Герой дня

Герой дня
Заставка программы (1995—1997, 2001)
Жанр	разговорная программа в стиле ток-шоу
Шеф-редактор(ы)	Андрей Шилов (1995—1996) Ирина Филина (1996—1998) Мурат Куриев (2000—2001)
Производство	НТВ
Ведущий(е)	Разные
Композитор	Сергей Чекрыжов
Страна производства	Россия Россия
Язык	Русский
Количество сезонов	7
Производство
Продюсер(ы)	Ирина Муромцева (2000—2001) Вера Кричевская (2001—2002)
Место съёмок	Москва Москва
Камера	Многокамерная съёмка
Продолжительность	15 минут
Вещание
Телеканал(ы)	НТВ
Формат изображения	4:3
Формат звука	моно
Период трансляции	с 16 октября 1995 по 27 июня 2002 года
Премьерные показы	1995 — 2002 Россия Россия, НТВ
Хронология
Похожие передачи	Герой дня без галстука

«Герой дня» — программа в жанре ток-шоу, выходившая на НТВ с 16 октября 1995 по 27 июня 2002 года. Выходила в прямом эфире с понедельника по пятницу (позже — с понедельника по четверг) в 19:40, после вечернего выпуска информационной программы «Сегодня». В основе программы лежит беседа ведущего в студии с приглашённым общественным, политическим или культурным деятелем, являющимся участником одного из ключевых событий дня. Количество выпусков могло варьироваться от одного до двух в день, а количество гостей — от одного до четырёх одновременно.

История программы

С 16 октября 1995 года по 11 декабря 1997 года программу вели комментаторы НТВ Евгений Киселёв, Владимир Кулистиков, Александр Шашков, Александр Герасимов, Леонид Парфёнов, Павел Лобков. Самый первый выпуск провёл Леонид Парфёнов. С осени 1997 года, не очень долгое время, существовала также программа «Утро с Героем дня», которую вела Ольга Бычкова. В первоначальном формате (1995 — 1997) внутри программы, помимо бесед с гостем, также присутствовали сведения из биографической справки сегодняшнего собеседника ведущего, мнения экспертов и видеосюжеты корреспондентов НТВ на тему беседы без представления авторства в конце. Известны случаи проведения передачи в формате телемоста или за пределами телестудии, если того требовали сложившиеся обстоятельства.

С 15 декабря 1997 года передачу вела Светлана Сорокина. За период 1997—2000 годов Сорокина провела 521 эфир, а участниками передачи стали 280 человек. После ухода Сорокиной в программу «Глас народа» с 2000 по 2001 год ведущими были Андрей Норкин и Марианна Максимовская.

В начале 2000-х годов, с развитием интернета, программа стала более интерактивной — любой желающий мог зайти на сайт программы по адресу elita.ntv.ru и задать свой вопрос «Герою дня». В случае, если телепередача по каким-либо причинам вылетала из сетки вещания, на её сайте проводились онлайн-беседы с виртуальным героем дня. Данная практика прекратилась после захвата НТВ — из-за проблем с доменным именем ntv.ru.

После захвата НТВ в ночь с 13 на 14 апреля 2001 года программу снова вёл Леонид Парфёнов, потом, с 21 мая 2001 и до июня 2002 года программу вёл Савик Шустер. На бывшем канале ТВС позже появилась аналогичная программа «Смотрите, кто пришёл» с Владимиром Соловьёвым.

С сентября по декабрь 2002 года программа выходила в рамках программы «Сегодня» в 22:00.

Ведущие программы в разные годы

В разные годы передачу вели:

• Леонид Парфёнов
• Евгений Киселёв
• Павел Лобков
• Владимир Кулистиков
• Александр Герасимов
• Александр Шашков
• Ольга Бычкова («Утро с Героем дня»)
• Светлана Сорокина
• Андрей Норкин
• Марианна Максимовская
• Савик Шустер

Приложение к программе

Помимо передачи «Герой дня» с 1996 по 2001 год на НТВ существовала ещё передача «Герой дня без галстука» с ведущей Ириной Зайцевой, где известные российские политики, деятели шоу-бизнеса и спортсмены представали перед зрителями в неформальной (домашней) обстановке. Она выходила в эфир по субботам в 18:30, затем в 19:35 в формате еженедельного приложения к программе «Герой дня». Позднее, в 2001—2013 годах эта же программа выходила на каналах ТВ-6, ТВС, «Россия» и «Россия-24» под названием «Без галстука».

После ухода программы с НТВ первая часть названия была отброшена — основная версия программы осталась на НТВ, а само название «Герой дня» телеканал зарегистрировал на своё имя. Название «Без галстука» использовалось с 16 сентября 2001 по 15 июня 2013 года.

Заставки

Первая заставка, транслировавшаяся с 16 октября 1995 по 11 декабря 1997 года выглядела так: на чёрном фоне появляется надпись «НТВ представляет». Затем появляется голова античной статуи, появляется часть студии; всё это повторяется один раз. В следующем кадре камера поворачивается вокруг фигуры. С быстрой скоростью камера показывает фигуры, окружавшие божество. Затем вновь показывается голова и часть студии (причём в замедленном темпе). В конце заставки показывают лицо божества, потом свет гаснет и появляется название «Герой дня» жёлтыми буквами (на фото). Маленькая деталь: у буквы Й точка вверху красная.

С 15 декабря 1997 по 12 апреля 2001 года использовалась модифицированная версия заставки. Кроме того, новая заставка стала более персонифицированной — в неё были добавлены быстро сменяющие друг друга портреты политиков, а также ведущих передачи — Светланы Сорокиной, Андрея Норкина или Марианны Максимовской (в зависимости от того, кто проводил выпуск).

После захвата НТВ и ухода прежнего состава ведущих первая версия старой заставки вернулась в эфир и транслировалась с 16 апреля по 7 сентября 2001 года.

В сентябре 2001 года старая заставка была удалена и заменена на заставку, выполненную в сине-зелёных тонах. В заставке камера сверху демонстрирует кубики с изображением головы античной статуи под укороченный вариант музыки из первой заставки. Затем на зелёном фоне внизу появляется подпись «Герой дня». Шрифт названия передачи совпадает с аналогичным в заставке 1997—2001 годов. Конечная заставка — движение зелёного фона и кубиков с изображением головы статуи. Заставка просуществовала с 10 сентября 2001 по 27 июня 2002 года.

Некоторые факты

• Студию программы в коллективе прозвали «песочницей» за жёлтый цвет.
• Светлана Сорокина была удостоена премии ТЭФИ-2000 в номинации «Лучший интервьюер» благодаря этой передаче.
• В 2001—2002 годах программа больше не снималась в отдельной студии, а ведущий сидел за отдельным столиком в углу студии программы «Сегодня».

См. также

• Герой дня без галстука

Отрывок, характеризующий Герой дня

Первого августа было получено второе письмо от кня зя Андрея. В первом письме, полученном вскоре после его отъезда, князь Андрей просил с покорностью прощения у своего отца за то, что он позволил себе сказать ему, и просил его возвратить ему свою милость. На это письмо старый князь отвечал ласковым письмом и после этого письма отдалил от себя француженку. Второе письмо князя Андрея, писанное из под Витебска, после того как французы заняли его, состояло из краткого описания всей кампании с планом, нарисованным в письме, и из соображений о дальнейшем ходе кампании. В письме этом князь Андрей представлял отцу неудобства его положения вблизи от театра войны, на самой линии движения войск, и советовал ехать в Москву.
За обедом в этот день на слова Десаля, говорившего о том, что, как слышно, французы уже вступили в Витебск, старый князь вспомнил о письме князя Андрея.
– Получил от князя Андрея нынче, – сказал он княжне Марье, – не читала?
– Нет, mon pere, [батюшка] – испуганно отвечала княжна. Она не могла читать письма, про получение которого она даже и не слышала.
– Он пишет про войну про эту, – сказал князь с той сделавшейся ему привычной, презрительной улыбкой, с которой он говорил всегда про настоящую войну.
– Должно быть, очень интересно, – сказал Десаль. – Князь в состоянии знать…
– Ах, очень интересно! – сказала m llе Bourienne.
– Подите принесите мне, – обратился старый князь к m llе Bourienne. – Вы знаете, на маленьком столе под пресс папье.
M lle Bourienne радостно вскочила.
– Ах нет, – нахмурившись, крикнул он. – Поди ты, Михаил Иваныч.
Михаил Иваныч встал и пошел в кабинет. Но только что он вышел, старый князь, беспокойно оглядывавшийся, бросил салфетку и пошел сам.
– Ничего то не умеют, все перепутают.
Пока он ходил, княжна Марья, Десаль, m lle Bourienne и даже Николушка молча переглядывались. Старый князь вернулся поспешным шагом, сопутствуемый Михаилом Иванычем, с письмом и планом, которые он, не давая никому читать во время обеда, положил подле себя.
Перейдя в гостиную, он передал письмо княжне Марье и, разложив пред собой план новой постройки, на который он устремил глаза, приказал ей читать вслух. Прочтя письмо, княжна Марья вопросительно взглянула на отца.
Он смотрел на план, очевидно, погруженный в свои мысли.
– Что вы об этом думаете, князь? – позволил себе Десаль обратиться с вопросом.
– Я! я!.. – как бы неприятно пробуждаясь, сказал князь, не спуская глаз с плана постройки.
– Весьма может быть, что театр войны так приблизится к нам…
– Ха ха ха! Театр войны! – сказал князь. – Я говорил и говорю, что театр войны есть Польша, и дальше Немана никогда не проникнет неприятель.
Десаль с удивлением посмотрел на князя, говорившего о Немане, когда неприятель был уже у Днепра; но княжна Марья, забывшая географическое положение Немана, думала, что то, что ее отец говорит, правда.
– При ростепели снегов потонут в болотах Польши. Они только могут не видеть, – проговорил князь, видимо, думая о кампании 1807 го года, бывшей, как казалось, так недавно. – Бенигсен должен был раньше вступить в Пруссию, дело приняло бы другой оборот…
– Но, князь, – робко сказал Десаль, – в письме говорится о Витебске…
– А, в письме, да… – недовольно проговорил князь, – да… да… – Лицо его приняло вдруг мрачное выражение. Он помолчал. – Да, он пишет, французы разбиты, при какой это реке?
Десаль опустил глаза.
– Князь ничего про это не пишет, – тихо сказал он.
– А разве не пишет? Ну, я сам не выдумал же. – Все долго молчали.
– Да… да… Ну, Михайла Иваныч, – вдруг сказал он, приподняв голову и указывая на план постройки, – расскажи, как ты это хочешь переделать…
Михаил Иваныч подошел к плану, и князь, поговорив с ним о плане новой постройки, сердито взглянув на княжну Марью и Десаля, ушел к себе.
Княжна Марья видела смущенный и удивленный взгляд Десаля, устремленный на ее отца, заметила его молчание и была поражена тем, что отец забыл письмо сына на столе в гостиной; но она боялась не только говорить и расспрашивать Десаля о причине его смущения и молчания, но боялась и думать об этом.
Ввечеру Михаил Иваныч, присланный от князя, пришел к княжне Марье за письмом князя Андрея, которое забыто было в гостиной. Княжна Марья подала письмо. Хотя ей это и неприятно было, она позволила себе спросить у Михаила Иваныча, что делает ее отец.
– Всё хлопочут, – с почтительно насмешливой улыбкой, которая заставила побледнеть княжну Марью, сказал Михаил Иваныч. – Очень беспокоятся насчет нового корпуса. Читали немножко, а теперь, – понизив голос, сказал Михаил Иваныч, – у бюра, должно, завещанием занялись. (В последнее время одно из любимых занятий князя было занятие над бумагами, которые должны были остаться после его смерти и которые он называл завещанием.)
– А Алпатыча посылают в Смоленск? – спросила княжна Марья.
– Как же с, уж он давно ждет.


Когда Михаил Иваныч вернулся с письмом в кабинет, князь в очках, с абажуром на глазах и на свече, сидел у открытого бюро, с бумагами в далеко отставленной руке, и в несколько торжественной позе читал свои бумаги (ремарки, как он называл), которые должны были быть доставлены государю после его смерти.
Когда Михаил Иваныч вошел, у него в глазах стояли слезы воспоминания о том времени, когда он писал то, что читал теперь. Он взял из рук Михаила Иваныча письмо, положил в карман, уложил бумаги и позвал уже давно дожидавшегося Алпатыча.
На листочке бумаги у него было записано то, что нужно было в Смоленске, и он, ходя по комнате мимо дожидавшегося у двери Алпатыча, стал отдавать приказания.
– Первое, бумаги почтовой, слышишь, восемь дестей, вот по образцу; золотообрезной… образчик, чтобы непременно по нем была; лаку, сургучу – по записке Михаила Иваныча.
Он походил по комнате и заглянул в памятную записку.
– Потом губернатору лично письмо отдать о записи.
Потом были нужны задвижки к дверям новой постройки, непременно такого фасона, которые выдумал сам князь. Потом ящик переплетный надо было заказать для укладки завещания.
Отдача приказаний Алпатычу продолжалась более двух часов. Князь все не отпускал его. Он сел, задумался и, закрыв глаза, задремал. Алпатыч пошевелился.
– Ну, ступай, ступай; ежели что нужно, я пришлю.
Алпатыч вышел. Князь подошел опять к бюро, заглянув в него, потрогал рукою свои бумаги, опять запер и сел к столу писать письмо губернатору.
Уже было поздно, когда он встал, запечатав письмо. Ему хотелось спать, но он знал, что не заснет и что самые дурные мысли приходят ему в постели. Он кликнул Тихона и пошел с ним по комнатам, чтобы сказать ему, где стлать постель на нынешнюю ночь. Он ходил, примеривая каждый уголок.
Везде ему казалось нехорошо, но хуже всего был привычный диван в кабинете. Диван этот был страшен ему, вероятно по тяжелым мыслям, которые он передумал, лежа на нем. Нигде не было хорошо, но все таки лучше всех был уголок в диванной за фортепиано: он никогда еще не спал тут.
Тихон принес с официантом постель и стал уставлять.
– Не так, не так! – закричал князь и сам подвинул на четверть подальше от угла, и потом опять поближе.
«Ну, наконец все переделал, теперь отдохну», – подумал князь и предоставил Тихону раздевать себя.
Досадливо морщась от усилий, которые нужно было делать, чтобы снять кафтан и панталоны, князь разделся, тяжело опустился на кровать и как будто задумался, презрительно глядя на свои желтые, иссохшие ноги. Он не задумался, а он медлил перед предстоявшим ему трудом поднять эти ноги и передвинуться на кровати. «Ох, как тяжело! Ох, хоть бы поскорее, поскорее кончились эти труды, и вы бы отпустили меня! – думал он. Он сделал, поджав губы, в двадцатый раз это усилие и лег. Но едва он лег, как вдруг вся постель равномерно заходила под ним вперед и назад, как будто тяжело дыша и толкаясь. Это бывало с ним почти каждую ночь. Он открыл закрывшиеся было глаза.
– Нет спокоя, проклятые! – проворчал он с гневом на кого то. «Да, да, еще что то важное было, очень что то важное я приберег себе на ночь в постели. Задвижки? Нет, про это сказал. Нет, что то такое, что то в гостиной было. Княжна Марья что то врала. Десаль что то – дурак этот – говорил. В кармане что то – не вспомню».
– Тишка! Об чем за обедом говорили?
– Об князе, Михайле…
– Молчи, молчи. – Князь захлопал рукой по столу. – Да! Знаю, письмо князя Андрея. Княжна Марья читала. Десаль что то про Витебск говорил. Теперь прочту.
Он велел достать письмо из кармана и придвинуть к кровати столик с лимонадом и витушкой – восковой свечкой и, надев очки, стал читать. Тут только в тишине ночи, при слабом свете из под зеленого колпака, он, прочтя письмо, в первый раз на мгновение понял его значение.
«Французы в Витебске, через четыре перехода они могут быть у Смоленска; может, они уже там».
– Тишка! – Тихон вскочил. – Нет, не надо, не надо! – прокричал он.
Он спрятал письмо под подсвечник и закрыл глаза. И ему представился Дунай, светлый полдень, камыши, русский лагерь, и он входит, он, молодой генерал, без одной морщины на лице, бодрый, веселый, румяный, в расписной шатер Потемкина, и жгучее чувство зависти к любимцу, столь же сильное, как и тогда, волнует его. И он вспоминает все те слова, которые сказаны были тогда при первом Свидании с Потемкиным. И ему представляется с желтизною в жирном лице невысокая, толстая женщина – матушка императрица, ее улыбки, слова, когда она в первый раз, обласкав, приняла его, и вспоминается ее же лицо на катафалке и то столкновение с Зубовым, которое было тогда при ее гробе за право подходить к ее руке.
«Ах, скорее, скорее вернуться к тому времени, и чтобы теперешнее все кончилось поскорее, поскорее, чтобы оставили они меня в покое!»


Лысые Горы, именье князя Николая Андреича Болконского, находились в шестидесяти верстах от Смоленска, позади его, и в трех верстах от Московской дороги.
В тот же вечер, как князь отдавал приказания Алпатычу, Десаль, потребовав у княжны Марьи свидания, сообщил ей, что так как князь не совсем здоров и не принимает никаких мер для своей безопасности, а по письму князя Андрея видно, что пребывание в Лысых Горах небезопасно, то он почтительно советует ей самой написать с Алпатычем письмо к начальнику губернии в Смоленск с просьбой уведомить ее о положении дел и о мере опасности, которой подвергаются Лысые Горы. Десаль написал для княжны Марьи письмо к губернатору, которое она подписала, и письмо это было отдано Алпатычу с приказанием подать его губернатору и, в случае опасности, возвратиться как можно скорее.
Получив все приказания, Алпатыч, провожаемый домашними, в белой пуховой шляпе (княжеский подарок), с палкой, так же как князь, вышел садиться в кожаную кибиточку, заложенную тройкой сытых саврасых.
Колокольчик был подвязан, и бубенчики заложены бумажками. Князь никому не позволял в Лысых Горах ездить с колокольчиком. Но Алпатыч любил колокольчики и бубенчики в дальней дороге. Придворные Алпатыча, земский, конторщик, кухарка – черная, белая, две старухи, мальчик казачок, кучера и разные дворовые провожали его.