа похорошела в деревне, как все ей говорили, а в этот вечер, благодаря своему взволнованному состоянию, была особенно хороша. Она поражала полнотой жизни и красоты, в соединении с равнодушием ко всему окружающему. Ее черные глаза смотрели на толпу, никого не отыскивая, а тонкая, обнаженная выше локтя рука, облокоченная на бархатную рампу, очевидно бессознательно, в такт увертюры, сжималась и разжималась, комкая афишу.
– Посмотри, вот Аленина – говорила Соня, – с матерью кажется!
– Батюшки! Михаил Кирилыч то еще потолстел, – говорил старый граф.
– Смотрите! Анна Михайловна наша в токе какой!
– Карагины, Жюли и Борис с ними. Сейчас видно жениха с невестой. – Друбецкой сделал предложение!
– Как же, нынче узнал, – сказал Шиншин, входивший в ложу Ростовых.
Наташа посмотрела по тому направлению, по которому смотрел отец, и увидала, Жюли, которая с жемчугами на толстой красной шее (Наташа знала, обсыпанной пудрой) сидела с счастливым видом, рядом с матерью.
Позади их с улыбкой, наклоненная ухом ко рту Жюли, виднелась гладко причесанная, красивая голова Бориса. Он исподлобья смотрел на Ростовых и улыбаясь говорил что то своей невесте.
«Они говорят про нас, про меня с ним!» подумала Наташа. «И он верно успокоивает ревность ко мне своей невесты: напрасно беспокоятся! Ежели бы они знали, как мне ни до кого из них нет дела».
Сзади сидела в зеленой токе, с преданным воле Божией и счастливым, праздничным лицом, Анна Михайловна. В ложе их стояла та атмосфера – жениха с невестой, которую так знала и любила Наташа. Она отвернулась и вдруг всё, что было унизительного в ее утреннем посещении, вспомнилось ей.
«Какое право он имеет не хотеть принять меня в свое родство? Ах лучше не думать об этом, не думать до его приезда!» сказала она себе и стала оглядывать знакомые и незнакомые лица в партере. Впереди партера, в самой середине, облокотившись спиной к рампе, стоял Долохов с огромной, кверху зачесанной копной курчавых волос, в персидском костюме. Он стоял на самом виду театра, зная, что он обращает на себя внимание всей залы, так же свободно, как будто он стоял в своей комнате. Около него столпившись стояла самая блестящая молодежь Москвы, и он видимо первенствовал между ними.
Граф Илья Андреич, смеясь, подтолкнул краснеющую Соню, указывая ей на прежнего обожателя.
– Узнала? – спросил он. – И откуда он взялся, – обратился граф к Шиншину, – ведь он пропадал куда то?
– Пропадал, – отвечал Шиншин. – На Кавказе был, а там бежал, и, говорят, у какого то владетельного князя был министром в Персии, убил там брата шахова: ну с ума все и сходят московские барыни! Dolochoff le Persan, [Персианин Долохов,] да и кончено. У нас теперь нет слова без Долохова: им клянутся, на него зовут как на стерлядь, – говорил Шиншин. – Долохов, да Курагин Анатоль – всех у нас барынь с ума свели.
В соседний бенуар вошла высокая, красивая дама с огромной косой и очень оголенными, белыми, полными плечами и шеей, на которой была двойная нитка больших жемчугов, и долго усаживалась, шумя своим толстым шелковым платьем.
Наташа невольно вглядывалась в эту шею, плечи, жемчуги, прическу и любовалась красотой плеч и жемчугов. В то время как Наташа уже второй раз вглядывалась в нее, дама оглянулась и, встретившись глазами с графом Ильей Андреичем, кивнула ему головой и улыбнулась. Это была графиня Безухова, жена Пьера. Илья Андреич, знавший всех на свете, перегнувшись, заговорил с ней.
– Давно пожаловали, графиня? – заговорил он. – Приду, приду, ручку поцелую. А я вот приехал по делам и девочек своих с собой привез. Бесподобно, говорят, Семенова играет, – говорил Илья Андреич. – Граф Петр Кириллович нас никогда не забывал. Он здесь?
– Да, он хотел зайти, – сказала Элен и внимательно посмотрела на Наташу.
Граф Илья Андреич опять сел на свое место.
– Ведь хороша? – шопотом сказал он Наташе.
– Чудо! – сказала Наташа, – вот влюбиться можно! В это время зазвучали последние аккорды увертюры и застучала палочка капельмейстера. В партере прошли на места запоздавшие мужчины и поднялась занавесь.
