Геронимус, Яков Лазаревич

Яков Лазаревич Геронимус
Место рождения:	Ростов-на-Дону
Место смерти:	Харьков
Научная сфера:	механик
Учёная степень:	доктор физико-математических наук
Альма-матер:	Харьковский университет
Научный руководитель:	С. Н. Бернштейн
Награды и премии:

Яков Лазаревич Геронимус (1898—1984) — советский учёный в области теоретической и прикладной механики. Доктор физико-математических наук (1939).

Биография

В 1915 году поступил на физико-математический факультет Харьковского университета и окончил его в 1920 году, после годичного перерыва, во время которого служил добровольцем в санитарном отряде Красной Армии. По окончании университета, до 1930 года, преподавал в Харьковском технологическом институте, с 1929 года — профессор. В 1930 году с созданием Харьковского авиационного института возглавил в нём кафедру теоретической механики. В 1934—1944 годах последовательно руководил кафедрами той же специализации в Харьковском электротехническом институте, Московском авиационном институте и Куйбышевском авиационном институте, затем вернулся в Харьковский авиационный институт и вновь возглавлял кафедру до 1972 года. Одновременно с 1948 года руководил Харьковским филиалом семинара по теории механизмов и машин Института машиноведения АН СССР. С 1980 года находился на пенсии.

Труды

Яков Лазаревич Геронимус — автор семи монографий, в том числе «Теория ортогональных многочленов» (1950), «Многочлены, ортогональные на окружности и на отрезке» (1958), «Динамический синтез механизмов по методу Чебышёва» (1958), «Геометрический аппарат теории синтеза плоских механизмов» (1962), обобщающего труда «Теоретическая механика. Очерки об основных положениях» (1973). Пространный (520 страниц увеличенного формата) популяризаторский труд Геронимуса «Очерки о работах корифеев русской механики» (1952) подробно рассматривает вклад в науку П. Л. Чебышёва, Н. Е. Жуковского, И. А. Вышнеградского, О. И. Сомова, С. В. Ковалевской и других учёных.

Награды

• Заслуженный деятель науки и техники УССР (1978).

Ссылки

• Golinskii, L. (1999), [www.math.technion.ac.il/hat/fpapers/geronimus.pdf "On the Scientific Legacy of Ya. L. Geronimus"], Self-Similar Systems (Dubna, 1998), Joint Inst. Nuclear Res., Dubna, сс. 273–281, <www.math.technion.ac.il/hat/fpapers/geronimus.pdf> 

Отрывок, характеризующий Геронимус, Яков Лазаревич

– Я не понимаю, что такое значит искусный полководец, – с насмешкой сказал князь Андрей.
– Искусный полководец, – сказал Пьер, – ну, тот, который предвидел все случайности… ну, угадал мысли противника.
– Да это невозможно, – сказал князь Андрей, как будто про давно решенное дело.
Пьер с удивлением посмотрел на него.
– Однако, – сказал он, – ведь говорят же, что война подобна шахматной игре.
– Да, – сказал князь Андрей, – только с тою маленькою разницей, что в шахматах над каждым шагом ты можешь думать сколько угодно, что ты там вне условий времени, и еще с той разницей, что конь всегда сильнее пешки и две пешки всегда сильнее одной, a на войне один батальон иногда сильнее дивизии, а иногда слабее роты. Относительная сила войск никому не может быть известна. Поверь мне, – сказал он, – что ежели бы что зависело от распоряжений штабов, то я бы был там и делал бы распоряжения, а вместо того я имею честь служить здесь, в полку вот с этими господами, и считаю, что от нас действительно будет зависеть завтрашний день, а не от них… Успех никогда не зависел и не будет зависеть ни от позиции, ни от вооружения, ни даже от числа; а уж меньше всего от позиции.
– А от чего же?
– От того чувства, которое есть во мне, в нем, – он указал на Тимохина, – в каждом солдате.
Князь Андрей взглянул на Тимохина, который испуганно и недоумевая смотрел на своего командира. В противность своей прежней сдержанной молчаливости князь Андрей казался теперь взволнованным. Он, видимо, не мог удержаться от высказывания тех мыслей, которые неожиданно приходили ему.
– Сражение выиграет тот, кто твердо решил его выиграть. Отчего мы под Аустерлицем проиграли сражение? У нас потеря была почти равная с французами, но мы сказали себе очень рано, что мы проиграли сражение, – и проиграли. А сказали мы это потому, что нам там незачем было драться: поскорее хотелось уйти с поля сражения. «Проиграли – ну так бежать!» – мы и побежали. Ежели бы до вечера мы не говорили этого, бог знает что бы было. А завтра мы этого не скажем. Ты говоришь: наша позиция, левый фланг слаб, правый фланг растянут, – продолжал он, – все это вздор, ничего этого нет. А что нам предстоит завтра? Сто миллионов самых разнообразных случайностей, которые будут решаться мгновенно тем, что побежали или побегут они или наши, что убьют того, убьют другого; а то, что делается теперь, – все это забава. Дело в том, что те, с кем ты ездил по позиции, не только не содействуют общему ходу дел, но мешают ему. Они заняты только своими маленькими интересами.
– В такую минуту? – укоризненно сказал Пьер.
– В такую минуту, – повторил князь Андрей, – для них это только такая минута, в которую можно подкопаться под врага и получить лишний крестик или ленточку. Для меня на завтра вот что: стотысячное русское и стотысячное французское войска сошлись драться, и факт в том, что эти двести тысяч дерутся, и кто будет злей драться и себя меньше жалеть, тот победит. И хочешь, я тебе скажу, что, что бы там ни было, что бы ни путали там вверху, мы выиграем сражение завтра. Завтра, что бы там ни было, мы выиграем сражение!