Герои Социалистического Труда Калужской области

Список жителей Калужской области, удостоенных звания Герой Социалистического Труда.

№	Фамилия, Имя Отчество	Годы жизни	Профессия	Год награж дения
1	Лейпунский, Александр Ильич	1903—1972	Руководитель отдела Обнинского физико-энергетического института	1963
2	Аманшин, Виктор Петрович	1915—1977	слесарь-инструментальщик Калужского электромеханического завода	1966
3	Балабаева, Прасковья Даниловна	1913—2002	доярка колхоза «Путь к коммунизму» Дзержинского района	1960
4	Белан, Николай Изотович	19..—198.	бригадир тракторной бригады колхоза имени Ленина Жуковского района	1966
5	Белинская, Антонина Антоновна	1928—2005	доярка колхоза «Авангард» (деревня Михеево Малоярославецкого района)	1971
6	Борискин, Валентин Акимович	1928—	токарь Людиновского тепловозостроительного завода	1966
7	Волков, В.Н.	?	бригадир токарей-расточников, пред. совета бригадиров цеха № 5 завода «Калугаприбор»	197?
8	Волхонская, Александра Андреевна	1927	доярка Карачевской птицефабрики	1966
9	Гущин, Михаил Васильевич	1924—1976	звеньевой опытно- производственного хозяйства Калужской областной сельскохозяйственной опытной станции	1973
10	Доронина, Тамара Николаевна	?	свинарка колхоза имени Чапаева Дзержинского района	1971
11	Достовалов, Владимир Иванович	1933	бригадир монтажников МСУ № 88 треста Энергоспецмонтаж Министерства среднего машиностроения СССР. С 1980 работает в Обнинске	1971
12	Евстигнеев, Игорь Иванович	1934	кузнец Калужского машиностроительного завода	1971
13	Емельянова, Валентина Игнатьевна	р. 1922	аппаратчица Калужского комбината СДВ	1966
14	Ермаков, Иван Михайлович	1924—1997	председатель колхоза им. Маршала Жукова Жуковского района	1971
15	Казаков, Валентин Петрович	1927—2004	бригадир монтажников железобетонных конструкций СМУ-4 управления «Калугастрой»	1971
16	Корягин, Василий Яковлевич	1913—1988	директор совхоза «Красный сад» Мещовского района	1971
17	Круглов, Алексей Дмитриевич	1929—2000	токарь-карусельщик Калужского турбинного завода	1971
18	Куликов, Дмитрий Дмитриевич	19..—19..	директор КЭМЗ	1971
19	Лыскин, Николай Фадеевич	1906—1989	председатель колхоза «Россия» Ставропольского края. В 1967—1989 директор племсовхоза «Ворсино» Боровского района	1956
20	Марусева, Наталья Ивановна	1923	Бригадир тракторно-полеводческой бригады колхоза имени Ленина Ферзиковского района	1971
21	Микайлова, Анастасия Васильевна	р. 1931	оператор машинного доения совхоза (племсовхоза) «Ворсино».	1976
22	Паршуков, Павел Дмитриевич	1928—1995	машинист-инструктор депо Фаянсовая	1959
23	Попова, Лидия Павловна	р. 1930	ткачиха Ермолинского хлопчатобумажного комбината	1971
24	Прудников, Григорий Николаевич	?	председатель колхоза «1 Мая» Перемышльского района	1966
25	Пряхин, Валерий Владимирович	1933	директор Калужского турбинного завода	1985
26	Разуваева, Анастасия Илларионовна	1929	доярка госплемзавода «Кудиново»	1966
27	Розмахова, Анна Васильевна	1928	бригадир свинофермы совхоза «Ворсино»	1966
28	Рыжова, Александра Ивановна	1939	испытатель деталей приборов Калужского радиолампового завода	?
29	Сергеев, Григорий Иванович	1922—2002	слесарь-рационализатор Калужского завода автомотоэлектрооборудования	1976
	Сизова, Лидия Павловна	1930	ткачиха Ермолинского хлопчатобумажного комбината	?
30	Сонин, Георгий Иванович	1903—1987	председатель колхоза «Россия» Козельского района	1966
31	Субочев, Александр Михайлович	1931—2015	бригадир слесарей-сборщиков Людиновского тепловозостроительного завода	1971
32	Сычёв, Пётр Иванович	1906—1969	председатель колхоза имени Орджоникидзе Козельского района	1966
33	Цветков, Василий Николаевич	1907—1976	директор госплемзавода «Кудиново» Малоярославецкого района	1966

Отрывок, характеризующий Герои Социалистического Труда Калужской области

Признавать возможность будущего казалось им оскорблением его памяти. Еще осторожнее они обходили в своих разговорах все то, что могло иметь отношение к умершему. Им казалось, что то, что они пережили и перечувствовали, не могло быть выражено словами. Им казалось, что всякое упоминание словами о подробностях его жизни нарушало величие и святыню совершившегося в их глазах таинства.
Беспрестанные воздержания речи, постоянное старательное обхождение всего того, что могло навести на слово о нем: эти остановки с разных сторон на границе того, чего нельзя было говорить, еще чище и яснее выставляли перед их воображением то, что они чувствовали.

Но чистая, полная печаль так же невозможна, как чистая и полная радость. Княжна Марья, по своему положению одной независимой хозяйки своей судьбы, опекунши и воспитательницы племянника, первая была вызвана жизнью из того мира печали, в котором она жила первые две недели. Она получила письма от родных, на которые надо было отвечать; комната, в которую поместили Николеньку, была сыра, и он стал кашлять. Алпатыч приехал в Ярославль с отчетами о делах и с предложениями и советами переехать в Москву в Вздвиженский дом, который остался цел и требовал только небольших починок. Жизнь не останавливалась, и надо было жить. Как ни тяжело было княжне Марье выйти из того мира уединенного созерцания, в котором она жила до сих пор, как ни жалко и как будто совестно было покинуть Наташу одну, – заботы жизни требовали ее участия, и она невольно отдалась им. Она поверяла счеты с Алпатычем, советовалась с Десалем о племяннике и делала распоряжения и приготовления для своего переезда в Москву.
Наташа оставалась одна и с тех пор, как княжна Марья стала заниматься приготовлениями к отъезду, избегала и ее.
Княжна Марья предложила графине отпустить с собой Наташу в Москву, и мать и отец радостно согласились на это предложение, с каждым днем замечая упадок физических сил дочери и полагая для нее полезным и перемену места, и помощь московских врачей.
– Я никуда не поеду, – отвечала Наташа, когда ей сделали это предложение, – только, пожалуйста, оставьте меня, – сказала она и выбежала из комнаты, с трудом удерживая слезы не столько горя, сколько досады и озлобления.
После того как она почувствовала себя покинутой княжной Марьей и одинокой в своем горе, Наташа большую часть времени, одна в своей комнате, сидела с ногами в углу дивана, и, что нибудь разрывая или переминая своими тонкими, напряженными пальцами, упорным, неподвижным взглядом смотрела на то, на чем останавливались глаза. Уединение это изнуряло, мучило ее; но оно было для нее необходимо. Как только кто нибудь входил к ней, она быстро вставала, изменяла положение и выражение взгляда и бралась за книгу или шитье, очевидно с нетерпением ожидая ухода того, кто помешал ей.
Ей все казалось, что она вот вот сейчас поймет, проникнет то, на что с страшным, непосильным ей вопросом устремлен был ее душевный взгляд.
В конце декабря, в черном шерстяном платье, с небрежно связанной пучком косой, худая и бледная, Наташа сидела с ногами в углу дивана, напряженно комкая и распуская концы пояса, и смотрела на угол двери.
Она смотрела туда, куда ушел он, на ту сторону жизни. И та сторона жизни, о которой она прежде никогда не думала, которая прежде ей казалась такою далекою, невероятною, теперь была ей ближе и роднее, понятнее, чем эта сторона жизни, в которой все было или пустота и разрушение, или страдание и оскорбление.
Она смотрела туда, где она знала, что был он; но она не могла его видеть иначе, как таким, каким он был здесь. Она видела его опять таким же, каким он был в Мытищах, у Троицы, в Ярославле.
Она видела его лицо, слышала его голос и повторяла его слова и свои слова, сказанные ему, и иногда придумывала за себя и за него новые слова, которые тогда могли бы быть сказаны.
Вот он лежит на кресле в своей бархатной шубке, облокотив голову на худую, бледную руку. Грудь его страшно низка и плечи подняты. Губы твердо сжаты, глаза блестят, и на бледном лбу вспрыгивает и исчезает морщина. Одна нога его чуть заметно быстро дрожит. Наташа знает, что он борется с мучительной болью. «Что такое эта боль? Зачем боль? Что он чувствует? Как у него болит!» – думает Наташа. Он заметил ее вниманье, поднял глаза и, не улыбаясь, стал говорить.
«Одно ужасно, – сказал он, – это связать себя навеки с страдающим человеком. Это вечное мученье». И он испытующим взглядом – Наташа видела теперь этот взгляд – посмотрел на нее. Наташа, как и всегда, ответила тогда прежде, чем успела подумать о том, что она отвечает; она сказала: «Это не может так продолжаться, этого не будет, вы будете здоровы – совсем».